Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Классика - Булгаков М.А. Весь текст 640.66 Kb

Заметки юного врача

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55
Михаил Булгаков
Записки юного врача

СТАЛЬНОЕ ГОРЛО
КРЕЩЕНИЕ ПОВОРОТОМ
МОРФИЙ
ПОЛОТЕНЦЕ С ПЕТУХОМ
ПРОПАВШИЙ ГЛАЗ
ТЬМА ЕГИПЕТСКАЯ
ВЬЮГА
ЗВЕЗДНАЯ СЫПЬ




Михаил Булгаков

                            ЗАПИСКИ ЮНОГО ВРАЧА

                     Версия 1.0 от 29 декабря 1996 г.

           Сверка произведена по Собранию сочинений в пяти томах
               (Москва, Художественная литература, 1991г.).


                              СТАЛЬНОЕ ГОРЛО

  Итак, я остался один. Вокруг меня - ноябрьская тьма с вертящимся снегом,
дом завалило, в трубах завыло. Все двадцать четыре года моей жизни я прожил
в громадном городе и думал, что вьюга воет только в романах. Оказалось: она
воет на самом деле. Вечера здесь необыкновенно длинны, лампа под синим
абажуром отражалась в черном окне, и я мечтал, глядя на пятно, светящееся
на левой руке от меня. Мечтал об уездном городе - он находился в сорока
верстах от меня. Мне очень хотелось убежать с моего пункта туда. Там было
электричество, четыре врача, с ними можно было посоветоваться, во всяком
случае, не так страшно. Но убежать не было никакой возможности, да
временами я и сам понимал, что это малодушие. Ведь именно для этого я
учился на медицинском факультете...
  ...Ну, а если привезут женщину и у нее неправильные роды? Или, предположим,
больного, а у него ущемленная грыжа? Что я буду делать? Посоветуйте, будьте
добры. Сорок восемь дней тому назад я кончил факультет с отличием, но
отличие само по себе, а грыжа сама по себе. Один раз я видел, как профессор
делал операцию ущемленной грыжи. Он делал, а я сидел в амфитеатре. И
только... Холодный пот неоднократно стекал у меня вдоль позвоночного столба
при мысли о грыже. Каждый вечер я сидел в одной и той же позе, напившись
чаю: под левой рукой у меня лежали все руководства по оперативному
акушерству, сверху маленький Додерляйн. А справа десять различных томов по
оперативной хирургии, с рисунками. Я кряхтел, курил, пил черный холодный
чай...
  И вот я заснул: отлично помню эту ночь - 29 ноября, я проснулся от грохота
в двери. Минут пять спустя я, надевая брюки, не сводил молящих глаз с
божественных книг оперативной хирургии. Я слышал скрип полозьев во дворе:
уши мои стали необычайно чуткими. Вышло, пожалуй, еще страшнее, чем грыжа,
чем поперечное положение младенца: привезли ко мне в Никольский
пункт-больницу в одиннадцать часов ночи девочку. Сиделка глухо сказала:
  - Слабая девочка, помирает... Пожалуйте, доктор, в больницу .. .
  Помню, я пересек двор, шел на керосиновый фонарь у подъезда больницы, как
зачарованный смотрел, как он мигает. Приемная уже была освещена, и весь
состав моих помощников ждал меня уже одетый и в халатах. Это были: фельдшер
Демьян Лукич, молодой еще, но очень способный человек, и две опытных
акушерки - Анна Николаевна и Пелагея Ивановна. Я же был всего лишь
двадцатичетырехлетним врачом, два месяца назад выпущенным и назначенным
заведовать Никольской больницей.
  Фельдшер распахнул торжественно дверь, и появилась мать. Она как бы
влетела, скользя в валенках, и снег еще не стаял у нее на платке. В руках у
нее был сверток, и он мерно шипел, свистел. Лицо у матери было искажено,
она беззвучно плакала. Когда она сбросила свой тулуп и платок и распутала
сверток, я увидел девочку лет трех. Я посмотрел на нее и забыл на время
оперативную хирургию, одиночество, мой негодный университетский груз, забыл
все решительно из-за красоты девочки. С чем бы ее сравнить? Только на
конфетных коробках рисуют таких детей - волосы сами от природы вьются в
крупные кольца почти спелой ржи. Глаза синие, громаднейшие, щеки кукольные.
Ангелов так рисовали. Но только странная муть гнездилась на дне ее глаз, и
я понял, что это страх, - ей нечем было дышать. Она умрет через час, -
подумал я совершенно уверенно, и сердце мое болезненно сжалось...
  Ямки втягивались в горле у девочки при каждом дыхании, жилы надувались, а
лицо отливало из розоватого в легонький лиловый цвет. Эту расцветку я сразу
понял и оценил. Я тут же сообразил, в чем дело, и первый раз диагноз
поставил совершенно правильно, и главное, одновременно с акушерками -
они-то были опытны: У девочки дифтерийный круп, горло уже забито пленками и
скоро закроется наглухо...
  - Сколько дней девочка больна? - спросил я среди насторожившегося молчания
моего персонала.
  - Пятый день, пятый, - сказала мать и сухими глазами глубоко посмотрела на
меня.
  - Дифтерийный круп, - сквозь зубы сказал я фельдшеру, а матери сказал: -
Ты о чем же думала? О чем думала?
  И в это время раздался сзади меня плаксивый голос:
  - Пятый, батюшка, пятый!
  Я обернулся и увидел бесшумную, круглолицую бабку в платке. Хорошо было
бы, если б бабок этих вообще на свете не было, - подумал я в тоскливом
предчувствии опасности и сказал:
  - Ты, бабка, замолчи, мешаешь. - Матери же повторил: - О чем ты думала?
Пять дней? А?
  Мать вдруг автоматическим движением передала девочку бабке и стала передо
мной на колени.
  - Дай ей капель, - сказала она и стукнулась лбом в пол, - удавлюсь я, если
она помрет.
  - Встань сию же минуточку, - ответил я, - а то я с тобой и разговаривать
не стану.
  Мать быстро встала, прошелестев широкой юбкой, приняла девчонку у бабки и
стала качать. Бабка начала молиться на косяк, а девочка все дышала со
змеиным свистом. Фельдшер сказал:
  - Так они все делают. На-род, - усы у него при этом скривились набок.
  - Что ж, значит, помрет она? - глядя на меня, как мне показалось, с
черной яростью, спросила мать.
  - Помрет, - негромко и твердо сказал я.
  Бабка тотчас завернула подол и стала им вытирать глаза. Мать же крикнула
мне нехорошим голосом:
  - Дай ей, помоги! Капель дай!
  Я ясно видел, что меня ждет, и был тверд.
  - Каких же я ей капель дам? Посоветуй. Девочка задыхается, горло ей уже
забило. Ты пять дней морила девчонку в пятнадцати верстах от меня. А теперь
что прикажешь делать?
  - Тебе лучше знать, батюшка, - заныла у меня на левом плече бабка
искусственным голосом, и я ее сразу возненавидел.
  - Замолчи! - сказал ей. И, обратившись к фельдшеру, приказал взять
девочку. Мать подала акушерке девочку, которая стала биться и хотела,
видимо, кричать, но у нее не выходил уже голос. Мать хотела ее защитить, но
мы ее отстранили, и мне удалось заглянуть при свете лампы-молнии девочке в
горло. Я никогда до тех пор не видел дифтерита, кроме легких и быстро
забывшихся случаев. В горле было что-то клокочущее, белое, рваное. Девочка
вдруг выдохнула и плюнула мне в лицо, но я почему-то не испугался за глаза,
занятый своей мыслью.
  - Вот что, - сказал я, удивляясь собственному спокойствию, - дело такое.
Поздно. Девочка умирает. И ничто ей не поможет, кроме одного - операции. И
сам ужаснулся, зачем сказал, но не сказать не мог. А если они согласятся? -
мелькнула у меня мысль.
  - Как это? - спросила мать.
  - Нужно будет горло разрезать пониже и серебряную трубку вставить, дать
девочке возможность дышать, тогда, может быть, спасем ее, - объяснил я.
  Мать посмотрела на меня, как на безумного, и девочку от меня заслонила
руками, а бабка снова забубнила:
  - Что ты! Не давай резать! Что ты? Горло-то?!
  - Уйди, бабка! - с ненавистью сказал я ей. - Камфару впрысните, - сказал
я фельдшеру.
  Мать не давала девочку, когда увидела шприц, но мы ей объяснили, что это
не страшно.
  - Может, это ей поможет? - спросила мать.
  - Нисколько не поможет.
  Тогда мать зарыдала.
  - Перестань, - промолвил я. - Вынул часы и добавил: пять минут даю думать.
Если не согласитесь, после пяти минут сам уже не возьмусь делать.
  - Не согласна! - резко сказала мать.
  - Нет нашего согласия! - добавила бабка.
  - Ну, как хотите, - глухо добавил я и подумал: Ну, вот и все! Мне легче.
Я сказал, предложил, вон у акушерок изумленные глаза. Они отказались, и я
спасен. И только что подумал, как другой кто-то за меня чужим голосом
вымолвил:
  - Что вы, с ума сошли? Как это так не согласны? Губите девочку.
Соглашайтесь. Как вам не жаль?
  - Нет! - снова крикнула мать.
  Внутри себя я думал так: Что я делаю? Ведь я же зарежу девочку. А говорил
иное:
  - Ну, скорей, скорей соглашайтесь! Соглашайтесь! Ведь у нее уже ногти
синеют.
  - Нет! Нет!
  - Ну, что же, уведите их в палату, пусть там сидят.
  Их увели через полутемный коридор. Я слышал плач женщин и свист девочки.
Фельдшер тотчас же вернулся и сказал:
  - Соглашаются!
  Внутри у меня все окаменело, но выговорил я ясно: - Стерилизуйте
немедленно нож, ножницы, крючки, зонд!
  Через минуту я перебежал двор, где, как бес, летала и шаркала метель,
прибежал к себе и, считал минуты, ухватился за книгу, перелистал ее, нашел
рисунок, изображающий трахеотомию. На нем все было ясно и просто: горло
раскрыто, нож вонзен в дыхательное горло. Я стал читать текст, но ничего не
понимал, слова как-то прыгали в глазах. Я никогда не видел, как делают
трахеотомию. Э, теперь уж поздно, - подумал я, взглянул с тоской на синий
цвет, на яркий рисунок, почувствовал, что свалилось на меня трудное,
страшное дело, и вернулся, не заметив вьюги, в больницу.
  В приемной тень с круглыми юбками прилипла ко мне, и голос заныл:
  - Батюшка, как же так, горло девчонке резать? Да разве же это мыслимо?
Она, глупая баба, согласилась. А моего согласия нету, нету. Каплями
согласна лечить, а горло резать не дам.
  - Бабку эту вон! - закричал я и в запальчивости добавил: - Ты сама глупая
баба! Сама! А та именно умная! И вообще никто тебя не спрашивает! Вон ее!
  Акушерка цепко обняла бабку и вытолкнула ее из палаты.
  - Готово! - вдруг сказал фельдшер.
  Мы вошли в малую операционную, и я, как сквозь завесу, увидал блестящие
инструменты, ослепительную лампу, клеенку... В последний раз я вышел к
матери, из рук которой девочку еле вырвали. Я услыхал лишь хриплый голос,
который говорил: Мужа нет. Он в городу. Придет, узнает, что я наделала, -
убьет меня!
  - Убьет, - повторила бабка, глядя на меня в ужасе.
  - В операционную их не пускать! - приказал я.
  Мы остались одни в операционной. Персонал, я и Лидка - девочка. Она,
голенькая, сидела на столе и беззвучно плакала. Ее повалили на стол,
прижали, горло ее вымыли, смазали йодом, и я взял нож, при этом подумал:
Что я делаю? Было очень тихо в операционной. Я взял нож и провел
вертикальную черту по пухлому белому горлу. Не выступило ни одной капли
крови. Я второй раз провел ножом по белой полоске, которая выступила меж
раздавшейся кожей. Опять ни кровинки. Медленно, стараясь вспомнить какие-то
рисунки в атласах, я стал при помощи тупого зонда разделять тоненькие
ткани. И тогда внизу раны откуда-то хлынула темная кровь и мгновенно залила
всю рану и потекла по шее. Фельдшер тампонами стал вытирать ее, но она не
унималась. Вспоминая все, что я видел в университете, я пинцетами стал
зажимать края раны, но ничего не выходило. Мне стало холодно, и лоб мой
намок. Я остро пожалел, зачем пошел на медицинский факультет, зачем попал в
эту глушь. В злобном отчаянии я сунул пинцет наобум, куда-то близ раны,
защелкнул его, и кровь тотчас же перестала течь. Рану мы отсосали комками
марли, она предстала передо мной чистой и абсолютно непонятной. Никакого
дыхательного горла нигде не было. Ни на какой рисунок не походила моя рана.
Еще прошло минуты две-три, во время которых я совершенно механически и
бестолково ковырял в ране то ножом, то зондом, ища дыхательное горло. И к
концу второй минуты я отчаялся его найти. Конец, - подумал я, - зачем я это
сделал? Ведь мог же я не предлагать операцию, и Лидка спокойно умерла бы у
меня в палате, а теперь умрет с разорванным горлом, и никогда, ничем я не
докажу, что она все равно умерла бы, что я не мог повредить ей... Акушерка
молча вытерла мой лоб. Положить нож, сказать: не знаю, что дальше делать, -
так подумал я, и мне представились глаза матери. Я снова поднял нож и
бессмысленно, глубоко и резко полоснул Лидку. Ткани разъехались, и
неожиданно передо мной оказалось дыхательное горло.
  - Крючки! - сипло бросил я.
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама