тут мы все взглянули на дверь с надписью: КОМНАТА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЕБЛИВОЙ
МАШИНЫ.
он допил шнапс.
- так, значит... вы, мальчики, зашли ПОЕБАТЬСЯ как никогда в жизни, я?
- Папа! - сказала Таня, - неужели всегда нужно быть таким грубым?
Таня снова скрестила ноги, на сей раз задрав повыше, и я чуть не кончил.
потом профессор хлопнул следующий стакан шнапса, поднялся и подошел к
двери с надписью КОМНАТА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЕБЛИВОЙ МАШИНЫ. повернулся к нам,
улыбнулся, а затем очень медленно отворил дверь, зашел внутрь и выкатил
эту штуковину на чем-то вроде больничной койки с колесиками.
совершенно ГОЛУЮ глыбу металла.
проф подкатил эту фиговину прямо к нам и замычал какую-то дурацкую
песенку - вероятно, что-то из немецкого.
глыба металла с такой дырой посередине. у профессора в руке появилась
масленка, он ткнул ею в дырку и начал закачивать внутрь хренову тучу
масла, по ходу дела мыча свою безумную немецкую песенку.
он все качал и качал, потом оглянулся через плечо, сказал:
- славно, я? - и снова отвернулся, качая себе дальше.
Индеец Майк взглянул на меня, попробовал рассмеяться, вымолвил:
- черт побери... нас опять отымели!
- ага, - ответил я, - я уже, наверное, лет пять не барался, но будь
я проклят, если засуну хуй в эту кучу свинца!
Фон Брашлиц расхохотался, подошел к своему шкафчику с пойлом, отыскал
еще одну чекушку шнапса, начислил себе хорошенько и уселся лицом к нам.
- когда мы в Германии начали понимать, что война проиграна, а сеть
затягивается - до самой последней битвы за Берлин, - мы поняли, что
война приобрела новую сущность: подлинная война разгорелась за то, кто
побольше немецких ученых себе захапает. Россия ли цапнет себе побольше,
Америка - именно они первыми доберутся до луны, первыми до Марса... все
что угодно сделают первыми. не знаю уж, как там на самом деле у них
вышло... по количеству или в смысле научной силы мозга. знаю только то,
что до меня американцы добрались первыми, вытащили меня, увезли в машине,
дали выпить, уперли дуло в висок, наобещали кучу, орали, как ненормальные.
я все подписал...
- ладно, - сказал я, - довольно истории, я все равно свою письку,
свою бедную маленькую письку в эту глыбу сталепроката совать не собираюсь
- или как там она у вас называется! Гитлер точно чокнутый был, если с
вами нянчился, лучше б до вашей задницы первыми добрались русские! верните
мне мои 20 баксов!
Фон Брашлиц рассмеялся:
- хииихииихииихи... это же всего-навсего моя маленькая шутка, найн?
хиихиихиихиии!
он запихал гору свинца обратно в чулан, захлопнул дверь.
- ох, хихииихи! - и еще чуток отпил шнапса.
затем Фон Б. налил себе еще. ну он и хлещет.
- джентльмены, я - художник и изобретатель! моя ЕБЛИВАЯ МАШИНА - на
самом деле, моя дочь, Таня...
- опять шуточки, Фон? - спросил я.
- никаких шуточек! Таня! подойди и сядь джентльмену на колени!
Таня расхохоталась, встала, подошла и села мне на колени. ЕБЛИВАЯ
МАШИНА? я не мог в это поверить! кожа ее была кожей - или ею казалась, а
язык, вкручиваясь мне в рот, когда мы целовались, был далеко не
механическим - каждое движение его отличалось от прежнего, отвечало на
мои.
и тут я приступил: сдирал с ее грудей блузку, исследовал трусики,
распалился сильнее, чем за все последние годы, а потом мы с нею сплелись;
уж и не знаю, как, но мы оказались на ногах - и я взял ее стоя, руками
вцепившись в ее длинные светлые волосы, загибая ей назад голову, а потом
скользнул пальцами вниз, раздвигая ей ягодицы, и пихал, пихал, она кончила
- - я почувствовал в ней биение и тоже вступил.
лучше ебли у меня вообще никогда не было!
Таня сходила в ванную, почистилась и приняла душ, снова оделась для
Индейца Майка. наверное.
- величайшее человеческое изобретение, - довольно серьезно произнес
Фон Брашлиц. вполне справедливо.
тут Таня вышла и уселась МНЕ на колени.
- НЕТ! НЕТ! ТАНЯ! ТЕПЕРЬ ОЧЕРЕДЬ ВТОРОГО! ЭТОГО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ОТЪЕБАЛА!
она, казалось, не услышала, и это было странно даже для ЕБЛИВОЙ МАШИНЫ,
поскольку в самом деле я никогда очень хорошим любовником и не был.
- ты меня любишь? - спросила она.
- да.
- я тебя люблю, и я так счастлива, и... я не должна быть живой, ты
ведь это знаешь, правда?
- я люблю тебя, Таня. вот все, что я знаю.
- черт побери! - заорал старик, - ЕБАНАЯ ЕБЛИВАЯ МАШИНА! - он
подскочил к полированному ящику, на стенке которого печатными буквами
значилось ТАНЯ. оттуда торчали разноцветные проводки; виднелись шкалы с
дрожавшими стрелками множества разных цветов, огоньки, мигавшие то и дело,
что-то тикало... я никогда не сталкивался с более ненормальным сутенером,
чем Фон Б. он по-прежнему забавлялся со своими шкалами, потом взглянул на
Таню:
- 25 ЛЕТ! почти всю жизнь тебя строил! даже от ГИТЛЕРА тебя прятать
пришлось! а теперь... пытаешься превратиться в обычную заурядную блядь!
- мне не 25, - сказала Таня, - мне 24.
- видите? видите? как простая сука!
и он вернулся к своим шкалам.
- ты другой помадой накрасилась, - сказал я Тане.
- тебе нравится?
- о, да!
она перегнулась и поцеловала меня.
Фон Б. все так же играл со своими манометрами. я чувствовал, что он
выиграет.
Фон Брашлии повернулся к Индейцу Майку:
- это просто незначительный каприз техники, верьте мне. через минуту я
все исправлю, я?
- надеюсь, - произнес Индеец Майк. - у меня тут 14 дюймов ждут, и я
на 20 баксов обеднел.
- я люблю тебя, - говорила мне Таня. - я никогда ни с одним
человеком ебаться больше не буду. если ты не сможешь быть со мной, то
никого другого у меня не будет.
- я прошу тебя, Таня, что бы ты ни сделала.
проф уже злился, он крутил ручки, но ничего не происходило:
-ТАНЯ! тебе уже пора ЕБАТЬ ВТОРОГО человека! я уже... устал...
наверное, шнапс... спать... Таня...
- ах, - сказала Таня, - ты гнилой старый ебила! со своим шнапсом -
а потом за сиськи меня всю ночь кусаешь, заснуть мне не даешь! сам даже
поднять его по-человечески не можешь! блевать тянет!
- ВАС?
- Я СКАЗАЛА, "ТЫ ДАЖЕ ПОДНЯТЬ ЕГО ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ НЕ МОЖЕШЬ!"
- ты, Таня, ты за это заплатишь! ты - моё творение, а не я твоё!
он продолжал вертеть свои волшебные рукоятки. я имею в виду, на своей
машине. он уже довольно сильно рассердился, это было хорошо заметно. видно
было и то, что гнев придал ему какое-то сияние превыше его самого.
- ты подожди, Майк, мне просто надо электронику подрегулировать!
подожди!
короткое замыкание! я его вижу!
потом он подскочил. этот парень, которого спасли от русских.
он посмотрел на Индейца Майка:
- всё исправлено! машина в порядке! наслаждайся!
и он отошел к своей бутылке шнапса, налил себе хорошенько, сел смотреть.
Таня встала у меня с коленей и подошла к Индейцу Майку. я наблюдал, как
они обнимаются.
Таня расстегнула Майку молнию, вытащила его хуй - чуваки, хуя же у
него было до хуя! он сказал 14 дюймов, а больше походило на все 20.
тут Таня обвила этот хуй всеми своими пальцами.
Майк застонал от благости.
затем она вырвала весь этот хуй прямо из тела. и отбросила его в
сторону.
я видел, как эта штука покатилась по ковру обезумевшей сосиской,
оставляя за собой печальныи след из капелек крови, докатилась до стены. и
осталась там - с головкой, но без ножек, да и пойти некуда... что, в
обшем-то, было похоже на правду.
за ним последовали ЯЙЦА - полетели прямо по воздуху. тяжелой кривой
дугой. они просто шлепнулись на середину ковра, не зная, что бы еше такого
сделать - кроме как капать на него кровью.
вот они и капали.
Фон Брашлиц, герой русско-американского вторжения, пристально посмотрел
на то, что осталось от Индейца Майка, моего старого кореша и собутыльника,
что ярко краснело на полу, расползаясь от центра, - и выбрал прямой путь,
вниз по лестнице...
комната 69 предпочла все, что угодно, только не это.
а затем я спросил ее:
- Таня, легавые прискачут сюда очень быстро, не посвятить ли нам номер
этой комнаты нашей любви?
- конечно, любовь моя!
мы управились - как раз вовремя, и тут ворвались глупые мусора.
один из грамотеев затем объявил, что Индеец Майк мертв.
а поскольку Фон Б. был чем-то вроде продукта Правительства США, вокруг
собралось чертовски много народу - разные ссыкливые чинуши - пожарники,
репортеры, менты, изобретатель, ЦРУ, ФБР и иные разнообразные формы
человеческого говна.
Таня подошла и села ко мне на колени.
- они меня сейчас убьют, пожалуйста, попробуй не грустить.
я ничего не ответил.
потом Фон Брашлиц завопил, тыча в Таню:
- ГОВОРЮ ВАМ, ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, У НЕЕ НЕТ ЧУВСТВ! Я СПАС ЭТУ ПРОКЛЯТУЮ
ДРЯНЬ ОТ
ГИТЛЕРА! говорю вам, она просто МАШИНА и ничего больше!
те просто толпились вокруг. Фон Б. никто не верил.
очевидно, что это была самая прекрасная машина, да еше и так называемая
женщина, которую они встречали в жизни.
- ох блядь! да вы идиоты! каждая женщина - просто ебливая машина,
неужели вы не видите? они подыгрывают тому, кто больше всех ставит! НЕТ
ТАКОЙ ВЕШИ - ЛЮБВИ! ЭТО СКАЗОЧНЫЙ МИРАЖ, КАК РОЖДЕСТВО!
они ему по-прежнему не верили.
- ЭТО - всего лишь машина! не БОЙТЕСЬ! СМОТРИТЕ!
Фон Брашлиц схватил Таню за руку.
полностью оторвал ее от тела.
а внутри - в дыре ее плеча - и хорошо видно - не было ничего, кроме
проводов и трубок - свернутых, по ним что-то бежало - плюс какая-то
фигня, слабо напоминавшая кровь.
я смотрел, как Таня стоит посередине, а из плеча у нее свисает кольцо
провода - оттуда, где раньше была рука. она посмотрела на меня:
- прошу тебя, и ради меня тоже! я же просила тебя не сильно грустить.
я смотрел, как они всем скопом накинулись на нее, и вгрызались, и
насиловали, и рвали ее на части.
я ничего не мог с собой поделать. я засунул голову себе между колен и
плакал...
к тому же, Индеец Майк так и не получил того, что ему причиталось за 20
баксов.
прошло несколько месяцев. я ни разу больше не заходил в бар. состоялся
суд, но правительство оправдало Фон Б. и его машину, я переехал в другой
город, подальше. и однажды, сидя в цирюльне, взял в руки этот
секс-журнальчик. там было объявление: "Надуйте себе собственную куколку!
$29.95. Стойкий резиновый материал, очень прочный. Цепи и хлысты
прилагаются. Бикини, лифчик, трусики, 2 парика, губная помада и небольшая
баночка любовного зелья тоже прилагаются.
Компания Фон Брашлица."
я отправил ему перевод с заказом. на какой-то почтовый яшик в
Массачусеттсе. он тоже переехал.
пакет пришел примерно через 3 недели, очень неловко вышло, у меня не
было велосипедного насоса, а потом меня обуяла похоть, когда я вытащил эту
штуку из пакета. пришлось идти на угол, на заправку и брать насос у них.
надуваясь, она становилась все краше и краше. здоровые сиськи. большая
задница.
- чего это тут у тебя, приятель? - спросил заправшик.
- слушай, мужик, я у тебя просто насос попросил, разве я у вас мало
заправляюсь, а?
- ладно, все в порядке, воздух бесплатно, что, уж и спросить нельзя,
что у тебя там такое...
- и думать не смей! - сказал я.
- ГОСПОДИ! ты только посмотри на эти СИСЬКИ!
- я и СМОТРЮ на них, придурок!
я оставил его с языком, вывалившимся до колен, закинул ее на плечо и
рванул обратно к себе. внес в спальню.
на самый главный вопрос еше только предстояло ответить.
я раздвинул ей ноги и стал искать хоть какое-нибудь отверстие.
Фон Б. не до конца облажался.
я взобрался на нее и стал целовать этот резиновый рот. то и дело
дотягиваясь до какой-нибудь из ее гигантских резиновых грудей и всасываясь
в нее. я надел ей на голову желтый парик и весь хуй себе обмазал любовным
зельем. много не потребовалось. может, он мне запас на год прислал.
я целовал ее страстно за ушами, засовывал палец ей в жопу, качал и
качал дальше.
потом соскочил, связал ей цепью руки за спиной - там даже маленький
замочек с ключиком имелись - и хорошенько избил ее кожаной плеткой по
