- Это... очень отважно с вашей стороны, старший пилот, но совершенно
необязательно. Не льстите себе. Нас отобрали именно потому, что мы мало
знаем. Все вы лишь смутно догадываетесь, какой груз везут наши корабли, и
даже мне не известны технические детали. Если мы разыграем покорность, то,
по крайней мере, у нас есть надежда выйти из этого живыми.
- Мы... не о секретной информации думали. Мы имели в виду обычаи
барраярцев.
Наступила неприятная тишина. Корделия вздохнула, уйдя в водоворот
печальных сомнений.
- Ничего, - наконец, проговорила она. - Их дурная репутация сильно
преувеличена. Некоторые из них - вполне приличные люди.
Особенно один, насмешливо подсказала ей память. И если даже
предположить, что он еще жив, неужели ты действительно надеешься найти его
во всей этой каше? И, найдя, спасти его от дьявольского сюрприза, доставку
которого так ловко обеспечила несколько минут назад? А как насчет долга?
Или это просто способ одновременного самоубийства? Не надо себя
обманывать, дорогая...
Наблюдавший за ней Парцелл мрачно покачал головой.
- Вы уверены?
- Я в жизни никого не убивала. И не собираюсь начинать со своих
друзей. Оставьте это, ради Бога!
Парцелл признал ее право на окончательное решение насмешливым
пожатием плеч, не сумев скрыть вздоха облегчения.
- И вообще, - добавила Корделия, - у меня есть причины цепляться за
жизнь. Эта война не может длиться вечно.
- Кто-то ждет дома? - спросил он, и, заметив, как она повернулась к
пульту, уточнил: - Или где-то здесь?
- А... Да. Где-то здесь.
Парцелл сочувственно кивнул.
- Это тяжело. - Всмотревшись в ее застывший профиль, он попробовал ее
ободрить: - Но вы правы. Наши ребята рано или поздно выбьют отсюда этих
недоносков.
Она механически кивнула и начала массировать лицо кончиками пальцев,
пытаясь снять напряжение. Ее внезапно посетило видение: огромный военный
корабль раскалывается на части, и из него, как из чудовищного стручка,
вылетают живые двуногие горошины. Замерзшие, безжизненные семена, уносимые
солнечным ветром, раздувшиеся от декомпрессии, вечно вращающиеся... Можно
ли после этого узнать лицо? Она отвернулась от Парцелла, давая понять, что
разговор окончен.
Не прошло и часа, как их взял на буксир барраярский перехватчик.
Сначала в ноздри ударил знакомый запах: нагретый металл, машинное
масло, озон... Запах барраярского военного корабля. Два высоких солдата,
крепко держа Корделию за локти, провели ее через последнюю овальную дверь
туда, где, как она догадалась, находился тюремный отсек флагмана. Ее и
четверых бетанцев ее экипажа безжалостно раздели, тщательно обыскали,
подвергли медицинскому осмотру, голографии, потом сняли отпечатки
сетчатки, установили личность и выдали бесформенные оранжевые пижамы. Ее
людей куда-то увели. Вопреки собственным недавним уверениям, Корделию
мучила тошнотворная мысль, что с их сознания вот-вот начнут снимать слой
за слоем, добираясь до информации, которой у них нет.
Успокойся, говорил разум, наверняка барраярцы сохранят вас для обмена
пленными.
Внезапно охранники вытянулись по стойке "смирно". Повернувшись, она
увидела, что в комнату обработки входит высокопоставленный офицер.
Ярко-желтые нашивки на воротнике темно-зеленого парадного мундира
свидетельствовали о чине, которого она пока еще не встречала. Поразившись,
Корделия вспомнила, что это - цвет вице-адмирала. Определив чин, она
тотчас же поняла, кто это такой, и устремила на вошедшего пристальный
взгляд.
Форратьер - вот его имя. Командует барраярской армадой совместно с
кронпринцем Зергом Форбаррой. Наверное, именно он выполняет основную
работу: она слышала, что ему прочат должность военного министра. Так вот
как выглядит эта восходящая звезда.
Он мало походил на Форкосигана: заметно выше, хотя, наверно, весит
примерно столько же, но не за счет костей и мышц, а за счет жира. Темные
вьющиеся волосы почти без седины. И совершенно необычные глаза -
темно-карие, бархатные, опушенные длинными ресницами. Таких выразительных
глаз у мужчин она еще не видела. Где-то в подсознании рождался отчаянный
вопль: ты думала, что сегодня уже познала глубины страха, но ты ошиблась!
Вот он, настоящий ужас, окончательный, уже без надежды. Странно - казалось
бы, такие красивые глаза должны быть привлекательными. Корделия отвела
взгляд, решительно сказав себе, что неловкость и моментальная неприязнь -
это просто нервы, и стала ждать.
- Назовите свое имя, бетонка. - Тон, которым это было сказано, не
предвещал ничего хорошего.
Стараясь владеть собой, она четко отсалютовала и произнесла:
- Капитан Корделия Нейсмит, Экспедиционный корпус Беты. Мы - военная
команда. Боевая часть.
Шутка не произвела на него никакого впечатления.
- Так, так. Разденьте ее и поверните.
Он отступил назад, для лучшего обзора. Двое солдат с ухмылками
повиновались.
"Не нравится мне такое начало..."
Корделия заставила мускулы лица расслабиться, призвав на помощь все
свои запасы хладнокровия. Спокойно. Спокойно. Он хочет тебя запугать. Это
видно по глазам, по его голодным глазам. Спокойно.
- Немного старовата, но сойдет. Я пришлю за ней позже.
Охранник сунул ей пижаму. Она одевалась медленно, теперь уже желая
разозлить их - как бы прокручивала стриптиз в обратном порядке. Движения
ее были размеренными, словно на японской чайной церемонии. Один солдат
что-то проворчал, другой грубо отпихнул ее назад, к камере. Она кисло
улыбнулась, думая, что по крайней мере хоть в этом еще управляет своей
судьбой. Следует ли присудить себе лишние очки?
Ее впихнули в голую металлическую комнату и оставили там. Она
продолжила игру: грациозно опустилась на пол и застыла в церемониальной
позе - левый носок, как и положено, лег на правый, руки аккуратно сложены
на коленях. Прикосновение напомнило ей об омертвевшем участке на левой
ноге - результат недавнего столкновения с армией Барраяра. Она полузакрыла
глаза и постаралась отключить мозг, надеясь, что у ее тюремщиков создастся
впечатление глубокой - и, возможно, опасной - сосредоточенности. Мнимая
агрессивность лучше, чем ничего.
После примерно часовой неподвижности, когда непривычные мышцы уже
болезненно протестовали против коленопреклоненной позы, охрана вернулась.
- Адмирал вас требует, - лаконично сказал один. - Пошли.
Ее опять повели через весь корабль. Один конвоир плотоядно ухмылялся,
другой поглядывал на нее с жалостью, что было гораздо неприятнее. Она
начала осознавать, что время, проведенное с Форкосиганом, заставило ее
забыть об опасностях плена. Они дошли до жилой палубы и остановились перед
одной из овальных металлических дверей. Ухмыляющийся охранник постучал и
открыл ее.
Адмиральская каюта разительно отличалась от всего виденного Корделией
раньше, на борту "Генерала Форкрафта". В первую очередь своей величиной -
эти апартаменты превосходили обычную каюту как минимум втрое. При ее
появлении адмирал Форратьер встал с бархатного сиденья, но она не сделала
ошибки и не приняла это за жест вежливости.
Он с хитрым видом обошел вокруг Корделии, наблюдая, как ее взгляд
обследует комнату.
- Ну как, здесь получше, чем в тюремной камере, а? - В его голосе
звучало неприкрытое самодовольство.
Вспомнив о присутствии солдат, она ответила:
- Похоже на будуар шлюхи.
Ухмыляющийся охранник подавился, а второй откровенно рассмеялся, но
сразу же замолчал под гневным взглядом Форратьера. "Неужели это настолько
смешно?" - подумала она. Тут до нее дошло назначение некоторых деталей
убранства, и она поняла, что, сама того не ведая, попала в точку. Вот,
например, в углу, что за странная статуэтка? Хотя, надо признать, она не
лишена художественных достоинств.
- И притом обслуживающей довольно своеобразных клиентов, - Корделия
решила, что ей нечего терять.
- Пристегните ее, - распорядился Форратьер, - и возвращайтесь на
пост. Я позову вас, когда закончу.
Ее уложили на широкую неармейскую кровать. Руки и ноги притянули к
углам и надели на них мягкие браслеты с короткими цепями, прикрепленными к
остову кровати. Старая, надежная схема.
Охранник, жалевший Корделию, чуть слышно шепнул, пристегивая ей руку:
- Простите.
- Ничего, - выдохнула она в ответ. Они обменялись взглядами, не
замеченными наблюдавшим за всей процедурой Форратьером.
- Ха. Это вы сейчас так думаете, - пробормотал другой солдат,
закрепляя второй браслет.
- Заткнись, - первый кинул на него яростный взгляд. Комнату наполнила
напряженная тишина. Охранники ушли.
- Похоже на постоянное устройство, - заметила Корделия. Казалось,
ожил какой-то гадкий анекдот. - А что вы делаете, когда не удается поймать
бетанок? Вызываете добровольцев?
Форратьер сначала мимолетно нахмурился, потом лоб его снова
разгладился.
- Продолжайте, - подбодрил он ее. - Меня это забавляет. Тем пикантнее
будет развязка.
Он расстегнул воротник, налил себе вина из походного бара в углу и
уселся рядом с ней с непринужденным видом человека, зашедшего проведать
больного приятеля. Глаза адмирала тщательно ощупали ее - прекрасные карие
глаза, влажные от предвкушения.
Она попыталась себя утешить: может, он всего лишь насильник. С
простым насильником справиться нетрудно. Такие простые, детские души,
почти даже не противные. Даже у извращений есть относительная шкала...
- Я не знаю никаких военных тайн, - произнесла она, решив нащупать
почву. - Вам, право, не стоит тратить время.
- Я и не думал, что знаете, - спокойно ответил он. - Хотя не
сомневаюсь, что в ближайшие несколько недель страстно захотите поведать
мне все, что знаете. Ужасно надоедает. Будь мне нужна ваша информация,
наши медики за один миг ее бы из вас вынули. - Он не спеша отхлебнул вина.
- Хотя интересно, как бы это вам понравилось - возможно, чуть позже я
отправлю вас в лазарет.
У нее сжалось сердце. "Идиотка, - мысленно заорала она на себя, - ты
что, сама набиваешься на допрос? Но нет, наверняка это входит в
стандартную процедуру. Он просто обрабатывает тебя. Тонко. Спокойно..."
Он снова отхлебнул вина.
- Знаете, наверное, я, как это ни парадоксально, получу удовольствие
от зрелой женщины. Молоденькие приятно выглядят, но они слишком простые.
Не увлекают. А с вами будет интересно, я уже вижу... Для впечатляющего
падения нужно подняться на большую высоту, правда?
Она вздохнула, перевела взгляд на потолок.
- Ну, я не сомневаюсь, что это будет очень познавательно.
Она попыталась вспомнить, о чем думала во время секса со своим
прежним любовником, пока они не расстались. Может, сейчас получится не
страшнее...
Улыбаясь, Форратьер поставил рюмку на тумбочку, выдвинул ящик и
достал оттуда небольшой нож - острый, как старинный скальпель, с ручкой,
усеянной драгоценными камнями. Довольно лениво, без всякого азарта он
принялся вспарывать оранжевую пижаму. На какой-то миг Корделия показалась
себе картофелиной, с которой снимают кожуру.
- Разве это не казенное имущество? - осведомилась она, но тут же
пожалела о том, что заговорила: голос сорвался на слове "имущество". А
страх жертвы только раззадорит его. Это все равно что бросить подачку
голодному псу - он будет прыгать еще выше.
Довольный Форратьер хохотнул. И - словно ненароком - позволил ножу
соскользнуть. Лезвие на сантиметр вонзилось ей в бедро. Он жадно наблюдал
за ее реакцией. Нож попал в участок, лишенный чувствительности, - Корделия
