- У обоих остались нейробластеры. Плазмотроны мы успели забрать.
- Хорошо. Я больше не хочу тратить время на поиски. Отзовите людей и
блокируйте все входы в укрытие. Интересно, как им понравится ночевать в
лесу? - Глаза его весело сверкнули. - Мы прихватим их позже. Деться им
некуда.
Корделия помогла Дюбауэру забраться в катер - пустой и довольно
потрепанный - и устроиться на свободном месте. С прибытием последнего
отряда катер наполнился солдатами, включая трех понурых арестантов. Все
барраярцы оказались рослыми и мускулистыми молодыми людьми. Пока
Форкосиган был самым невысоким из всех, кого она видела.
Они с любопытством разглядывали личных пленных Форкосигана, и до нее
донеслись обрывки фраз на двух или трех языках. Догадаться о предмете
разговора было нетрудно. Корделия невесело усмехнулась. Гонцы были полны
иллюзий относительно того, сколько желания и сил для занятий любовью может
остаться у мужчины и женщины после сорокакилометровых ежедневных
переходов, сотрясения мозга и удара парализатора; у людей больных и
голодных, попеременно присматривающих за раненым и пытающихся не попасть
на ужин окрестным хищникам... К тому же совсем немолодых: тридцати трех и
сорока с лишним лет. Она закрыла глаза, чтобы не видеть их любопытных
физиономий.
Форкосиган вернулся из кабины пилотов и сел рядом с ней.
- Как вы?
Корделия кивнула.
- В порядке. Немного ошарашена этими толпами мальчишек. Кажется, вы,
барраярцы, - единственные, у кого нет смешанных экипажей. Интересно,
почему?
- Отчасти - по традиции, отчасти, - чтобы поддержать боевой дух. Они
вам не досаждали?
- Нет, только позабавили. Скажите, а они догадываются, как ими
манипулируют?
- Ничуть. Они считают себя властителями вселенной.
- Бедные ягнятки.
- Я бы не стал их так характеризовать.
- Я имела в виду жертвенных животных.
- А-а. Это уже ближе.
Двигатели завыли, и катер поднялся в воздух. Он облетел вокруг
усеянной кратерами возвышенности, а потом взял курс на восток, набирая
высоту. Корделия видела в иллюминатор, как под крылом за считанные минуты
пронеслась вся местность, по которой они с такими мучениями шли несколько
дней. Корабль взмыл над огромной горой - где-то там, на склоне, спит
вечным сном лейтенант Роузмонт... Внизу промелькнули снега и ледники,
озаренные заходящим солнцем. Они летели на восток - через сумерки, через
ночь, потом горизонт ушел вниз, и они вырвались в вечный мрак космического
пространства.
Когда они приблизились к планетной орбите "Генерала Форкрафта",
Форкосиган снова ушел к пилотам, чтобы проследить за сближением. Казалось,
его все больше поглощает привычный круг обязанностей и общество
сослуживцев, из которого он был вырван. Хотя, конечно, у них еще будет
возможность видеть друг друга - и даже не один месяц, судя по тому, что
говорил Готтиан. "Ты антрополог, - внушала себе Корделия, - и изучаешь
племя диких барраярцев. Рассматривай это как отдых, все равно ты хотела
после этой экспедиции уйти в длительный отпуск. Ну, вот он и наступил". Но
пальцы нервно теребили обивку обшарпанного сиденья. Нахмурившись, она
заставила их успокоиться.
Стыковка прошла гладко, и через несколько минут толпа рослых солдат,
собрав снаряжение и, шумно топая, потянулась к шлюзу. У локтя Корделии
возник Куделка, сообщивший, что назначен ее проводником. Скорее,
охранником, - мелькнуло у нее в голове - а может, нянькой: в эту минуту
она не чувствовала себя особо опасной. Подхватив Дюбауэра, она прошла на
корабль Форкосигана.
Тут все было иначе, чем на "Рене Магритте": холодно, масса
некрашенного металла, экономия на удобствах и обстановке - в общем, та же
разница, что между жилой комнатой и гаражом. Прежде всего они отправились
в лазарет. Это был длинный ряд аккуратных помещений, гораздо более
обширных, чем на ее экспедиционном корабле, даже в относительных
измерениях. Сейчас в лазарете почти никого не было: только главный хирург
и несколько рядовых, занятых инвентаризацией, да еще один скучающий солдат
со сломанной рукой. Дюбауэра осмотрел врач, и Корделия скоро поняла, что в
последствиях, вызванных действием нейробластера, он разбирается даже
лучше, чем доктор их корабля. Затем он передал больного санитарам, чтобы
те его вымыли и уложили.
- Скоро у вас будет еще один пациент, - сообщила Корделия хирургу. -
У вашего капитана на щиколотке отвратительная инфицированная рана.
Началось общее заражение. И еще... Не знаю, что за голубые таблетки у вас
в аптечках, но, судя по его словам, та, которую он принял сегодня утром,
вот-вот перестанет действовать.
- Чертова отрава, - проворчал хирург. - Не спорю, она работает, но
могли бы придумать что-нибудь менее истощающее организм.
Доктор принялся готовить к работе синтезатор антибиотиков, а Корделия
наблюдала, как укладывают в постель бесчувственного Дюбауэра. Она поняла,
что для него начинается бесконечная вереница больничных дней, однообразных
и пустых, - и так до конца жизни. Не оказала ли она ему дурную услугу?
Может, барраярец был прав? Она немного помедлила в лазарете, надеясь
дождаться своего второго спутника.
Наконец, появился Форкосиган. Он пришел в сопровождении - а вернее, с
помощью - двух офицеров, которых Корделия до этого еще не видела. Ясно
было, что он не рассчитал время, потому что смотреть на него было просто
страшно. Смертельно бледный, он ругался, отдавая распоряжения, и дрожал с
головы до ног. Корделия подумала, что уже сейчас заметно, где у него на
лице лягут морщины, когда ему будет семьдесят.
- О вас еще не позаботились? - спросил он, увидев ее. - Где Куделка?
Я же сказал ему... А, вот ты где. Помести ее в адмиральскую каюту. Я уже
говорил? И зайди на склад, найди ей какую-нибудь одежду. И ужин. И заряди
ей парализатор.
- Я в порядке. Не лучше ли вам лечь? - обеспокоенно спросила
Корделия.
Но Форкосиган продолжал кружить по комнате, как заводная игрушка со
сломанным колесом.
- Надо выпустить Ботари, - пробормотал он, - а то у него, наверное,
уже начались галлюцинации.
- Вы это только что сделали, сэр, - напомнил один из офицеров. Хирург
перехватил его взгляд и многозначительно кивнул головой в сторону
операционного стола. Лейтенанты взяли своего командира под руки, почти
силой отвели к столу и заставили улечься.
- Все эти чертовы пилюли, - объяснил Корделии хирург, видимо,
сжалившись над нею. - Он уже утром будет в порядке, если не считать
сонливости и страшной головной боли.
И доктор склонился над своим пациентом. Он ловко разрезал натянутую
распухшей ногой брючину о тут же разразился проклятиями при виде того, что
оказалось под ней. Куделка заглянул ему через плечо и обернулся к Корделии
с неестественной улыбкой на позеленевшем лице.
Корделия кивнула ему и неохотно удалилась, оставив Форкосигана на
попечении специалистов. Куделка, которому понравилась новая роль -
сопровождающего (несмотря на то, что из-за нее он пропустил эффектную
сцену возвращения капитана на борт корабля), отвел ее на склад за одеждой,
потом исчез с парализатором и вернулся, зарядив его, как и было приказано.
Казалось, это далось ему нелегко.
- Я все равно не стану бунтовать, - заверила Корделия, уловив борьбу
чувств, отразившуюся на бесхитростной физиономии прапорщика.
- Нет-нет, старик распорядился, чтобы он у вас был. Я не собираюсь
спорить с ним относительно пленных, для него это больной вопрос.
- Я так и поняла. Кстати, должна напомнить вам, что наши
правительства, насколько мне известно, не находятся в состоянии войны.
Следовательно, мое задержание незаконно.
Куделка поразмыслил над этим заявлением, но привычный образ мыслей,
по-видимому, возобладал. Прихватив вещи, он провел Корделию в ее каюту.
5
На следующее утро, открыв дверь, Корделия обнаружила часового. Ее
макушка еле доставала ему до плеча, а лицо стража напомнило ей морду
борзой собаки: узкое, длинноносое, со слишком близко посаженными глазами.
Она сразу же поняла, где видела его: возле ущелья, в пестрой тени деревьев
- и в ней зашевелился прежний страх.
- Сержант Ботари?
Он отдал ей честь - первый барраярец, сделавший это.
- Сударыня, - отозвался он низким монотонным басом и замолчал.
- Я хочу пройти в лазарет, - неуверенно проговорила она.
- Да, сударыня.
Четко повернувшись, он зашагал по коридору. Корделия уже догадалась,
что Ботари сменил Куделку в качестве ее охранника и гида, и последовала за
ним. Она не задавала по пути никаких вопросов, да и внешность сержанта не
располагала к светской беседе. Наблюдая за ним, она вдруг подумала, что
охрана могла быть поставлена не только для того, чтобы не выпускать ее,
сколько затем, чтобы не впускать к ней других. Парализатор на поясе
неожиданно сделался удивительно тяжелым.
В лазарете сидел чистенький Дюбауэр, одетый в черную форму без знаков
различия - такую же выдали и ей. Ему остригли волосы и побрили. Она
попыталась говорить с ним, пока собственный голос не показался ей
бессмысленным шумом. Дюбауэр смотрел на нее и молчал.
Форкосиган помещался в отдельной палате, дверь которой выходила в
общую. Он сделал ей знак войти. Сидя на кровати в зеленой пижаме
стандартного образца, капитан тыкал световым карандашом в экран
компьютера, подвешенный над постелью. Она заметила, что даже пижама не
делает его штатским - в любой одежде Форкосиган оставался командиром
своего корабля. Казалось, он может работать хоть голым - и тогда все
окружающие ощутят себя нелепо расфранченными. Только и всего.
Чуть улыбнувшись своим мыслям, Корделия приветствовала его небрежным
взмахом руки. Около постели стоял один из двух офицеров, которые накануне
привели его в лазарет.
- Командор Нейсмит, это - командор-лейтенант Форкаллонер, мой второй
заместитель. Подождите минутку, пожалуйста: капитаны приходят и уходят, но
отчетность вечна.
- Аминь.
Лощеный Форкаллонер мог послужить идеальной моделью для армейской
рекламы. Но за внешней бесстрастностью скрывался юмор, и Корделия
подумала, что таким лет через десять-двенадцать станет мичман Куделка.
- Капитан Форкосиган очень высоко о вас отзывается, - проговорил
лейтенант, начиная светский разговор. - И я полагаю, что раз уж нам
удалось захватить только одного пленного, то вы - бесспорно лучший
вариант.
Форкосиган поморщился. Корделия чуть качнула головой, призывая его не
обращать внимания на лейтенантскую болтовню. Он пожал плечами, и его
пальцы быстро забегали по клавиатуре.
- Поскольку все мои люди благополучно летят домой, я тоже могу
считать это удачным обменом. По крайней мере, почти все, - ответила она,
но тут же вспомнила мертвого Роузмонта, и молодой барраярец показался ей
уже совсем не таким забавным.
- И вообще, почему вам так хотелось нас изловить?
- Ну, так было приказано, - просто ответил Форкаллонер, как древний
фанатик, готовый на все вопросы отвечать: "Потому что так угодно Богу".
Впрочем, на какой-то миг на его лице отразилась легкая неуверенность.- А я
уж было решил, что нас послали сюда на дежурство в качестве наказания, -
пошутил он.
Эти слова развеселили Форкосигана.
- За твои грехи? Ты мыслишь чересчур эгоцентрично, Аристид. -
Предоставив Форкаллонеру разбираться в смысле сказанного, он обратился к
Корделии: - Ваше задержание должно было пройти бескровно. Так оно и было
