минуту. Покончив с едой, он исчез в ванной, принял душ, побрился и надел
свежую парадную форму, словно собираясь на прием к императору.
Теперь он сидел совершенно неподвижно, с каменным лицом, уже второй
раз проглядывая последнюю оперативную сводку.
- Высадка войск еще не началась? - спросила Корделия.
Он сверился с хронометром.
- Почти час назад. Первые сообщения будут с минуты на минуту.
Появилась сводка текущего часа. Форкосиган начал ее просматривать. Но
не успел прочесть и половины, как на экране возникло лицо командора Венна.
- Коммодор Форкосиган? У нас идет какая-то странная информация. Если
желаете, я буду передавать вам прямо необработанный материал.
- Да, пожалуйста. Немедленно!
Форкосиган быстро отфильтровал болтовню экипажей и усилил голос
капитана одного из кораблей, смуглого коренастого человека, диктовавшего
на пленку свой бортовой журнал.
- ...противник контратакует! (Ну вот, начинается, мысленно простонала
Корделия.) Отвечают выстрелом на выстрел. Наши плазменные экраны работают
на максимальной мощности, но тем самым затрудняют нам стрельбу. Мы должны
или убрать экраны, чтобы создать необходимую плотность огня, или
прекратить атаку... - Передачу прервала помеха. - ...Не знаю, как им это
удается. Невозможно установить на эти катера такое количество генераторов,
чтобы...
Опять помехи. Передача резко оборвалась.
Форкосиган отыскал новый доклад. Иллиан тревожно смотрел на экран.
Корделия молча сидела на кровати, опустив голову, и слушала... Чаша победы
оказалась нестерпимо горькой.
- ...флагман попал под сильный огонь, - докладывал командующий
Корделия узнала этот голос и вытянула шею, чтобы увидеть лицо говорящего.
Готтиан! Значит, он получил долгожданное повышение. - Я собираюсь
отключить экраны и произвести залп из главного калибра.
- Не делай этого, Корабик! - безнадежно воскликнул Форкосиган. Каково
бы ни было решение, оно принято час назад и его последствия уже стали
свершившимся фактом.
Готтиан повернул голову.
- Командор Форкаллонер, вы готовы? Мы начинаем - тут послышался треск
помех, и затем наступило молчание.
Форкосиган грохнул кулаком по пульту.
- Дьявол! Когда же они наконец сообразят...
Он уставился в мелькание помех, затем еще раз прокрутил сообщение
Готтиана. Потом он выбрал новую полосу трансляции: теперь на экране
компьютера отразилось пространство вокруг Эскобара, в котором метались и
мигали цветные огоньки, изображающие корабли. Это походило на какую-то
детскую игру. Форкосиган помотал головой, словно отгоняя страшное
наваждение.
На экране опять появилось лицо Венна. Он был бледен, в углах рта
пролегли глубокие морщины.
- Сэр, по-моему, вам следует прийти в штабной отсек.
- Я не имею права, Венн, я под арестом. Где коммодор Хелски или
коммодор Куэр?
- Хелски вылетел с принцем. Коммодор Куэр сейчас здесь.
- Принц совершенно недвусмысленно запретил мне покидать каюту.
- Принц... Похоже, что он погиб, сэр.
Форкосиган прикрыл глаза и безрадостно вздохнул. Потом снова открыл
их и подался вперед:
- Этому есть подтверждения? Вы получили какие-нибудь новые приказы от
адмирала Форхаласа?
- Адмирал Форхалас находился с принцем, сэр. В их корабль попали. -
Венн на миг отвернулся, глядя на что-те у себя за спиной. - Это... - ему
пришлось прокашляться, - это достоверно. Флагманский корабль принца...
уничтожен. От него остался лишь пепел. Теперь командуете вы, сэр.
Лицо Форкосигана было угрюмым и несчастным.
- Тогда сию же минуту передавайте "синий пароль". Всем кораблям
немедленно прекратить огонь. Всю резервную энергию - только на усиление
защитных экранов. Двигайтесь к Эскобару с максимальным ускорением. Нам
необходимо сократить отставание в связи.
- "Синий пароль", сэр? Но это же общее отступление!
- Знаю, командор. Я сам составлял эту диспозицию.
- Но как же...
- Командор Венн, Эскобар располагает новой системой вооружения. Она
называется плазменное зеркало. Это - секретная технология Беты. Комбинация
силовых полей возвращает заряд в точку выстрела. Наши корабли ведут огонь
на самопоражение.
- Бог мой! Что мы можем сделать?
- Абсолютно ничего, если только вы не собираетесь брать на абордаж их
корабли и вручную душить этих тварей. Заманчиво, но непрактично.
Передавайте приказ! Вызовите в штабной отсек главного инженера и штурмана.
И распорядитесь, чтобы начальник охраны убрал отсюда своих людей. Не хочу,
чтобы меня парализовали, едва я выйду из каюты.
- Слушаю, сэр! - Венн отключился.
- Прежде всего надо остановить транспортные корабли, - пробормотал
Форкосиган, поднимаясь с рабочего кресла. Повернувшись, он увидел, что и
Корделия, и Иллиан смотрят на него, открыв рты.
- Как вы узнали... - начал Иллиан.
- ...о плазменных зеркалах? - договорила Корделия.
На лице Форкосигана не дрогнул ни один мускул.
- Ты сама мне рассказала, Корделия. Во сне, пока Иллиан отсутствовал,
под действием одного из хирургических снадобий. Побочных эффектов оно не
имеет.
Ужаснувшись, она встала.
- Ах ты, жалкий... Пытка - и то честнее!
- О, хитро, сэр! - поздравил Иллиан. - Я знал, что вы - в порядке!
Форкосиган кинул на него неприязненный взгляд.
- Это не имеет значения. Информация подтвердилась слишком поздно,
чтобы быть для нас полезной.
В дверь постучали.
- Пойдемте, Иллиан. Пора уводить наш флот домой.
10
Не прошло и часа, как Иллиан пришел за Ботари. После этого Корделия
почти двенадцать часов провела одна. Сперва она подумывала бежать из каюты
и устроить маленькую диверсию, - но если Форкосиган действительно
командует полным отступлением, то вмешательство может оказаться некстати.
Она лежала на постели в глубоком отчаянии. Обманщик, предатель, он не
лучше всех остальных. "Мой безупречный воин, мой дорогой лицемер..."
Похоже, Форратьер знал его все-таки лучше, чем она. Нет. Это
несправедливо. Выуживая из нее информацию, Форкосиган исполнял свой долг -
она поступила так же, храня секрет, пока было возможно. И нельзя не
согласиться с Иллианом - это было хитро. Она, как ни старалась, не
замечала в себе никаких последствий тайного вторжения в ее мозг.
Что бы он ни использовал. А, кстати, что он мог использовать? Где он
припрятал свою "сыворотку правды" и когда? Иллиан ему это средство не
приносил, это точно. Когда Форкосиган сообщил о зеркалах, Иллиан изумился
не меньше ее. Надо проверить, действительно ли у него в каюте припрятано
допросное снадобье, или...
- Боже мой! - прошептала она. - Неужели это правда?
Вскочив, она забегала по каюте, и все мельчайшие фрагменты неудержимо
становились на свои места. Никаких сомнений! Форкосиган никогда не
допрашивал ее - он заранее знал о плазменных зеркалах.
Более того, похоже, что он - единственный человек в барраярском
командовании, который об этом знал. Форхалас не знал. Принц совершенно
определенно не знал. И Иллиан тоже.
- Сложить все тухлые яйца в одну корзину, - пробормотала Корделия. -
И... уронить корзину? О, это не мог быть его собственный план! Конечно же,
нет...
Она внезапно охватила мысленным взором всю мозаику событий. Да,
сомнений больше не было: прямо у нее на глазах было совершено самое
массовое политическое убийство во всей истории Барраяра. Но мало того -
оно еще и самое тонкое: трупы спрятаны в горе других трупов, навеки с ними
перемешавшись.
Когда же он получил эту информацию? Видимо, в промежутке между тем
моментом, когда она оставила его, не имеющего других забот, кроме
захваченного мятежниками технического отсека, и нынешним, когда он
пытается спасти остатки своей обезоруженной армады. Где-то в тихой, обитой
зеленым шелком комнате, там, где великий хореограф ставил танец смерти,
честь полководца была сломана на дыбе его долга.
Форратьер с его больным честолюбием вдруг усох, превратившись в
мышку, в блоху, в булавочный укол по сравнению с этим чудовищным видением.
"Господи, а я-то удивлялась, что Эйрел так напряжен. Да он, наверное,
едва не спятил. А император?.. Ведь принц его сын! Может ли такое быть
реальностью? Или я сбрендила, как Ботари?"
Корделия заставила себя сесть, потом улечься, но заговоры и
контрзаговоры не давали ей покоя. Мозг отказывался вместить вереницу
предательств, так ловко собранных в одной точке пространства и времени
ради достижения ужасной цели.
"Может, это неправда, - наконец утешила она себя. - Я спрошу его, и
он повторит то, что уже сказал. Он просто допросил меня, пока я спала. Мы
их опередили, и я - героиня, спасшая Эскобар. А он - офицер, честно
исполнявший свой долг. - Она повернулась набок и уставилась в сумрак
каюты. - А у свинок есть крылья, и на одной из них я полечу к себе домой".
Мысли Корделии прервал Иллиан, объявивший, что ему приказано
проводить ее в тюремную камеру.
Она сразу заметила, что обстановка в тюремном отсеке переменилась.
Охранники уже не раздевали ее глазами - больше того, они старались вообще
на нее не смотреть. Режим по-прежнему оставался суровым, а замки
надежными, но дух глумления и садизма исчез. Она узнала охранника, который
отводил ее в каюту Форратьера и, казалось, жалел. Теперь он был здесь
главным: его воротник украсили поспешно и криво пришитые лейтенантские
нашивки. Уходя из каюты, Корделия опять надела комбинезон Форратьера. На
этот раз ей было позволено переодеться в оранжевую пижаму без присмотра.
Затем ее отвели вниз.
В камере уже была одна пленная - эскобарская девушка потрясающей
красоты. Она лежала на койке, уставясь в стену. Красавица не обернулась,
когда вошла Корделия, и не откликнулась на приветствие. Спустя какое-то
время пришла барраярская медицинская группа и увела ее с собой. Она пошла
безмолвно, но у двери начала сопротивляться. По знаку врача санитар усыпил
девушку с помощью уже знакомой Корделии ампулы, и через секунду ее вынесли
в бессознательном состоянии.
Доктор, судя по возрасту и чину, главный хирург, ненадолго
задержался, чтобы перебинтовать ей ребра. После этого она осталась одна, и
течение времени отмечалось только появлением пищи да изредка менявшимися
шумами и вибрациями, по которым Корделия пыталась угадать, что происходит
снаружи.
Спустя восемь или девять трапез она лежала на койке, скучающая и
подавленная. Внезапно свет в камере померк. Немного погодя светильники
зажглись, но почти сразу же погасли снова.
- Уф! - охнула она: желудок куда-то провалился и она начала всплывать
вверх. Корделия поспешно ухватилась за свою койку. Ее предусмотрительность
была вознаграждена мгновение спустя, когда она плюхнулась обратно с
ускорением примерно в 3g. Светильники вспыхнули и погасли, потом снова
наступила невесомость.
- Плазменная атака, сказала она себе. - Видимо, экраны перегружены.
Корабль сотряс чудовищный удар. Ее отбросило с койки к
противоположной стене; тьма, невесомость, тишина. Прямое попадание! Она
отлетела от дальней стены, отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться,
больно стукнулась локтем... обо что? стену? пол? потолок? Вращаясь в
воздухе, Корделия невольно вскрикнула. "Наши стреляют, - чуть ли не в
истерике подумала она. - Я погибну от огня своих. Идеальный конец военной
карьеры!.."
Стиснув зубы, она напряженно прислушивалась.
Слишком тихо. Не потеряна ли герметичность? Ей представилась жуткая
