улов, сэр? Две сонные женщины и один вдрызг пьяный мужчина. Негусто..."
Майлз почувствовал, что его начинает грызть мерзкий червячок ревности. Он
деловито откашлялся и, подняв глаза к потолку, произнес:
- Я бы сделал иначе. Срезал бы плазменной струей вон тот светильник,
и он свалился бы наемнику на голову. А если бы парню удалось выбраться
из-под него, успокоил бы его парализатором.
- О-о! - только и воскликнула Элен.
Улыбка Джезека померкла.
- А я об этом как-то не подумал...
"Нет, все-таки я осел!" - спохватился Майлз. Только самый бездарный
командир станет лишать своих солдат заслуженной похвалы. Он поспешил
исправить оплошность:
- И что это я расхвастался? Легко находить оптимальные варианты
задним числом. Позвольте вам заметить, что вы действовали безукоризненно,
мистер Джезек!
Лицо База преобразилось. От недавнего истеричного веселья не осталось
и следа.
- Благодарю, милорд, - четко произнес он, склонив голову.
Элен отправилась удостовериться, все ли наемники без сознания.
Дождавшись, пока она отойдет, Джезек выпалил:
- Не понимаю, как... как вы могли знать заранее, что я справлюсь,
если я сам не был в этом уверен. Мне казалось, я не вынесу даже звука
выстрела.
- Я был уверен в вас с самого начала, - серьезно ответил Майлз. - С
того момента, как впервые увидел вас. Если это у человека в крови,
ошибиться невозможно. Быть фором, знаете ли, - нечто большее, чем носить
забавную приставку перед именем.
- Я всегда ненавидел и боялся войны, - признался Джезек. - Но теперь
со страхом кончено...
Майлз покачал головой.
- Как бы там ни было, я не ошибся в вас. И ужасно рад. А теперь о
деле. Нужно собрать всех этих ребят и запереть в помещении их же
собственной гауптвахты, пока мы не решим, как от них отделаться. И еще.
Сумеете ли вы, учитывая ваше ранение, подготовить корабль к немедленному
отлету?
Джезек неуверенно осмотрелся.
- У них суперсовременное оборудование... - Тут его взгляд упал на
щуплую фигурку с гордо поднятой головой. Голос инженера вновь обрел
твердость: - Так точно, милорд.
Майлз, сдержанно, по-командирски кивнул, копируя отцовский жест. Хотя
он чувствовал себя последним лицемером, желаемый эффект был достигнут -
Джезек окончательно пришел в себя.
Прежде чем покинуть отсек, Майлз подошел к Элен и повторил свои
указания, касающиеся пленных. Когда он закончил, девушка чуть насмешливо
осведомилась:
- Ну, а каким было твое боевое крещение?
Он не удержался от улыбки:
- Поучительным. Весьма. Вот к примеру - атакуя наемников, вы с Базом
выкрикивали какой-нибудь боевой клич?
- Разумеется. А что?
- Да так. Теорию одну разрабатываю. - Майлз отвесил Элен шутливый
поклон и удалился.
В шлюзовом отсеке катера царили тишина и покой. Только мягким, едва
различимым фоном мягко шумели системы жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз
пробрался через полутемный переходной туннель. Оказавшись вне действия
искусственной гравитации корабля, он легко оттолкнулся от пола и поплыл
вперед.
Пилот наемников лежал в той же позе, только голова и руки, не
притянутые к креслу ремнями, как-то странно полоскались в воздухе. Майлз
содрогнулся при мысли, что ему придется кому-нибудь объяснять, при каких
обстоятельствах наемник получил эту ужасную рану.
Всю дорогу сюда он пытался представить, каким образом будет
конвоировать пленника до гауптвахты. Но стоило ему увидеть лицо пилота,
как он понял, что думать надо совсем о другом. Челюсть несчастного
безвольно отвисла, глаза закатились, на щеках выступили бурые пятна. Майлз
коснулся его лба - и тут же отдернул ладонь: у пленника был страшный жар.
Стянутые ремнями руки, напротив, были холодны и безжизненны, словно
восковые. Пульс на запястье едва прощупывался.
Майлз бросился развязывать тугие узлы, потом выхватил кинжал и одним
отчаянным взмахом разрубил крепкие путы. Он попытался привести раненого в
чувство, похлопав ладонью по щеке, - тщетно. Внезапно тело пилота
напряглось и, содрогаясь в конвульсиях, всплыло под потолок. Майлз был не
в силах даже выругаться - у него вырвался сдавленный стон. Раненому нужен
лазарет и хороший врач. Впрочем, у Ботари тоже богатый опыт оказания
срочной помощи на поле боя.
Майлз кое-как протолкнул своего подопечного через переходной туннель,
но когда невесомость сменилась искусственной гравитацией, он понял, что
дальше придется куда труднее - наемник оказался тяжеловат. Рискуя
переломать собственные кости, Майлз подсел под него, чтобы взять на плечо,
но через несколько шагов оставил эту затею и перехватил пилота под мышки.
Злосчастный пленник опять забился в конвульсиях. Оставив его на полу,
Майлз бросился в лазарет за антигравитационными носилками, сквозь слезы
бессилия и отчаяния проклиная весь мир.
На то, чтобы добраться до лазарета, разыскать Ботари и отправить его
за врачом, ушло слишком много времени. Когда Майлз вернулся в шлюзовую
камеру с носилками, раненый уже не дышал. Его лицо обрело ту же восковую
бледность, что и руки, а губы посинели. Запекшийся кровавый ручеек на щеке
стал похож на черточку, оставленную красным мелом.
Майлз никогда не думал, что он такой неловкий - пальцы не слушались
его. И все же спустя несколько минут он сумел погрузить тело - ему никак
не хватало духу признаться себе, что это только тело - на носилки и
доставить в палату. Когда появился Ботари, Майлз уже положил наемника на
перевязочный стол.
- Что с ним, сержант? - тревожно спросил он.
Ботари подошел поближе.
- Мертв, - жестко бросил он и отвернулся.
- Нет! - крикнул Майлз. - Он только что дышал. Его можно оживить.
Есть стимуляторы, можно применить массаж сердца, криостаз... Вы нашли
врача?
- Да. Но ей тоже досталось, и мне не под силу вывести ее из комы.
Майлз метнулся к шкафу с лекарствами. Но здесь царил невероятный
беспорядок - даже наклейки на тюбиках и пузырьках не соответствовали их
содержимому.
- Все это без толку, милорд, - бесстрастно обронил Ботари. - Здесь
мог бы помочь только хирург. Кровоизлияние в мозг.
Майлз застыл, словно пригвожденный к месту. Он наконец понял, что
случилось с пилотом. Тонкие, но прочные проволочки, вживленные в мозг,
оборвались, повредив оболочку жизненно важных артерий - и началось
кровотечение. С каждым ударом сердца раненый терял драгоценные граммы
крови, и она, свертываясь, закупоривала сосуды...
Майлз вбежал в соседнюю палату. Здесь должна быть криогенная камера.
Если не начать консервацию тела немедленно, гибельные процессы в мозговых
тканях будут необратимы. Но как подготовить приборы и самого раненого к
криогенному замораживанию, Майлз и понятия не имел. Это все - потом.
Главное - камера.
А вот и она. Небольшое продолговатое устройство из блестящего
металла, напоминающее глубоководный батискаф, смонтированное на
антигравитационной платформе. Майлз чуть не заплакал. Блок питания вынут,
индикатор наполнения газовых баллонов на нуле, а контрольный компьютер
разворочен, словно диковинное животное, грубо препарированное на
анатомическом столе...
Ботари стоял рядом по стойке "вольно", ожидая распоряжений. Чувствуя,
что вряд ли дождется их, он решил напомнить о себе:
- Я могу быть полезен, милорд? Если нет, мне бы хотелось лично
обыскать пленных, - и сержант бросил взгляд на труп.
- Х-хорошо... Нет, погодите, - обходя стол на почтительном
расстоянии, Майлз вновь наткнулся взглядом на зияющую рану в виске пилота.
- Что вы сделали с имплантатом?
Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением, затем, пошарив в
кармане, сообщил:
- Он у меня, милорд.
Сержант достал раздавленного серебристого паучка и положил Майлзу на
ладонь. Он весил не более пуговицы, этот блестящий кружочек, под оболочкой
которого скрывались сотни сложнейших микросхем.
Поймав затравленный взгляд юноши, Ботари нахмурился.
- Одна жертва для подобной операции, милорд, - совсем неплохо, -
заметил он. - Ценой единственной жизни спасены многие, и не только с нашей
стороны.
- Да, да, - с горечью бросил Майлз. - Надо это запомнить. Так и скажу
отцу, когда он спросит, почему наш пленник умер под пыткой.
На сей раз Ботари не нашелся, что ответить, но то была лишь секундная
заминка. Очень скоро к сержанту вернулась обычная уверенность в
собственной правоте, и он как ни в чем не бывало повторил свое предложение
- обыскать пленных. Усталым кивком Майлз позволил ему удалиться.
- Я скоро подойду.
Оставшись один, он некоторое время, метался из угла в угол, стараясь
не смотреть на перевязочный стол. Потом принес таз с водой и аккуратно
смыл с лица покойника следы крови. Теперь-то он понимал, почему свидетелей
предпочитают уничтожать. Как хорошо было лишь читать об этом!
Достав кинжал, Майлз срезал с имплантата болтающиеся проволочки,
бережно водворил его на прежнее место и долго - пока не явился за
дальнейшими распоряжениями Даум - стоял так, словно загипнотизированный
застывшими чертами человека, которого они только что лишили жизни.
Собственными руками.
10
Капитан наемников замешкался у входа в лазарет, и Майлз поторопил
его, ткнув между лопаток стволом нейробластера. Смертоносное оружие
казалось неестественно легким, что было явно несправедливо: ему бы
следовало весить хотя бы как двуручному мечу, чтобы пришлось попотеть,
прежде чем отправишь человека на тот свет, подумал Майлз.
Он чувствовал бы себя спокойнее с парализатором, но Ботари настоял,
чтобы Майлз, конвоируя пленных, был экипирован более внушительно.
- Зачем нам лишние дискуссии, - лаконично пояснил он.
Бедолага Осон, у которого были сломаны обе руки, а вместо носа на
лице красовалось кровавое месиво, не выглядел склонным дискутировать. Зато
удлиненные, зоркие глаза бетанского гермафродита, старшего помощника Осона
лейтенанта Торна заставили Майлза согласиться с доводами сержанта.
Войдя в палату, он застал Ботари наблюдающим за тем, как вконец
измотанный врач готовится принять очередного пациента. Майлз нарочно
приберег Осона напоследок и теперь наслаждался садистской мыслью, что
стоит лишь приказать, и руки капитана будут зафиксированы в самом
немыслимом с анатомической точки зрения положении.
Но врач уже занялся Торном: зашил рассеченное веко и сделал укол от
постпарализационной мигрени. Лекарство тут же подействовало - лейтенант
облегченно вздохнул и посмотрел на Майлза с несколько менее враждебным
любопытством.
- И все-таки, кто же вы? - Видно, этот вопрос никак не давал ему
покоя.
Майлз скорчил гримасу, означающую вежливый уход от ответа. Но Торна
это не удовлетворило.
- Что вы собираетесь с нами делать?
Вот это хороший вопрос, подумал Майлз. Когда они с Ботари вернулись
на свой корабль и решили проверить четвертый трюм, обнаружилось, что один
из шпангоутов размонтирован. Еще минута - и пленники вырвались бы на
свободу. Майлз и не подумал возражать, когда сержант, одного за другим,
вернул их в бессознательное состояние. Далее предстояло переправить их на
"Ариэль". Но когда они добрались до помещения гауптвахты, выяснилось, что
старший инженер наемников и его помощники уже занялись магнитными замками.
Майлз не нашел ничего лучшего, как парализовать и этих.
Ботари был прав - сложилась ситуация, чреватая любыми
неожиданностями. Невозможно было целую неделю методично подвергать всех
