подопечными спустится в инженерный отсек и устроит там генеральную уборку.
А я, как только разберусь с Уставом, заставлю их выучить его от корки до
корки. Пусть попотеют.
- Милорд, - сержант предостерегающе поднял палец, - их двадцать, а
нас четверо. Еще неизвестно, кто кого заездит. - Тут Ботари не выдержал: -
Черт подери, плевать я хотел на ваши выдумки. Главное, за что я отвечаю, -
это ваша шкура!
- Я тоже не забываю о собственной шкуре. И лучшее, что вы сейчас
можете сделать для ее сохранности, - заставить всех поверить, будто я
командир наемников.
- Вы не командир, а фокусник, директор балагана, - процедил Ботари и
отвернулся.
Редактирование Устава имперской службы оказалось процессом куда более
трудоемким, чем полагал Майлз. Даже для того чтобы выбросить главы, в
которых речь шла о сугубо барраярских церемониях - например, параде в
честь дня рождения императора, - Майлзу пришлось перевернуть горы
материала. Он погрузился в работу, стараясь побыстрее схватить суть.
Ему еще не приходилось вчитываться в эту премудрость, и сейчас Майлз
впервые задумался, для чего написана эта книга. Чем дольше он читал, тем
яснее убеждался, что барраярские воины более всего ценили дисциплину и
организацию. Масса людей и техники должна оказаться в нужном месте в
нужный момент, чтобы в непредсказуемо сложной обстановке совершить именно
те действия, которые ведут к победе. Четкая организация и железная
дисциплина ценились выше героизма.
Майлз вспомнил любимое изречение деда: "Исход сражения зависит от
интенданта, а не от главнокомандующего". В качестве иллюстрации дед
приводил историю из собственного опыта, давно ставшую анекдотом: как
бездельник-квартирмейстер выдал соединению молодого генерала совершенно
неподходящую амуницию. "Я повесил его за большие пальцы рук, - вспоминал
дед. - Он провисел целый день, а потом принц Ксав распорядился его снять".
Майлз вздохнул и принялся вымарывать инструкции, касающиеся обслуживания и
боевого применения корабельных плазменных орудий, снятых с вооружения
поколение назад.
На исходе ночи глаза Майлза покраснели, как у кролика, а на
ввалившихся щеках выступила синяя щетина. Зато ему удалось ужать свой
плагиат до размера аккуратного учебного пособия, прочитав которое каждый
дурак поймет, как вовремя двинуть живую силу и технику в нужном
направлении и умно распорядиться ими в ходе боя.
Пора было плестись в душ и переодеваться, чтобы предстать перед
"новой командой" орлом, а не замученным вконец мальчишкой-подростком.
Однако прежде Майлз вручил Элен дискету, приказав распечатать и раздать
всем до одного "Дендарийский устав".
- Видишь? Получилось, - с гордостью сказал он ей. - Неужели ты и
теперь будешь сомневаться во мне? Перед тобою настоящий космический волк!
Весь корабельный день Майлз старался маячить перед глазами наемников.
Он еще раз проинспектировал лазарет и принял его - однако дал понять, что
в виде исключения. Затем посетил "занятия" в "классах" Элен и ее отца.
Каждому казалось, что командир именно с него не спускает глаз, тогда как
Майлз просто засыпал на ходу. Ему удалось урвать пару минут для приватного
разговора с Мэйхью, который в одиночку обеспечивал работу РГ-132.
Майлз принес ему последние новости с "Ариэля" и разрекламировал свой
план содержания пленников на ближайшую неделю. Вернувшись на крейсер,
Майлз тут же приготовил подопечным Элен и Ботари очередной сюрприз -
письменную контрольную по Уставу флота Дендарии.
Похороны погибшего пилота состоялись в полдень по судовому времени.
Это был дополнительный повод заставить солдат встряхнуться и привести
обмундирования в порядок. Сам Майлз облачился в парадный комбинезон,
оставшийся еще с похорон деда. Его мрачное великолепие удачно дополняло
строгую простоту одежды наемников.
Торн, побледневший и молчаливый, наблюдал церемонию со странной
благодарностью в глазах. Майлз был не менее бледен; однако, когда тело
наемника было благополучно кремировано и прах развеян в космосе, он едва
не испустил вздох облегчения. Недолгим парадом командовал Осон - как ни
велика была страсть Майлза к лицедейству, он не решился утолять ее в
подобную минуту.
По окончании похорон он удалился в свою новую каюту, приказав Ботари
принести документы, регулирующие жизнедеятельность оссеровского
космофлота. Однако сосредоточиться никак не удавалось. Майлз попробовал
прилечь, но он слишком изнервничался, чтобы заснуть. В голове роились
бесчисленные усовершенствования, которые следовало внести в план
дальнейших действий, и он все складывал и складывал кусочки мозаики, но
ничего целостного из них не получалось. Наконец явилась Элен и прервала
его мучения. Он поспешил поделиться с нею новыми идеями, посетившими его в
последние часы, а потом спросил с откровенной тревогой:
- Как ты думаешь, они действительно поймались на эту удочку? Никак не
могу поверить, что можно всерьез воспринимать приказы, которые отдает
мальчишка.
Она усмехнулась:
- Как раз об этом не стоит беспокоиться. Ведь Даум поверил всему, что
ты ему наговорил. И, похоже, убедил остальных.
- Даум? А что я ему такого наговорил?
- Ну как же - насчет курса омоложения.
- Насчет чего?!
- Он уверен, что на Бете ты проходил очередной курс омоложения. Разве
не ты сам вбил ему в голову эту чушь?
- Я? Ни черта подобного! Я действительно говорил, что был на лечении
- иначе как объяснить все эти... ну, особенности моего тела. Но ведь
никакого бетанского омоложения на самом деле не существует! Это все
инопланетные сказки! Да, они исповедуют здоровый образ жизни, у них
развитая система здравоохранения, большие успехи в генетике, но ничего
сверхъестественного в этом нет.
- Об этом знаешь ты и бетанцы. А Даум, например, не сомневается, что
ты не просто старше, а значительно старше, чем выглядишь.
- Неудивительно - ведь он и сочинил всю эту историю... Зато Бел Торн
наверняка усомнится в ее правдивости.
- Во всяком случае. Бел об этом ни словечком не обмолвился. И вообще,
- Элен усмехнулась, - по-моему, он от тебя без ума.
Майлз ожесточенно потер виски, пропустив мимо ушей последнее
замечание.
- Но уж Баз-то понимает, что все это чепуха! Надо предупредить его,
чтобы держал язык за зубами. Зачем опровергать слухи, если они мне на
руку? А впрочем... Как ты думаешь, он догадывается, кто я на самом деле?
- У База своя теория. Откровенно говоря, навязанная мною. Да и
папочке спокойнее, когда никто не знает, что ты сын премьера. Ему везде
мерещатся похитители.
- Ну-ну. И какую же легенду ты сочинила на этот раз?
- Для чего мне сочинять? Ты совершенно прав - люди охотнее всего
верят в собственные выдумки. Я просто ничего не опровергала. Баз знает,
что ты сын графа: ведь ты сам произвел его в оруженосцы. Кстати, у тебя не
будет неприятностей?
Майлз отмахнулся:
- Когда выпутаемся из этой истории, тогда и будем беспокоиться. В
конце концов, он ведь не знает, какой именно граф мой отец.
- Ну так вот. На База церемония посвящения в вассалы произвела
огромное впечатление. И он решил, что твой отец лишил тебя наследства и
выслал с Барраяра... - она запнулась, но все-таки договорила: - С глаз
долой.
- Ага, - кивнул Майлз. - Логично, логично...
И вдруг он замолк и уставился в абсолютно голую стену перед собой.
- Не обижайся на него...
- И не думаю, - поспешно заверил Майлз.
- Это еще не все. У тебя, оказывается, есть младший брат, который
узурпировал законно принадлежащее тебе право наследования.
Майлз не мог удержаться от смеха:
- А Джезек у нас романтик.
- Вряд ли, - без улыбки возразила Элен. - Он ведь и сам в ссылке.
Отец невзлюбил его, хотя Баз не говорит, за что. - Она вопросительно
посмотрела на Майлза.
- Я тоже не знаю, за что. Это... это не мое дело, - ответил он на
невысказанный вопрос Элен.
- Но ведь Джезек теперь твой вассал.
- Что ж, дойдет очередь и до его истории. Но в любом случае он должен
рассказать ее тебе сам.
- Я знала, что ты так скажешь, - улыбнулась Элен, почему-то очень
довольная.
Майлз решил, что самое время переменить тему.
- Как прошло твое последнее занятие по рукопашному бою? Уверен, твои
ученики выползали из зала на четвереньках.
- Угадал, - рассмеялась Элен. - Мне показалось, что кое-кто из
техперсонала сроду не дрался. Но некоторые, наоборот, чертовски хороши.
Этим я поручила заниматься с отстающими.
- Как раз то, что нужно! - обрадовался Майлз. - Пускай себе волтузят
друг друга, а ты береги силы. Молодец!
Элен даже зарделась от удовольствия.
- В жизни такого со мной не было. Столько событий! - призналась она.
- И новые люди, и ситуации, в которых я даже не предполагала оказаться...
- М-да... - Майлз виновато опустил глаза. - Все из-за меня. Если бы
не я, тебе не пришлось бы пережить такое. Может быть, я требую слишком
многого, но иначе нам не выкарабкаться. Клянусь, я вытащу тебя отсюда.
Ничего не бойся!
- А я и не боюсь, - возмутилась девушка. - Ну, разве самую малость.
Зато я никогда так остро не чувствовала, что живу. С тобой мне кажется,
что в мире нет ничего невозможного.
На этот раз нескрываемое восхищение в ее глазах не обрадовало Майлза.
Снова от него ждут чудес...
- Элен, - серьезно произнес он. - Я хочу, чтобы ты помнила: все висит
на волоске. И если твои ребятишки вдруг вспомнят, сколько на корабле их и
сколько нас, дело добром не кончится...
Он осекся. Это было совсем не то, что следовало говорить. Майлз потер
виски и снова заходил по комнате.
- Какой волосок? О чем ты? - запротестовала Элен. - Ты так здорово
все придумал, я только диву даюсь.
- Ну конечно! Разве я против? - проговорил Майлз, но улыбка у него
была такой вымученной, что Элен, зорко взглянув в покрасневшие от
бессонницы глаза, требовательно спросила:
- Когда ты спал в последний раз?
- Не помню. На каждом корабле свое время - я совсем запутался. Надо
бы перевести часы на единое. Будем жить по оссеровскому времени - на
РГ-132 меньше часов и разобраться с ними проще. Тем более, что мы по нему
и жили до скачка.
- Ты обедал?
- М-мм...
- А ленч у тебя был?
- Ленч? Разве время ленча уже прошло? Хотя - да, вспомнил: я
готовился к похоронам. Некогда было.
- Ну хоть завтракал?
- Подцепил что-то ночью из походного пайка, когда сидел над уставом.
Я ведь коротышка, мне нужно немного, не то что вам, великанам.
Лицо Элен внезапно помрачнело. Чувствовалось, что она никак не может
собраться с духом и задать мучающий ее вопрос. И все-таки она решилась:
- Майлз... Как погиб тот пилот? Когда мы садились в катер, он... не
то чтобы выглядел нормальным, но был жив и здоров. Он набросился на тебя?
Хотел убить, да?
У Майлза внутри все перевернулось.
- Ты что, думаешь, что я его...
"А ведь я действительно его убил, - подумал он. - Все равно как если
бы приставил нейробластер к виску и нажал на спуск". У него не было
никакого желания посвящать Элен в детали, но ужасные, невыносимые
воспоминания обожгли его сердце болью, словно все произошло только что.
Нечего вилять - он совершил преступление. Преступление, которое навсегда
останется на их совести - его и Ботари. Это и значит доставлять
неразрывное целое с другим человеком...
- Майлз, что с тобой? - откуда-то издалека донесся испуганный голос
