промежутки для сна то тут, то там. Что касается туристов, у которых
хватало денег проводить время на Станции, они не обращали внимания на
время и веселились до тех пор, пока не падали с ног.
Нейтральность и терпимость, сказал себе Викор в приливе неожиданной
усталости, имеют свои плюсы. Но иногда они вносят беспорядок.
Не будучи кэтродином, Викор нуждался в регулярном сне. В секторе
майко начинало темнеть - самым натуральным образом; освещение потолка и
стен повсюду тускнело, и останется тусклым на протяжении восьми часов.
Расставшись с Ларвиком, Викор обнаружил, что неудержимо зевает, и медленно
поплелся к себе в каюту, опустив голову в глубоком раздумье.
Ланг... Ларвик сказал, что известие о чужаке, прибывшем из-за
пределов видимости, уже облетело Станцию. Любопытства такого рода можно
было ожидать от туристов в зонах отдыха Станции, которые проводили время в
праздности, пьянках и прочих развлечениях. Однако Викору казалось, что
Ланг не захочет к ним присоединиться. И он не сомневался в способностях
Ланга избежать этого, не показавшись невежливым.
И все равно придется заглянуть "утром" в туристскую зону. Как
человек, впервые попавший на Станцию (так ли это на самом деле?), Ланг
несомненно захочет посетить хотя бы ее. Более того, это была действительно
нейтральная часть Станции - никто не имел там власти, даже глейсы. Для них
это был бездонный колодец денег - пагских денег, кэтродинских денег, и
даже глейсских.
Под самой обшивкой: машинерия. Невероятные устройства, которые
преобразовывали случайное излучение в энергию в формах, которые можно было
использовать - в том числе в материю. Там же размещались причалы, приемные
залы и все такое прочее.
Далее: жилые помещения и офисы различных штатов, всевозможные службы.
И в центре - или, точнее, окружая центр, как скорлупа - туристская
зона.
Викор нервно спустился через Золотой люк. Сегодня ближе к сектору
майко находился Платиновый люк, но никто из майко не смел воспользоваться
больше чем Радиевым. На Викоре была обычная тускло-коричневая одежда,
чтобы его не приняли за богатого посетителя.
Сотни радужно переливающихся желтых пузырьков поднимались по люку
вверх и лопались о его подошвы. Для чего строители Станции предназначали
эту область? Только лишь для отдыха первоначальных пассажиров огромного
корабля? В этом случае их путешествие, должно быть, было долгим. Или же их
очень трудно было развлечь.
Вокруг него пульсировала музыка. Одна из прозвучавших нот, казалось,
заставила резонировать весь его скелет. Она смешала его мысли и наполнила
глаза слезами. Викор на минуту прижался к стенке люка, приходя в себя.
Двое подростков, мальчик и девочка, пронеслись мимо него вниз головой с
воплями и смехом. Они были глейсами и, надо полагать, уже дважды побывали
на Станции. Каждый глейсский ребенок должен был знать все о Станции,
думать о ней, видеть сны о ней, жить Станцией во всех ее проявлениях -
дабы железная хватка глейсов, которой они держали Станцию, не ослабла.
Неверно. Нужно исправить. Не железная хватка, скорее сила вроде
гравитации: позволяющая двигаться, но не оставляющая возможности побега.
Люк расширился, и падение завершилось в ароматном пурпурном тумане и
пении бронзовых гонгов. Викор почувствовал, как его сандалии на несколько
дюймов погрузились в твердый, но податливый пол. Он удержал равновесие,
разведя руки в стороны как канатоходец, и осмотрелся.
Сегодня Золотой люк вел на Равнины. Открывшийся перед ним простор
казался бескрайним: сине-зеленое пространство под синим, как небо, куполом
потолка. Это был самый спокойный участок туристской зоны.
Глейсские ребята ухватились за проплывающий мимо планер, и теперь
висели в тридцати футах над землей, держась правыми руками, а левыми бурно
жестикулируя и заливаясь смехом. Викор проследил их взгляд и обнаружил
трио кэтродинов среднего возраста - две женщины в ярко-алом и мужчина в
запачканном землей белом - которые спали лежа на спине, с разинутыми
ртами. Вокруг них валялись пустые бутылки, рядом стояли тарелки с
остатками еды.
Пока Викор с отвращением смотрел на них - "господа отдыхают" - земля
разомкнулась, поглотила мусор и сомкнулась вновь. Мальчик и девочка
наверху рассмеялись напоследок и направили планер прочь. Через год-два они
станут такими же серьезными, как Рейдж. Пока они смеялись вволю, чтобы
никогда не забыть, как это делается. Секрет успехов глейсов заключался
отчасти в том, что они всегда хранили смех в себе.
Викор тряхнул головой и направился через Равнины. Вскоре он добрался
до Океана и нырнул.
- Иди сюда! - окликнула его полуженщина-полурыба, чьи полные,
обнаженные и весьма привлекательные груди блестели, как перламутр. Она
выглядывала из кораллового грота. Волосы ее были выкрашены оранжевой
краской под цвет коралла.
Викор выпустил струйку пузырьков, выдыхая воздух из легких, и глубоко
вдохнул. Новичкам всегда было страшно дышать в Океане. Но это была не
вода, а синтетическая органическая жидкость, содержащая чуть больше
кислорода, чем воздух Майкоса - столько же, сколько обычный воздух на
Станции. Викор бывал здесь прежде, раз десять, если не больше.
Он мягко ответил, слыша, как звук отдается вибрацией в ушах:
- Я недостаточно богат, чтобы быть вашим клиентом.
Полуженщина разочарованно вздохнула. Она была лубаррийкой. Глейсы
отдали большую часть службы развлечений людям из числа "свободного"
населения Станции, происходящим с подчиненных планет. Хороший способ
одновременно дать им занятие и использовать их, если смотреть на это
цинично; если же взглянуть на проблему внимательнее, такое решение вопроса
давало этим людям смысл существования.
- Кроме того, - продолжал Викор, - я тут кое-кого ищу. Вы слышали про
чужака по имени Ланг, который прибыл из-за пределов видимости?
- Я слышала, что он на Станции, - сказала полуженщина, устраивая
поудобнее свой рыбий хвост. - Но я его не видела, и не надеюсь, что он
посетит мой скучный уголок. - Она развернулась и исчезла в гроте, добавив
на прощание: - В любом случае, новичкам обычно требуется день-два, чтобы
набраться храбрости нырнуть в Океан.
В ее словах был смысл. Викор осмотрелся в поисках какого-нибудь
возвышения, и обнаружил высокую насыпь из блестящих раковин. Он взобрался
на нее и, балансируя на самой верхушке, высунул голову и плечи из Океана.
Рядом с Океаном располагались Горы. Возможно, за ними на этот раз
следовали Пещеры. Трудно было сказать наверняка, какая часть туристской
карусели с какой соседствовала в данный момент - они перемещались
медленно, но за день-два это становилось заметным.
По другую сторону находился Город, который был наиболее вероятным
местом для поисков. В любое время больше половины посетителей и свободных
от дежурства штатных работников, если они вообще были в туристской зоне,
пребывали именно в Городе. Но это значит, что Викору, прежде чем идти в
Город, придется экипироваться.
Викор нырнул обратно в Океан и пошагал сквозь вязкую жидкость, пока
наконец не выбрался на берег недалеко от границ Города. Здесь, разумеется,
людей было больше. К примеру, вот эта экскурсия глейсских детишек, не
старше десяти лет, которых учили дышать Океаном - большинство было слишком
перепугано, чтобы повторить урок, хоть они видели своими глазами, что это
безопасно. Сорок с лишним паг из штата Пагра, которые преспокойно
занимались гимнастикой под восхищенными взглядами - их нагие
красно-коричневые тела маслянисто блестели, мускулы мягко перекатывались
под кожей, когда они по очереди поднимали друг друга одной рукой выше
головы. Богатая кэтродинская семья, затеявшая спор, какую из
достопримечательностей посетить сейчас: сын-подросток хотел отправиться в
Пещеры, его мать намеревалась отдохнуть на Равнинах, а ее муж, храня
верность семье и отчизне, пытался не смотреть на обнаженных паг, но у него
это плохо получалось.
Здесь было множество торговых киосков и стеллажей - одни под тентами,
другие под открытым небом - предлагающих всевозможные товары. Викор
остановился у лавки, торгующей одеждой, и выбрал синюю хламиду, чтобы
скрыть свою одежду, и синюю маску со свирепыми красными глазами, чтобы
скрыть лицо. Подавая продавцу свой денежный сертификат, чтобы тот пробил
нужную сумму, он спросил:
- Вы не видели этого чужака из-за пределов видимости?
- Который, вроде бы, прибыл вчера? - торговец костюмами покачал
головой в фантастической короне из перьев и игрушек. - Нет, не видел.
Викор поблагодарил его и прошел дальше. Окраина Города, выходящая
сейчас к Океану, была заполнена кафе, дискотеками и площадками, где
проходили представления акробатов. Группа лубаррийцев, дающих
представление, так здорово работала, что Викор остановился посмотреть на
них. Здесь он тоже спросил про Ланга. Никто не видел чужака. Викор
отправился дальше.
Он услышал позади отдаленный гром. В Горах, которые сейчас находились
на противоположной стороне Океана, набирала силу гроза. Обернувшись, Викор
увидел молнии - раскаленные добела иглы - между вершинами гор.
Наконец он добрался до парка, который располагался почти в центре
Города. Поиски Ланга оставались безуспешными. Все знали, что чужак на
Станции, все считали, что легко узнают его либо по описанию внешности,
либо по черному ручному зверьку, которого он носит с собой. И никто его не
видел.
Викор устало опустился на скамейку под огромным кустом, усыпанным
розовыми и белыми цветами с приятным запахом. Его лицо под маской было
хмурым.
Затем его вывело из задумчивости неожиданное происшествие. Он
услышал, что с другой стороны куста разговаривает некто, чей голос ему
знаком, с кем-то совершенно незнакомым. Но именно второй голос заставил
его вздрогнуть и очень осторожно раздвинуть ветки, чтобы посмотреть.
Невероятно, но факт. Викор почувствовал себя так, словно его
привычный мир перевернулся вверх тормашками. Патриот из патриотов, строгий
приверженец кэтродинских националистических принципов Каподистро Ференц
собственной персоной сидел и разговаривал с ПАГОЙ!
9
Потрясенный, Викор отпустил ветки, и они скрыли от него
головокружительное зрелище. Не было никаких сомнений в том, что это Ференц
- хотя сейчас он был совсем по-другому одет: в золотые сапоги из дорогой
парчовой ткани, брюки цвета ржавчины и шелковую блузу из красных и зеленых
нитей, которая меняла цвет, когда он поворачивался. Прическа у него тоже
была другая. Но это был не кто иной, как Ференц.
Пага, с которой он беседовал, была гражданской особой. Голова ее не
обриты, как это делают военные. Меньше среднего роста - примерно такого
же, как сам Ференц, и одетая в строгую блузу и неизменные пагские рейтузы.
На лацканах ее блузы красовались серебряные знаки, которые, вероятно,
обозначали ее официальный статус. Только один из ее передних зубов был
подпилен.
Напрягая слух, Викор уловил обрывки разговора.
- ...видеть вещи по-другому из вне, - говорил Ференц. - Когда
постоянно приходится защищать свое достоинство, легко принять подход,
который одобрен свыше, и трудно заметить, что он не соответствует
действительности.
Пага рассмеялась. У нее было низкое контральто.
- Собственно говоря, - сказала она, - это справедливо для обеих
сторон. Мы не всегда будем решать споры, стараясь перекричать друг друга.
Нам лучше...
Порыв музыки с ближайшей танцплощадки заглушил ее слова. Викор ждал,
