деликатные вопросы. Разумеется, я не заслужил прощения, но тем не менее, я
умоляю вас простить...
Озадаченные, пага и Ференц оба повернулись к нему. Он улыбнулся,
встал, слегка поклонился, держа своего пушистого черного любимца на сгибе
локтя. Как-то само собой остальные последовали за ним к двери. Он
поклонился и сделал жест рукой, приглашая их пройти первыми. Так и
произошло.
Когда они вышли в коридор, Ланг на миг замер в нерешительности. В
глазах его блеснуло неуловимое выражение. Прежде чем последовать за
остальными, он повернулся и обратился к Викору.
- Стюард! Будет ли им позволено решить этот спор силой, когда они
окажутся на Станции?
- Нет, многоуважаемый господин, - сказал Викор. - Мир на Станции
сохраняется всеми возможными средствами. Ну, я не могу с уверенностью
заявить, что они не могут снять на пару часов зал для борьбы. Но вести
дуэль при помощи оружия им не разрешат. Если бы глейсы позволяли подобные
вещи, что паги, что кэтродины не выживали бы на Станции дольше одного-двух
дней. Они ненавидят друг друга так, что готовы перегрызть противнику
глотку. Оскорбить противника им легче, чем вдохнуть или выдохнуть. Если бы
им разрешали ссоры и резню, результатом был бы кромешный хаос.
- Значит, глейсы поддерживают порядок среди них? Нелегкая задача,
насколько я могу судить.
- Да, многоуважаемый господин. Так и есть.
Викор испытывал глубокое уважение к глейсам. То же самое чувствовали
представители всех трех подчиненных рас Рукава.
- Честно говоря, - добавил он после паузы, - я бы скорее поверил, что
это они построили Станцию. Раз им по силам поддерживать ее нейтралитет, я
бы не стал утверждать, что они не были способны и на все остальное.
3
Поддерживать Станцию нейтральной в столь напряженной ситуации
означало искуснейше балансировать на грани. Это можно было бы сравнить
разве что с виртуозностью пилота, пытающегося посадить корабль вручную на
планету без атмосферы. Должны были существовать нерушимые законы;
одновременно должны были существовать средства сделать законы гибкими,
когда в этом случалась необходимость.
Капитан Рейдж служила на Станции дольше, чем все остальные, за
исключением полудюжины таких же старожилов из числа персонала. Она стала
непревзойденным знатоком основных методов, включая использование
неофициальных каналов информации. Как всегда, она руководила высадкой
пассажиров новоприбывшего корабля. Однако обычный для нее тщательный
осмотр на этот раз был еще внимательнее. Она не смогла бы ответить,
почему. Просто в атмосфере ощущалась некая напряженность, как будто
назревала гроза.
Станция была нейтральна во всех смыслах - в медицинском настолько же,
насколько в политическом, например. Поэтому высадка не осложнялась
карантинной инспекцией, и таможенный досмотр был поверхностным. Это была
вина паг или кэтродинов - так рассуждали глейсы - если какой-то
нелегальный товар поступал на одну или с одной из их планет. То, что
происходило на Станции, их не касалось.
Таким образом, вскоре после того, как корабль причаливал, пассажиры
могли свободно смешаться с прочим населением Станции, которое составляло
миллион с лишним. Половина его была штатом глейсов, остальные находились
на Станции транзитом. Работой капитана Рейдж было знать о них всех.
Один за другим пассажиры спускались из корабля по воронке с нулевой
гравитацией и, моргая ль слепящего света, оказывались в главном приемном
зале. Они изумленно взирали на ряд дверей системы лифтов, на длинные
цепочки кресел на горизонтальных транспортерах, на сталь, пластик и
минералоподобные материалы интерьера самого фантастического искусственного
сооружения, какое они только могли когда-либо узреть.
У пассажиров были свои вопросы. Их интересовали жилье, время
пересадки на другие корабли, отдых, буфет, местное время, необходимые вещи
и излишества. Штат регистраторш - невысоких темноглазых девушек с Глея в
простых комбинезонах цвета ржавчины - снабжал их картами, денежными
сертификатами, билетами, справками. Незаметно стоя в стороне, капитан
Рейдж наблюдала за ними со спокойным лицом. Руки ее были спрятаны под
широкими, свободно ниспадающими рукавами платья. Казалось, только ее глаза
движутся - но пальцы капитана тоже были заняты. Она делала заметки,
касаясь сенсорных клавиш крошечного записывающего устройства, скрытого под
рукавами.
Первой регистрацию прошла женщина-лубаррийка. Рейдж получила на ее
счет специальные инструкции. Лубаррийка была совершенно определенным
фактором в сложной стратегии выигрышей и потерь, которую вели глейсы на
Станции. В настоящий момент паги ломали голову над некоторыми
неприятностями, в которые их ввергли глейсы - им, так сказать, дали по
рукам за попытку вмешаться в управление Станцией. Соответственно, со
скрупулезной нейтральностью, глейсы решили причинить такие же неудобства
кэтродинам, заставив их привезти на Станцию эту миссис Икиду в первом
классе кэтродинского корабля - почти неслыханное событие для
представительницы подчиненной расы!
Через некоторое время снова придется устроить блошиный укус пагам.
Рейдж вздохнула. Настанет день, когда она сможет уйти в отставку и
заняться воспитанием детей, что ожидали ее возвращения в банке зародышей
на Глее. Их поместили туда еще до ее первого назначения на службу в
космосе. Но им придется ждать еще несколько лет, несколько долгих лет.
Тем временем она видела много общего между воспитанием детей и
поддержанием мира между двумя вспыльчивыми "расами господ" Рукава.
Среди пассажиров был священник, кэтродин из церкви Лубаррии. Его
звали Дардано - Рейдж не нужно было заглядывать в свои бумаги, чтобы это
выяснить. Он прибыл заменить капеллана Станции, который умер в прошлом
месяце. Кому-то придется пойти и провести с ним тихую беседу, прежде чем
он приступит к своим обязанностям. Но это только в том случае, если
выяснится, что он больше кэтродин, чем священник.
Два офицера: пага, возвращающаяся из поездки в пагское посольство на
Кэтродине, и кэтродин, который раньше состоял в штате Станции, но сейчас
его объявленной целью было проведение отпуска - почти наверняка шпион.
Потенциальные противники демонстративно постарались избегать друг друга и
даже направились к регистрационным бюро в разных концах зала.
Кэтродинский археолог был здесь прежде - юным студентом. И чужак, о
котором не было известно почти ничего, кроме имени - Ланг. С маленьким
любимцем-зверьком неизвестном породы, таких Рейдж не видела даже на
картинках.
Она сохраняла каменную неподвижность лица, но как же ей хотелось
проявить свои чувства! Не было ничего явного, что могло бы подтвердить ее
предчувствия - самые обычные пассажиры, если не считать чужака Ланга. И
однако...
Возможно, Викор сможет кое-что прояснить. Решительным движением Рейдж
выключила устройство записи и наблюдала, как последние пассажиры первого
класса направляются в свое временное пристанище. Стюардов отпустят не
раньше, чем через час. В главном зале еще будут разгружать пассажиров
четвертого класса и возвращать к жизни. Проследить за этим тоже входило в
ее работу. Она, бесшумно ступая обутыми в сандалии ногами, отправилась к
помещениям для оживления.
По той же причине Викор находился в бешеном нетерпении, занимаясь
рутинной процедурой уборки, всегда необходимой после причаливания корабля.
Обычно ему удавалось сосредоточиться на том, что он делает. На этот раз
его безмерно раздражала необходимость убрать в каютах, проследить за
выгрузкой багажа, отчитаться перед казначеем, подождать, пока тот осмотрит
каюты, забрать у него денежный сертификат...
Наконец он оказался в своей собственной каюте, сбросил униформу и
торопливо принял вид майко-служащего лайнера. Теоретически на Станции он
был свободен от господства кэтродинов. Однако на практике любой из легко
узнаваемых по черным курчавым волосам майко, что попытался бы
воспользоваться этой привилегией, обнаружил бы, что взят на заметку и
сполна получит за свое вызывающее поведение по возвращении в юрисдикцию
кэтродинов.
Поэтому Викор с отвращением надел тускло-коричневую рубашку и такие
же брюки, обнаружив - как всегда - что после красивой пурпурной униформы
видеть себя в зеркале в такой одежде весьма огорчительно.
Затем он поспешил покинуть корабль. По пути Викор подмигнул
хорошенькой регистраторше-глейсе, отложившей в сторону свои папки, помахал
рукой лубаррийскому инженеру с расположившегося рядом корабля, с должным
почтением приветствовал офицера из штата глейсов, нехотя отдал
обязательный поклон кэтродинской гранд-даме в инвалидном устройстве для
ходьбы. Устройство представляло собой пару механических искусственных ног,
сконструированных для восстановления тонуса мышц, которыми давно не
пользовались. Много таких старых женщин - и мужчин тоже - прибывали на
Станцию в тщетной надежде найти секрет вечной молодости в обширных
хранилищах знания главного банка памяти. Шарлатаны отлично наживались на
подобных людях; но только глейсам были доподлинно известны секреты
Станции.
С некоторыми они расставались. За определенную плату, конечно.
Викору пришлось прогуляться через весь приемный зал, вычисляя точный
момент, когда нужно подойти к лифту. Ему нужно было сесть в заранее
оговоренную кабину лифта, и быть в нем единственным пассажиром. Внезапное
появление группы смеющихся детей - экскурсия с Глея - вынудило его
задержаться перед автоматом со сладким мясом, делая вид, будто он выбирает
между прелестями кристаллических чепчиков и чик-чириков в меду.
Наконец Викор рискнул. Он скользнул в кабину и бросил взгляд на ряд
кнопок. Система лифтов была так же сложна, как система подземного
транспорта большого города на развитой планете. Однако структура ее была
однородна, поскольку опиралась на геодезию искусственного гравитационного
поля. Только в некоторых местах имелись небольшие отклонения. Это был один
из секретов, которые глейсы доверили некоторым людям. К числу последних
принадлежал и Викор.
Все было действительно просто. Нужно было только нажать две кнопки
одновременно.
Викор никогда не мог решить, куда именно доставлял его лифт в таких
случаях. Сначала он предположил, что попадает в скрытый промежуток между
двумя этажами. Но он попробовал выяснить это пошел как-то на этаж выше и
спустился по обыкновенной лестнице, а потом снова поднялся. Это убедило
его, что между уровнями нет места для дополнительного тайного этажа.
Значит, лифт вез его в какое-то совершенно другое место.
Когда-нибудь после беседы с капитаном Рейдж он останется на этом
этаже и попытается выйти оттуда пешком, выяснив раз и навсегда, где это.
Но не сейчас. Ему нужно было слишком многое извлечь из данной ему
привилегии, чтобы рисковать ею.
Кабина остановилась и дверь скользнула вбок, открывая узкий и темный
коридор, знакомый ему по прошлым посещениям. Коридор уходил в обе стороны
на двадцать шагов, освещаемый тускло-оранжевым светом неоновой трубки, и
по обе стороны упирался в перпендикулярный проход, разветвляясь буквой
"Т". Викор никогда не ходил ни в одном из этих направлений. Ему было
позволено лишь пересечь тот коридор, куда его доставлял лифт, нажать
кнопку на двери напротив и предстать перед капитаном Рейдж. Все.
В последнее время он испытывал все большее искушение свернуть направо
