канистры и подожгла. Широкие желтые языки пламени выбрали из темноты ма-
ленькую старушачью голову в серебряных наушниках. Желтая рука дергалась
на пуговке ключа.
"Передаю открытым текстом, - звенело в эфире. - Передаю открытым
текстом. В расположение роты Эпикура вышли пятеро: десантник и четверо
пленных..."
Жирные языки пламени, в котором истончались и будто таяли тела мерт-
вых гливеров, производили впечатление. Аномалия приостановилась. Девушка
вслепую дергала затвор автомата. Она не могла отвести глаз от прозрачно-
го лица. Голова юного конвоира была повернута таким образом, что исчезая
из этой жизни навсегда, он все смотрел прямо и не мигая.
Эпикур, с комфортом устроился в палатке. Ротный прилег на спину, вы-
тянул усталые ноги и прикрыл свой обширный живот прохладным листом папо-
ротника. Как и всегда перед сном, он крутил маленький наградной приемни-
чек-медаль. Сон уже смыкал тяжелые веки, когда сквозь ночную рапсодию
посыпались звенящие точки и тире. Вражеский передатчик находился где-то
совсем рядом. Эпикур сел, роняя лист папоротника и задевая головой бре-
зент.
- Не дадут нам враги расслабиться! - сказал он, обращаясь к своему
заместителю. Благо, радист находился тут же под рукой. Сидел, подобрав
ноги, и ковырял во рту зубочисткой. - Переводи, Вакси!
Багровая клешня радиста смяла зубочистку, и с застывшим от напряжения
лицом Вакси забубнил, захлебываясь от растущего ужаса и раздражения:
"...Кухня Эпикура не отравлена, хотя солдаты едят неохотно. Миски
разбрасывают по траве. Сам Эпикур уже приближается к нарушению устава,
поеданию запретных плодов..."
- Это она! - вскакивая и на четвереньках вылезая из палатки, заорал
Эпикур. - Проклятая старуха! - Он дрожащими пальцами пытался застегнуть
ускользающий воротничок. - Она!
- Стройся! - вопил Вакси, следуя за своим ротным и размазывая коленом
по брезенту потерянный лист папоротника. - Смир-р-р-но!
Но было поздно. С четырех сторон на поляну бесшумно выходили упако-
ванные в белые комбинезоны солдаты-грили.
Поблескивали в лунном белом свете их плоские каски. Длинные руки в
перчатках неподвижно лежали на спусках облегченных автоматов.
"Так-так, - подумал Эпикур, - влипли! Теперь без уставного героизма
не обойдешься.- он посмотрел налево, где за листвой должен был прятаться
дежурный пулеметчик, но ничего не увидел. - Вот только интересно, где же
мой пистолет?"
"Бомбоудар пришелся на полсотни метров к югу", - бубнил приемник-ме-
даль. Но Эпикур не понимал ни слова в этих громких россыпях точек и ти-
ре.
Луна неожиданно погасла. Вероятно, это был аэростат тех же грилей,
хотя не исключалась и туча. Положение изменилось. Повалившись на живот,
Вакси вытащил из кармана коробочку выносного взрывателя. Грохнуло фейер-
верком искр и брызг.
Дистанционно он взорвал котел походной кухни, и тотчас заговорил гру-
бым своим голосом с присвистом пулемет. Грили, подхватывая раненых, так
же бесшумно, как только что появились на поляне, отступили куда-то в за-
росли.
- К оружию! - запоздало, хрипло и негромко приказывал Эпикур, растал-
кивая ногами спящих гливеров. - К оружию, говорю!
Некоторые из гливеров были мертвы, но попадались и умершие во сне от
несварения желудка, их отличала пена на ссохшихся губах.
- К оружию, к оружию, к оружию!..- он так старался, что разбил себе
большой палец на правой ноге. - В атаку надо!
Минут через десять удалось, наконец, положить роту в круговую оборо-
ну. Забравшись обратно в палатку, Эпикур приказал Вакси, чтобы тот нари-
совал на брезентовой стене снаружи красный крест, а сам все же заснул.
Он исходил из боевой психологии:
"Теперь они не сунутся, пока не подвезут или, по крайней мере, не
сбросят на парашюте партию бронежилетов".
А в каких-то ста метрах от штабной палатки в свете догорающих трупов
восторженно хлопала в ладоши, подпрыгивала на месте и визжала, как дев-
чонка, Аномалия:
- Наши! Наши! Родненькие!
Когда из черно-зеленой чащи тяжело вышел первый солдат, она кинулась
ему на шею. Бряцая автоматом, она обхватила руками белый металлизирован-
ный комбинезон и поцеловала жарко в толстый стальной нагубник.
- Родненький мой! Железненький... Какой же ты холодненький!
Ремешки на ней лопнули, и платье соскочило на землю.
- Кто здесь?! - опасливо прикрываясь маленьким щитом, офицер посветил
фонариком на женщин. - Пароль!
Глава 6. ОБЗОР (продолжение)
Ночь завершилась чудовищным тропическим ливнем с градом. Струи горя-
чей воды затопили джунгли. Палатку с красным крестом на боку вздуло и
приподняло над землей. Эпикур проснулся от того, что в его резиновый
комбинезон медленно просачивалась горячая вода. Отплевываясь и ругаясь,
он вылез из палатки. В кромешном мраке долго шарил, наконец нашел выклю-
чатель. Вполнакала загорелась одна из фар.
В стеклянном от падающей влаги мире, над поляной покачивались в своих
надутых комбинезонах спящие гливеры. Перпендикулярно вверх торчали тон-
кие стволы их автоматов.
"Скоты! - подумал Эпикур. - И ведь если бы не разработка по проклято-
му этому комбинезону... Так крепко спят, что затопило бы их, захлебну-
лись бы, не просыпаясь... Впрочем, умаялись мальчики!.. Целый день в
тропиках в резине ходить... - Эпикур почувствовал, что ему становится
грустно... - А ведь раньше, лет пятьсот назад, здесь была средняя поло-
са, и называлось это место то ли Западная, то ли Восточная Европа... И
никаких тебе джунглей!.."
По пояс в воде, голый, потерявший где-то фуражку, с громким плеском
Нарцисс проверял караулы.
- Стой, кто идет!? - слышалось из темноты, и гремел затвор.
- Абонированный импульс! - слышалось в ответ трезвое слово пароля.
- Частота?
- Триста.
- Проходи!
- Почему на посту стоишь, когда должен лежать!? - долетали до Эпикура
грозные речи секретчика.
- Так где же здесь ляжешь!? - оправдывался гливер.
- Обязан, лечь! - настаивал Нарцисс. - Ты утонуть на посту обязан, а
букву параграфа выполнить.
- Что я, мумми-смертник, - бубнил часовой. - Что я могу, когда ноги в
жиже скользят!
- Молчать! С кем разговариваешь?! Как стоишь!? Как щуришься!? Что в
зубах!? Почему не вижу потухшей трубочки? Ясно же в уставе сказано: "Ча-
совой обязан иметь в зубах, в левом уголке рта потухшую трубку или тру-
бочку!"
Эпикур полез обратно в палатку, поймал плавающий планшет из крокоди-
ловой кожи, пристегнул пояс с кобурой, выбрался наружу и ловко для своей
комплекции взобрался на дерево, в наблюдательное гнездо. В гнезде оказа-
лось сухо, пахло соломой. Эпикур посветил фонариком. Часовой спал, поло-
жив голову на пулеметный диск. Не выключая фонарика, ротный устроился
поудобнее и открыл планшет, но погрузиться в размышления над будущим бо-
ем мешал навязчивый горько-сладкий запах этих ядовитых плодов. Плоды ви-
сели тут же, рядом с гнездом, достаточно было только протянуть руку.
В резиновой клешне часового был зажат огрызок.
"Ага, нарушаем!?" - подумал Эпикур.
- А почему живой в таком случае? - спросил он, тряхнув спящего за
плечо. - Плоды жевал?
- Жевал. - Часовой расплылся в сонной улыбке.
- Ну и как они, плоды?
- Ох, как вкусно!.. - часовой даже облизнулся. - Освежают!.. - и тут
же весь подобрался, отодвинул железный диск. - Нарекания будут?
- Ну ладно, ладно... - успокоил его Эпикур. - Вкусно - это не значит,
обязательно запрещено!.. Но, если ты ел плоды, то почему же ты живой, я
тебя спрашиваю?! Почему живой-то?
- Тише!
- Часовой беспокойно заерзал, припадая к резиновому наглазнику инф-
ракрасного прицела своего пулемета. Внизу под деревьями все еще слышался
плеск, и гнусавящий голос Нарцисса распекал очередного часового. Но
больше ничего, даже ветра не было. Подождав с минуту, Эпикур отстранил
гливера и сам заглянул в прицел. Увеличение было стократным. Один глаз
Эпикур зажмурил, а перед другим поплыли фигуры грилей. Грили спокойно
спали в ожидании своих бронежилетов. Зеленые впалые пятна лиц с багровы-
ми натеками век на месте глаз, зеленые руки на нежно-фиолетовых облег-
ченных автоматах...
"Вот сбросят им бронежилеты, и они нас голыми руками... Голыми же ру-
ками... - думал горестно Эпикур. - Ведь мог же в грили пойти, когда на
практику назначали, мог... Чего, балбес, не пошел?! Им умирать запреще-
но. Правда, если уж убьют, то никакой тебе защиты, никакого упоения
страхом в диапазоне трехмесячного боя!.."
- Вы не туда смотрите, ротный! - прошептал часовой.
- А куда я должен смотреть?.. Я на противника смотрю!
- В обратную сторону, ротный!.. Вон же она, я ее уже глазом вижу!..
Идет, спотыкается... Вон, блесточки между стволов!..
- Где?!
- Да, вот же, вот!..
Громко, на весь лес, на одной болезненной для зубов ноте загудел вы-
зов рации. Тут же из палатки выскочил Вакси и, не открывая глаз, защел-
кал множеством тумблеров. Внизу под деревом замигали, переливаясь, раз-
ноцветные лампочки. Отозвавшись на шум, ударило где-то в лесу множество
крыл, закаркало множество птичьих глоток. Эпикур, оцарапывая живот,
сполз вниз по бугристой коре. Вода почти сошла, она бесшумно впитывалась
в землю и теперь доходила ему только до щиколоток.
- Я - Гнусный! Я - Гнусный! Говорит рота Эпикура! - кричал в железку
микрофона Вакси. - Я, Гнусный, перехожу на прием!
- Я - Соратник, я - Соратник, вторая аудитория! - послышалось из ра-
ции. - Лаборатория профессора Призо. Гнусный, фиксируйте свежую боевую
задачу...
Эпикур посмотрел на часы, зеленые фосфорные стрелки не оставляли сом-
нений: семь часов утра, в Институте начался рабочий день. Он хотел взве-
сить боевую задачу, но на ум почему-то лез проклятый Сенека со своими
экспериментальными мышами. Сенека в эти самые минуты решал аналогичную
задачу только в миниатюре, и проклятому оппоненту ничего не стоило взять
длинным черным пинцетом с зеленого стекла номерную мышь, обозначенную в
модели, как ротный Эпикур, и острыми хирургическими ножницами перерезать
ей горло. Хотя результаты лабораторных экспериментов никак не сказыва-
лись на подлинных полевых условиях, мысль о Сенеке показалась Эпикуру
крайне неприятной.
- Мне-то что делать? - крикнул с ветки часовой, все еще ожидающий
взыскания.
- Записывай, записывай, - Эпикур потрепал Вакси по жирному плечу. -
Фиксируй!..
Рука Вакси, сдавившая в двух пальцах длинную шариковую авторучку, за-
носила в журнал, подсунутый подоспевшим к палатке секретчиком, текст
приказа:
"...Вступить в бой с ближайшим отрядом противника, на его плечах со-
вершить стандартный шестикилометровый марш-бросок и захватить укрепрайон
пряных "Бетон-2". Основная задача - нейтрализация штаба, также обяза-
тельное условие при захвате: уничтожение шахтовых ракетных установок. На
провокации грилей не отвечать. При возникновении боевой необходимости
уничтожать мумми-смертников, не давая им мумифицироваться! Будет обеспе-
чена поддержка с воздуха!.. Как поняли, Гнусный!?"
Нарцисс стоял без фуражки, навытяжку, лицо его было бледно. Вакси,
откинувшись на спину, застыл в шоке.
"На плечах противника, - повторил про себя Эпикур. - Если останусь
жив, то диссертация, конечно, в кармане, но останусь ли!?"
Бултыхаясь в густой темной жиже и вставая пока только на колени, гли-
веры поворачивали головы, как по стойке смирно, в одном направлении.
- Она идет! - жалостно простонал из своего гнезда часовой. - Та са-
мая!
- Господи! - прошептал Нарцисс. - Я-то думал, отсидимся, ну, кухню
взорвем, ну, холера тропическая, шпионов пару-тройку разоблачим, а там,
глядишь, неделька-другая, и...
- Думал, думал... - передразнил его Эпикур. - Не надо думать!
С треском разворачивалось где-то рядом в лесу множество крыл. Эпикур
по одной включил на полную мощность все три походные фары, и в их свете,
