-- Что тебе нужно, Скарнхравн? -- настороженно отозвался Бран.
-- Поговорить. Поторговаться. Убраться отсюда. -- На дне шахты шевельнулись
камни, и драуг нервно хохотнул. -- За стенами тысячи драугов и у них нет
вождя, потому что Миркъяртан уже не в счет. Драуги, если к ним
привыкнуть, совсем неплохая компания, а когда ты поближе узнаешь
Призрачных Всадников, то обнаружишь, что народ это веселый и обаятельный.
Я могу вынести Ингвольд из усыпальницы, об этом и спорить нечего. Мне
нужен лишь тот, кого я мог бы назвать Господином, кто повел бы за собой
драугов и Всадников. Мы сумеем сокрушить этих дерзких доккальвов, если ты
будешь вести, а я -- следовать за тобой. Славное было бы дельце, а, скиплинг?
-- Доставь мне Ингвольд невредимой, тогда и потолкуем, -- отвечал Бран. --
Как ты полагаешь пронести ее сквозь огонь так, чтоб он ее не коснулся?
Драуг не чувствует ни жары, ни холода, но живое существо погибнет от
этого пламени.
Скарнхравн хрипло захохотал и постучал себя по груди, с гулким пустым
звуком.
-- Я сделаю это, Господин. Ты станешь вождем тысяч драугов. И прости, если
когда-нибудь я оговорюсь и назову тебя Миркъяртаном. В этом плаще ты на
него весьма похож.
-- Скарнхравн! -- раздраженно начал Бран. -- Я не Миркъяртан и не собираюсь
стать Миркъяртаном. Эти вещи принадлежат Дирстиггу. Миркъяртан и
Хьердис
мертвы, умерла и вражда между ними. Тебе же надлежит отдать добровольно
шлем Дирстигга и освободить Ингвольд. Тогда со всей этой войной будет
покончено, и все мы мирно вернемся домой.
-- Мертвы! -- злорадно захихикал Скарнхравн. -- О нет, не мертвы! Вовсе не
мертвы! Ты ведь не был здесь, ничего не видел и не слышал, так ведь? Нет,
конечно же, нет. Иначе ты бы знал, что не бывает мертвых -- истинно
мертвых. Всякого можно воскресить, как меня воскресил Миркъяртан. Нет
ничего мертвого в том, чтобы быть мертвым, надо только к этому привыкнуть.
-- Знаешь, он совсем спятил, -- с отвращением заметил Пер, постукивая
зубами. -- Сколько ты еще собираешься здесь болтаться? Разве ты увидел
недостаточно?
Бран прислушивался к скрежету камней, который доносился снизу, от огня.
-- Недостаточно. Прежде всего, я хочу убедиться, что Миркъяртан
действительно мертв. Мы должны сжечь его, если получиться.
-- А может, хватит и того, что его сожрало чудище размером с гору? -- с
надеждой осведомился Пер.
-- Идем! -- отрезал Кольссинир, подталкивая его.
Скальг на миг замешкался, через пропасть глядя на Скарнхравна:
-- Ты следующий, овод-переросток! Мы разорвем тебя в клочья! Мы истолчем
тебя в пыль! У тебя прав на шлем не больше, чем у того вон чудища!
Запомни это, Скарнхравн: очень скоро ты прекратишь свое ничтожное
существование.
Когда они осторожно сползали вниз по уступам, между ними и голубым огнем
поднялась громадная черная тень и уставилась на них маленькими горящими
глазками. Остановившись, они ответили ей таким же пристальным взглядом.
Тогда тварь подняла массивную лапу и точно поманила их к себе. Видя, что
никто не двинулся с места, она повторила свой жест, несомненно, приглашая
их подойти поближе.
-- Я бы сказал, что это какое-то животное, -- заметил Кольссинир,
бесстрашно выпрямляясь, чтобы лучше разглядеть тварь. Она была вдвое выше
человеческого роста и вдесятеро шире. В свете огня она казалось сложенной
из грубо отесанных камней и могла стоять как на задних лапах, как теперь,
так и на четвереньках. -- Вероятно, горный тролль, -- продолжал Кольссинир.
-- Быть может, ручное животное Хьердис. Эти зверюшки очень милы в нежном
возрасте, но имеют непростительную склонность расти... и вырастать.
Горный тролль шагнул ближе, тяжело скрежеща каменной чешуей. Кольссинир
тотчас прекратил свои научные наблюдения и живо нырнул за скалу. Тварь
начала шипеть и рычать, точно прочищая горло, чтобы зареветь как следует.
Однако вместо рева прозвучал негромкий голос:
-- Не бойтесь. Я не причиню вам зла. Я хочу подойти поближе, чтобы вы
могли услышать меня. -- Голос был слабый и хриплый.
Бран обнажил меч Дирстигга и рискнул подойти на шаг ближе. За его спиной
Скальг впал в какое-то странное состояние -- он хихикал, обхватив себя за
плечи и раскачиваясь вперед и назад, точно не мог удержаться на месте. Не
обращая внимание на постыдное поведение своего приятеля, Бран смотрел на
гигантскую тварь, которая высилась над ним, как живая стена из камня.
-- Кто ты и что хочешь сказать нам? -- резко спросил он. -- Ты едва не
уничтожила нас и убила Миркъяртана. За эту услугу мы тебе благодарны, но
все же хотели бы знать, что ты здесь делаешь. Ты надоела Хьердис, и она
поместила тебя сюда?
Взгляд горящих глаз твари остановился на нем.
-- Я и не ожидала, Бран, что ты признаешь меня в этом отвратительном
обличье, но уж голос-то мой ты мог бы узнать. Я -- Хьердис. То, что ты
видишь перед собою -- итог Дирстиггова проклятья.
Страх Брана перетек в причудливую смесь ужаса и отвращения.
-- Хьердис! Едва могу поверить в это... но, впрочем, превращение
совершалось у нас на глазах. Да, теперь я понимаю, что ты говоришь
правду. Ты вышла из своих покоев и последовала за Миркъяртаном в
усыпальницы. Мы проходили мимо тебя на середине спуска -- ты пряталась в
боковом туннеле. Неужели в тебе ничего не осталось от... от тебя прежней?
-- Нет, ничего. Ты, конечно же, разочарован тем, что я все еще жива? Ты
надеялся покончить с войной против льесальвов после того, как отнимешь у
Скарнхравна шлем. Надо сказать, Миркъяртанов плащ тебе очень к лицу.
Достойный вид для полководца, который приведет доккальвов к победе над
льесальвами.
-- Та сказала, что освободишь Ингвольд, когда Миркъяртан будет мертв. Ты
сама позаботилась о том, чтобы он умер, и теперь я напоминаю тебе о твоем
обещании. Готова ты исполнить его, Хьердис? -- Бран говорил это, ощущая на
губах горечь умирающей надежды -- он знал, что бесполезно даже спрашивать.
-- Я исполню его в тот день, когда больше не буду нуждаться в твоей
службе. Когда льесальвы сгинут с лица земли, и солнце не будет сверкать в
небе так горячо и бесстыдно, когда не с кем больше будет воевать -- тогда
ты и Ингвольд получите свободу.
-- Что за дело мне до твоих обещаний! Ты никогда и не думала исполнять их.
Лучше уж сию же минуту уничтожить сердце в пламени! -- Он потянулся к
медальону и швырнул бы его в огонь, если б Скальг, метнувшись к нему, не
вцепился в его руку.
-- Не спеши! -- воскликнул он, повисая, как пиявка, на Бране, который без
особых церемоний пытался стряхнуть его. -- Порой на деле все оборачивается
не так худо, как на словах... и не тянется так долго. Наберись терпения,
дай срок -- и привыкнешь к этой мысли. Вот увидишь, ты еще придумаешь, как
ее обойти, и этот выход будет получше, чем бездумно уничтожать драконье
сердце.
-- Ну конечно, -- подхватила Хьердис, -- будь благоразумен. Тебя ждет и
могущество, и почет среди доккальвов -- не говоря уже о богатстве. Как
видишь, я не совсем гожусь для того, чтобы восседать на троне правителя,
так что ты будешь и моим голосом, и моей правой рукой. У тебя будет почти
неограниченная власть над тысячами доккальвов, пещеры, битком набитые
сказочными сокровищами, и столько владений, что ты не будешь даже знать,
где они начинаются и кончаются. Доккальвы будут вечно благодарны тебе за
то, что ты привел их к такому торжеству и величию. Ничего подобного ты
никогда бы не достиг в мире скиплингов, даже если б не был всего лишь
рабом. Ты получишь все, о чем только можно мечтать. Ингвольд останется
здесь, где никто не сможет до нее добраться, и ты сможешь глядеть на нее
всякий раз, как только пожелаешь -- в моем зрячем шаре. Она никогда не
состарится и не одряхлеет, пока над ней властвуют мои чары.
Бран взглянул на покрытую льдом усыпальницу, в которой покоилась
Ингвольд.
-- Лучше бы ей умереть, чем провести бессчетные годы в зачарованном сне, --
с горечью проговорил он.
-- Ну-ну, не торопись, -- вмешался Скальг. -- Дай себе время привыкнуть к
этой мысли, и поймешь, что вовсе незачем очертя голову принимать
необдуманные решения. Ингвольд вовсе не повредит немного выспаться.
-- Если ты докажешь мне свою преданность, -- сказала Хьердис, -- я освобожу
ее даже прежде, чем будут уничтожены все льесальвы до единого -- конечно,
если ты по-прежнему останешься у меня на службе. Как видишь, я
рассудительна, несмотря на мой пугающий облик. И я буду честна с тобой,
если ты будешь мне верен.
-- Только не отвечай, что прежде умрешь, -- прошептал Скальг, взволнованно
толкая Брана, чтобы привлечь его внимание. -- Ни тебе, ни кому другому не
будет прока от твоей смерти. А пока ты жив, неважно, какой -- больной и
нищий или богатый и могущественный -- ты всегда найдешь случай одолеть ее.
Тебе, может, придется пасть низко... если ты согласишься на время принять
сторону доккальвов, но льесальвам большого вреда от этого не будет. Они
воюют с доккальвами с начала времен, с тех самых пор, когда личинки из
мяса Имира стали гномами и доккальвами, и посейчас ни одна сторона не
одержала решающей победы. Помни лишь одно: пока ты жив, хоть на йоту, ты
всегда можешь мстить, мстить, мстить! -- Он так разгорячился, что голос у
него дрожал, и глаза лихорадочно блестели.
Горная троллиха угрожающе заворчала и замахнулась на него огромной лапой:
-- Кто это мне будет мстить? Уж не ты ли, козявка? Запомни, больше я не
потерплю твоего вида. Ты слишком напоминаешь мне давнего моего врага,
которого я благополучно уничтожила. Будь ты немного поупитаннее да
почище, ты бы еще больше походил на него. -- Ее красные глазки
презрительно блестели. -- Да существует ли тот, кто сумеет меня
уничтожить? Даже Рибху теперь это не под силу.
Бран взглянул на меч в своей руке, решая, не испробовать ли его еще раз
на твердой, как кремень, чешуе троллихи. Хьердис хохотнула:
-- Давай, попробуй, если хочется. Я-то знаю, что ты не можешь убить
меня... во всяком случае, не сейчас. Не тогда, когда Скарнхравн порхает
вокруг с твоим шлемом на голове. Пожалуй, я сохраню шлем подальше от тебя
-- так, на всякий случай. Без шлема ты не обретешь всю полноту могущества,
а мне и того, что есть, будет довольно. Ну как, готов ты дать мне ответ?
Глава 21.
Бран с неприкрытой головой смотрел на чудовище. В этой
твари воплотились вдруг все невзгоды и разочарования, которые
ему выпали в жизни, начиная с того, что он родился рабом, и
кончая отказом Рибху уничтожить отвратительное, неправедное
существо по имени Хьердис, чье существование само по себе --
несмываемое оскорбление для мира.
С яростью бросился он на троллиху, с такой силой замолотив
мечом по ее каменному черепу, что густо брызнули искры. Он
работал клинком пока руки не онемели, а чудовище лишь припало к
земле под его ударами, терпеливо ожидая, когда его силы
истощатся настолько, что он и меча не сможет в руках удержать.
Затем Хьердис выпрямилась в полный рост, нависнув над
Браном. Пер испуганно вскрикнул, и, метнувшись к Брану, схватил
его в охапку и оттащил, сопротивляющегося, на безопасное
расстояние. Хьердис не мешала ему и не делала угрожающих
движений -- просто наблюдала с презрительным равнодушием.
-- Видишь теперь, как бесполезно пытаться убить меня?
Дирстигг оказал мне немалую услугу, превратив меня в горного
Вернулся он, хихикая и так блестя глазами, как ему случалось
-- Нет! -- завопил Скальг и выскочил из своего укрытия,
потрясая кулаками. -- Месть, месть, месть!
Кольссинир утихомирил его ударом посоха
-- Как судья в этом деле, я велю тебе, Скальг, замолчать
и убираться с глаз долой. Хьердис, мы еще не готовы дать тебе
ответ -- дай нам время подумать.
Бран вырвался из удерживавших его рук и снова встал перед
Хьердис.
-- Нет, мой ответ готов... -- начал он, приняв вызывающую
позу, но Кольссинир дал ему закончить.
-- Не сейчас. Как судья в этом деле, я запрещаю тебе говорить.
