ярко, как прежде. Волки удирали без оглядки, изрядно
уменьшившись в числе. Бран погнался за ними и срубил одного на
скаку; волшебный огонь нагнал другого, и число уцелевших тварей
сократилось вдвое.
Конь Пера был ранен, но не искалечен. Восстановив дыхание
и собравшись с силами путники продолжили путь к Микльборгу. Его
отдаленные огни мерцали сквозь ночь так приветливо, но казались
нестерпимо далеки. Со всех сторон маячили огромные, черные тени
волков-оборотней, прожигали путников взглядом горящих, налитых
кровью глаз и снова исчезали в тени скал и расселин. В их вое
так отчетливо звучала ярость, что Бран мечтал о том, чтобы
крепкие стены и прочные двери поскорее оградили их от жаждущих
мести доккальвов. Он держался поближе к Ингвольд, надеясь, что
сумеет стать между нею и волками, когда они нападут снова.
Стремительные и безмолвные, волки стягивались вокруг них,
постепенно смыкая добычу в подобие огромной сети, и наконец, на
высоком, обдуваемом ветром холме всадники вынуждены были
остановиться. Кони опустили головы, их покрытые испариной бока
тяжело вздымались и опадали. Внизу их поджидал круг
волков-оборотней, исходивших нетерпением и жаждой крови.
Кольссинир приказал всем спешиться и укрыться в гряде
валунов у них за спиной. Бран украдкой похлопал Факси, прежде
чем отогнать его от себя -- он понимал, что все кони, скорее
всего, обречены. Он вернулся к друзьям и ждал, с оружием
наготове, а волки кружили вокруг, рыча и огрызаясь на таком
расстоянии, где мечам было их не достать. Они благоразумно
держались подальше от Брана, который надел шлем, чтобы
застращать оборотней -- в душе он надеялся, что они не
сообразят, что чары огненного взгляда погибли вместе со
Скарнхравном.
Доккальвы и не заметили этого недостатка -- едва Бран
поднял забрало, как Кольссинир обрушил на врагов море огня,
решив воевать не мечом, а всей мощью огненной магии; он
возводил стены пламени, осыпал врагов огненным дождем,
забрасывал их пылающими кинжалами, словом всячески изощрялся,
чтобы сбить с толку доккальвов. Несколько волков прыгнули
сквозь пламя -- и нашли свою погибель на клинках мечей или
лезвии топора, которым сражалась Ингвольд. После краткой и
кровопролитной схватки оборотни отступили по телам своих
мертвых и умирающих сородичей. Сбившись в кучу, они явно
совещались, чего никогда не стали бы делать настоящие волки, и
Бран заметил, что некоторые из них приняли обычный облик,
вероятно, для решающей схватки.
Уже с большей осторожностью, волки ползли на брюхе, скаля
зубы в жуткой рычащей ухмылке и останавливаясь, чтобы
огрызаться, выть и скулить. Старательно держась вне
досягаемости мечей, они нападали отчаянно и безудержно, однако
Бран тотчас понял, что эти волки лишь отвлекают противников от
других доккальвов, которые с мечами и топорами подкрадывались
сзади. Пер доказал, что эта уловка не обманула его -- он пустил
в доккальвов несколько стрел, вынудив их попрятаться.
Кольссинир тоже отвлекся на доккальвов, и в этот миг одинокий
волк, низко наклонив голову, прянул вперед; вместо того, чтобы
прыгать к горлу, как другие волки, он поднырнул снизу и
вцепился зубами в лодыжку Брана, ниже края Миркъяртанова плаща.
От внезапной боли Бран потерял равновесие, зашатался и рухнул
наземь, предостерегающе крича и отчаянно размахивая мечом.
Точно груда клыков и когтей обрушилась на него. Чьи-то руки
сорвали плащ, шлем и медальон с сердцем. От удара по голове
звезды поплыли перед глазами Брана, и когда его ослабевшая рука
разжалась, он лишился и меча. Все это время безумно и
безостановочно вопил Скальг.
Теперь, когда доккальвы завладели оружием Дирстигга, бой
завершился быстро. Волки исчезли, вместо них остались угрюмые
доккальвы, которые окружали пленников, ощетинясь острыми мечами
и топорами. Ингвольд упала на колени рядом с Браном,
лихорадочно отыскивая в нем признаки жизни, а Пер и Кольссинир
стояли над ними, угрожая мечами доккальвам. Когда у Брана
прояснилось в глазах, и он кое-как, шатаясь, сумел подняться,
первое, что он увидел, была волосатая физиономия Тюркелля,
которая в мерцающем отблеске факела, казалось, дергалась и
гримасничала сама по себе.
-- Ваши фокусы меня не обманули, -- прорычал Тюркелль,
косясь на Ингвольд. -- Я-то знаю, как Хьердис сидит в седле, а
еще знаю, что от такого проклятья нелегко так быстро
исцелиться. Так что я с самого начала догадался, что это не
Хьердис, а дочка альвийского вождя, и что ты каким-то
предательским способом выкрал ее. Может, ты даже убил Хьердис.
Да это и неважно, потому что я давно уже считаю: позор, когда
войском доккальвов предводительствует скиплинг, а между тем
есть преданные доккальвы, которых Хьердис скорее следовало бы
признать и отличить. Как видишь, скоро у доккальвов появится
совсем новый правитель, потому что вещи Дирстигга теперь
принадлежат мне. Никто не осмелится оспорить мои права.
Бран упрямо покачал головой.
-- Тюркелль, ты глупец. Если бы ты знал, к а к о е
проклятье лежит на этом мече, ты скорее умер бы, чем его
коснулся. Ты ведь не знаешь, что оно сотворило с Хьердис.
Помнишь чудище, которое убило Миркъяртана?
-- Заткнись! Я не желаю больше слышать твои предательские
речи. Я им ни на миг не поверю. Я не хочу тратить на тебя
драгоценное время, сейчас, когда надо вести наши войска на
штурм Микльборга. Как жаль, что ты не доживешь, чтобы увидеть
мое торжество и славу! Я должен быть благодарен тебе за то, что
ты уничтожил Миркъяртана, Хьердис и Скарнхравна -- мне это лишь
во благо. -- Он подал знак, и доккальвы, только этого и
ждавшие, подняли мечи.
-- Минутку, Тюркелль! -- Кольссинир выступил вперед. -- Ты
не годишься в правители. Все, на что ты годен -- исполнять
приказы господина вроде Хьердис или Миркъяртана. Ты слишком
глуп и простоват, чтобы стать чьим-то предводителем -- разве
что воровской шайки. Как опытный огненный маг, уверяю тебя, что
наша смерть будет стоить дорого твоим солдатам. Гляди, как
много друзей и сородичей ты уже потерял. Хорошим вождям и
полководцам не по нраву вести на гибель своих друзей, соседей и
родичей. Это порождает гнев среди уцелевших, а винить за все
они будут только тебя. В тебе слишком много от берсерка,
Тюркелль, чтоб ты мог удержаться на месте вождя.
Тюркелль засверкал глазами.
-- Доккальвы пойдут за тем, кто владеет вещами Дирстигга,
или они будут мертвыми доккальвами. Побереги свои дерзкие
слова, маг, потому что я избрал свой путь, и никто и ничто меня
не остановит. -- Он отступил назад. -- Можете защищаться,
сколько вашей душе угодно, все равно мы вас прикончим.
Он отдал солдатам приказ -- никого не щадить, и доккальвы
закружили вокруг пленников, делая обманные движения. Кольссинир
отдал свой топор Брану, и все четверо стали спина к спине.
-- Скальга нет, -- заметил Бран не ослабляя своей
настороженности. -- Его убили?
-- Нет, будь проклят этот трус, -- процедил Пер. -- Он
удрал, спасая свою шкуру, и забрал с собой последнего доброго
коня. Твой Факси уцелел лишь только для того, чтобы его украл
кривляка, недоносок, лжец и вор... -- И он с яростью отбил
быстрый удар меча, легко ранив доккальва.
Доккальвы с нешуточной силой напирали на них, и все
четверо не миновали бы скорой и кровавой гибели, если бы не
великолепные чары Кольссинира. Он сотворил тучи огня, которые
обдавали врагов дождем слепящих обжигающих искр и дважды
отбросили доккальвов, к вящей злобе Тюркелля.
-- Где Бьерн? -- ревел он в бешенстве. -- Подать мне шлем
и меч! Я прикончу эту шайку их же оружием и справлюсь с этим
сам, без вас, ничтожества! Бьерн! Да отзовись же!
Но Бьерн не отзывался, и доккальвы принялись озираться с
недобрым изумлением. Тюркелль метался среди них, с ревом
призывая Бьерна.
-- Я недавно видел, как он скакал прочь, -- наконец
отважился сообщить один из них, предусмотрительно держась
подальше от Тюркелля, чей гнев легко мог обернуться против
сообщившего дурные новости.
Тюркелль стиснул могучие кулаки и сверкал глазами,
озираясь, как бешеный волк, решающий, чье горло перегрызть
первым. Затем, испустив полный сумасшедшей ярости рык, он
сорвал с головы шлем, отшвырнул его и вцепился обеими руками в
волосы, точно собирался вырвать их клок за клоком, при этом
продолжая взбешенно рычать и вопить.
-- Так значит, Бьерн украл вещи Дирстигга? -- Могучего
сложения доккальв в одежде вождя выступил вперед и встал перед
Тюркеллем. -- Ты обещал мне награду, если я поведу своих солдат
на это безумное дело. Теперь ты потерял волшебные вещи, а я --
так много воинов, что едва ли осмелюсь показаться в родных
местах. Как же ты собираешься расплатиться, Тюркелль -- и со
мной, и с семьями убитых?
Тюркелль рывком обернулся, и глаза его угрожающе сузились,
когда доккальвы, зароптав, потянулись к мечам.
-- Вы не смеете бросить меня сейчас, трусы! Бьерн один из
вас, так что отыщите его и приведите сюда! Если вы придумали
эту уловку, чтобы завладеть вещами Дирстигга, тот вы просто
глупцы! Глупцы!.. -- голос его сорвался на визг, когда вождь
презрительно повернулся к нему спиной и зашагал прочь, сзывая
своих воинов -- их уход сократил число шайки Тюркелля больше,
чем наполовину. Однако их и так оставалось достаточно, чтобы
лишить пленников надежды на спасение.
-- Глупцы! -- прогремел еще раз Тюркелль, когда бывшие
соратники уже исчезли из виду.
-- Это кто же здесь глупец? -- вопросил суровый голос из
тени каменистого холма. Одинокий всадник выехал вперед,
нахлестывая по впалым бокам измученного, хромающего коня. Он
спешился, и бедное животное зашаталось, едва не падая наземь.
Незнакомец окинул долгим взглядом пленников, а затем обернулся
к Тюркеллю.
-- Это ты здесь самый большой глупец! -- гаркнул он,
оттолкнув Тюркелля. -- Ты потерял вещи Дирстигга! Ты доверил их
такому же алчному негодяю, как ты сам, и он удрал с ними у тебя
из-под носа! Кого тебе и называть глупцом, так только себя
самого, неисправимый ты осел!
Тюркелль выхватил меч.
-- Кто бы ты ни был, наглости и дерзости у тебя
достаточно, но меня не испугаешь пустой болтовней! Если у тебя
есть оружие, приготовься к бою, или умрешь неизвестным и с
пустыми руками. Никто не может назвать Тюркелля глупцом и...
Слова застряли у него в горле, когда незнакомец откинул
капюшон плаща и открыл свое лицо.
-- Мне не нужно называть свое имя, -- сказал он с
невеселым смешком.
-- Миркъяртан! -- тон Тюркелля тотчас изменился. -- Или
драуг Миркъяртана?.. Мы думали, что ты мертв.
Лицо Миркъяртана было иссечено свежими шрамами, длинную
спутанную бороду и волосы развевал ветер.
-- Мертв! Не только ты так надеялся, -- огрызнулся он,
горящими глазами впиваясь в пленников. -- Когда Хьердис умерла,
я сумел сотворить кое-какие мелкие чары, незаметно расколоть
камни и цепи. Я трудился без устали, меня поддерживала жажда
мести. Как же мертв! О, глупцы, глупцы!
Кольссинир крепче стиснул посох и шагнул вперед.
_ Но, что ты можешь сделать теперь, когда хитрый Бьерн
украл твой плащ и с ним большую часть твоего грозного
могущества? Твое воинство драугов истолчено на куски в туннелях
под Хьердисборгом, и добрые хозяйки каждый день варят похлебку
на огне из лучших твоих сторонников. Скарнхравн канул в ничто,
