должно было уйти на то, чтобы сколоть лед с камней,
замуровавших Ингвольд.
-- Лавина не раздавит Хьердис, -- сказал Бран. -- Меч не
тронет ее. Огонь не сожжет. Кольссинир, неужели у тебя нет
заклятья против горных троллей?
-- Тысячный раз отвечаю -- нет. Разве я не объяснял тебе,
что мы, маги несовершенны?
-- А горные тролли? -- осведомился Пер.
Кольссинир с отвращением покосился на свой посох и суму.
-- Трудно найти что-то более совершенное, нежели камень,
так-то, дружок. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким
бесполезным.
Скальг сочувственно толкнул Брана локтем в бок.
-- Не падай духом, просто наберись терпения. Нам нужен
только шлем Дирстигга, и тогда Рибху не обратят на нас
внимания.
Бран почти не слушал его.
-- Пора спускаться вниз, чтобы повидать Хьердис, скажите
кто-нибудь, этой скотине Тюркеллю, чтобы охранял залу во время
нашего отсутствия.
Извивы спуска на дно шахты неизменно вызывали у них
трепет. Бран шел, размышляя о Дирстигге и гадая, сколько на
самом деле знает о нем старый Скальг и придет ли когданибудь
помощь от этого непредсказуемого мага. Скальг ничем не мог
здесь помочь -- он только повторял, что Дирстигг все еще далеко
отсюда. Бран коснулся медальона. в котором хранилось драконье
сердце. В последнее время он оставил попытки воззвать к Рибху,
поскольку уже дважды горько разочаровался. когда никто не
смотрел в его сторону, он оторвал ломтик мяса и начал его
жевать. Когда они дошли до логовища Хьердис , у Брана уже
ослабли колени, и во рту горело. Он молча подошел к Хьердис и
заглянул в ее багрово горящие глазки, точно это была пар зрячих
шаров. Хьердис посмотрела на него с подозрением и явной
опаской.
-- Снова понадобился шар, я полагаю, -- сказала она вместо
приветствия. При каждой встрече Бран просил показать ему
Ингвольд, мирно спящую в своей усыпальнице. Огромные лапы
горной троллихи протягивали ему стеклянный шар, и всякий раз
Бран глядел в него, покуда Хьердис не отнимала его, потеряв
терпение. Всякий раз он боялся, что хрупкий шар вот-вот
хрустнет в ее гранитной лапе, но она неизменно возвращала шар
на высокий выступ в камне -- целым и невредимым.
Бран глядел в шар, усилием воли сдерживая дрожь в коленях
и помутнение в глазах. Если он сумеет увидеть Ингвольд и
одновременно воззвать к Рибху, может быть, они отзовутся на его
мольбу и помогут ему.
Туман в шаре рассеялся, и перед Браном предстала тесная
каменная келья с каменным же ложем для отдыха -- но на нем не
было спящей Ингвольд. В углу кельи угрюмо скорчился кто-то,
Глядя на Брана с безумной яростью и ненавистью лисы, попавшей
одной лапой в силок. Оборванный узник с бешенством прянул
вперед, крича неслышные проклятья и сверкая глазами, но рухнул
навзничь. потеряв равновесие от рывка натянутой цепи. Он
вскочил снова, мечась и рыча, но тут его скрыл туман, и
огромные черные когти Хьердис вырвали шар у Брана.
-- Вот видишь, с ней все в порядке, -- проворчала Хьердис.
-- Когда она проснется -- зависит лишь от тебя. Надеюсь, это
произойдет достаточно скоро?
Бран моргнул -- перед глазами у него все еще стояло
видение из шара.
-- Да, скоро, -- услышал он свой ответ, долетевший из
немыслимого далека. Он был уверен, что старик в лохмотьях,
рвавшийся с цепи, был либо он сам в грядущем, либо Миркъяртан
-- живой и в заточении у Хьердис.
Глава 22.
-- Миркъяртан еще жив? -- недоверчивым шепотом переспросил
Кольссинир, когда они вернулись в залу. -- Но это же
невозможно -- после всего, чему мы были свидетелями. С
какой целью Хьердис оставила его в живых?
-- Живой, он пригодится ей куда больше, -- заметил Скальг.
-- Или же ей доставляет наслаждение держать его на цепи точно
пленного волка.
-- Если только это в самом деле Миркъяртан, --
обеспокоенно добавил Пер. -- А если Бран увидел, как он сам
будет выглядеть через много лет... вряд ли подобная перемена
пойдет на пользу и мне -- будущему хозяину Торстенова Подворья.
Мой отец никогда не узнает о горестной участи своего
наследника.
Бран расхаживал вперед и назад, поглядывая то на плащ и
меч, лежавшие на столе, то на медальон с драконьим сердцем,
который он сжимал в ладони. Он знал, что туннели под
Хьердисборгом битком набиты доккальвами, которые только и ждут
начала штурма Микльборга. До первой ночи без дня осталось лишь
около полудюжины последних робких появлений умирающего солнца;
оно лишь ненадолго всходило на небо около полудня и поспешно
заходило, погружаясь в забытье. Доккальвы разбивали лагеря и
форпосты, готовясь к штурму и почти не обращая внимания на
слабый свет ничтожного солнца. Оставалось сделать лишь одно --
он должен был появиться в плаще и с мечом у пояса, тогда
доккальвы хлынут в бой, одержимые жаждой мести и разрушения.
Даже если бы Бран отказался вести их -- они оставались могучим
войском, вполне способным наголову разбить, защитников
Микльборга, которые наверняка не так хорошо подготовились к
сражению, хотя и не могли не знать о том, что в Хьердисборг
стекаются отряды из окрестных доккальвийских поселений.
Бран проводил последние дни, без устали расхаживая по зале
и терзая себя невеселыми размышлениями, или с отчаянием следил,
как умирает солнце. Когда наконец настал день, когда оно так и
не появилось над горизонтом, он понял, что время пришло. С
восторженным шумом и гамом доккальвы седлали коней и выезжали
на свои позиции. Бран и его друзья медлили, с ними неотлучно
находился и вечно хмурый Тюркелль, который за минувшие шесть
дней по меньшей мере десять раз точил все свое оружие. Тюркелль
нетерпеливо ворчал, глядя, как Бран угрюмо размышляет о своих
тяготах и смотрит на длинные черные ряды всадников, пехотинцев
и волков-доккальвов, принявших фюльгью -- они уходили прочь под
льдистым сверканием ярких зимних звезд.
-- Пора выходить, -- сказал наконец Тюркелль. -- Наши кони
давно уже заседланы, а вожди, которые должны были выехать с
тобой, потеряли терпение и уехали сами, так что когда ты
наконец решишь трогаться с места, свита у тебя будет небольшая.
Только мы пятеро, -- фыркнув, добавил он. -- Надеюсь только,
никто не вздумает болтать, что ты трусишь.
Бран поднялся, нетерпеливо всплеснув полами плаща.
-- Я спущусь вниз повидать Хьердис, -- сказал он. -- Вы
все можете выезжать без меня, а я нагоню вас позднее, после
того, как поговорю с Хьердис.
-- Для чего тебе понадобилось видеть Хьердис? --
нахмурился Кольссинир. -- За последние шесть дней мы спускались
в усыпальницы почти ежедневно. Мы уже сотню раз, не меньше
обсудили ее замыслы, и все доккальвы в Хьердисборге, от
военачальников до последних поварят, ощетинясь стрелами, мечами
и копьями, ждут снаружи. Что еще ты можешь ей сказать?
Бран не ответил, лишь нахмурился еще сильнее. Скальг
подхватил свой плащ и поспешно застегнул его, нагоняя Брана,
который уже шагал к двери в усыпальницы.
-- Ты же хочешь еще раз попросить у нее шлем, верно? Бран,
я в восторге от твоей настойчивости, только вряд ли Хьердис
передумала.
-- Передумала? -- воскликнул Пер. -- Как бы не так! Когда
в прошлый раз ты завел речь о шлеме, она просто взбесилась. Не
будь дураком, Бран. Я бы и за целое состояние не согласился еще
раз попросить у нее шлем. Ты ведь не собираешься тащить нас
всех за собой вниз? Каждая встреча с Хьердис на два дня
выбивает меня из колеи, а это неподходящее настроение для боя.
-- Я пойду с тобой, -- заявил Скальг. -- Хьердис в ярости
-- зрелище весьма увлекательное.
-- Я иду один, -- сказал Бран. -- И я хочу, чтобы вы все
выехали вперед, не дожидаясь меня. Я нагоню вас на Бальдкнипе.
Солнце больше не взойдет, так что лишние несколько часов
проволочки ничего не изменят в исполнении наших замыслов. Ты,
Тюркелль, можешь проехать дальше Бальдкнипа и известить войска,
что я уже в пути -- со шлемом или без него. Кольссинир, я хочу,
чтобы именно ты позаботился о том, чтобы Пер и Скальг
оставались в стороне от битвы. Бальдкнип для вас самое
безопасное место, и ведь надо же откуда-то наблюдать, как
победоносные войска доккальвов штурмуют Микльборг.
-- Я останусь с тобой, -- не отставал Скальг, косясь на
Тюркелля, который с угрюмым удовлетворением обвешивал свою
дородную фигуру оружием, ножнами и колчанами. -- Бран, нельзя
тебе спускаться одному в это гиблое место! Вдруг ты сломаешь
ногу или...
Тюркелль ухватил его за шиворот и пинком отправил к дверям
наружу.
-- Да какой от тебя может быть прок, старый ты сучок?
Собирай лучше свое оружие, если ты вообще осмеливаешься его
носить, и мы будем наслаждаться обществом друг друга до самого
Бальдкнипа.
Кольссинир оделся потеплее и пристроил свое оружие на
поясе, все это время не сводя с Брана беспокойного взгляда.
-- Только не задерживайся, хорошо? Если ты не вернешься
через три часа, я вернусь за тобой.
-- Да хватит вам болтать, -- грубо проворчал Тюркелль,
почти волоком таща за собой Скальга. -- Когда пора в бой нет
места дурацким разговорам. Если б вы все не были такими
олухами, то живо бы сообразили, что он попросту желает бросить
последний взгляд на свою бесценную Ингвольд, прежде чем
отправиться на битву. Может, это прибавит ему смелости... во
всяком случае я на это надеюсь.
Бран стремительно обернулся, кладя ладонь на рукоять меча,
но Тюркелль мигом сообразил, что ему грозит, и ускользнул от
опасности, нырнув в распахнутую дверь -- этот нырок дал
возможность Перу насмехаться над ним, покуда они скакали прочь,
браня Тюркелля за глупость. Бран запер за ним дверь и сел у
стола, глядя на сальный огонек лампы. Он медленно пережевывал
клочок драконьего мяса. Если Рибху не хотят, чтобы Микльборг
был уничтожен, у них есть последняя возможность помочь ему. Он
смотрел на огонь, и вот в глазах у него помутилось, и он увидел
шлем Дирстигга -- тот покоился, как всегда, среди голубого
пламени, на каменной пирамидке, которую возвела Хьердис для
самой себя -- в память о Скарнхравне и его бесславной гибели.
Пламя лизало шлем, покрывая его инеистым узором, и плясало в
прорези забрала, хранившего некогда неистовый огонь
Скарнхравнова взгляда. Что пользы от шлема в схватке с Хьердис,
раздраженно подумал Бран, ведь его колдовская сила не может
пробить ее каменную чешую -- даже если бы он, Бран, обладал
огненным взглядом Скарнхравна, а уж этого никак не может быть.
Возможно, само собой, что ему быть может, удастся как-то
сорвать шлем с его обледеневшего постамента и даже надеть
его... Бран потряс головой и протер глаза, пытаясь изгнать из
них образ шлема. Когда он снова поднял взгляд, то увидел
напротив, у стола темную фигуру, которую принял вначале за
одного из слуг Хьердис -- они наводили порядок в чертогах
королевы, дожидаясь ее обещанного возвращения.
-- Сегодня ночью здесь больше нечего делать, -- сказал он.
-- ступай на стены -- все уже там , смотрят как уходят в поход
войска. -- Бран прятал глаза, не желая, чтобы слуга увидал, как
странно они выглядят под воздействием драконьего мяса.
-- Но я не хочу оставлять тебя сегодня одного, -- отвечал
знакомый голос, и Гулль-скегги присел на край стола, глядя на
Брана сквозь дымное свечение сальной лампы.
-- Где же ты был? -- вопросил Бран, наполовину смеясь,
наполовину гневаясь, одновременно со злостью и облегчением. --
