вою -- это доккальвы в своих волчьих фюльгьях бродили за
стенами Хьердисборга, вступая в стычки с драугами осадившими
крепость.
Наконец Бран нарушил молчание -- было это уже после того,
как плотная еда и обильные возлияния повергли Пера и Скальга в
блаженное забытье, Скальг свернулся у очага, точно дряхлый
тощий пес, сжимая обеими руками кубок, а Пер привалился к стене
и пытался не заснуть окончательно, то и дело ударяясь затылком
о стену.
-- Что ты увидел в шаре Хьердис, так испугавшее тебя? --
понижая голос спросил Бран.
Кольссинир поднял глаза и оглядел залу, особенно
пристально рассмотрев двери, которые были наглухо заперты
изнутри. Из-за них то и дело доносился низкий, измученный храп,
стоны и скрежет когтей по дереву.
-- Я видел Хьердис, -- наконец ответил он. -- Только это
была не совсем Хьердис. Я сам точно не знаю, что я видел... --
Он умолк, глядя в огонь. -- Знаю лишь одно: у Хьердис для тебя
и драконьего сердца заготовлены такие тенета и западни, что нам
и не снились. Ни на миг не забывай об осторожности. Не смотря
на проклятье Дирстигга, Хьердис все еще адски сильна. Бран, она
-- чудовище.
-- Но вправду ли Ингвольд спит, зачарованная, в той
усыпальнице?
-- Да, в этом я уверен, иначе Скарнхравн не торчал бы там,
выискивая способ ее похитить. Присядь, не стоит волноваться.
Просто будь осторожен со всем, что ни предложит тебе Хьердис.
Бран не мог удовольствоваться таким объяснением, но
Кольссинир отказался сказать еще хоть слово.
Они не увидели Хьердис до следующего вечера, а задолго до
того в чертог стали прибывать известия о новом продвижении
драугов. Миркъяртан все время требовал встречи с Хьердис, и
Тюркелль сновал туда и назад, исполняя роль посланца, но ни
разу не был допущен дальше массивной обшивки дверей покоев
королевы в дальнем конце залы. После каждого отказа Тюркелль
одарял бешеным взглядом Брана и Кольссинира, точно они были во
всем виноваты.
Наконец появилась сама Хьердис -- шла она тяжело, с
трудом, опираясь на двух своих слуг. Как и прежде, королева
была закутана с ног до головы в черную шерстяную ткань, и это,
в сочетании с тусклым светом очага, превращало ее в массивный
сгусток тени, маячившей на помосте в конце зала. Она жестом
отправила прочь своих слуг и велела Тюркеллю увести наружу
стражников и проследить, чтобы никто больше не беспокоил ее,
колотя в дверь и домогаясь встречи с ней. Тюркелль выслушал
приказание и удалился с обычной своей уклюжестью, косясь на
Брана с таким видом, точно замышляя страшную месть.
Бран пристально смотрел на Хьердис, дожидаясь, пока она
заговорит. Хьердис тоже пристально взирала на него в упор из
глубокой тени, и так они пожирали друг друга взглядами в
безмолвном поединке воли.
Наконец Хьердис отвела глаза.
-- Я полагаю, теперь ты готов выслушать мои предложения?
Ты думаешь я потребую от тебя драконье сердце в обмен на
Ингвольд, или еще какую-нибудь глупость -- однако я не
собираюсь ничего требовать. Я понимаю, что времени осталось
слишком мало. Бессмысленно пытаться его тянуть. Я побеждена и
знаю об этом.
Бран едва мог верить своим ушам.
-- Так ты решила освободить Ингвольд? Неужели безо всяких
условий?
Хьердис подалась вперед, и кресло под ней тяжело
скрипнуло.
-- Никаких условий. Поход к голубому огню стал причиной
того, что предчувствие проникло в мою душу: скоро, очень скоро
я спущусь туда еще раз, чтобы никогда уже не вернуться. Можешь
забирать свою Ингвольд и уходить. И более того... -- Она с
усилием выпрямилась и, запинаясь, шагнула вперед. -- Я отдам
тебе меч Дирстигга. Вот, вот возьми его прямо сейчас в
подтверждение моих слов, что ты волен уйти, когда пожелаешь. --
С этими словами Хьердис расстегнула пояс и протянула его Брану
вместе с мечом. Бран ступил вперед и робко принял меч, не
вполне уверенный, что он не сожжет его руки. Не отрывая глаз от
бесформенной фигуры Хьердис, он попятился и присоединился к
своим друзьям.
-- Правильно ли я поступил, Кольссинир? -- прошептал он.
-- Это настоящий меч или очередная ловушка?
-- Не бери его! -- громко шепнул Пер, толкая локтем
Скальга, который с трудом мог сдержать свое возбуждение.
-- Бери, бери! -- шипел он. -- Это же ясно видно, что она
умирает от Дирстиггова проклятья. О, какое дивное проклятье!
Замечательное проклятье! Возьми, возьми его!
Кольссинир лишь легко покачал головой, словно мысленным
взором разглядел что-то пугающее.
-- Когда мы сможем уйти? -- спросил он, обращаясь к
Хьердис.
Голос ее зазвенел торжеством и иронией:
-- Как только Миркъяртан не будет стоять у вас на пути.
Однако, да будет вам известно, крепость полностью окружена
драугами, и Миркъяртан никогда не допустит, чтобы вы
ускользнули от него. И меч, и сердце -- слишком большое для
него искушение. Похоже, для вас нет иной возможности выбраться
отсюда, как только убив Миркъяртана. У тебя есть меч и сердце.
Ты можешь сделать это, Бран.
Хьердис подала знак, громко позвав Тюркелля, и внешние
двери с грохотом распахнулись настежь. В залу хлынули
Призрачные Всадники, увлекая за собой толпу доккальвов, которые
мечами и топорами защищались от слуг Миркъяртана, рубя их шлемы
и щиты. В один миг Хьердис оказалась окруженной тесным кольцом
доккальвов, готовых умереть, защищая ее от шайки скалящихся
Всадников. Другие Всадники приплясывали около Брана и его
друзей, но, видя меч в его руках, предусмотрительно держались
подальше и лишь осыпали врагов угрозами, размахивая оружием.
Затем в этот шум и гам ворвался Миркъяртан, и мгновенно
воцарилась тишина. Черный плащ с алым подбоем вился и плескался
вокруг чародея на ледяном ветру, который вместе с ним прорвался
в залу. Увидев Брана и меч, чернокнижник замер, и тень
удивления промелькнула на его лице.
-- Ну что ж, Хьердис, -- приятным голосом произнес он, --
полагаю, ты устроила для меня ловушку, и весьма хитроумную.
Глупцом я был, когда поверил, что ты желаешь примирения, как
утверждал твой гонец. Придется мне признать, что ты достойна
уважения -- и это тогда, когда я уже счел тебя совершенно
разгромленной.
Жестокий смех был ему ответом.
-- Твоя ошибка, Миркъяртан, будет стоить тебе жизни! Я
подарила меч скиплингу и обещала отпустить его, как только
будут уничтожены ты и твои злосчастные драуги. Я пробужу
Ингвольд от зачарованного сна среди голубого пламени, и
скиплинг сможет забрать ее с собой -- после того, как уничтожит
тебя.
Миркъяртан снова перевел взгляд на Брана.
-- Мне следовало бы убить тебя уже давно, когда у меня
была такая возможность. Я и тогда это чувствовал, но ты был так
толст, безвреден и глуп, что я не мог поверить, будто ты
когда-нибудь сумеешь навредить мне. Теперь-то я знаю, как
ужасно ошибался. Ты изменился и убить тебя будет потруднее. --
И он отбросил полу плаща, чтобы обнажить свой меч.
-- Потруднее! -- засмеялась Хьердис. -- Скажи лучше --
невозможно. У него есть помощь Рибху, а теперь еще и меч. Он
убьет тебя, Миркъяртан.
Бран изучал взглядом своего противника. В сравнении с ним
Миркъяртан напоминал обглоданную старую кость рядом с мощной
рукой викинга, привычной и к топору, и к веслу. Бран колебался,
пропуская мимо ушей советы, которые нашептывали с двух сторон
Пер и Кольссинир, и не обращая внимания на ободряющие тычки и
похлопывания Скальга, который вертелся вокруг, взволнованно
заглядывая ему в лицо. Знакомые черно- красные видения
подступили к нему со всех сторон, когда кто-то пошевелил угли в
очаге, чтобы яркое пламя осветило сцену поединка.
-- Ты готов? -- Миркъяртан вложил меч ножны и крепче сжал
свой посох.
Бран медленно кивнул. Меч Дирстигга медленно лег в его
руку, точно так было всегда.
-- Да. Да, я готов... Дирстигг. -- он отвечал скорее себе
самому, чем своему противнику -- словно прислушивался к
отдаленному внутреннему голосу; глаза его расширились и
блестели. Он сделал два шага вперед и нанес молниеносный удар
Миркъяртану -- тот едва успел вскинуть посох, чтобы отразить
его, и поспешно отступил назад, как-то сразу потеряв свой
самодовольный вид; ближайшие Призрачные Всадники с визгом
бросились прочь от него. Бран пробился через толпу Всадников
вслед за Миркъяртаном, по пути опрокинув несколько скамей и
стол, даже не глянув на них. Меч был точно живой в его руке, и
каждый его удар пылал местью Дирстигга. Заклинания Миркъяртана
не вредили Брану -- и ледяные молнии отражались от клинка или
рассыпались о пол, покуда весь он не покрылся скользкой влагой
от растаявшего льда.
Кольссинир кружил вокруг дерущихся, прекращая все попытки
Всадников предательски вмешаться в поединок ударами огненных
молний, отчего вся зала скоро наполнилась дымом и грохотом, а
Призрачные Всадники, ослепнув, рассыпались в поисках укрытия.
Его посох засиял, разогнав тьму в тот же самый миг, когда
Миркъяртан заклинанием погасил все лампы и очаг, и этот яркий
свет метался по зале вослед за противниками. Миркъяртан
отшвырнул посох и выхватил меч, но его ловкости было не
сравниться с яростью Дирстиггова отмщения. Несколько раз Бран
легко ранил чародея и видел, как пот струями течет по лицу
противника. У него самого глаза жгло от соленой влаги, и
мускулы честно предупреждали, что силы его на исходе.
Коварным ударом Бран вышиб меч из руки Миркъяртана и
отбросил в толпу Всадников через весь зал. Не колеблясь,
ринулся он на Миркъяртана, готовый прикончить его, но каждый
удар меча встречал только взмах полы плаща, а сам Миркъяртан
всякий раз ускользал, живой и невредимый, хотя Бран был уверен,
что уж этот удар непременно настигнет чародея. Наконец Брану
удалось припереть Миркъяртана к стене и нанести ему решающий
удар. Клинок скользнул по плоти и кости, и Миркъяртан рухнул,
взревев от боли. Бран вскинул меч, чтобы завершить бой,
безжалостно нанес удар -- но клинок врубился лишь в деревянную
обшивку пола, а Миркъяртан растаял в воздухе со словами
заклятья бегства на губах, и уже из пустоты донесся насмешливый
хохот.
-- Трус! Ничтожество! Вернись и закончи битву! -- рычал
Бран, разъяренный такой недостойной уловкой. Он выдернул из
дерева острие меча и бросился на крадущихся Всадников, которые
только рады были удрать. Он ощущал, что сила его истаяла, когда
ярость Дирстигга, пылавшая в крови, погасла, и с отчаяньем
сознавал, что потерял случай убить Миркъяртана и что Ингвольд
останется в своем заточении, покуда Миркъяртан не умрет. С
болезненной отчетливостью предстало перед ним все гнусное
коварство притворной уступки Хьердис. Он осел в полном
изнеможении под радостным натиском Пера и Скальга, а Кольссинир
тем временем одним прыжком оказался у двери и заложил засов, не
впустив ни одного доккальва, кроме Тюркелля, который
проскользнул внутрь, точно ласка, и с дерзким видом стоял возле
Хьердис.
-- Отлично, Бран, отлично! -- просипел Кольссинир и без
сил опустился на скамью, чтобы отереть пот с лица и перевести
дух.
-- Мы едва не прикончили его! -- восклицал Скальг. -- Он
был прижат к стене и погиб бы, если бы не заклятье бегства.
Трус! Ни один уважающий себя маг не бежит от честного поединка.
Бран сердито помотал головой и высвободился.
-- Но я не убил его. Почему я не убил его? Он должен был
умереть.
-- Все дело в плаще, -- угрюмо отозвалась из своего угла
