а Хьердис мертва. Штурм Микльборга вполне может удаться,
признаю это, поскольку сам помогал составлять этот план, но
никто не сможет сказать, что случится, когда в дело вмешаются
Рибху.
Миркъяртан снова отшвырнул Тюркелля, с презрением
пропустив мимо ушей его мольбы и заверения в преданности.
Сильно хромая он подошел к Брану и Кольссиниру и остановился
перед ними.
-- Вы почти преуспели в своем заговоре -- обратить меня и
Хьердис друг против друга. Похоже, что где бы кто и вас ни
появлялся, везде начинаются новые неприятности. Такая хитрость,
такое совершенное коварство -- как жаль, что им пришел конец.
Ибо я выжил и теперь явился, чтобы отомстить за смерть Хьердис
тем, кто привел ее к гибели -- скиплингам, девчонке Ингвольд,
Кольссиниру, всем альвам, которых сумеют убить доккальвы, может
быть даже самим Рибху, если я до них доберусь, а больше всего
хитрому ворюге, старому негодяю, которого вы называете
Скальгом. Это все его рук дело. Мне бы следовало получше узнать
его; моя вина в том, что я в нем ошибся. Только ради того,
чтобы получить возможность еще раз с ним повстречаться, я с
таким трудом бежал из темницы, куда заключила меня Хьердис, и
когда выйдя, я нашел ее мертвой, я уже знал, что именно он тому
причиной. -- Его глаза горели безумием, и он потряс кулаком,
брызжа яростью, как слюной. -- Где Скальг? Не пытайтесь
спрятать его от меня! -- Скальг! -- с презрением отозвался
Бран. -- Он удрал, как трус. Это не он убил Хьердис. Ты с ума
сошел. Я убил ее.
-- Бежал! -- Миркъяртан застыл, а Тюркелль тем временем
подобрался бочком поближе и несмело дернул край обтрепанного
плаща Миркъяртана, отпрянул прочь, когда Миркъяртан
стремительно развернулся к нему.
-- Но, Господин мой, вспомни про меч плащ и шлем. Может
быть нагнать этого подлеца Бьерна и ...
Миркъяртан захохотал:
-- Сам ты подлец! Что до Бьерна, у него больше нет плаща.
Да и всего прочего он уже лишился. Я миновал его по пути сюда.
Он лежит за соседним холмом, голова у него разбита, и вещей
Дирстигга при нем нет. А вокруг отпечатки копыт.
Смуглое лицо Тюркелля побелело в свете луны:
-- У кого же эти проклятые вещи?
Миркъяртан лишь бешено взвыл и, вытянув руки бросился на
Тюркелля, но тот отпрянул куда проворнее, чем мог двигаться
охромевший чародей. -- Дурак! Ничтожество! Как ты мог даже
помыслить, чтобы завладеть моим плащом! -- Миркъяртан с
ненавистью глядел на Тюркелля, затем перевел взгляд на Брана.
Он потянул было из ножен меч, но боль в ноге вынудила его
опуститься на снег и схватиться за хромую ногу.
-- Во всяком случае одного удовольствия я не буду лишен. Я
увижу, как ты, скиплинг, погибнешь из-за собственной
самонадеянности. Никто не может завладеть моим плащом и
остаться безнаказанным.
-- Это плащ Дирстигга, а не твой, -- сказала Ингвольд. --
.всему виной ты и Хьердис -- ваша непомерная алчность. И я
надеюсь, что ты никогда не получишь назад этот плащ, старый
стервятник!
Миркъяртан зарычал от боли, все еще вцепляясь в ногу.
Затем величественным жестом поманил к себе оставшихся
доккальвов, которые поспешили подойти, но остановились на
безопасном расстоянии. Миркъяртан снисходительно оглядел их --
двадцать два рослых воина с поседевшими от инея бородами, в
грубой верхней одежде.
-- Что на самом деле нужно доккальвам, так это правитель,
-- сказал он, презрительно фыркнув в сторону Тюркелля, у
которого был весьма жалкий вид. -- И я стану этим правителем --
до тех пор, пока не найдется настоящий доккальв. Мы разрушим
Микльборг, так что камня на камне не останется. Мы... Но
сначала прикончите этих пришельцев, чтобы они больше не могли
больше помешать нам. Приготовьтесь, доккальвы.
Бран и его спутники тоже приготовились к бою, слыша при
этом дальний слаженный волчий вой -- это перекликались отряды
доккальвов, составные части неумолимой смертоносной машины,
которая вот-вот обрушится на Микльборг.
-- Они решились идти на штурм, -- шепнул Бран Ингвольд. Мы
проиграли по всем статьям.
-- Нет, не говори так. Даже если нам придется умереть --
это означает лишь, что у Рибху есть лучший замысел, -- с
грустью отозвалась Ингвольд. -- Но я- то надеялась, Бран, что у
нас с тобой еще будут лучшие времена...
-- Их всего двадцать два, не сотня, -- сказал Пер, почти
радостно взмахнув мечом. -- Ну, бездельники, ступайте-ка сюда!
Доккальвы ринулись на них, увертываясь от огненных шаров
Кольссинира, действие которых Миркъяртан ослаблял своими
чарами. Затем Пер ранил одного доккальва, что дало прочим
набраться решимости, и они, как один, бросились в рукопашную,
размахивая мечами и топорами.
Не успели противники обменяться дюжиной ударов, как
внезапно зверские физиономии доккальвов залил яркий слепящий
свет, и четверо из них рухнули, шипя и истаивая, точно лед в
огне. Вопя от смертного ужаса, те, что были ближе всего к
погибшим. побросали свое оружие и пустились наутек, -- а другие
все еще стояли, недоуменно переговариваясь о том, что же такое
случилось. Вспышка света скосила еще несколько доккальвов, и
лишь тогда уцелевшие решились бежать, несмотря на яростные
вопли Миркъяртана. Ледяная молния взорвалась над самыми их
головами; несколько доккальвов замерли, а те, кто был
порассудительнее, только прибавили ходу. Миркъяртан захромал
вперед с мечом в одной руке, другой волоча за собой Тюркелля и
выкрикивая что-то несвязное и вызывающее. Пленник изготовились
отразить новую атаку.
-- Дирстигг! -- взвыл Миркъяртан, помешкав на миг, чтобы
сотворить еще одну ледяную молнию. -- Я знаю, что это ты! Вор!
Ничтожество! Предатель!
Волна слепяще-белого света ударила в чародея, и Тюркелль в
ужасе нырнул за его спину.
-- Это ты -- вор, Миркъяртан. Кто как не ты похитил мои
вещи раздал их своим разбойным приятелям? Моя месть долго
преследовала тебя, а теперь она с тобой покончит. Сдавайся,
Миркъяртан, отдай себя на суд Эльбегаста -- или мне представить
тебя ему изрубленным на куски?
Всадник, закутанный в плащ, подъехал ближе, с мечом в
руке; из-под открытого забрала его шлема струился тот самый
ярко-белый свет, который слепил Миркъяртана. Движением меча
всадник предложил бывшим пленникам обступить Миркъяртана и
Тюркелля. Чародей с затравленной ненавистью глядел на Брана и
Пера.
-- Мне -- сдаться вот этим? -- проворчал он, с усилием
поворачиваясь, чтобы оказаться с ними лицом к лицу. Да мои
драуги еще будут терзать и пытать их до конца их ничтожной
жизни! Я презираю их, и тебя, Дирстигг, тоже! И я еще отомщу
всем вам! Он вскинул было посох, чтобы сотворить заклинание, но
Дирстигг ударом меча выбил посох из его руки. Кольссинир тотчас
воспользовался случаем и, прыгнув на спину чародея, повалил его
наземь. Тюркелль не тратил времени понапрасну, чтобы помочь
своему бывшему Господину; он как-то вывернулся из рук Брана и
Пера, по пути принимая свою волчью фюльгью, и стремглав умчался
прочь, отчаянно воя.
Кольссинир связал руки Миркъяртану за спиной мягкой
веревкой, и она словно положила конец неистовству Миркъяртана
-- чародей сразу превратился в сгорбленного, разом постаревшего
оборванца, который напоминал Брану Скальга в его худшие дни
скитаний.
Бран отвернулся от чернокнижника, который рычал и изрыгал
проклятья -- и лишь сейчас обнаружил, что их окружило около
сотни микльборгских альвов -- эти воины живо расправились с
теми доккальвами, у которых не хватило здравого ума удрать или
сдаться. Сторожевые огни пылали на башнях и стенах Микльборга.
-- Мы спасены! Микльборг спасен! -- непонятно зачем кричал
Пер на ухо Брану, тряс его, щипал и наконец отвесил
тяжеловесную медвежью затрещину.
Кольссинир передал своего пленника предводителю льесальвов
и тотчас принялся расставлять войска напротив позиций
доккальвов. Миркъяртана увели, и в Микльборг послали гонца с
сообщением, где располагаются силы доккальвов и какие их
намерения. Дирстигг, восседая на своем коне, наблюдал с вершины
холма за всей этой деятельной суматохой.
Бран только сейчас позволил себе расслабиться и опустил
одолженный Кольссиниром топор, поняв наконец, что тяжесть
непомерно страшной ответственности снята с его плеч. Теперь он
волен вернуться в Торстеново подворье, к старой жизни -- пасти
овец, косить сено, добродушно позволять Перу подшучивать над
ним. У него даже голова закружилась от облегчения. И только
теперь он почувствовал себя совсем бесполезным -- стоит себе и
глазеет, как льесальвы готовятся к бою.
Ингвольд потянула его за руку, нарушив его задумчивость.
-- Идем, поговорим с Дирстиггом, пока он не уехал. Ему
придется вести в сражение льесальвов, и у нас, может быть, уже
не будет такой возможности. -- Она сорвала со шнурка висевшее
на шее кольцо и уверенно двинулась к темной неподвижной фигуре,
увлекая за собой Брана, который вовсе не был так уверен, что
славный герой желает, чтобы его беспокоили.
-- Дирстигг, я хочу отдать тебе кольцо, которое ты подарил
моему отцу Тьодмару, -- проговорила Ингвольд протягивая кольцо
всаднику, который приподнял забрало и омыл их волной
золотистого света, который напомнил Брану о днях раннего лета,
о зеленых мирных холмах. Ингвольд продолжала:
-- Мы искали тебя, чтобы отдать драконье сердце и
попросить твоей помощи. Благодарим тебя за то, что ты появился
так вовремя. Мы никогда не забудем, как ты спас нас от
Миркъяртана и доккальвов.
Дирстигг поднял руку, прерывая ее речь.
-- Нет, это ты спасла меня, ты и два скиплинга -- отважные
юноши, которые заслужили мою благодарность, отняв у врагов мое
волшебное оружие. Я не в силах был помочь себе, потому Хьердис
и Миркъяртан подвергли меня ужасным мучениям. Теперь же,
благодаря всем вам, всем, кто пришел мне на помощь, я возрожден
в прежней силе. Когда я вернусь домой, я позабочусь о том,
чтобы все вы получили щедрую награду.
-- Нам не нужна награда, -- благородно начал Пер, но
умолк, когда Дирстигг, глянув на него, медленно покачал
головой.
-- Все вы будете вознаграждены, хотите вы того или нет, --
сказал он. -- Ингвольд, кольцо твоего отца принадлежит не мне,
а тебе. Что до тебя Бран, таящийся за чужими спинами и хранящий
молчание, я должен вернуть тебе кое-что, дабы оплатить хотя бы
часть безмерного моего долга перед тобой.
Бран неохотно выступил вперед.
-- Я всего лишь раб, -- с трудом пробормотал он. -- Разве
может что-то мне задолжать такая высокопоставленная персона?
Боюсь, мы задерживаем тебя, а ведь тебе еще предстоит вести
льесальвов против доккальвов.
-- Эта честь не для моих преклонных лет. Пора мне заняться
другими делами. -- С этими словами Дирстигг вложил меч в ножны,
а ножны вместе с мечом и поясом вручил Брану, сколько тот не
отнекивался.
-- Меч, -- сказал он грубовато. Затем расстегнул фибулы
плаща и с немалым изяществом набросил его на плечи Брана.
-- Плащ.
Дирстигг снял с шеи медальон с драконьим сердцем и надел
цепочку на шею Брана.
-- Сердце. Храни его рядом со своим собственным сердцем.
Затем он спешился и вложил поводья в руку Брана.
-- Конь. -- При этом Дирстигг хохотнул -- и, к величайшему
изумлению Брана конь оказался стариной Факси, довольно
потрепанным и покрытым засохшей кровью, и своей, и чужой;
впрочем, глаза его горели от гордости тем, что ему довелось
нести на себе такого славного героя.
-- Твой шлем, -- Дирстигг снял его и почти насильно сунул
