- В начале ты употребляешь слово "катастрофа". У меня это вызывает
сомнение. Не все проекты, на которые ты ссылаешься, привели к гибели лю-
дей.
- Ну и что с того?
- Если никто не погиб, то это никакая не катастрофа. Авария - да.
Серьезный экономический ущерб. Возможно, трагедия. Быть может, даже нес-
частье. Но никакая не катастрофа. Это терминология управления безопас-
ности труда и здравоохранения.
- Боже мой, да терминология этого управления совсем не обязательно
верна... она даже неразумна. Спроси десяток человек на улице, что озна-
чает это слово, и я готов побиться об заклад, ни один не скажет тебе,
что необходимо убить кого-нибудь, чтобы назвать это катастрофой.
- Эта брошюра рассчитана не на десяток прохожих, которых я встречу на
улице. Она рассчитана на людей, очень хорошо знакомых с терминологией
управления.
- Ладно.
Фабер вычеркнул слово "катастроф" и надписал сверху "аварий", так
сильно нажимая на карандаш, что тот сломался. Он вытащил из кармана Се-
лигмэна другой и полюбопытствовал, не желает ли шеф поменять еще что-ни-
будь.
- В случае с этим "Южным орлом" ты пишешь, что утонули 74 человека, а
в случае с краном ты намекаешь, что на людей обрушились куски гранита,
но в остальных пунктах ты не указываешь причины смертей. Зачем вообще
указывать эти причины?
Фабер написал: "Никаких пылких выражений". Селигмэн продолжал:
- Стоит ли вообще упоминать об убитых и раненых? Работа, которую мы
выполняли по этим проектам, никак не связана с наличием или отсутствием
пострадавших. Мы инженеры, а не медицинские эксперты.
- Да что же это, черт подери, тебя разбирает, Эмиль?! Я составил спи-
сок пострадавших,
поскольку это показывает, что, когда дела плохи и многое поставлено
на карту, адвокаты, владельцы и архитекторы обращаются к нам. Когда речь
идет о гибели людей, требуются самые лучшие специалисты-эксперты, кото-
рых вы только можете раздобыть. Я полагаю, что важно оставить все эти
факты как есть. - Фабер отбросил карандаш в сторону и сел. - Я знаю, в
чем все дело. Тебе вообще не нравится эта идея с брошюрой, ведь так, да?
Так почему бы прямо не сказать мне об этом, чтобы я не тратил времени
попусту?
Селигмэн тяжело вздохнул и потер глаза кончиками пальцев.
- Я знаю, что брошюре, которой мы пользуемся, уже пять лет, - сказал
он усталым голосом.
- Ты был прав, сказав, что она не отражает нынешнего положения нашей
компании. Я знаю, что нам нужна новая. Но этот акцент на анализе несчас-
тий... ну, это не то, что я имел в виду, когда учреждал нашу компанию.
- Но отсюда же и идет весь рост. Новые материалы, новые теории проек-
тирования,
стремление снизить расценки, падение квалификации рабочих, инспекто-
ров, уровня стандартов... Это сулит все новые и новые аварии.
- Может быть, и так, только...
- И все больше людей готовы начать судебные тяжбы еще и потому, что в
этом замешаны деньги. Присяжные разбрасывают страховые деньги, как кон-
фетти. Черт подери, Эмиль, посмотри на список работ, в которые мы вовле-
чены. Если сейчас сделать еще одно усилие, мы сможем стать наиболее вли-
ятельной фирмой в этой области.
- Ты хочешь выставить нас на всеобщее обозрение? Наиболее влиятельная
фирма в области экспертизы катастроф... Мы что же, этого хотим?
- А почему бы и нет? Разве много инженерно-строительных фирм, способ-
ных сделать первоклассную аналитическую экспертизу и знающих закон об
ответственности? Перед нами открывается великолепная возможность. Вместо
того чтобы перекладывать основную часть лабораторной работы на специа-
листов извне, нам бы надо приобрести парочку электронных микроскопов и
кое-какое мощное испытательное оборудование.
- Все эти акценты выглядят довольно неприглядно. Для меня строи-
тельное дело все еще означает проектирование, а не копание в авариях.
- Я и не говорил, что мы должны отказаться от проектирования. Нам
следует вмешиваться в чужие дела лишь в той степени, какая позволила бы
нашей компании не отстать от жизни. Я сказал только, что мы должны пере-
местить свои интересы в ту часть бизнеса, которая представляется наибо-
лее жизненной.
- Ты хочешь сказать "наиболее смертельной".
- О Господи! - воcкликнул Фабер, раздраженно стукнув руками по столу.
Селигмэн повернулся к окну и уставился на горы.
- Я вынужден согласиться, - сказал он, - что исследовательские работы
движутся быстрее,
чем работы по проектированию. Сегодня днем позвонил какой-то адвокат
из Нью-Йорка по имени Лузетти. Он хочет, чтобы Митчелл взглянул на окна
в здании Залияна. И ни словом не обмолвился об оплате.
- А разве он не занимается железнодорожным мостом?
- Да, вместе с Эрхартом и Сэлливаном. Я обещал, что Митчелл займется
этим делом.
- В Нью-Йорке Митч смог бы сделать нам кое-какую рекламу. По меньшей
мере, показать фильм о наших проектах тамошним гражданским инженерам.
Может быть, я смогу устроить ему интервью на телевидении. - Фабер поко-
лебался, а потом добавил: - Митч - это еще одна причина, по которой нам
следует выпустить новую брошюру, Эмиль. Может быть, даже изменив назва-
ние компании. Надо затянуть его в это поглубже. Как долго он намерен
пускать на ветер такие большие гонорары? Ему следовало подумать и о се-
бе.
- Любое дело, над которым надо серьезно поломать голову, делает его
счастливым.
Похоже, деньги не играют важной роли в его жизни.
- Не торопись с выводами.
- Я уже не способен на подобного рода заблуждения, - сказал Селигмэн,
смиренно посмотрев на Фабера. - За последние несколько лет я повидал так
много аварий, что уже никогда не смогу быть в чем-либо уверен наверняка.
За несколько минут до полуночи забрызганный грязью фургончик с номер-
ными знаками штата Колорадо вырулил на стоянку мотеля в Рэйтоне, штат
Нью-Мексико, и припарковался недалеко от единственного освещенного мес-
та. Водитель на мгновение опустил голову на руки и негромко чертыхнулся.
Это был мужчина с загорелым, слегка обветренным лицом. Небольшие шрамы в
форме полумесяца на носу и щеках свидетельствовали о том, что когда-то
он был настолько глуп, что занялся лесосплавом по чистой воде. Его чер-
ные, чуть тронутые сединой волосы были потными и растрепанными. На си-
денье рядом с ним лежали кое-какие атрибуты его профессии, которые он
рассовывал по разным карманам куртки: увеличительное стекло, небольшой
складной телескоп, шестидюймовый глубиномер, складная измерительная ли-
нейка, рулетка, электронный кронциркуль, карманный нож, отвертка и кро-
хотный фотоаппарат "Минокс".
- Брайан! - в удивлении воскликнул Карл Эрхарт, когда он возник на
пороге комнаты,
которую они с Тимоном Сэлливаном снимали в мотеле. - Чем ты занимал-
ся, черт побери? У тебя такой вид, будто ты работаешь в пекарне.
Мужчины сидели в креслах, придвинутых к кровати, на которой были
расстелены строительные чертежи. Брайан Митчелл оглядел себя. Его штор-
мовка, вельветовые брюки и ботинки были покрыты каким-то белым порошком.
- Цементная пыль, - сказал он. - Я был на растворной фабрике.
- До полуночи?!
- Ну, не совсем. До полуночи я пил пиво в самом грязном баре, который
когда-либо видел.
Там обычно околачиваются местные водители грузовиков. Я не переставал
спрашивать себя: "Что я здесь делаю?" Я ненавижу бары, ненавижу грязь. Я
даже не слишком страдаю без пива. Я торчал там в надежде, что эти води-
тели грузовиков в конце концов расскажут мне что-нибудь интересное, и
они таки рассказали. Но, Бог мой, чего это стоило моему желудку и моей
голове! - Он рухнул на одну из пустых кроватей и прикрыл глаза тыльной
стороной ладони. - У меня голова кругом идет. Я чувствовал, что буду
страдать от похмелья, и получил свое.
- Не могу в это поверить, - сказал Эрхарт. - Брайан Митчелл где-то
пьет всю ночь напролет? У Брайана Митчелла похмелье? Главная новость ны-
нешним вечером в Нью-Мексико. Слушай, Эмиль звонил. Он хочет, чтобы ты
провел пару недель в Нью-Йорке.
- Это именно то, что мне нужно. Побольше нервотрепки.
- Он говорит, что в это время года там просто замечательно, - улыб-
нулся Эрхарт.
- Даже Нью-Йорк может показаться раем после этих водителей грузови-
ков, - согласился Митчелл. - В особенности после общения с Джонсоном Ко-
ротышкой. Ну и ну, сколько же он способен выжрать! А ваши ребята что-ни-
будь сегодня сделали?
- Совсем немного, - ответил Эрхарт. - Сделали множество фотографий,
массу измерений.
У нас теперь есть все материалы, чтобы вычертить схему, указывающую
место приземления каждого крупного куска бетона. Совершенно ясно, что
первой рухнула третья опора и увлекла за собой две другие. Похоже, что
тридцатый и пятьдесят третий профили - единственные места, где напряже-
ние бетона никогда не достигало максимума. Могло случиться так, что ар-
матура на пятьдесят шестом профиле, как раз там, где начинается плечо
Т-образной опоры, была настолько плотно сварена, что бетон туда даже не
проник.
- Это постоянно происходит, - заметил Митчелл, не открывая глаз.
- Нам нужно раздобыть образец этой арматуры для Берта, чтобы он пос-
мотрел,
соответствуют ли параметры строительным правилам, - сказал Эрхарт. -
Говорят, что при отсутствии должного контроля туда запихнули уйму како-
го-то дешевого дерьма с Тайваня. И потом этот бетон... У пятьдесят
третьего профиля он слишком уж плох, из него прямо-таки целые куски мож-
но выдавливать. Думаю, твое предположение, что в бетонной смеси было
слишком много воды, верно. А что ты выяснил на растворной фабрике?
Митчелл свесил ноги на пол.
- Весьма современное предприятие. Все компьютеризовано. Фиксируется
каждый шаг. Они могут показать вам точную формулу бетонной смеси по каж-
дому из отправленных грузов, могут назвать время, когда уехал и вернулся
любой из грузовиков, и даже фамилию водителя. Водоизмерители выглядят
надежными и простыми в обращении. Поскольку компьютер набит не только
основными данными, но и всяческой побочной информацией, мне удалось
кое-что выяснить, например, среднее время поездки туда и обратно, когда
они заливали бетоном третью опору. Двадцать пять минут на дорогу туда,
двадцать пять на работу и двадцать минут на возвращение. Я проверил дан-
ные по тем дням, когда бетон заливали в тридцатый и пятьдесят третий
профили. В обоих случаях это был понедельник. С интервалом в две недели.
У меня глаза не опухли? Они все время слезятся.
- Они совершенно красные. Я никогда еще не видел, чтобы глаза были
такого цвета.
Митчелл надел солнечные очки и обхватил голову руками.
- Так вот, я и подумал, что в барабаны некоторых грузовиков вода мог-
ла быть добавлена уже после того, как они выехали с фабрики. Оказывает-
ся, в оба эти понедельника какой-то грузовик уехал на мост в полдень, а
вернулся обратно только без четверти два.
- Возможно, водитель разгрузился и остановился где-нибудь пообедать.
- А что, если он остановился по дороге туда? Я проверил записи и об-
наружил, что водителем грузовика в обоих этих рейсах был мой хороший
приятель Джонсон Коротышка.
Эрхарт нахмурился, а Сэлливан улыбнулся.
- Ты хочешь сказать, что этот парень остановился пообедать с полным
бетона грузовиком и вращающимся барабаном? - спросил Эрхарт.
- Ты верно понял. Захудалый дешевенький ресторанчик у перекрестка до-
рог. Парковался он позади здания, чтобы не быть на виду. А после обеда
брал шланг и добавлял воду в свой груз, пока тот не приобретал точно та-
кой же вид, как сразу после загрузки. Мне пришлось повозиться, и я выяс-
нил все эти детали лишь совсем недавно. Но он что-то заподозрил, когда я
