Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Питер Бигль Весь текст 717.72 Kb

Архаические развлечения

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 62
     Она повернулась к нему  спиной,  и  Фаррелл  вдруг  ощутил  дуновение
странного горя - пронизывающий осенний  ветерок  заброшенности  и  утраты,
повеявший, быть может, из детства, в котором все беды были еще равновелики
и приходили, не затрудняя себя объяснениями. Ощущение это тут же  исчезло,
и он вошел в дом следом за пожилой  женщиной  в  синем  купальном  халате,
громоздко переставляющей ноги в варикозных, он знал это, венах.
     "Дом Зии - это  пещера,  -  три  года  назад  написал  ему  Бен,  уже
проживший с ней больше года. - Кости под ногами, какие-то мелкие когтистые
твари перебегают по темным углам,  и  огонь  оставляет  на  стенах  жирные
пятна. Все пропахло куриной кровью и сохнущими шкурами." Однако в то  утро
дом предстал перед Фарреллом подобием  зеленеющего  дерева,  а  комнаты  -
ветвей, высоких,  легких,  что-то  лепечущих,  звучащих,  как  дерево  под
солнцем. Он стоял в гостиной, разглядывая доски цвета прожаренных  тостов,
сходившиеся на потолке точь в точь, как  на  спинке  лютни.  Его  окружали
книги и просторные окна, зеркала и маски, и  толстые  коврики,  и  мебель,
похожая на задремавших животных. Низкий чугунный столик с шахматной доской
стоял у камина. Деревянные фигуры истерлись почти  до  полной  округлости,
лишившись черт и уподобясь лестничным балясинам.  В  углу  Фаррелл  увидел
высокий старый заводной граммофон и  рядом  с  ним  проволочную  корзинку,
полную ржавых копий и пампасной травы.
     Зия провела его в маленькую кухню, взболтала множество яиц, поджарила
яичницу и сварила кофе, быстро двигая смуглыми, чуть короткопалыми руками.
Говорила она совсем мало и ни разу на него не взглянула. Впрочем, покончив
с готовкой, она поставила на стол две тарелки  и  уселась  напротив  него,
подперев кулаками голову. На миг серый взгляд ее, ясный и беспощадный, как
талая вода, скользнул по Фарреллу с откровенной враждебностью,  пробравшей
его до костей и омывшей их. А потом  Зия  улыбнулась,  и  Фаррелл,  дивясь
женскому лукавству, перевел дух и тоже ей улыбнулся.
     - Простите,  -  сказала  она.  -  Можно,  я  возьму  назад  последние
пятнадцать минут?
     Фаррелл серьезно кивнул.
     - Если оставите яйца.
     - Испуганные любовники это что-то ужасное, - сказала  Зия.  -  Я  уже
неделю боюсь за Бена и все из-за вас.
     - Но почему? Вы говорите, словно Папа, приветствующий  Аттилу  Гунна.
Что я натворил, чтобы внушать подобный страх?
     Она опять улыбнулась, но глубоко запрятанное, подспудное веселье  уже
ушло из улыбки.
     - Дорогой мой, - сказала она, - я не знаю, насколько  вы  привычны  к
таким ситуациям, но вам ведь наверняка известно, что  никто  по-настоящему
не радуется, встречая самого старого и близкого из друзей.  Вы  же  знаете
это?
     Она наклонилась к нему, и Фаррелл  ощутил,  как  качнулся  заливающий
кухню солнечный свет.
     - Может быть, я и самый старый, - ответил он. - А вот насчет близкого
не уверен. Я не видел Бена семь лет, Зия.
     - В Калифорнии самый старый это и есть самый близкий, - отвечала она.
-  У  Бена  здесь  есть  друзья,  в  университете,  люди,  которым  он  не
безразличен, но нет никого, кто по-настоящему знал бы его, только я. А тут
появляетесь еще и вы. Все это очень глупо.
     - Да, пожалуй, - Фаррелл потянулся за маслом. - Потому что теперь  вы
- ближайший друг Бена, Зия.
     Большая овчарка, сука, вошла в кухню и гавкнула на Фаррелла. Покончив
с этой формальностью, она положила морду ему на колено и распустила слюни.
Фаррелл дал ей немного болтуньи.
     Зия сказала:
     - Вы знали его тринадцатилетним. Что он собой представлял?
     - У него был высокий блестящий лоб, - сказал Фаррелл, - и  я  прозвал
его "Тугоротым".
     Зия рассмеялась, так тихо и низко, что  Фаррелл  едва  услышал  ее  -
переливы этого смеха звучали словно бы где-то за самой гранью его  чувств.
Фаррелл продолжал:
     - Он был дьявольски хорошим пловцом, совершенно потрясающим актером и
в старших классах тянул меня один год по тригонометрии, а другой по химии.
На уроках математики  я  обычно  корчил  ему  рожи,  стараясь  рассмешить.
Кажется, отец его умер, когда мы еще были мальчишками. Он терпеть  не  мог
мою клетчатую зимнюю шапку-ушанку, и обожал Джуди Гарланд, Джо Вильямса  и
маленькие ночные клубы, в которых все шоу состоит  из  пяти  человек.  Вот
такую ерунду я и помню, Зия. Я не знал его. Думаю, он меня  знал,  а  меня
тогда слишком занимали мои прыщи.
     Она  все  еще  улыбалась,  но  выражение  лица  ее,  подобно   смеху,
представлялось частью совсем другого, более медленного  языка,  в  котором
все, что он понимал, означало нечто иное.
     - Но потом, в Нью-Йорке, вы ведь жили  с  ним  в  одной  комнате.  Вы
вместе играли, а так, как музыка, ничто не сближает. Понимаете,  я  ревную
его ко всем, кто был до меня, - как Бог. Иногда мне  удается  приревновать
его к матери или к отцу.
     Фаррелл покачал головой.
     - Нет, не так.  Я,  конечно,  в  меру  глуп,  но  вы  пытаетесь  меня
одурачить. Ревность не по вашей части.
     - Ляг, Брисеида, - резко сказала Зия.
     Овчарка оставила Фаррелла и, цокая, протрусила к ней. Зия, не отрывая
от Фаррелла глаз, потрепала ее по морде.
     - Нет, - сказала она, - я не ревную к тому, что вы знаете о нем,  или
к тому, что вы можете овладеть какой-то частью его существа. Я лишь  боюсь
идущего следом за вами.
     Фаррелл  вдруг  обнаружил,  что  медленно  оборачивается,   настолько
явственным было ощущение, что  она  и  вправду  видит  за  спиной  у  него
какого-то его зловещего спутника.
     Зия продолжала:
     - Ощущения молодости. Он забыл,  насколько  он  молод  -  университет
помогает этому как ничто другое. Я  никогда  не  пыталась  его  состарить,
никогда, но забыть я ему позволила.
     - А Бен всегда был староват, -  откликнулся  Фаррелл,  -  даже  когда
стрелял из рогатки канцелярскими скрепками в своей комнате в общежитии.  Я
думаю, вы моложе Бена.
     Лукавство вернулось в ее глаза и легкость, с  какой  они  изменялись,
почему-то вновь поразила его.
     - Бываю иногда, - сказала она.
     Собака неожиданно вздыбилась, положив лапы ей на колени и  прижавшись
щекою к ее щеке, так что на Фаррелла глядели теперь два лица с  одинаковым
выражением непонятного веселья,  только  у  Зии  рот  оставался  закрытым.
Фаррелл, на миг повернувшийся к окну, чтобы взглянуть на  купу  росших  за
домом приземистых дубков, увидел отраженным  в  стекле  не  свое  лицо,  а
одинокую фигуру, сидящую в кресле напротив: огромное тело каменной женщины
с осклабившейся головою собаки.
     Видение продлилось меньше  времени,  чем  требовалось  глазам,  чтобы
вникнуть в него, или сознанию, чтобы успеть отшатнуться, клятвенно  обещая
себе после обязательно все записать.  Когда  Фаррелл  обернулся  от  окна,
Брисеида уже начала облизывать масло, а Зия спихивала ее на пол.
     - Вы ранены.
     В голосе Зии не было ни тревоги, ни того, что Фаррелл мог бы  назвать
озабоченностью - разве что легкая обида. Он оглядел себя и  только  теперь
заметил, что правый рукав распорот от запястья до локтя,  а  края  распора
покрыты буровато-ржавыми пятнами.
     - А, пустяки, просто  царапина,  -  сказал  он.  -  Всегда  мечтал  о
возможности произнести эту фразу.
     Но Зия уже стояла с ним рядом  и  закатывала  рукав,  не  слушая  его
искренних протестов.
     - Пятый закон Фаррелла: не гляди на это место, и оно не будет болеть.
     Рана оказалась длинным, неглубоким протесом,  простеньким  и  чистым,
выглядевшим именно тем, чем он был, не более. Пока  Зия  обмывала  руку  и
плотно стягивала края раны похожими на бабочек латками  пластыря,  Фаррелл
рассказывал ей про Пирса-Харлоу, норовя так подать это малопривлекательное
происшествие, чтобы получилась безобидная и глупая похвальба. Чем пуще  он
старался ее рассмешить, тем напряженнее и резче в движениях становились ее
руки - по причине сочувствия, боязни за него или всего  лишь  презрения  к
его глупости, этого он сказать бы не смог. Не  в  силах  остановиться,  он
продолжал пустословить, пока она не закончила и не встала, что-то  бормоча
про  себя,  словно  застрявшая  в  дверях  дряхлая   попрошайка.   Фаррелу
показалось сначала, что она говорит по-гречески.
     - Что? - переспросил он. - Вы должны были знать об этом?
     Она повернула  к  нему  лицо,  и  Фаррелл  пришел  в  замешательство,
внезапно поняв, что эта странная,  лукавая,  коренастая  женщина  охвачена
гневом на самое себя, столь неистовым и неумолимым, словно  именно  она  и
отвечала за поступки Пирса-Харлоу да и попытку ограбления совершила  сама,
по рассеянности. Серый взор потемнел до асфальтового  оттенка,  в  воздухе
кухни запахло далекой грозой.
     - Это мой дом, - сказала она. - Я должна была знать.
     - Что знать? - снова спросил Фаррелл. - Что я напорюсь рукой  на  нож
какого-то предприимчивого бандита? Я и  сам  этого  не  знал,  так  вам-то
откуда?
     Но она продолжала качать головой,  глядя  на  Брисеиду,  сжавшуюся  в
комок и скулившую.
     - Нет, не снаружи, - сказала она, обращаясь к собаке.  -  Теперь  уже
нет, с этим покончено. Но это - мой дом.
     Первые слова упали мягко, как листья, в последних  слышался  свист  и
шелест метели.
     - Это мой дом, - повторила она.
     Фаррелл сказал:
     - Мы говорили о Бене. О том, что  он,  в  сущности,  старше  вас.  Мы
только что говорили об этом.
     Ему казалось, что он ощущает, как в  тишине  ее  гнев  нагромождается
между  ними,  зримо  скапливаясь   вокруг   большими   сугробами,   полями
статического электричества. Она взглянула на Фаррелла, сощурилась,  словно
его потихоньку относило прочь от  нее,  и  наконец,  обнажила  в  холодном
смешке мелкие белые зубы.
     - Ему нравится, что я стара, умна  и  нечестива,  -  сказала  она.  -
Нравится. Но сама я иногда ощущаю себя, как - как  кто?  -  как  колдунья,
королева троллей, заворожившая юного рыцаря, чтобы он стал ей  любовником:
колдовство ее  будет  действовать,  пока  кто-то  не  произнесет  при  нем
определенного слова. Не волшебного - обычного,  какое  можно  услышать  на
кухне или в конюшне. И как только рыцарь услышит его, всему конец,  он  ее
бросит. Подумайте, как ей приходится оберегать его - не  от  магов,  а  от
конюшенных мальчиков, не  от  принцесс,  от  кухарок.  Но  что  она  может
сделать? И что бы она ни сделала, как долго это продлится? Рано или поздно
кто-то да скажет при нем "солома" или "швабра". Что она может сделать?
     Фаррелл  осторожно  протянул  руку,  чтобы  во  второй  раз  за  утро
коснуться лютни.
     - Не многое. Наверное,  просто  оставаться  королевой.  С  королевами
нынче туго, троллей там или не троллей. На это сейчас многие жалуются.
     На сей раз он ее  смех  услышал,  неторопливый  и  неприбранный  смех
утренней женщины, и внезапно их оказалось за столом только двое, и  ничего
не осталось в кухне, кроме солнца, собаки и запаха кофе с корицей.
     - Сыграйте мне, - сказала она, и Фаррелл  поиграл  немного,  прямо  в
кухне: кое-что из Дауленда, кое-что  из  Россетера.  Затем  ей  захотелось
узнать о его скитаниях, и они принялись негромко беседовать о  грузовых  и
рыбацких судах, о рынках и карнавалах, о  языках  и  полиции.  Он  жил  во
множестве мест, в большем их числе, нежели Зия, побывал он  и  на  Сиросе,
острове, где она родилась и которого не видела с детства.
     - Вы знаете, - сказала она, - вы долгое время были для Бена легендой.
Вы вместо него совершали поступки.
     - О,  такой  человек  есть  у  каждого,  -  отозвался  он.  -  Этакое
средоточие грез. Моя легенда, когда  я  в  последний  раз  слышал  о  ней,
объезжала на велосипеде Малайзию.
     В глазах Зии вновь загорелось лукавство.
     - Но какой же странный получился из вас Одиссей,  -  сказала  она.  -
Одно и то же приключение повторяется с вами снова и снова.
     Фаррелл недоуменно заморгал.
     - Я читала ваши письма к Бену, - сказала Зия. - Каждый раз, когда вы,
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 62
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама