- Кто ты? - внезапно спросил Старый.
- Я Том.
- Том?
- Нет, Том.
- Я и сказал Том.
- Вы неправильно произнесли, Старый. Вы назвали имя другого Тома.
- Вы все Томы, - сказал Старый угрюмо. - Каждый Том... все на одно
лицо.
Он сидел, трясясь на солнце и ненавидя этого молодого человека. Они
были на веранде госпиталя. Улица перед ними пестрела празднично одетыми
людьми, мужчинами и женщинами, чего-то ждущими. Где-то на улицах красивого
белого города гудела толпа, возбужденные возгласы медленно приближались
сюда.
- Посмотрите на них. - Старый угрожающе потряс своей палкой. - Все до
одного Томы. Все Дейзи.
- Нет, Старый, - улыбнулся Том. - У нас есть и другие имена.
- Со мной сидела сотня Томов, - прорычал Старый.
- Мы часто используем одно имя, Старый, но по-разному произносим его.
Я не Том, Том или Том. Я Том.
- Что это за шум? - спросил Старый.
- Это Галактический Посол, - снова объяснил Том. - Посол с Сириуса,
такая звезда в Орионе. Он въезжает в город. Первый раз такая персона
посещает Землю.
- В былые дни, - сказал Старый, - были настоящие послы. Из Парижа, и
Рима, и Берлина, и Лондона, и Парижа, и... да. Они прибывали пышно и
торжественно. Они объявляли войну. Они заключали мир. Мундиры и сабли и...
и церемонии. Интересное время! Смелое время!
- У нас тоже смелое и интересное время, Старый.
- Нет! - загремел старик, яростно взмахнув палкой. - Нет страстей,
нет любви, нет страха, нет смерти. В ваших жилах больше нет горячей крови.
Вы сама логика. Вы сами - смерть! Все вы, Томы. Да.
- Нет, Старый. Мы любим. Мы чувствуем. Мы многого боимся. Мы
уничтожили в себе только зло.
- Вы уничтожили все! Вы уничтожили человека! - закричал Старый. Он
указал дрожащим пальцем на Тома. - Ты! Сколько крови в твоих, как их!
Кровеносных сосудах?
- Ее нет совсем, Старый. В моих венах раствор Таймера. Кровь не
выдерживает радиации, а я исследую радиоактивные вещества.
- Нет крови. И костей тоже нет.
- Кое-что осталось, Старый.
- Ни крови, ни костей, ни внутренностей, ни... ни сердца. Что вы
делаете с женщиной? Сколько в тебе механики?
- Две трети, Старый, не больше, - рассмеялся Том. - У меня есть дети.
- А у других?
- От тридцати до семидесяти процентов. У них тоже есть дети. То, что
люди вашего времени делали со своими зубами, мы делаем со всем телом.
Ничего плохого в этом нет.
- Вы не люди! Вы монстры! - крикнул Старый. - Машины! Роботы! Вы
уничтожили человека!
Том улыбнулся.
- В машине так много от человека, а в человеке от машины что трудно
провести границу. Да и зачем ее проводить. Мы счастливы, мы радостно
трудимся, что тут плохого?
- В былые дни, - сказал Старый, - у всех было настоящее тело. Кровь и
нервы, и внутренности - все как положено. Как у меня. И мы работали и... и
потели, и любили, и сражались, и убивали, и жили. А вы не живете, вы
функционируете: туда-сюда... Комбайны, вот вы кто. Нигде я не видел ни
ссор, ни поцелуев. Где эта ваша счастливая жизнь? Я что-то не вижу.
- Это свидетельство архаичности вашей психики, - сказал серьезно Том,
- Почему вы не позволяете реконструировать вас? Мы бы могли обновить ваши
рефлексы, заменить...
- Нет! Нет! - в страхе закричал Старый. - Я не стану еще одним Томом.
Он вскочил и ударил приятного молодого человека палкой. Это было так
неожиданно, что тот вскрикнул от изумления. Другой приятный молодой
человек выбежал на веранду, схватил старика и бережно усадил его в кресло.
Затем он повернулся к пострадавшему, который вытирал прозрачную жидкость,
сочившуюся из ссадины.
- Все в порядке, Том?
- Чепуха. - Том со страхом посмотрел на Старого. - Знаешь, мне
кажется, он действительно хотел меня ранить.
- Конечно. Ты с ним в первый раз? Мы им гордимся. Это уникум. Музей
патологии. Я побуду с ним. Иди посмотри на Посла.
Старик дрожал и всхлипывал.
- В былые дни, - бормотал он, - были смелость и храбрость, и дух, и
сила, и красная кровь, и смелость, и...
- Брось, Старый, у нас тоже все есть, - прервал его новый собеседник,
- Когда мы реконструируем человека, мы ничего у него не отнимаем. Заменяем
испорченные части, вот и все.
- Ты кто? - спросил Старый.
- Я Том.
- Том?
- Нет, Том. Не Том, а Том.
- Ты изменился.
- Я не тот Том, который был до меня.
- Все вы Томы, - хрипло крикнул Старый. - Все одинаковы.
- Нет, Старый. Мы все разные. Вы просто не видите.
Шум и крики приближались. На улице перед госпиталем заревела толпа. В
конце разукрашенной улицы заблестела медь, донесся грохот оркестра. Том
взял старика под мышки и приподнял с кресла.
- Подойдите к поручням, Старый! - горячо воскликнул он. - Подойдите и
посмотрите на Посла. Это великий день для всех нас. Мы наконец установили
контакт со звездами. Начинается новая эра.
- Слишком поздно, - пробормотал Старый, - слишком поздно.
- Что вы имеете в виду?
- Это мы должны были найти их, а не они нас. Мы, мы! В былые дни мы
были бы первыми. В былые дни были смелость и отвага. Мы терпели и
боролись...
- Вот он! - вскричал Том, указывая на улицу. - Он остановился у
Института... Вот он выходит... Идет дальше... Постойте, нет. Он снова
остановился! Перед Мемориалом... Какой великолепный жест. Какой жест! Нет,
это не просто визит вежливости.
- В былые дни мы бы пришли с огнем и мечом. Да. Вот. Мы бы
маршировали по чужим улицам, и солнце сверкало бы на наших шлемах.
- Он идет! - воскликнул Том. - Он приближается... Смотрите
хорошенько, Старый. Запомните эту минуту. Он, - Том перевел дух, - он
собирается выйти у госпиталя!
Сияющий экипаж остановился у подъезда. Толпа взревела. Официальные
лица, окружавшие локомобиль, улыбались, показывали, объясняли. Звездный
Посол поднялся во весь свой фантастический рост, вышел из машины и стал
медленно подниматься по ступеням, ведущим на веранду. За ним следовала его
свита.
- Он идет сюда! - крикнул Том, и голос его потонул в приветственном
гуле толпы.
И тут произошло нечто незапланированное. Старик сорвался с места. Он
проложил себе дорогу увесистой палкой в толпе Томов и Дейзи и очутился
лицом к лицу с Галактическим Послом. Выпучив глаза, он выкрикнул:
- Я приветствую вас! Я один могу приветствовать вас!
Старик поднял свою трость и ударил Посла по лицу.
- Я последний человек на Земле, - закричал он.
Альфред БЕСТЕР
ПРЕКРАСНАЯ ГАЛАТЕЯ
Пер. - Н.Иванова.
Alfred Bester. Galatea Galante.
На нем был вылинявший комбинезон, потрясающая модель, dernier cri
[крик моды (франц.)] в блаженной памяти 2100-м. Впрочем, чересчур хипповый
для его тридцати с лишком. Самая настоящая шоферская кепка (Англия,
пятидесятые годы двадцатого века) низко надвинута на лоб, глаза с
сумасшедшинкой прячутся под козырьком.
Было в нем что-то эдакое, аристократичное что ли. Пожалуй, чересчур
угрюм и сосредоточен, но тот, кого не оттолкнет профессиональная
зацикленность, мог бы даже назвать его привлекательным. Работая локтями,
он продвигался по аллеям, заполненным публикой, которая спешила на
представление сатурнианского цирка.
50 КУРЬЕЗОВ ФАНТАЗИИ 50.
НИГДЕ БОЛЬШЕ И НИКОГДА РАНЬШЕ!
Портативной камерой, похожей на ручную мельницу, отделанную хромом и
черным деревом, он снимал на пленку все, что дышало, содрогалось,
бормотало и жило своей жизнью за стеклами огромных витрин и маленьких
окошек. Съемка сопровождалась краткими, небрежными комментариями. Голос у
него был приятный, замечания - колкими и язвительными:
- Ага, перед нами Bellatrix basilisk [василиск Беллатрикса;
Беллатрикс - звезда в созвездии Ориона], как утверждает надпись.
Страшилище еще то: змеиное туловище, черное в желтых пятнах, голова
напоминает ядовитого ящера. Эта портниха из Техаса неплохо работает
хирургической иглой. Петушиный гребешок лезет на глаза, как бы намек на
то, что взгляд василиска смертелен. Гм-м. Еще бы пасть ему заткнули. Если
уж точно следовать легенде, то смертельно и дыхание василиска...
Так, Hyades hydra [Гиадская гидра; Гиады - рассеянное звездное
скопление в созвездии Тельца]. Весьма и весьма. Девять голов, правильно,
традиции надо уважать. Здесь, похоже, препарировали игуану. Опять
мексиканская живность. Можно подумать, этой швее ничего не стоит достать
любую гнусную ящерицу или змею в зарослях Центральной Америки. Молодец
портниха, ловко притачала все девять голов. Но признаюсь, мне-то ее
строчка хорошо видна... Canopus cerberus [цербер Канопуса; Канопус - самая
яркая звезда Киля, созвездия Южного полушария]. Здесь у нас сразу три
собачьих головы. Обычная мексиканская собачка, увеличенная до
невообразимых размеров. Туловище мастиффа, хвост гремучей змеи, вон
сколько погремушек навешано. Неплохо, но работа грубоватая. Этой леди из
Техаса полагалось бы знать, что змеиная чешуя не привьется к собачьей
шкуре. В общем, довольно неуклюже, зато все три головы лают себе,
заливаются...
Что я вижу! Беорлинский мясник со своими чучелами из зоосада.
Помнится, он даже собирался соперничать со мной. Rigel griffin [гриффин
Ригеля; Ригель - самая яркая звезда в созвездии Ориона], его последний
фокус. Ну-ну, отдадим ему должное. Классический экземпляр. Голова и крылья
орлиные, жалкий гибрид. Львиное тело облеплено перьями. Страусиные лапы.
На его месте я бы все-таки изготовил натуральные драконьи... Marsian
monoceros [единорог марсианский]. Значит так, туловище лошадиное, ноги
слоновьи и куцый олений хвостик. Убедительно, только воя не слышно, а выть
должен, как утверждает легенда... Mizar manticora [мантихор Мицара;
мантихор - мифический индийский зверь с телом льва, лицом человека и
хвостом скорпиона; Мицар - система из трех звезд в созвездии Большой
Медведицы]. Полный ажур. Три рада отличнейших зубов, ну просто акулья
челюсть. В остальном лев. Скорпионий хвост. Самое интересное, как
получаются эти налитые кровью глаза? Ares assida. О, Боже, скучища! Полное
отсутствие творческого воображения. Обыкновенный страус на верблюжьих
ногах. Да еще стоит враскорячку. Тоска, тоска.
А вот выдумка так выдумка. Браво! Мои поздравления дирекции по поводу
остроумнейшей надписи у Сфинкса сириусского. Итак, "Уважаемую публику
просят не давать правильных ответов на загадки Сфинкса". Текст, достойный
войти в историю. Оно и понятно: как только вас угораздит ответить
правильно. Сфинксу придется наложить на себя руки. Это еще Эдип выяснил на
своем печальном опыте. Эх ты, бедолага! Проигрывать тоже надо уметь. Так и
подмывает сказать разгадку. Очень уж любопытно, каким образом они тут
устраивают самоубийство. Впрочем, нет, театр - не мое амплуа, меня
интересует творческое биогенерирование.
И снова работа берлинского мясника. Castor chimera [химера Кастора;
Кастор - одна из двух наиболее ярких звезд в созвездии Блиэнецов]. Львиная
голова на козлином туловище. Хвост как будто анаконды. Но как добиться,
чтобы этот монстр изрыгал пламя? Что там у него за химическая реакция
происходит в глотке? А пламя-то холодное. Опасности никакой, так,
атмосферное электричество, но иллюзия полная. Впечатляет. Для нагнетания
эмоций - огнетушители поблизости от витрины. Талантливая режиссерская
находка. Еще раз мои поздравления администрации...
Ну и туша на лошадиных копытах! Кентавр. Торс красавчика-грека и
