умирать. Мы должны поспешить за ними. Они не могли далеко уйти!
-- Ничего подобного мы не сделаем, -- сказал Том. -- Мы пойдем дальше!
В его глазах был странный блеск, которого Лал Тааск раньше не видел.
-- Ты что думаешь, что я прошел через все это, чтобы повернуть сейчас
назад, потому что горстка подлых туземцев испугалась?
-- Но, хозяин, мы не можем идти одни, только вдвоем, -- взмолился Лал
Тааск.
-- Молчать! -- скомандовал Том. -- Мы идем в Эшер -- в запретный город
и город Отца бриллиантов! -- он рассмеялся каким-то диким смехом.
-- Магра будет носить лучшие в мире бриллианты. Мы будем сказочно
богаты. Я, Атан Том, дворняжка, заставлю стыдиться магараджу. Я засыплю
золотом улицы Парижа. Я... -- вдруг он замолчал и приложил ладонь ко лбу. --
Пойдем, -- сказал он уже нормальным голосом, -- мы будем идти вдоль реки к
Эшеру.
Лал Тааск в молчании последовал за Атан Томом по узкой тропинке вдоль
реки. Земля была неровная, и тропинка была едва заметна среди камней. К
вечеру они достигли истока реки, по обе стороны которой находились каменные
глыбы, которые настолько возвышались над двумя людьми, что последние
казались лилипутами. Из расщелины между скалами струилась река.
-- Ну и место! -- воскликнул Лал Тааск. -- Дальше мы не сможем идти.
-- Это дорога в Эшер, -- сказал Том, указывая на скалы. -- Видишь, она
извивается по скале.
-- Ну и тропинка! -- воскликнул Тааск. -- Здесь не пройдет даже горный
козел.
-- Все равно. Это дорога, по которой мы пойдем, -- сказал Том.
-- Хозяин, это безумие! -- закричал Лал Тааск. -- Давайте повернем
назад. Все бриллианты мира не стоят такого риска. Мы упадем в реку и утонем.
-- Заткнись! -- отрезал Том. -- Иди за мной! Прижимаясь к скале, двое
мужчин стали медленно подниматься. Под ними струилась река. Один неверный
шаг -- и они погибли. Лал Тааск не осмеливался взглянуть вниз. Лицом к
скале, ища руками опоры, которой там не было, дрожа так, что его колени
могли в любую минуту не выдержать и он мог сорваться вниз, Лал Тааск шел за
своим хозяином, весь покрытый испариной.
-- Мы никогда не доберемся туда, -- проговорил он, переводя дыхание.
-- Заткнись! -- рявкнул Том. -- Если я упаду, можешь поворачивать
назад.
-- О, хозяин, я даже этого не могу сделать. Разве можно повернуться на
этой ужасной тропинке?
-- Тогда иди и прекрати морочить мне голову. Ты действуешь мне на
нервы.
-- Подумать только, такой риск из-за бриллианта! Если бы он был даже
величиной с дом и уже у меня в руках, я бы отдал его за то, чтобы быть в
Лахоре.
-- Ты трус, Лал Тааск, -- сказал Том.
-- Да, я трус, хозяин, но лучше быть живым трусом, чем мертвым идиотом.
Два часа они медленно продвигались по узкой тропинке, пока совсем не
выбились из сил, и даже Том стал жалеть, что решился отправиться в этот
путь. Но вдруг они увидели, что тропинка сворачивает к небольшому поросшему
лесом ущелью. Когда они достигли его, то упали на землю почти без чувств и
пролежали в изнеможении до самой темноты.
Наконец они поднялись и развели костер, так как стало прохладно. Целый
день они провели без пищи, но есть было нечего, и они могли наполнить свои
желудки лишь водой из реки. Они прижались к костру в поисках тепла.
-- Хозяин, это дурное место, -- сказал Лал Тааск, -- у меня такое
чувство, что за нами наблюдают.
-- Ты дурак, -- проворчал Том.
-- Аллах, хозяин, посмотрите! -- срывающимся голосом закричал Тааск. --
Что это? -- Он показывал куда-то в темноту среди деревьев, и затем какой-то
голос заговорил на незнакомом языке, а Лал Тааск потерял сознание.
XI
СТРАШНЫЙ ТАНЕЦ
Унго, вождь обезьян, охотился со своей стаей. Они были взволнованы и
раздражены, потому что приближалось время Дум-Дума, а они все еще не нашли
никакой жертвы для ритуального танца. Вдруг вождь поднял голову и понюхал
воздух. Он прорычал в ответ на известие, которое принес ему ветер. Остальные
обезьяны вопросительно посмотрели на него.
-- Гомангани, Тармангани, -- сказал он. -- Они идут! -- И он повел
своих подданных в кусты, где они спрятались рядом с тропинкой.
Маленький отряд Грегори шел по тропе, оставленной отрядом Атан Тома.
Тарзан охотился за дичью.
-- У Тарзана, очевидно, затруднения с охотой, -- сказал д'Арно. -- Я
еще не слышал его победного клича.
-- Он прекрасен, -- сказала Магра. -- Мы умерли бы с голоду, если бы не
он, даже имея охотника.
-- Невозможно убить дичь, которой нет, -- проворчал Вольф.
-- Тарзан никогда не возвращается с пустыми руками, -- сказала Магра.
-- Кстати, у него нет ружья.
-- Другие обезьяны тоже находят пищу, -- съязвил Вольф, -- но кто же
хочет быть обезьяной?
Унго наблюдал за ними, когда люди появились на тропе рядом с ним. Его
глаза горели яростью, и вдруг неожиданно, без предупреждения он бросился
вперед. Вся стая устремилась за ним. Небольшой отряд в ужасе остановился.
Д'Арно выхватил пистолет и выстрелил. Одна из обезьян с визгом упала, но
другие уже были среди них, и он не мог больше стрелять, не подвергая риску
своих людей.
Вольф бросился бежать. Лавак и Грегори были брошены на землю, и на них
сыпались удары. Несколько минут ничего нельзя было понять в ужасной свалке.
Потом никто не мог припомнить, что произошло. Обезьяны снова скрылись и
унесли с собой Магру.
Магра вырывалась из рук Унго, пока не выбилась из сил, но обладатель
мощной груди, к которой ее прижали, не обращал ни малейшего внимания на ее
протесты. Один раз, разозлившись, он так толкнул ее, что она почти потеряла
сознание; и она прекратила сопротивляться, не надеясь скрыться. Она думала о
той страшной участи, что ждет ее. Огромное создание так походило на
человека, что она содрогалась от мысли о том, что ее может ожидать.
Унго, вождь обезьян, притащил девушку на небольшую поляну, где большие
обезьяны с незапамятных времен исполняли ритуальные обряды. Здесь он грубо
бросил ее на землю, и две самки уселись рядом с ней, следя, чтобы она не
сбежала.
Собравшись снова вместе, члены маленького отряда в ужасе от страшного
происшествия обсуждали, что лучше всего предпринять.
-- Мы могли бы последовать за ними, -- сказал д'Арно, -- но нам ни за
что не удастся догнать их, если мы и настигнем их, что мы можем сделать даже
с нашими ружьями?
-- Но не можем же мы просто стоять здесь и ничего не делать, --
закричала Эллен.
-- Я придумал, -- сказал д'Арно. -- Я возьму ружье Вольфа и пойду за
ними. Может быть, мне удастся убить нескольких обезьян и напугать остальных;
когда вернется Тарзан, пошлите его за мной.
-- А вот и Тарзан, -- сказала Эллен, когда на тропинке появился Тарзан
с тушей животного, перекинутого через плечо.
Тарзан нашел всех в полном смятении. Все были возбуждены и говорили
разом.
-- Мы не заметили их, пока они не напали на нас, -- сказал Лавак.
-- Они были ростом с гориллу, -- добавила Эллен.
-- Это были гориллы, -- вставил свое слово Вольф.
-- Нет, это не гориллы, -- возразил д'Арно, -- но едва ли мы вообще
успели их достаточно хорошо рассмотреть.
-- Самый большой из них унес с собой Магру, -- сказал Грегори.
-- Они похитили Магру? -- Тарзан выглядел озабоченным. -- Почему вы
сразу не сказали мне об этом? Куда они ушли?
Д'Арно показал, в каком направлении скрылись обезьяны.
-- Идите по этой тропинке, пока не найдете подходящего места для
лагеря, -- сказал Тарзан и скрылся из виду.
Когда на небе появилась луна и осветила поляну, на которой лежала
Магра, старые самцы забили в примитивные земляные барабаны, а самые крупные
из обезьян стали танцевать вокруг Магры, угрожая ей тяжелыми дубинками.
Самцы прыгали и кружились вокруг испуганной девушки. Магра не знала, что
означает это поведение. Она только догадывалась, что должна умереть.
Владыка джунглей шел по тропе больших обезьян сквозь черноту ночи так
же уверенно, как и в дневное время. Он знал, что должен появиться
неожиданно, но придет ли он вовремя?
Когда луна поднялась высоко, звук земляных барабанов точно указал ему
направление его поисков, арену Дум-Дума, поэтому Тарзан мог прыгать по
деревьям и передвигаться быстрее. Барабаны рассказали ему о том, какой
опасности подвергалась Магра, что она жива, так как барабаны замолчат только
после ее смерти, когда звери будут драться за ее тело и разрывать его на
части. Он знал об этом, потому что прыгал и танцевал под луной на многих
Дум-Думах, когда Шита-пантера или Ваппи-антилопа были жертвами.
Луна была почти в зените, когда он приблизился к арене. Когда луна
будет в зените, наступит момент убить жертву, а на арене в это время
косматые самцы танцевали танец охоты. Магра лежала в том же положении,
выбившись из сил, потерявшая надежду на спасение, приговоренная к смерти,
знавшая, что ничто не может ее спасти.
Горо-луна была уже почти на пороге решающего момента, когда Тармангани,
на котором ничего не было, кроме набедренной повязки, спрыгнул с дерева на
арену. С яростными криками самцы обернулись в сторону пришельца, который
осмелился вторгнуться в святая святых их религии. Вождь обезьян был впереди.
-- Я Унго, -- сказал он. -- Я убиваю! Тарзан тоже стал на четвереньки,
как и вожак, и пошел навстречу ему.
-- Я Тарзан-обезьяна, -- сказал он на языке первого человека, на языке,
на котором он говорил первые двадцать лет своей жизни. -- Я Тарзан-обезьяна,
могучий охотник, могучий боец. Я убиваю!
Магра поняла только одно слово из речи человека-обезьяны -- "Тарзан".
Она открыла глаза и увидела вожака обезьян и Тарзана, кружащихся друг против
друга. Какой смелый, но безнадежный поступок совершил ради нее этот человек!
Он отдавал свою жизнь, но это было бесполезно. Какой шанс был у него против
огромного зверя?!
Вдруг Тарзан схватил обезьяну за запястье и затем, быстро повернувшись,
поднял огромного зверя над головой и бросил на землю; но Унго сразу же
вскочил на ноги. На этот раз он подавит человека своим огромным ростом,
разотрет в порошок огромными лапищами.
Магра трепетала за Тарзана, и когда она увидела, что он встретил зверя
рычанием, подобным звериному, и собирался вступить с ним в единоборство, она
пришла в ужас. Разве мог этот рычащий зверь быть спокойным, услужливым
человеком, которого она любила? Она в ужасе наблюдала за ним.
Быстр, как Ара-молния, проворен, как Шита-пантера, Тарзан, уворачиваясь
от огромных лап зверя, вспрыгнул на его косматую спину и сдавил за горло.
Обезьяна завизжала от боли.
-- Ка-года! -- закричал Тарзан. -- Сдавайся!
***
Члены экспедиции Грегори сидели вокруг костра, слушая отдаленную
барабанную дробь и с беспокойством ожидая дальнейших событий.
-- Это Дум-Дум больших обезьян, -- объяснял д'Арно. -- Тарзан
рассказывал мне о них. Когда луна в зените, самцы убивают жертву. Это,
наверное, старше человека маленький религиозный обряд, который положил
начало всем религиозным обрядам.
-- Тарзан когда-нибудь видел его? -- спросила Эллен.
-- Его вырастили большие обезьяны, -- объяснил д'Арно, -- и он танцевал
танец смерти во многих Дум-Думах.
-- Он помогал им убивать мужчин и женщин и разрывать их на части? --
спросила Эллен.
-- Нет, нет! -- вскричал д'Арно. -- Обезьяны редко приносят в жертву
человека. Они поступили так только однажды, когда Тарзан был с ними. И он
спас этого человека. В качестве жертвы они предпочитают своего злейшего
врага -- пантеру.
-- Вы думаете, что барабаны бьют по Магре? -- спросил Лавак.
