дикие и воинственные, он должен избежать их и отвести свой отряд стороной, а
барабаны предупреждали, что именно так это и было.
Ориентируясь на звук дроби барабанов, Тарзан пробирался по деревьям к
их селению. Он передвигался довольно быстро, готовый увидеть зрелище,
которым не раз восторгался сам во времена своей дикой жизни -- зрелище
Гомангани, испытывающего мучения приближающейся смерти. Барабаны говорили
ему о том, что жертва должна умереть, но время для смерти еще не пришло. Кто
был этой жертвой, человека-обезьяну не интересовало. Для него имело значение
только зрелище страданий. Возможно, он успеет вовремя, а может быть, и нет.
А если успеет, то сумеет ли привести свой план в действие. Вот что
интересовало Тарзана в дикой игре, которую он любил вести.
***
В то время, как Тарзан приближался к селению Мпингу-вождя, Атан Том и
Лал Тааск сидели и курили у ярко горящего костра.
-- Черт бы побрал эти барабаны! -- пробурчал Лал Тааск. -- У меня от
них мурашки по телу бегают, они меня раздражают.
-- Завтра ночью мы не услышим их, -- сказал Атан Том, -- завтра мы
будем уже далеко на пути в Эшер -- в Эшер и к Отцу бриллиантов.
-- Вольфу будет трудно нас догнать, -- сказал Лал Тааск, -- и если мы
будем возвращаться из Эшера другой дорогой, он никогда нас не найдет.
-- Ты забыл о Магре, -- сказал Атан Том.
-- Нет, -- ответил Тааск, -- я не забыл о ней. Она найдет дорогу в
Париж, как почтовый голубь свое гнездо.
-- Ты недооцениваешь Вольфа, -- сказал Том, -- он ни за что не
откажется от своей доли бриллианта, не бойся.
-- И получит это! -- Лал Тааск указал на свой нож.
-- Ты неисправимый! -- рассмеялся Том.
-- О, эти барабаны! -- простонал Лал Тааск.
***
-- Эти барабаны! -- воскликнула Магра. -- Вы когда-нибудь слышали
что-либо более ужасное в своей настойчивости?
-- Вечерняя развлекательная программа, -- сказал Грегори, -- скучная
трансляция, которую невозможно выключить.
-- Я так беспокоюсь о Тарзане, -- сказала Магра, -- он один в этом
ужасном лесу.
-- Я бы о нем особенно не беспокоился, -- поспешил уверить ее д'Арно,
-- он всю жизнь провел в ужасных лесах, и может сам о себе позаботиться.
Вольф пробурчал:
-- Теперь он нам не нужен. Я могу провести вас в Эшер. Лучше избавиться
от обезьяны.
-- Я уже слышал об этом, Вольф, -- сказал д'Арно. -- Тарзан -- наша
единственная надежда попасть в Эшер и выбраться оттуда живыми. А ты
занимайся своей охотой. Даже в этом ты не преуспел. Тарзан приносит для нас
всю еду.
-- Послушайте! -- воскликнул Лавак. -- Барабаны! Они умолкли.
***
Кричащая стая окружила беспомощную девушку. Время от времени копье
касалось ее тела, и она невольно вздрагивала. Позже пытка может стать еще
более изощренной, или какой-нибудь обезумевший дикарь, пришедший в
неистовство от возбуждающего танца, может вонзить свое копье в ее сердце и с
ненамеренным милосердием освободить ее от страданий.
Когда Тарзан приблизился к самому краю открытого места, где находилось
селение вождя Мпингу, он спрыгнул на землю и быстро побежал к палисаду. Эта
часть селения не была освещена, а он знал, что все племя соберется вокруг
самого большого костра, который освещал листву деревьев, растущих в селении.
Его не заметят, а какой бы шорох он ни произвел, он будет заглушен
барабанным боем.
С гибкостью Шиты-пантеры он обогнул палисад и скрылся в тени дальних
хижин, затем бесшумно прокрался к большому дереву, которое скрывало хижину
вождя, и перед ним открылась вся деревня с танцующими и вопящими дикарями.
Прыгая по веткам, он добрался до другой стороны дерева и посмотрел вниз на
дикую сцену. С ужасом узнал он жертву, привязанную к столбу. Он увидел орду
вооруженных воинов, доведенных до экстаза барабанами, танцами, жаждой
человеческой плоти. Он взял в руки стрелу.
Когда один из танцующих дикарей, доведенный до критической точки,
остановился перед девушкой и поднял свое копье над головой, чтобы пронзить
ее сердце, наступила внезапная тишина; и Эллен закрыла глаза. Конец пришел!
Она произнесла про себя молитву. Барабаны забили с бешеной силой, затем
раздался крик предсмертной агонии.
Уверенность дикарей исчезла, когда стрела пронзила сердце палача. Вот
тогда-то и замерли барабаны. Когда воин закричал, Эллен открыла глаза. Он
лежал мертвый у ее ног, а на лицах дикарей племени Буирае было написано
недоумение. Она увидела, как один из них, более смелый, крался к ней с ножом
в руках; затем дикий крик раздался откуда-то сверху, и Тарзан из племени
обезьян поднялся во весь свой рост, обратил взор на луну и издал победный
клич самца обезьян. Он был громче, чем бой барабанов, и слышен далеко
вокруг.
***
-- Да, -- сказал д'Арно, -- барабаны смолкли, они, наверное, уже убили
свою жертву. Какой-то бедняга нашел конец, успокоение от мучений.
-- О! А вдруг это Тарзан! -- закричала Магра, и в это время тишину
пронзил неистовый крик.
-- Боже мой! -- воскликнул Лавак.
-- На этот раз победил Тарзан, -- сказал д'Арно.
***
-- Какой ужасный звук! -- воскликнул Лал Тааск.
-- Это Африка, Лал Тааск, -- сказал Атан Том, -- и это был победный
клич самца обезьян. Я раньше слышал его в Конго.
-- Это было далеко, -- сказал Лал Тааск.
-- Однако, слишком близко для полного спокойствия, -- ответил Атан Том.
-- Мы разобьем лагерь очень рано.
-- Но почему нам нужно бояться обезьян? -- спросил Лал Тааск.
-- Я не боюсь обезьян, -- объяснил Атан Том. -- Я сказал, что это был
победный клич самца обезьян, но я не совсем в этом уверен. Я разговаривал с
Мбули. Очень возможно, что человек, которого мы приняли за Брайена Грегори,
совсем не был Брайеном Грегори. Я спросил Мбули, слышал ли он когда-нибудь о
белом человеке по имени Тарзан. Он сказал, что слышал, что кое-кто думает,
что это дьявол, и что все, кто поступает плохо, боятся его. Когда он
убивает, по словам Мбули, он испускает крик самца обезьян. Если то, что мы
слышали, не было криком обезьяны, значит, это был Тарзан; и это означает,
что он охотится за нами и слишком близко для полного спокойствия.
-- Не хотел бы я снова увидеть этого человека, -- сказал Лал Тааск.
***
Когда крик нарушил тишину ночи, воин, который подкрадывался к Эллен,
выпрямился и отступил в испуге. Остальные, оцепенев от ужаса, отступили от
угрозы страшного крика, тогда Тарзан заговорил.
-- Белый демон леса пришел к белой мемсаиб, -- сказал он. -- Трепещите!
-- И сказав это, он спрыгнул на землю рядом со столбом, надеясь смелостью
этого поступка устрашить дикарей на несколько минут, а за это время
освободить Эллен и скрыться, но он не знал смелости Чеманго, сына Мпингу,
который был уже наготове с ножом в руке.
-- Чеманго, сын Мпингу, не боится демона леса, крикнул он и прыгнул
навстречу Тарзану с ножом, и когда последние путы Эллен упали, Тарзан
спрятал свой нож и приготовился встретить сына вождя. С пустыми руками он
предстал перед вооруженным воином.
Когда Чеманго с занесенным над головой ножом был готов нанести удар,
Тарзан схватил его за правое запястье, уперся рукой в его живот и поднял над
головой с такой легкостью, как будто он был ребенком. Нож выпал из рук
Чеманго, когда Тарзан сжал его запястье.
Эллен Грегори, почти не веря своим глазам, смотрела с удивлением на
необыкновенного человека, который осмелился один бороться с целым селением
каннибалов; она не видела никакой надежды, только сожалела, что в жертву
приносятся две жизни вместо одной. Это был смелый, благородный жест, но
какой безнадежный!
-- Откройте ворота, -- скомандовал Тарзан, -- или Чеманго, сын Мпингу,
умрет!
Дикари колебались. Некоторые стали роптать. Подчинятся они или нет?
IX
ЛЮБОВЬ И РЕВНОСТЬ
-- Пойдем! -- сказал Тарзан Эллен, и, не дожидаясь ответа от дикарей,
все еще удерживая Чеманго над головой, он направился к воротам. Эллен шла
рядом с ним.
Некоторые воины стали приближаться к ним. Это был напряженный и опасный
момент. Затем заговорил Мпингу.
-- Подождите! -- скомандовал он воинам, а затем обратился к Тарзану. --
Если я открою ворота, ты отпустишь Чеманго, не причинишь ему вреда?
-- Когда я буду на расстоянии брошенного копья от ворот, я отпущу его,
-- ответил человек-обезьяна.
-- Откуда я знаю, что ты сделаешь это? -- спросил Мпингу. -- Откуда я
знаю, что ты не заберешь его в лес и не убьешь там?
-- Ты можешь положиться на мои слова, Гомангани, -- ответил Тарзан, --
я говорю тебе, что если ты не откроешь ворота и не дашь нам уйти, я убью его
сейчас.
-- Откройте ворота! -- приказал Мпингу.
Так Тарзан и Эллен в безопасности покинули селение каннибалов и
вступили в черную африканскую ночь. За воротами Тарзан отпустил Чеманго.
-- Как вы попали в руки этих людей? -- спросил Тарзан Эллен по дороге к
лагерю.
-- Я убежала от Атан Тома прошлой ночью и хотела найти дорогу в Бонга,
но я заблудилась, и они схватили меня. Там был лев, он свалил меня с ног, но
они убили его. Это было ужасно. Я не могла поверить своим глазам, когда
увидела вас. Каким образом вы там оказались?
Он рассказал ей о событиях, которые привели его к селению каннибалов.
-- Как хорошо будет снова увидеть папу, -- сказала она, -- я не могу
поверить в это даже сейчас. И капитан д'Арно тоже здесь -- как замечательно!
-- Да, -- сказал Тарзан, -- он с нами, и Лавак, пилот, который вел
гидроплан из Лоанго, и Вольф, и Магра. Она покачала головой.
-- Не знаю, что и думать о Магре, -- сказала она. Когда меня схватили в
Лоанго, казалось, что она очень жалела об этом, но ничего не могла для меня
сделать. Я думаю, она боялась Атан Тома. Она, вероятно, каким-то образом
связана с ним. Она очень загадочная женщина.
-- Магра будет под наблюдением, -- сказал Тарзан, -- она и Вольф.
***
Солнце было в зените, когда Магра вышла из своей палатки и
присоединилась к остальным у костра, где Огаби поджаривал остатки антилопы.
Она выглядела обеспокоенной. Спутники пожелали ей доброго утра, но их лица
говорили о том, что на доброе утро это не было похоже. Она огляделась, будто
разыскивая кого-то.
-- Тарзан не вернулся? -- спросила она.
-- Нет, -- сказал Грегори.
-- Это ожидание становится невыносимым, -- сказала она. -- Я не
сомкнула глаз всю ночь, волновалась о нем.
-- Но подумайте о мсье Грегори и обо мне, мадемуазель, -- напомнил ей
д'Арно, -- мы волнуемся не только о Тарзане, но и об Эллен, мисс Грегори.
Грегори быстро взглянул на француза. Через несколько минут все ушли,
оставив Магру и д'Арно вдвоем.
-- Вам очень нравится мисс Грегори? -- спросила Магра.
-- Да, -- согласился д'Арно. -- А кому она может не нравиться?
-- Она очень милая, -- согласилась Магра. -- Мне хотелось бы помочь ей.
-- Помочь? Что вы имеете в виду?
-- Я не могу объяснить этого, но поверьте мне, как бы я ни вела себя, и
что бы вы обо мне ни думали, я была беспомощна. Я связана клятвой другого
человека, клятвой, которую я обязана уважать. Я не свободный человек. Я не
могу всегда поступать так, как я хочу.
-- Постараюсь поверить вам, -- сказал д'Арно, -- хотя я и не понимаю.
-- Посмотрите! -- вдруг закричала Магра. -- Вот они оба! Неужели это
правда?
Д'Арно поднял голову и увидел Тарзана и Эллен, приближающихся к лагерю.
Вместе с Грегори он бросился им навстречу. На глаза Грегори навернулись
слезы, когда он обнял свою дочь, а д'Арно не смог говорить. Лавак
