производит на них никакого впечатления. А впечатление было сильное. Мальбин
с трудом удержался от восторженного возгласа. При виде ее красоты у него
замерло сердце, но он быстро оправился от смущения и вошел в свою прежнюю
роль.
-- Сколько? -- равнодушно спросил он.
-- Ну что? Разве она не красивая? Разве она не молодая? -- спросил
Ковуду.
-- Да, она еще не стара, -- сказал Мальбин, -- но все же она будет нам
только обузой. Нам незачем ездить сюда за женами, у нас на севере и своих
достаточно.
Мериэм храбро смотрела на белых людей. Но она не ждала от них ничего
хорошего -- они были такими же врагами, как и негры. Она их боялась и
терпеть не могла.
Мальбин заговорил с ней по-арабски:
-- Мы твои друзья. Хочешь, мы освободим тебя отсюда?
Напряженно вслушиваясь в его слова, с усилием вспоминала она наречие,
когда-то знакомое ей.
-- Отпустите меня, -- сказала она, -- я хочу вернуться к Кораку.
-- Хочешь ты идти с нами? -- повторил Мальбин.
-- Нет! -- сказала Мериэм. Мальбин обернулся к Ковуду.
-- Она не хочет идти с нами! -- сказал он.
-- Вы -- мужчины! -- ответил негр. -- Разве вы не можете взять ее с
собой силой?
-- Она не нужна нам. Только лишнее беспокойство в дороге, -- ответил
швед. -- Но если ты хочешь отделаться от нее, мы ее уведем, потому что мы
твои друзья.
Ковуду понял, что с ним торгуются. Он не стал особенно настаивать на
своей цене, и Мериэм была продана за шесть аршин сукна, три пустых патрона и
один перочинный ножик.
Все, кроме Мериэм, были чрезвычайно довольны сделкой.
Рано утром европейцы покинули деревню. Ковуду торопил их с отъездом. Он
уверял их, что если друг девочки возобновит свои попытки освободить ее -- им
не сдобровать.
Мериэм снова связали и посадили под стражу, но теперь уже в палатке
шведов. Мальбин не раз принимался разговаривать с ней. Он хотел уговорить ее
идти с ними по доброй воле, уверяя ее, что они вернут ее в родную деревню.
Но когда хитрый швед убедился, что девушка скорее готова умереть, чем
вернуться к шейху, он, наоборот, стал уверять, что ни за что не повезет ее
туда. Он восхищался ею. Мериэм была поистине прекрасна. Она стала высокой,
стройной девушкой, совсем не такой, как много лет назад, у шейха, где он
впервые видел ее. До этого времени у него были чисто практические планы
относительно девушки: он считал, что такую рабыню можно продать за большие
деньги, а потому и старался приобрести ее. Теперь у него в голове возникли
другие желания и планы. Он подошел к ней ближе и коснулся ее рукой. Девочка
отпрянула от него. Он схватил ее и наклонился, чтобы поцеловать.
Иенсен вошел в палатку.
-- Мальбин! -- вскричал он. -- Ты глуп! Свэн Мальбин опустил руки и
повернулся к товарищу. Лицо его было красно от стыда.
-- Что ты собрался с нею делать, черт возьми? -- закричал Иенсен. --
Ведь эдак нам не заплатят за нее ни гроша. Я не знал, что ты так глуп,
Мальбин!
-- Что же, я ведь тоже человек, а не дерево, -- проворчал тот.
-- Жаль, что ты не дерево! -- ответил Иенсен. -- Тебе следовало быть,
по меньшей мере, дубиной, хотя бы до тех пор, пока мы вернем ее в целости и
сохранности.
-- Черт побери! -- вскричал Мальбин. -- Не все ли равно? Они будут
счастливы, когда снова увидят ее, а она скоро поймет, что лучше помалкивать.
Почему бы нам не побаловаться с девчонкой?
-- Потому, что я не позволяю! -- ответил Иенсен. -- Я никогда не мешал
тебе делать все, что ты хочешь, Свэн. Но ведь это совсем особый случай, и ты
это понимаешь так же хорошо, как и я.
-- С каких это пор ты стал таким добродетельным? -- ворчал Мальбин. --
Ты думаешь, я забыл про дочь трактирщика или про ту негритянку, которую...
-- Молчать! -- крикнул Иенсен. -- Ты отлично понимаешь, что тут дело не
в добродетели. Я не хочу ссориться с тобой, Свэн, но если, не приведи
господи, ты хоть пальцем тронешь эту девчонку, я убью тебя. Я достаточно
намучился за последние десять лет, чтобы плоды трудов и лишений потерять
из-за того, что ты больше похож на животное, чем на человека. Я повторяю
тебе, Свэн... -- И он многозначительно положил руку на свой револьвер,
висящий у него за поясом.
Мальбин угрюмо посмотрел на товарища, пожал плечами и вышел. Иенсен
взглянул на Мериэм.
-- Если он опять будет приставать к тебе, позови меня! -- сказал он ей.
-- Я всегда где-нибудь тут поблизости.
Мериэм не понимала, из-за чего ссорились ее хозяева (они говорили между
собой по-шведски). Но когда Иенсен заговорил с ней по-арабски, она
догадалась, в чем дело. Она стала доверчивее относиться к Иенсену и наивно
умоляла его опустить ее на свободу, к Кораку, в джунгли. Но Иенсен на это
только расхохотался. Он заявил, что если она вздумает убежать, он отдаст ее
Мальбину и позволит ему делать с ней, что он захочет...
Всю ночь она ждала Корака. Джунгли были так близко. Ее чуткое ухо
различало звуки, которых в лагере не слышал никто, кроме нее. Она понимала
эти звуки так же, как мы понимаем речь друга. Но Корак не приходил. Она
знала, что он должен прийти. Ничто, кроме смерти, не может задержать его.
Что же он медлит?
Даже утром ее вера в Корака не поколебалась. Не мог же в самом деле он
погибнуть! Ведь он столько лет живет невредимо в джунглях.
Но утро прошло, завтрак был съеден, караван выступил в путь, на север,
а девочка все еще была в плену.
И потом дни проходили за днями, а Корак так и не являлся освободить
свою маленькую подругу, которая так терпеливо ждала его.
Мальбин был все время угрюм и мрачен. Он избегал разговаривать с
Иенсеном. С Мериэм он не говорил никогда, но она не раз замечала, как жадно
поглядывает он на нее исподтишка. Она крепче прижимала к груди свою Джику и
часто жалела, что у нее нет ножа; нож отнял у нее Ковуду.
На четвертые сутки Мериэм стала терять надежду. Очевидно, что-то
случилось с Кораком, и она больше никогда не увидит его, и эти люди увезут
ее далеко, далеко. В этот день шведы сделали привал, чтобы отдохнуть после
слишком быстрого пути. Мальбин и Иенсен ушли на охоту, каждый в свою
сторону. Но через час после их ухода дверь отворилась и в палатку Мериэм
неожиданно вошел Мальбин. Он смотрел на нее, как зверь.
XIV
НЕЖДАННЫЙ ИЗБАВИТЕЛЬ
Мериэм смотрела ему прямо в глаза, как смотрит обреченный зверь в
гипнотические глаза змеи, готовящейся обвить свои кольца вокруг добычи. Руки
девочки были свободны. Шведы заковали ее в цепь, как в древние времена
заковывали рабов: один конец цепи охватывал ее шею, и на другом был большой
винт, глубоко вогнанный в землю.
Медленно пятилась Мериэм к противоположному углу палатки. Мальбин
наступал на нее; он расставил руки, чтобы схватить ее; рот у него был
открыт, он дышал часто, прерывисто.
Девочка вспомнила, что Иенсен велел позвать его, если Мальбин будет ей
досаждать. Но Иенсен был в джунглях на охоте, -- Мальбин все рассчитал! Она
все-таки закричала, громко и отчаянно, закричала несколько раз, прежде чем
Мальбину удалось зажать ей рот своими грязными пальцами. Она сопротивлялась;
она боролась, как борются в джунглях -- зубами и когтями. Он с трудом
справлялся с ней. В этом стройном, девичьем теле, под нежной, бархатной
кожей скрывались мускулы львицы. Но и Мальбин был не из слабых. Он был груб
по характеру и внешности; он был огромного роста и обладал страшной силой.
Медленно валил он девочку на спину, ударяя ее по лицу всякий раз, когда ей
удавалось поцарапать или укусить его. Мериэм отчаянно билась и старалась
подняться, но она чувствовала, что его пальцы сжимают ей горло и что она
теряет силы...
Иенсен тем временем успел убить в джунглях двух оленей. Ему не пришлось
сильно углубляться в лес, да он и не хотел уходить далеко от лагеря. Он
боялся, как бы Мальбин не воспользовался его отсутствием. Он вспомнил, что
Мальбин отказался охотиться вместе с ним, и это показалось ему
подозрительным. Поэтому, убив оленей, он немедленно повернул обратно,
приказав своим неграм тащить добычу в лагерь.
Он уже прошел половину пути, когда до него донесся со стороны лагеря
отчаянный крик. Он остановился, прислушиваясь. Крик повторился. Затем все
смолкло. Бормоча ругательства, он бросился бежать к лагерю. Нет, он не
опоздает! Что за остолоп этот Мальбин! Рисковать богатством из-за своих
животных инстинктов!
Не один только Иенсен услыхал крики Мериэм: слышал их другой белый
человек, который охотился в это время в лесу в сопровождении нескольких
черных воинов. Он даже и не подозревал о близости лагеря белых. Это, без
сомнения, был голос женщины, которой угрожает опасность. И он, не
раздумывая, пустился бежать на звук голоса. Но он был дальше, чем Иенсен, и
Иенсен прибежал первым.
То, что он увидел, не вызвало жалости в его черством сердце; но его
охватила бешеная злоба против товарища. который готов был разрушить все их
планы. Мериэм все еще сопротивлялась. Мальбин наносил ей удар за ударом.
Когда Иенсен с криком ворвался в палатку, Мальбин оставил свою жертву,
быстро повернулся к взбешенному товарищу и выхватил револьвер из кобуры.
Иенсен отступал, тоже вытаскивая револьвер. Оба выстрелили одновременно.
Иенсен остановился и выронил револьвер. Мальбин всадил одну за другой еще
две пули в тело своего друга. Мериэм, смотревшая с ужасом на эту сцену, была
поражена живучестью Иенсена: его глаза закрылись, голова опустилась на
грудь, но он все еще стоял на ногах и дико рычал. Мальбин продолжал
стрелять; только после четвертой пули Иенсен покачнулся и упал лицом вниз.
Мальбин подошел к нему и с отвратительным ругательством ударил ногой
безжизненное тело. Затем он вернулся к Мериэм. Он снова схватил ее, но в эту
минуту полог палатки бесшумно отвернулся, и на пороге появился высокий белый
человек. Ни Мериэм, ни Мальбин не заметили его. Мальбин стоял спиной к
незнакомцу и заслонял его от Мериэм.
Вошедший быстро шагнул вперед, переступив через тело Иенсена. Тяжелая
рука опустилась Мальбину на плечо. Он обернулся и увидел перед собой
высокого черноволосого мужчину, с серыми глазами, одетого в хаки, с
пробковым шлемом на голове. Мальбин снова схватился за револьвер. Но его
противник оказался проворнее: в одно мгновение револьвер был выбит у него из
рук и отлетел далеко в сторону.
-- Что это значит? -- обратился он к Мериэм, но она не поняла его. Она
покачала головой и ответила по-арабски. Незнакомец повторил свой вопрос на
ее родном языке.
-- Эти люди увели меня от моего Корака! -- ответила девочка. -- Один из
них, вот этот, очень скверно обращался со мной. Второй, которого он только
что убил, хотел помешать ему. Они оба -- дурные люди; но вот этот гораздо
хуже того. Если бы мой Корак был здесь, он убил бы его. Ты, должно быть, не
такой же, как они, если ты его не убиваешь.
Незнакомец улыбнулся.
-- Да, его следовало бы пристрелить, -- сказал он. -- Он, несомненно,
заслуживает того. Когда-нибудь я убью его, только не сейчас. Но я
позабочусь, чтобы он никогда больше не обижал тебя.
-- Ты заслужил смерть, -- сказал незнакомец Мальбину, -- но я не судья.
Я знаю вас обоих и знаю, что вы за птицы. У тебя и у твоего друга здесь
самая постыдная слава. Ты нам не ко двору, убирайся! На этот раз я тебя
отпускаю; но не смей больше возвращаться в эти края, иначе я возьму на себя
роль правосудия. Понял?
Мальбин пришел в бессильную ярость, изрыгая проклятья и награждая
своего противника самыми нелестными прозвищами. Но тот, схватив его за
