в корчах маньяка, с губ которого летели клочья пены. Зрелище,
являемое Топтуном, наполнило их благоговейным страхом. На миг
они застыли, словно лишившись дара речи. Затем одна из
окаменевших тварей хихикнула, потом прыснула. Гоготнула другая.
К ним с громким фырканьем присоединились еще две, и скоро всех
девятерых сотрясал истерический, надрывающий животы хохот.
Топтун, разгневанно пыхтя, поднялся на ноги, но при этом
наступил на собственный плащ, дернул, и с груди его во все
стороны брызнули по полу серебряные пули. Небывалое веселье
охватило уже весь ресторан. Двое Ноздрюлей, беспомощно
взвизгивая, повалились на пол. Другие, пошатываясь, брели кто
куда, по мертвенно-бледным щекам их катились красные слезы, они
хватали ртом воздух, и булавы выпадали из их обессилевших рук.
Га-га-га! Топтун со свекольным от гнева лицом снова вскочил с
пола. Он взмахнул мечом, и клинок слетел с рукояти.
Га-га-га-га-га! Один из Ноздрюлей, держась за бока, уже катался
по полу. Кое-как приладив лезвие на место, Топтун могучим
замахом вонзил его в цементного хряка. ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА-ГА!
К этому времени Фрито, обнаружив, что никто не уделяет ему
никакого внимания, подобрал одну из оброненных Ноздрюлями
тяжеленных булав и принялся неторопливо прогуливаться по
ресторану, вколачивая в пол подвернувшиеся головы. Срам, Мопси
и Пепси последовали его примеру и тоже пошли по залу, награждая
попадавшихся по дороге призраков пинками -- кого в пах, кого в
брюхо.
В конце концов продолжавший биться в припадке Артопед
случайно перерубил веревку, на которой подтягивали к потолку
ресторанную люстру, и последняя грохнулась прямо на валявшихся
под ней в полубеспамятстве черных призраков, погрузив ресторан
во мрак. Обрадованные временным затемнением хобботы, волоча за
собой Топтуна, вслепую бросились к двери. Рассыпая вокруг удары
они выскочили наружу и, задыхаясь, пронеслись боковыми
улочками, мимо храпящих привратников, через подъемный мост и
вон из селения. Фрито, пока он бежал по улицам, чувствовал, как
обитатели городка провожают его самого и перепуганных его
компаньонов удивленными взглядами. Надеюсь, думал Фрито, они не
донесут на нас посланцам Сыроеда. И с чувством глубокой
признательности он увидел, как горожане, не проявив к бегущим
особого интереса, возвращаются к своим мирным вечерним
занятиям, продолжая разжигать сигнальные костры и отправлять в
дальний полет почтовых голубей.
Оказавшись за городом, Топтун запихал хобботов поглубже в
осоку и велел им сидеть тихо и не высовываться, чтобы не
попасться на глаза агентам Сыроеда, которые непременно скоро
очухаются и, оседлав своих скакунов, кинутся в погоню.
Хобботы не успели еще отдышаться, как обладавший чутким
ухом Артопед подкрутил регулятор громкости на своем слуховом
аппарате и приник к земле.
-- Умолкните и внимайте! -- прошептал он. -- Я слышу, как
Девять Всадников скачут дорогой, выстроившись в боевой порядок.
Несколько минут погодя, мимо них уныло протрусила пара
кастрированных бычков, но -- следует отдать Топтуну должное --
на головах их, действительно, могли со дня на день прорезаться
смертоносные рога.
-- Гнусные Ноздрюли наложили на мои уши колдовское
заклятье, -- пробормотал Топтун, с виноватым видом заменяя
батарейки в слуховом аппарате, -- ну да ладно, во всяком
случае, покамест мы можем, ничего не страшась, двигаться
дальше.
Именно в этот миг громовые удары свиных копыт страшным
эхом разнеслись по дороге. Путешественники едва успели
пригнуться, как мимо них промчались мстительные преследователи.
Когда бренчанье доспехов стихло вдали, из кустов, гремя зубами
на манер дешевых кастаньет, снова выставилась пятерка голов.
-- На волосок пронесло, -- вымолвил Срам. -- Еще бы самую
малость и остался бы я без последних штанов.
Посовещавшись, решили, пока не встало солнце, двигаться к
Заварухе. Луна окуталась тяжкими тучами, когда они добрались до
этого величественного горного пика, одинокого гранитного перста
у южных отрогов легендарного Гарца, на который редко кому
выпадало взбираться, кроме случайных бездельников.
Топтун неслышно шагал, обдуваемый прохладным ночным
ветерком, лишь звякали у него на ногах оцинкованные шпоры.
Близнецов словно притягивала к себе перламутровая рукоять меча,
который он именовал "Крона, Дюжинами Разящая". Любопытный Мопси
пристроился сбоку к тощему, так и не снявшему маски человеку, и
попытался завести разговор:
-- А ничего у вас ножичек, господин Артопед, правда? --
спросил он.
-- Угу, -- ответил Топтун, прибавляя шагу.
-- На серийную модель, вроде, не похож. Небось на заказ
делали, так что ли, сударь?
-- Угу, -- ответил рослый мужчина, в раздражении чуть
подрагивая ноздрями.
Мопси, стремительный, как древесная крыса, попытался
выдрать оружие из ножен:
-- А можно взглянуть?
Однако Топтун, не поведя и бровью, двинул Мопси грубой
работы сапогом, и юный хоббот заскакал по дороге, как теннисный
мячик.
-- Нельзя, -- отрезал Топтун, возвращая клинок на место.
-- Он не хотел вам нагрубить, мистер Артопед, -- сказал
Фрито, помогая Мопси подняться на негнущиеся ножки. Затем
наступило неловкое молчание. Срам, весь боевой опыт которого,
был приобретен в детстве, когда он мучил домашних кур, тем не
менее принялся напевать обрывки заученной некогда песенки:
Роздором правил Барандил,
И меч его врага разил,
Покуда ржа меча не съела,
А Сыроед докончил дело.
Тут, к удивлению хобботов, Топтун уронил большую слезу, и
голос его, прерываясь, пропел в темноте:
На фарш был пущен Барандил,
Роздора же и след простыл,
И мы поем в тоске зеленой:
Когда, когда починят Крону?
Хобботы, задохнувшись от изумления, оглядели своего
спутника, словно бы в первый раз, и с потрясением признали
вошедший в легенды скошенный на нет подбородок и далеко
выступающие вперед зубы потомка Барандила.
-- Так вы, должно быть, и есть законный король Роздора! --
вскричал Фрито.
Рослый Скиталец бесстрастно взирал на них.
-- Сказанное вами можно обосновать, -- произнес он, -- но
я не хотел бы в настоящий момент делать каких-либо заявлений,
ибо существует еще один, часто забываемый куплет этой печальной
и скорбной песни:
Итак, таи своих тузов,
Садясь за карты с Сыроедом.
Ждет злая доля лопухов,
Спешащих праздновать победу.
А юный Фрито, наблюдая за тем, как внезапно явившийся им
Властитель в жалком облачении тащится по дороге, вновь
погрузился в размышления и еще долго дивился множественным
проявлениям скрытой в жизни иронии.
Тем временем, над далеким горизонтом показался краешек
солнца, и первые, робкие лучи его высветили Заваруху. Еще час
утомительного восхождения, и путешественники с благодарностью
уселись на ее плоской гранитной вершине, а Топтун между тем
рыскал вокруг в поисках каких-либо следов Гельфанда.
Принюхавшись к большому серому камню, он замер и подозвал
Фрито. Фрито осмотрел камень и различил кое-как процарапанные
на его поверхности череп с двумя скрещенными костями, а под
ними -- X-руну старого Мага.
-- Гельфанд недавно проследовал этим путем, -- сказал
Топтун, -- и ежели я не ошибся, читая эти руны, он хотел
сообщить нам, что место для стоянки тут самое безопасное.
Несмотря на такие уверения, Фрито, укладываясь спать,
томился дурными предчувствиями. Впрочем, напомнил себе Фрито,
он -- король, и этим все сказано. До моста через Брендивин и
дороги на Дольн оставалось рукой подать, а там Свиные Всадники
их уже не ограбят. Фрито очень давно обходился без сна и
потому, забившись под низкий каменный навес и свернувшись в
клубок, он счастливо вздохнул. Скоро он крепко спал, убаюканный
доносившимся снизу хрюканьем и лязгом доспехов.
-- Очнись! Очнись! Беда! Враги! Беги! -- пробудил Фрито
чей-то шепот. Рука Топтуна грубо встряхнула его. Подчиняясь ей,
Фрито глянул вниз по скату горы и различил девять черных фигур,
воровато ползущих вверх, к укрытию путешественников.
-- Похоже, ошибся я, когда читал руны, -- в смущении
пробормотал провожатый хобботов. -- Скоро они набросятся на
нас, если только мы не сумеем отвести от себя их злобу.
-- Как? -- спросил Пепси.
-- Да, как? -- присоединился к нему Догадайся-Кто.
Топтун смерил хобботов взглядом.
-- Один из нас должен остаться здесь и задержать их, пока
мы добежим до моста.
-- Но кто же...?
-- Не волнуйтесь, -- быстро сказал Топтун. -- Вот здесь, в
боевой рукавице, я спрятал четыре жребия, три длинных и один
короткий для того, кого мы бросим на поживу... э-э-э... чье имя
будет вечно сиять в пантеоне героев.
-- Четыре? -- спросил Срам. -- А как насчет тебя?
Исполненный величественного достоинства Скиталец выпрямил
стан.
-- Я был бы бесчестен, если б воспользовался столь явным
преимуществом, -- сказал он. -- Ведь я же сам приготовлял эти
жребии.
Успокоенные его словами хобботы потянули жребии,
оказавшиеся трубочными ершиками. Короткий достался Сраму.
-- Может, еще кто останется? -- заныл Срам, но его
сотоварищи уже перевалили за вершину пика и во все лопатки
дунули вниз по склону. Фрито, как он ни пыхтел и ни отдувался,
все же успел пустить слезу. Он знал, что будет скучать по
Сраму.
Срам перевел глаза на другой склон и увидел, что
спешившиеся Ноздрюли быстро приближаются к нему. Скорчившись за
камнем, он отважно завизжал в их сторону:
-- А вот я бы на вашем месте ближе не подходил! А подошел
бы, так ой бы как пожалел!
Не обращая внимания на его крики, свирепые рыцари
подобрались еще ближе.
-- Ну, щас вы у меня точно получите! -- не весьма
убедительно заорал Срам.
Но всадники все приближались, и Срам струхнул
окончательно. Выхватив из кармана белый платок, он помахал им
над головой и затем ткнул пальцем в сторону удиравших друзей.
-- Че вы на меня время-то тратите, -- завопил он. -- Этот,
с Колечком, вон туда рванул!
Услышав снизу его вопли, Фрито сморщился и еще быстрее
засучил короткими ножками. Топтун на своих длинных и тощих
ходулях уже проскочил по мосту на другой берег, где
начиналасьтерритория нейтральных эльфов. Фрито оглянулся. Нет,
не успеть!
Притаясь под свисавшими над потоком кустами вереска,
Топтун наблюдал за смертельным забегом и помогал Фрито
полезными советами:
-- Быстрее давай, -- кричал он, -- ибо злые Всадники уже у
тебя за спиной!
Затем он прикрыл ладонью глаза.
Слитный грохот свиных копыт все громче и громче отдавался
у Фрито в ушах, он слышал смертельный посвист, то рассекали
воздух жуткие ноздрюльские погонялки. Из последних сил Фрито
рванулся вперед, но споткнулся, проехался по земле и замер,
всего несколько футов не докатив до границы. Фыркая в злобном
веселье Девятеро окружили Фрито, их косоглазые скакуны
всхрапывали, жаждая его крови.
-- Крови жаждем! Крови! -- всхрапывали они.
Охваченный ужасом, Фрито поднял глаза и увидел, как враги
неторопливо обступают его, -- теперь смерть стояла от него на
расстоянии вытянутой руки. Вожак отряда -- высокий, дородный
призрак в блестящих хромированных наголенниках, испустил
свирепый смешок и воздел булаву.
-- Хе-хе-хе, грязный грызун! Вот теперь-то мы позабавимся!
