на ней было мало, атмосфера спокойная, рельеф плоский. Но за миллионы и
миллионы лет одинокого существования силы эволюции не оставили эту пла-
нетку на произвол судьбы. Во время случайной встречи с Реалто Мастом Педер
в мгновение ока уловил через сознание Маста информацию об открытиях и те-
ориях Амары Корл. Встреча дала ему понять, что уникальная кайанская куль-
тура произошла от необычной культуры планеты Совья. Он так же узнал о тео-
рии второго импульса, встречного воздействия, дополняющего первое. Он
улыбнулся - эта женщина весьма умна. Она очень близко подошла к истине.
Кайан действительно был как магнитное поле, растянувшееся между двумя по-
люсами: Совьей - древним прототипом, домом косможителей и мрачным кро-
шечным миром, к скудной поверхности которого они сейчас приближались. Но
в одном важном вопросе Амара допустила ошибку. Никогда эта планета не
имела никаких контактов с Совьей. Просто, она была источником удивитель-
ной ткани, проссима.
Грузовоз, работающий на ретроактивном режиме двигателей, плавно
опустился в пропитанную тусклым мягким светом атмосферу планеты. Педер,
стоявший внутри смотрового пузыря, видел пространство проссимовых зарос-
лей, протянувшихся на мили и мили, как гигантский упругий моховой ковер ту-
скло-зеленого цвета, местами продырявленный насквозь выступами голой ска-
лы.
Глядя на непритязательные зеленые коврики проссима, трудно было по-
верить, что эти растения разумны.
Странная форма разума. Неразумная в общепринятом смысле, и все-та-
ки обладающая разумом.
Природа, как правило, разводит свои творения по противоположным
полюсам: положительный и отрицательный заряды, север и юг, вещество и ан-
тивещество, силы притяжения и отталкивания, мужской пол и женский.
И разум она создала двух типов: активный и пассивный.
Человеческое сознание было активным типом разума. Человек думает,
планирует, воображает, действует. Само восприятие в мозгу человека - уже
акт. Воспринять - значит набросить на видимый объект сетку понимания этого
объекта. Можно простить человеку заблуждение, что его тип сознания единст-
венный в природе. Животная нервная система, обладающая притягательной ло-
гикой, и разум, не имеющий этой силы мысли и действия, - это может пока-
заться несоответствием в терминах. Какие качества могут компенсировать та-
кой убийственный недостаток? Человек, скорее всего, не распознает пассивный
разум, если столкнется с ним, как, фактически, не смог он распознать в расте-
нии, из которого прялся проссим, носителя такого пассивного сознания.
Проссим не обладал энергией действия или способностью создавать
концепции. Его волокнистая растительная структура-носитель воспринимала
реальность не с помощью акта опознания, но путем совершенно иного типа хи-
мической и ментальной реакции, природа которой позволяла лишь пассивный
тип принятия поступающих данных, неселективно и немодифицировано. Прос-
сим не размышлял над тем, что воспринимал, он просто воспринимал вселен-
ную как таковую, без дальнейшего конструктивного процесса.
Будучи таким "подслушивающим" приемником падающих со всех сто-
рон излучений, проссимовая поросль в течение миллионов лет купалась в пото-
ке информации извне; поросль эта отмечала движения небесных тел, бурную ха-
отическую энергию солнц, слабо доносящееся эхо использующих радио цивили-
заций, танцующий полет космических частиц, невидимых человеческому глазу,
но на ином уровне восприятия вносящих особую жизнь во все мироздание.
Проссим воспринимал весь электромагнитный спектр, космические лучи, реля-
тивистские электроны, нейтринные и тахионные потоки, а также другие, неиз-
вестные человеку типы излучений, носителями которых были частицы почти
ментальной природы.
Проссим почти ничего не знал о других биологических формах, не счи-
тая родственных и живущих вместе с ним бактерий и флоры родной планеты.
Проссим за миллионы лет не сформировал ни одной мысли. Но у него была па-
мять, внутри которой существовал своего рода селективный порядок, однако
принципом упорядочения были сами впечатления. Воспринимающее сознание,
как всегда, имело негативную полярность. Оно не могло совершить решающего
прорыва к концепциям воображения. И еще в меньшей степени могло прийти
оно к идее осознанного действия.
Однако эта идея, благодаря редчайшей случайности, пришла.
Это был тот "один из миллиардов" шанс, который мог больше никогда
не повториться в истории творения. Началось все с посадки кайанских исследо-
вателей на проссимовую планету. Кайанцы с их ориентированным на одеяния
мышлением быстро распознали сарториальный потенциал проссима. Через не-
сколько лет проссимовая ткань была уже использована в миллионах экземпля-
рах одежды, ее носили по всему обитаемому Рукаву Цист.
Наверное, ни что другое, кроме использования его для одежды этой
культуры одежного фетишизма, не могло принудить проссимовое растение
осознать присутствие во вселенной активного разума. Хотя личности проссим
иметь не мог - личностное сознание является уникальной принадлежностью ак-
тивного разума,- микроскопические фибры, из которых состоял проссим, ока-
зались отличными ментальными проводниками. Даже после сборки урожая и
перевозки за сотни световых лет они сохраняли способность к восприятию. Об-
работанные, вплетенные в другие ткани они исполняли функции молчаливых
зеркал для нервной системы носителей одежды, оставаясь в связи с родитель-
ской массой на планете, спрятавшейся за экраном края Рукава Цист багровым
скоплением в пылевой зоне.
Чем больше становилось одежды из проссима, тем сильнее проссимовый
лес втягивался в дела людей. Волей-неволей, но он воспринимал природу "по-
ступка", "мысли", "стремления", пусть даже и на расстоянии. Смутно, но он на-
чинал понимать, что эволюция провела его вокруг пальца.
В восприятии проссимового леса произошел микроскопический, но ка-
чественный скачок.
Лес сформировал план.
Новый мир активного разума магнетически манил его. Автоматически
проссим воспринял и главную цель кайанской философии: открыть все возмож-
ные пути развития сознания. Не было ничего для проссимового типа существо-
вания, что не было бы открыто для материального восприятия, недифференци-
рованным восприятием всего, что случайно попадало в воспринимающее поле
проссима. Проссим задался целью проникнуть во все углы и закоулки удиви-
тельно новой вселенной, которая была теперь ему открыта.
Но достигнуть этого проссим мог лишь косвенным, опосредованным
путем, деля новое сознание с человеческими существами, одевая людей и, в ко-
нечном итоге, контролируя их поведение. К этому выводу в первую очередь
проссим пришел также опосредованно, используя мыслительные способности
человека. Проссим решил, что нужно создать двойственное сознание, пассивное
и активное одновременно. Человечество и проссим образуют противоположные
полюсы совместной системы, в которой очень скоро проссим станет ~домини-
рующим~ партнером.
Чтобы добиться этого, проссим должен был стать одеждой всего челове-
чества. Но простая одежда - этого было недостаточно. Необходим был целый
~костюм~, сделанный так искусно, чтобы он охватывал ~всего~ человека.
Проссим решил, что ~пять~ таких костюмов создадут гамету человеческого по-
тенциала для всего вида.
Требовалось лишь одно предварительное условие: костюмы должны бы-
ли "созреть", врасти в носителей, зафиксировать качества, которые потом сле-
довало передать растительной основе проссима. Костюмы должны пожить в
обществе людей, впитать тысячи разнообразных взаимодействий, после чего,
как следует "пропитанные", они вернулись бы к источнику.
Такова была стратегия, претворенная в жизнь с помощью гения сарто-
риального искусства, несравненного Фрашонарда.
Самая необычная судьба, когда-либо угрожавшая разумному виду, бы-
ла близка к кульминационной развязке своего начала. Корабль опускался все
ниже, и картина эта становилась все яснее для Педера, передаваемая электро-
магнитным полем ментального воздействия, окружавшим проссимовые джунг-
ли. Роль передатчика-приемника играл костюм Фрашонарда.
Грузовоз опустился на зеленый ковер проссима, слегка поскрипывая, пе-
редавая вес корпуса упругим зеленым коврикам. Потом была долгая пауза, по-
ка Педер не услышал жужжание и звон снизу, означающие, что двери трюма от-
крываются.
Внутренний люк обзорного пузыря раздвинул свои створки-диафрагмы.
Остальные уже стояли в галерее, ожидая его: Велд, Фамаксер, Амороза Каре-
ндор, Полон Там Трайс. Педер даже заметил удивленное багровое лицо капита-
на, которому не терпелось увидеть, что произойдет дальше, хотя он единствен-
ный практически не имел понятия о том, что происходило.
- Мы должны выйти из корабля,- сказал Педеру Отис Велд.
- Конечно.
Вместе с остальными Педер прошел по коридору галереи, спустился по
железным ступенькам в грузовой трюм.
Двери люка опустились в виде лесенки прямо на зеленую раститель-
ность. Пятеро прошли мимо стоявших в стороне комбайнов, приостановились
на пороге люка. Местность была залита тусклым, но странно мягким прозрач-
ным светом. До самого горизонта уходили подобные папоротнику заросли
проссима. Грунт был практически плоским. Равнина была плоская, но казалась
короткой - горизонт планеты был близок. Плоская, ровная и капустно-зеленая
растительность. Педер поднял взор к небу, фиолетовому, с блестками звезд. Вы-
тянутое звездное скопление, отрезавшее этот район от Кайана, тоже было хоро-
шо видно - оно серебристым облачком светилось в центре небосвода.
Пятеро элеганторов покинули корабль. Капитан остался на пороге лю-
ка, глядя им вслед. Корни проссимовых ковриков уходили глубоко в камени-
стую почву, сами коврики были иногда до нескольких ярдов толщиной, упруго
пружинили под ногами. Педер смотрел под ноги, облаченные в изящные лаван-
дового цвета туфли из проссимовой искусственной кожи. Ему казалось, что он с
огромной высоты смотрит на гигантский лес. Шелестящие узорчатые листья
были гигантскими кронами, стебли папоротникоподобного проссима с крошеч-
ными цветками скрывали мириады крошечных стран, в которых тоже были зе-
леные лесные глубины.
Они молча шли несколько минут, отойдя на некоторое расстояние от
корабля. Потом одновременно остановились. Словно во сне, они медленно опу-
стились на ковроподобную зеленую массу. На мгновение у Педера возникло
ощущение, что он лежит на травке, на лугу, в солнечный летний денек.
Потом проссимовая поросль словно открылась, принимая его. Он по-
гружался в проссим, хотя, скорее всего, лишь благодаря собственному весу, по-
скольку проссим, Педер это знал, не способен был на самостоятельные физиче-
ские акции.
Он повернул голову, обнаружил, что небо над ним затеняет огромный
папоротниковый лист проссима. Вблизи его зелень приобрела маслянистый от-
тенок, переходя у стебля в жемчужный цвет, а крошечные цветки горели, как
иголочные драгоценности. Он теперь видел, что растение, непримечательное с
расстояния в несколько шагов, на самом деле содержало поразительное количе-
ство структур. Имелись бесчисленные крошечные семенные коробочки, из со-
держимого которых делалась собственно проссимовая пряжа. Были грибооб-
разные маленькие спороносицы, разбрасывающие семена-споры. И каждый
ажурный листок был сделан из бесчисленного множества остроконечных и лис-
точкообразных структур, поразительного разнообразия очень тонких, изящ-
ных, антеннообразных, спиральных, вихреообразных, веерообразных.
"Антенны. Это и есть они", подумал Педер. Но мысли теперь очень мед-
ленно приходили к нему. Он раздевался, двигаясь не по собственной воле, рыв-
ками, поспешно, избавляясь от костюма и от белья, словно под воздействием
нервного припадка.
Обнаженный, он высвободился из объятий миниатюрного проссимово-
го леса. Поднялся на ноги. В нескольких ярдах друг от друга поднимались из зе-
лени остальные четыре элегантора, тоже теперь нагие. Они медленно поворачи-
вали головы, смотря по сторонам, как удивленные младенцы, с жутким ужасом
