цветущей аллеи и тут на него накидывают сеть, из зарослей выскакивает
заросший секс-маньяк и начинает его душить.
Антон бьется как волны о пристань и в ужасе просыпается.
- Уф! - говорит он и подходит к окну.
Здесь следует заметить, что Антон был изрядно красив и даже подумывал о
карьере киногероя. Кате он тоже нравился, что там говорить о неразборчивых
маньяках.
- Правда, Катя? - спрашивает Антон и тут на него накидывается
сексуальный маньяк (!)
Антон ударяет его графином и скрывается в ванной. И тут на него
накидывается сексуальный маньяк (!)
- Катенька! - взмолился Антон. - Разбуди меня как следует, совсем уже
достал меня сексуальный маньяк!
- Бегемотушка, просыпайся, милый! - слышит он нежный голос Кати и
просыпается.
- Пойдем, посмотрим на море? - предлагает Катерина.
- Пойдем, - отвечает послушный Антон.
Они сидят на лавочке, Антон курит, а Катя порывается собирать ракушки.
- Подожди. Сейчас я тебе хокку прочитаю.
- Давай!
- Загнанный в угол зверь, именуемый часом.
Пространство, измельченное твоими шагами
И вот оно - море в твоей (теперь влажной) ладони...
- Отлично!
- Потерян счет моим былым победам
Моих врагов затеряны могилы
И волосы взъерошены от чувства...
- Просто блеск!
- Цвет твоих глаз меняется время от времени
Как только ты исписался, глаза тускнеют
Благодарю тебя за то, что видел это...
- И это ничего. Мне понравилось, - говорит Катя, хитро прищуриваясь.
Кате понравилось! Значит это не сон!
- У тебя не сложилось впечатления, что я постоянно сплю?
- Слишком много ешь, мало двигаешься.
- Это все от того, что я хочу кофе. Впрочем, медовый месяц это всегда
одни сны, одни иллюзии.
- С чего ты взял?
- Я их видел. Как на счет кофе?
- Как на счет тенниса?
- Сделка, что ли?
- Допустим...
Так две недели Антон играл с Катей в теннис, ходил в бассейн, в кино,
собирал ракушки, щупал море, лазал по горам - за что и получал две чашки
кофе в день. А то и все шесть.
Антону позволительно было сказать:
Себя я лишь в кофейнях сознаю -
я здесь писал романы и влюблялся,
считал здесь деньги и до слез смеялся, -
я прожил по кофейням жизнь свою...
Однако, надышавшись морского воздуха, Поэт заговорил по-другому:
Я достиг, добился в этой жизни
Хитрого прищура своих глаз!..
Находясь в кофейнях, как вы сами понимаете, он был добродушен, не
хитрил, и такого бы написать не смог.
Вот пример возросшей ушлости Антона.
Допустим, Антон и Катя приходят в кинотеатр. Антон мнется, долго не
может разминуться с контролером.
"Вы - контролер?" - "Да." - "А я - зритель." - "А я так и поняла." -
"Это вам", - говорит Антон сокровенно и протягивает билеты. - " Спасибо", -
отзывается контролер.
А Катя уже давно прошла без билета. Это к слову...
Но вот настал наконец день, когда Антон посмотрел на календарь часов и
хмыкнул. Накануне, один из отдыхающих сломал ногу. Антон подумал, что дело
- труба и стал паковать чемоданы.
Он опасался цепной, маниакальной реакции. Хватит, решил Антон. Походили
в ярлыках! Были мы уже мы отдыхающими, москвичами, молодоженами, прохожими
и пассажирами, только что позвонившими, недавно себе позволившими и
последними в очереди к дантисту.
Поели мы этих украинских палочек с надписью на упаковке: "Кукурузные
палочки совершенно готовы к употреблению".
Утром перед отъездом на столе у молодых лежал брачный контракт,
учрежденный ими на один месяц.
- Продлевать будем? - поинтересовалась Катя. - У меня с тобой были три
счастливые минутки.
- А обязательства сторон не изменятся?
- Пока нет.
- Можно еще на один месяц продлить.
- Тогда распишись.
Антон расписался, ("Поставь крестик! Писать ты не умеешь!", вспомнил
он), определив еще раз свой род занятий на текущий месяц.
- А что ты пишешь в записную книжку?
- Почитай.
- Все можно читать?
- Ну да. Ты же моя жена, ты должна знать, насколько я извращенец, -
улыбнулся Антон и себя похвалил:
"Нет, не зря я собрал здесь столько замечательных строк. Тем более, что
один человек это вс° равно прочитает.
У него профессия такая - это моя жена."
Антон пошел курить на лоджию и смотреть на крепость генуэзцев.
Генуэзскую крепость в Судаке два раза брали штурмом в фильме "Эдип" и в
фильме "Таинственный остров". Сейчас там снимали "Мастер и Маргарита".
Может быть сходить со своей камерой, - думал Антон, - поучаствовать в
массовке? Жаль, не довелось там побывать, так сложно было оторвать свой
зад. А ведь он хотел даже заночевать в башне Корадо Чикало, развести там
костер, сделать крепость хоть на одну ночь обитаемой, услышать голоса
столетий. И эти голоса он услышал...
БАШНЯ КОРАДО ЧИКАЛО
(По многочисленным просьбам, последовавшими после первого чтения, текст
этих видений опущен. На самом деле история очень хорошая - см. новеллу
"Башня Корадо Чикало".)
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Антон потряс головой. Он почувствовал, что продрог, как кот, запертый и
позабытый на закрытой веранде.
- Дерьмо какое-то! - услышал он возглас Кати.
- Что-нибудь случилось?
- Что ты не к месту вставляешь мои реплики в свой рукописный бред?
- Твои реплики не важны. Они означают, что именно здесь звучит твой
голос... Меня вообще интересовала сама пульсация темы, я так давно ничего
не писал, боялся, что совсем разучился.
- Это заметно. А где же история о Кролике Ушихвосте?
- Об этом - в другой раз, - пообещал обязательный Антон. - Прочитаешь в
газете "Уши-Лапы-Хвост" или в журнале "Бомбоглот" щ 14.
- Нет! Я хочу сейчас!
- Хорошо. Вот тебе рассказ "Провокатор":
Как только Ушастому доложишь пять раз на дню, что он милый, он тут же
начинает скандалить, злодействовать и лицемерить.
- И это все о Кролике Ушихвосте?
- Нет, это о тебе, - честно ответил Антон.
Никто не мог взять в толк, почему свою жену Антон называет иногда
"Кроликом". Об этом следует читать в какой-нибудь другой книжке. И другого
писателя.
- А вот об Ушихвосте.
Два волка изловили на пересеченной местности Кролика Ушихвоста,
привязали его к дубу и в знак протеста против окружающей среды, объявили
голодовку.
- Это просто жестоко!
- Нет, что ты! Все это время Кролик питался вовремя подносимой
морковкой.
- А, тогда ладно. А теперь что-нибудь о жирафе!
- "У жирафы была длинная шея, и она всех уже изрядно достала."
- Слушай, а почему у этого романа такое идиотское название?
- Этого я пока и сам не знаю.
- Ладно. Раз мы продлили контракт, подними чемодан и проверь не тяжелый
ли?
Антон подошел к чемодану, приподнял его и тут же уронил себе на ногу!
- Адидас-Абеба! Я отдавил себе шесть пальцев на левой ноге!
- Милый, у тебя разве на ноге шесть пальцев?
- Бог ты мой, нашла о чем спрашивать! - взвыл Антон и повалился на
кровать. - Спросила бы лучше, не больно ли мне!
- Тебе, Бегемот, не больно?
- Нет. Ну отдавил и отдавил. До свадьбы доживем.
- До какой еще свадьбы?
- До золотой, конечно, золотко, - проворчал Антон и они вышли с вещами
из номера.
БЛИЖЕ К КОНЦУ
В Симфи Антон приобрел для определенной цели газету и вычитал, что в
Тудаке на Дом отдыха "Солнышко" было сброшено три самолета пакистанских
парашютистов. Народное ополчение возглавил полковник У. Иванов, который был
убит в первый же день.
Антон недоверчиво хмыкнул - ему представилось, как У. Иванов снова надел
маску Симеоныча и ушел, по своему обыкновению, в глубокое подполье.
Антон вообще не верил тому, что пишут в газетах. Да и в книгах тоже.
НА МЕСТЕ ЭПИЛОГА
Бог ты мой! Это же мое, для меня - чистый лист, который можно заселять
словами!
P.S. В конце концов, что мне ещ° делать в этой промозглой жизни?
Записано с извилин 27-29 Апреля 1992 - Судак
Вторая редакция - Февраль 1993
Нестор Бегемотов
КАК ФИЛ ПОПАЛ ПАЛЬЦЕМ В НЕБО
Повесть
Главный корпус одного московского Института (тот корпус, где аудитории
делятся на буковки "А", "Б" и другие) редактор известного альманаха "Пан
Бэ" Нестор Бегемотов называл не иначе, как Смольным. А рокер Фил - тот как
раз в фойе Смольного прижился. Как ни зайдешь кофе попить в кафе-автомате,
всегда Фила увидишь. Сидит он обычно на скамеечке, курит или пьет со
знакомыми. Если ты ему сегодня чем-то симпатичен, может даже рукой зазвать
посидеть с ним рядом, поговорить о том, что вся музыка - это туфта, и что
сейчас надо знать способы, как быстро заработать деньги.
- Предали меня все, - говорит Фил, щурясь. - Занялись бизнесом, шмотками
всякими торгуют. Даже поиграть не с кем...
На эти слова басист Фила по имени Антон глубокомысленно кивает волосатой
головой.
- Я знаю, как быстро заработать деньги, - говорит Фил, прикуривая. -
Есть верный способ: продавать железобетонные столбы... У меня один знакомый
на бетонном заводе есть...
- Лучше продавай свои автографы, - шутит на это Нестор.
- Автографы! - хмыкает Фил и выпускает дым сигареты в пространство. -
Водку, привезенную из Харькова через проводника, тоже можно было бы
продавать...
Эта реплика заставляет басиста Антона встрепенуться.
- Ну, Фил! - бросает Антон. - Проводник может и кинуть. Не отдаст нам
ящик с водкой!
- Ну и козел! Не получит тогда свой заработанный червонец!.. Кстати,
Нестор, дай два рубля!
- Два нет, - отвечает Нестор рассудительно. - Вот тебе три.
- Антон, дай ему рубль сдачи.
Антон делает вид, что роется по карманам.
- Не, у меня нету.
- Ладно. Я тебе потом рубль отдам, - говорит Фил. Небрежная пауза. -
Когда попрошу у тебя пять...
Нестор задумчиво смотрит на самого талантливого из своих знакомых
музыкантов.
- Слушай, а почему бы тебе не записать пластинку и не продавать свои
песни? Смог бы отдать долги...
- Мои песни никто не купит, - уверено отвечает самый талантливый
музыкант. - То, чем я сейчас занимаюсь никому зафигом не надо...
- Ну, это ты зря так говоришь. Я бы два твоих альбома с удовольствием
выпустил, были бы деньги. Фил, а ты Тимшина не видел? - спрашивает Нестор о
выбывшем басисте, с которым Фил успешно гастролировал.
- Нет, не видел... Слушай, почему я постоянно слышу об этом Тимшине? Он
уже исторически не нужен.
- А кто же теперь исторически нужен?
- Сидоров тоже исторически не нужен, - говорит Фил после некоторых
раздумий. - И Петров не нужен...
- А я, например, нужен? - волнуется Нестор.
Фил оценивающе осматривает редактора Бегемотова.
- Ты, может быть нужен. Если пойдешь со мной водку пить. А если нет,
значит, и ты исторически не нужен.
Никто в этом мире никому исторически не нужен, на фиг!
Через десять минут у Фила Хорошего выход на сцену Дома Культуры одного
московского Института. Он будет играть "панк". Фил и сам панк. Наверное, он
стал панком, потому что в коммунистическую партию его принимать отказались.
Фил сидит перед зеркалом и красит волосы в желтый цвет. Гитарист Макс
поехал проведать одну знакомую девчонку (у нее был сильный насморк) и
задерживается. Басист Тимшин сидит в углу и ставит на гитару новые струны.
Все колки сломаны и Тимшин пользуется услугами плоскогубцев. На подоконнике
развалился Ударник. Имени его никто не знает, с ним познакомились полчаса
назад, выяснив, что Ударник "классно стучит". Этот вытачивает из бруска
деревяшки барабанные палочки, постоянно ругаясь. Изредка сквозь
неразличимое слышится: "Блин, суки потные, все пальцы уже в занозах!
Блин!". Руки Ударника все в занозах.
- Как меня уже все достало! - бросает Тимшин флегматично. - Быстрее бы
оторваться отсюда к немцам. Пива баварского хочу...
