предметы обычно не страдают... Так что эти твари напали на твою машину,
видимо, случайно. Другое дело, если бы ты был еще в ней... Тебе, Пациент,
собственно, чертовски повезло, что на крыше сегодня был я, и снился мне не
Бог весть какой кошмар. Конечно, встретить собственное живое отражение
тоже достаточно неприятно, но оно по крайней мере хоть безобидно, не
пускает - и все.
- Значит, ты меня видел тогда?
- Да, и, к твоему счастью, почти сразу проснулся. Хозяин выскочил,
стал спрашивать, в чем дело, а потом взял ружье и пошел встречать.
- Но неужели никто до сих пор не заметил того, что здесь происходит?
- А снаружи ничего не заметно. Стоит выйти из некоторой зоны сна, и
перестаешь видеть и слышать все, что делается внутри ее. Но это легко
сказать: "стоит выйти", а на самом деле нам придется еще топать и топать,
прежде чем мы выберемся на волю. Я сильно надеюсь, что будет переполох.
Когда Блатной обнаружит на крыше сломанный топчан, на котором мы обычно
спим, то, конечно, побежит к Хозяину. Пока они будут охать и материться,
мы уйдем далеко...
Густой ельник сменился, наконец, чистым сосновым бором. Идти стало
легче, кроме того, в лесу быстро светлело. Однако Студент не убавлял шага,
по-прежнему озабоченно оглядываясь по сторонам. Я понимал, что беспокоит
его - мы отошли еще недостаточно далеко от дома, слева поднимался склон
все той же сопки.
- Послушай, Студент, - спросил я, - а почему ты все-таки решился
выкрасть зелье у Хозяина?
Некоторое время он продолжал молча шагать, затем наконец ответил:
- У Хозяина лютая злоба на весь род людской, А это, - он похлопал по
карману, где лежала фляжка, - это единственный способ его остановить.
- Однако больше ни у кого из вашей компании почему-то не возникло
желание его останавливать.
- Ну, в компании я недавно. А кроме того, в отношении этого, как ты
говоришь, зелья у меня есть свои планы.
- Планы? Что же ты собираешься с ним делать?
- Прежде всего исследовать. А если удастся, то и синтезировать. Я
думаю, что под такое дело не жалко отдать половину Академии наук. Нужно
научиться его изготовлять...
- А зачем?
- А затем, чтобы потом раздать. Каждому.
Я посмотрел на него как на ненормального.
- Ты что, серьезно?
- Абсолютно.
- Но ведь это же все равно что наркотик! Хуже наркотика! Ты
представляешь, что будет, если все начнут колоться твоим препаратом? И
потом, куда ты денешь кошмары? Заповедник организуешь на тысячу двести
койко-мест?
- Хотя бы. Но есть и другой способ.
- Какой?
- Постоянная подзарядка препаратом.
- Да неужели ты не понимаешь, к чему это приведет? Человечество
просто выродится, расползется по норам и тихо вымрет!
- Погоди, - удивился Студент, - так тебе что же, так и не дали
попробовать?
Я рассказал ему про Занозу.
- Ну, нет, - махнул он рукой, - это совсем не то. Понимаешь, ты видел
только маленький кусочек того, что там происходило. А на самом деле... Ну,
ясно, в общем. То-то я смотрю, ничего ты не понимаешь... "Расползется!",
"выродится!"... Ерунда. Наоборот, каждая комнатушка увеличится до размеров
Вселенной! И это будет не иллюзия, не сон, а настоящая, необъятная,
неведомая Вселенная - изучай, интересуйся, наслаждайся! Времени много -
старости просто не существует, компания - какая хочешь. Скажешь,
неинтересно без трудностей? Пожалуйста, трудностей сколько угодно, и
главная из них - бедность собственного воображения. Так ведь с этой
трудностью бороться - одно удовольствие! Кроме того...
Он вдруг умолк и схватил меня за руку. Словно тяжелый вздох пронесся
по лесу, и сейчас же из-под земли отозвался короткий глухой шум, как будто
шевельнулась там какая-то гигантская масса.
- Что это? - прошептал я.
Студент не ответил. Он с тоской смотрел куда-то вдаль и, казалось, ни
на что больше не обращал внимания. Я понял - мы опоздали. Но как это могло
случиться?
- Послушай, Студент! - закричал я, - а что, если сейчас выпить зелье?
Он опустил голову.
- Не поможет, нужно замкнутое пространство...
Прямо перед нами по тропинке вдруг поползли трещины, и земля вспухла
бугром, будто огромный крот выбирался на поверхность. Уступая бешеному
напору снизу, бугор быстро рос, пока, наконец, не превратился в конический
холм в два человеческих роста высотой. Тогда на вершине этого гигантского
нарыва образовался свищ, и струя темной, маслянистой жидкости ударила
вверх.
Я с ужасом смотрел на крупные тяжелые капли, падавшие вокруг нас.
Ударяясь о землю, они не разбивались, но начинали шевелиться,
увеличиваться в размерах, выпускали пучок длинных, членистых ног и,
поднявшись на них, медленно ковыляли в нашу сторону.
Когда некоторые из этих пауков достигли размеров стола и стали видны
их быстро двигающиеся челюсти, мы, наконец, очнулись и бросились бежать.
Не разбирая дороги, я несся вслед за Студентом и боялся даже обернуться,
чтобы, не дай Бог, не увидеть, как, уже возвышаясь над лесом, за нами
гонятся пауки.
Неожиданно мы выскочили на небольшую поляну, в центре которой стояла
толпа мохнатых двуногих существ. Скаля свои вытянутые, будто волчьи,
пасти, они смотрели мимо нас, куда-то в глубь леса. Студент резко свернул
в сторону, и мы снова углубились в чащу. "Да что же это такое, - в
отчаянии думал я, - ведь не можем мы в самом деле сгинуть в этом кошмаре!
Мы должны выбраться! Должны!"
И я снова продирался сквозь ельник. "Должны выбраться!" - ныло в
голове, и я перескакивал через поваленные стволы. "Выбраться!"
Путь нам преградил заросший кустарником овраг. Студент первым прыгнул
с крутого откоса и скрылся в зарослях. "Назад!!! - раздался вдруг его
вопль, - назад. Пациент! Бег..." - и оборвался. Раздвинув листву, на дне
оврага поднялась белесая бесформенная туша и медленно покатилась прочь,
оставляя в зарослях широкий коридор. "Выбраться" - прошептал я по инерции
и тогда только понял, что Студента больше нет. Перед глазами поплыли
круги, вся земля вместе с оврагом вдруг накренилась и бросилась мне
навстречу...
...Я очнулся от солнечного света, пробивавшегося сквозь ветви сосен.
В лесу было светло и спокойно, будто все, что происходило здесь утром, в
самом деле приснилось мне, а не этой сволочи - Блатному, завалившемуся
спать в нескольких километрах отсюда. Какието птички даже позволяли себе
беззаботно щебетать.
Я приподиялся и заглянул в овраг. Кусты уже распрямились, и коридор,
оставленный чудовищем, исчез. Никаких следов. Никаких, если не считать,
что где-то там, на дне оврага, лежит Студент.
Цепляясь за корни деревьев, я осторожно спустился вниз. Вот здесь он
вошел в заросли. Да, здесь. Но сделал, вероятно, всего несколько шагов...
Я вдруг увидел его.
Нет, Студент, это был не сон. По крайней мере для тебя...
Рядом с ним лежала раздавленная фляжка. Никаких следов, подумал я.
Никаких доказательств, никакой от меня пользы... Мне нечего нести дальше,
нечего противопоставить слепой и страшной силе, подчиненной одному
Хозяину.
Где-то недалеко в лесу хрустнула ветка. Господи! Неужели снова
начинается? Я забрался поглубже в кусты и стал ждать. Долгое время все
было тихо, затем послышались торопливые шаги, и на краю оврага с ружьем на
изготовку показался Хозяин.
Он окинул взглядом заросли и стал быстро спускаться вниз. Наши следы
были хорошо видны на глинистом откосе. Двигаясь по ним, Хозяин вошел в
чащу и почти сразу наткнулся на Студента. Стараясь не пачкаться в крови и
тревожно поглядывая по сторонам, он обошел его кругом. Я понимал, что
Хозяина беспокоит отсутствие второго трупа, но страха не испытывал. Скорее
наоборот, мне приходилось удерживать себя, чтобы не броситься на него с
голыми руками.
Закончив осмотр, Хозяин снова приблизился к останкам Студента и
поднял сплющенную фляжку. "А, черт! - пробормотал он, - придется снова
лезть!"
Я насторожился. Куда лезть? Не иначе как к источнику зелья! Что же,
Хозяин, путь добрый. Поживи еще немного...
Вот уже два часа пробирался я вслед за Хозяином. За это время мы
поднялись почти к вершине сопки. Отсюда было видно широкое лесное море и
вдалеке - тракт с ползущими по нему грузовиками. Грузовики! Это что-то
очень родное, что-то очень человеческое... А потому бесконечно далекое
отсюда!
Хозяин вдруг пропал из виду. Он скрылся за небольшим обломком скалы и
исчез. Уж не заметил ли меня? Может быть, притаился и уже целится? Может
быть. Но это ничего не меняет. Перебегая от камня к камню, я подобрался к
этому месту. Хозяина там не было, но зато обнаружился узкий лаз, ведущий,
видимо, в какую-нибудь пещеру. Я стал осторожно протискиваться в него,
стараясь поменьше шуметь. Лаз скоро расширился и превратился в коридор,
полого уходящий вниз. Впереди маячил свет, и я подумал сначала, что это
факел Хозяина, но по мере продвижения вперед свет становился все ярче и
приобретал явственный зеленоватый оттенок. Скоро его отблески заиграли
впереди на стенах коридора, представлявших собой нагромождение каменных
глыб.
Журчание невидимых ручьев заглушало шаги, и, миновав поворот, я едва
не наткнулся на Хозяина. Он стоял ко мне спиной, склонившись над каким-то
предметом, лежащим у стены. Мне сперва показалось, что это длинный, туго
набитый мешок.
Прижавшись к холодному каменному выступу, я наблюдал за Хозяином, но
он все стоял, слегка покачиваясь, и, казалось, не собирался прикасаться к
мешку. И тут я понял, что это совсем не мешок. Хозяин, пихнув его ногой,
вдруг заговорил:
- Лежишь? Сгнить давно пора, а ты все скалишься... Пятый ведь год в
потолок смотришь, и все как заспиртованный... Чего ждешь-то? Чего после
смерти маешься? Все равно не выйдет по-твоему, начальник. Никто сюда не
придет, больно уж место потаенное. Такой только умник, как ты, и мог
найти... А использовать по уму - только такой, как я. Потому как дурак ты,
начальник. Телок слюнявый. А я Хозяин, ясно?
Зачем тебе камень небесный? С рулеткой вокруг него ползать? Бумажки
про него писать? А мне в нем толк! Я с ним такого наворочу!.. Они узнают
меня... Они у меня попляшут...
Эх! Предлагал ведь я тебе, по-хорошему говорил... ведь голова-то
какая! Мы бы вдвоем, да с камнем этим. Эх!.. А теперь вот и поговорить не
с кем. Кому расскажешь?..
Хозяин махнул рукой и, продолжая что-то бормотать, поплелся дальше.
Он был сильно пьян, но у меня не возникло ни малейшего сомнения в
правдивости, его страшных слов. Я, наконец, смог хорошенько приглядеться.
У стены действительно лежал человек. На нем была старенькая штормовка и
стоптанные сапоги, мертвые пальцы сжимали серую солдатскую шапку, в темных
с проседью волосах запеклась кровь, живые блестящие глаза его словно в
терпеливом ожидании глядели в потолок.
Кем он был? Почему Хозяин называет его начальником? Что за "камень
небесный" нашел он в этой пешере? Может быть, ископаемый метеорит? Не из
него ли готовит Хозяин свое зелье?
Я чувствовал, что ответы на все эти вопросы хранятся в глубине
пещеры, и снова осторожно двинулся вперед. Зеленоватое мерцание,
освещавшее коридор, все усиливалось, и уже за следующим поворотом открылся
овальный вход в залитый светом зал. Ползком приблизившись к нему, я
выглянул из-за камня и сразу увидел Хозяина. Он стоял у противоположной
стены пещеры перед большим ярко светящимся кристаллом, наполовину
выступающим из толщи скал. Передняя грань кристалла была почти правильным
квадратом двухметровой высоты и ширины. Фигура Хозяина, резко выделявшаяся
