Голос у него был хриплый и немного дрожал.
Не скрою, я совершенно остолбенел. Господи, ты, боже мой! Так ведь и
чуяла душа чертовщину какую-то! Лес дремучий, дуб этот дурацкий, а теперь
еще лучше - говорящий волк! Этого мне еще не хватало!
Волк между тем опасливо поглядывал то куда-то в лес, то на меня.
- Да... - снова заговорил он. - Места у нас тут замечательные... а
недалече здесь болотце, уток - завались! Могу показать... Вы же, извиняйте
за любопытство, охотник будете?
Он преданно хихикнул. Я вытер пот со лба и пролепетал срывающимся
голосом:
- Собственно... нет.
Волк компанейски подмигнул мне:
- То-то я смотрю, ружья при ем нет! Стало быть, дровосек?
- Да нет, я... как бы это сказать...
- Угу, - он понимающе кивнул, - турист, значит.
Удовлетворенно кивнув, он вдруг заявил:
- Слушай, турист, а ты знаешь, что ты мне, зараза, работать мешаешь?
- улыбка пропала с его морды. - Ты знаешь, что я из-за тебя, дурака,
добычу верную упустил, эту, как ее... Красную Шапочку? А знаешь ты, дубина
костлявая, че я из тебя за это сделаю?
Он стал медленно приближаться ко мне, неприятно показывая зубы. Я не
знал, бежать, защищаться или осенить себя крестным знамением.
Волк уже напружинился, готовясь к прыжку, как вдруг что-то звонко
прожужжало высоко над моей головой, и по всему лесу разнесся грохот
выстрела.
Вдалеке у поворота дорожки появилось облачко порохового дыма, и
солнечный зайчик весело запрыгал на конце отполированного ствола.
Волк очень профессионально, как опытный десантник, боком сиганул с
тропинки, перекатился через спину и, оказавшись снова на ногах, в два
прыжка скрылся в лесу. Я уже собирался, поблагодарив своего спасителя от
всей души, выяснить наконец, куда я попал, но слова застряли у меня в
горле. По тропинке, держа наперевес крупнокалиберный карабин "Медведь", ко
мне приближался мальчонка лет восьми!
Одет он был совершенно обыкновенно: красные сандалеты, коротковатые
штаны и клетчатая рубашка без двух пуговиц. Словом, если бы не курящийся
карабин в руках, мальчишка выглядел бы просто заурядно. Подойдя поближе,
он остановился и, сощурив один глаз, стал пристально меня разглядывать.
Затем, уперев карабин в землю, партийно вытянул руку и отвесил мне низкий
поклон. Подумав еще минуту, он наконец заговорил:
- В общем так... м-м... Ой, ты, гой еси, что ли, добрый молодец! Куда
путь держишь и это... Дело пытаешь, аль от дела... м-м... аль от дела...
Чего от делато?.. Короче, поздорову ли?
Да, с былинным лексиконом у него было слабовато.
Закончив свою речь, он облегченно вздохнул и стал ждать, что я на это
отвечу. Хорошо, подумал я, раз уж вы втянули меня в эту дурацкую игру,
попробуем сыграть по вашим правилам.
- Путник я, иду из стран дальних, заморских. А ты, витязь храбрый,
кто будешь?
Храбрым витязем я его купил. Самодовольно ухмыльнувшись, он охотно
ответил:
- Я Меткий Стрелок, Ясный Сокол. Иду по волчьему следу спасать
Красную Шапочку. Да вот незадача, пришлось спугнуть зверя, а то бы он тебя
съел. Правда, уговору про тебя никакого не было, так что я сначала и не
знал, стрелять или не надо.
Вот тебе раз. Уговору про меня не было! А про девчонку в красном
берете? Что ее волк съест - был такой уговор? Интересно у них тут
получается.
- Слушай, - спросил я осторожно, - а волк в самом деле может съесть
Красную Шапочку? Понастоящему?
- Не знаю, - он пожал плечами, - это уж как Венька решит.
Ага, опять Венька! Да что ж это за пуп земли такой?
Раньше говорили: "На все воля Божья", а у них теперь - "Как Венька
решит". Напрямую спросить про Веньку я не решился. Неудобно стало. Эта
личность представлялась мне такой величественной, что я боялся упоминать
священное имя всуе. Все же, напустив на себя смиренный вид, я произнес со
вздохом:
- Эх, увидеть бы мне Веньку, хотя бы одним глазком. Специально ведь
иду из-за тридевяти земель...
Я хорошо понимал, как сильно рискую, пытаясь затронуть область, в
которой совершенно не ориентируюсь. Но мальчишка нисколько не удивился.
- Чего проще, - сказал он, - пойдем со мной. Волка подстрелим - все
равно к Веньке идти, узнавать, чего дальше будет.
Мы вошли в лес и побрели на некотором расстоянии друг от друга, чтобы
охватить возможно большее пространство, Время от времени мы шепотом
перекликались, отчего из кустов выскакивали зайцы и бросались наутек.
Следов было множество, все они были неправдоподобно четкие, как на
картинке в учебнике природоведения, но волчьи среди них пока не
попадались.
В одном месте я забрел в небольшое болотце и прыгая с кочки на кочку,
вдруг увидел среди камышей огромную лягушку, держащую во рту длинную
стрелу с ярким оперением. Она сидела на большой коряге, неестественно
закинув ногу на ногу, и явно поджидала кого-то. Увидев меня, она выпучила
глаза. "Мать моя!" - явственно произнесла лягушка и прыгнула в камыши.
Примерно через полчаса ходьбы деревья впереди расступились, и
показались поля и холмы. Я уже подумал было, что мы наконец выберемся из
этого жуткого леса обратно к цивилизации, но сейчас же заметил городок,
обнесенный частоколом, с резными воротами, с деревянными коньками на
крышах, и понял, что это, пожалуй, продолжение.
У ворот городка я увидел пеструю толпу народа: девушки в ярких
сарафанах с длинными косами, белобрысые парни в красных, подпоясанных
рубахах, ветхие седые старики с посохами. Увидев меня, вся эта толпа вдруг
бросилась с радостными криками навстречу.
- Слушай, Меткий Стрелок, чего это они? - спросил я, оглядываясь, но
мальчишки не было. Неужели удрал? Или этих испугался, в кустах сидит?
- Эй, ты где?
Между тем ликующий народ был уже совсем близко, слышалось дружное
шлепанье лаптей. Старики, у которых непонятно, в чем душа держится,
работали посохами, как при гребле на каноэ, и нисколько не отставали от
остальных.
- Батюшка ты наш! - заголосил лидирующий дед, превосходящий меня по
возрасту раз в пять. - Спаситель, надежда! Дождалися! - Он подбежал ко мне
и рухнул на колени. Сейчас же подоспели остальные и окружили меня плотным
кольцом. Они плясали, хлопались в ноги, кричали витиеватые здравицы и,
наконец, подхватив меня под белые ручки, повели в город.
Все эти люди произвели на меня странное впечатление. Они были как-то
чересчур одинаковы, словно создавались сразу всем скопом. Больше всего это
сборище походило на массовку в кино, а город - на декорацию. Маленькие
домики с резными украшениями казались только что выпиленными лобзиком и
покрытыми олифой, нигде не было ни кучки мусора, улицы, несмотря на
оживленное движение пешеходов, заросли густой муравой.
Триумфальное шествие, посвященное моему прибытию, завершилось на
главной площади, у высокого помоста, на котором чинно восседали князь с
княгиней.
Здесь сопровождающие лица расступились, и я предстал пред светлые
очи. Странное дело, никого из них совершенно не удивлял мой костюм
спортивного покроя, испачканные тиной туфли и стриженая шевелюра с
проблесками паутины.
Князь, видный седобородый мужчина, обратился ко мне с длинной речью,
из которой я понял, что они здорово рассчитывают на меня, как на
единственного чудобогатыря в округе, ибо движется на них несметное (я
поежился) войско кочевников хана Чимбая и сегодня же будет здесь.
Кочевников-то они не боятся. "Бивали и раньше", - усмехнулся князь и
подмигнул блестевшей на солнце дружине. А вот сам хан, силищи необоримой,
в панцире из драконьей шкуры, что ни мечом, ни копьем, ни стрелой каленою
не пробьешь, представляет серьезную опасность. Победить этакое чудовище
может только богатырь, щедро одаренный природой, сильный, ловкий и
мужественный. Вроде меня. И если я в данный момент не очень занят, то как
насчет того, чтобы встретиться с ханом в чистом поле во главе надежной и
верной дружины.
Все взоры были устремлены на меня. Нужно было произнести что-нибудь
соответствующее моменту, инстинктивно я чувствовал, что всякие объяснения
неуместны, мой отказ просто не прозвучит. Еще и побьют, чего доброго. Но
едва я открыл рот, чтобы поблагодарить за доверие, как на сторожевой башне
бешено заорал дозорный: "Вороги идут!" Сейчас же с другого конца городка
отозвался колокол. Народ забегал, засуетился, дружинники вскочили на
коней. Я поразился, среди них были совсем маленькие пацанята.
"Эти-то куда, - подумал я, - с кем они могут сражаться?"
Между тем конная дружина выстраивалась позади меня, и мальчишки были
самыми шустрыми. Они размахивали огромными мечами и весело перемигивались.
Неожиданно я заметил, что один из них был в кедах.
В этот момент ко мне подвели коня. Это был могучий мохноногий буланый
жеребец, к его седлу были пристегнуты щит, меч и копье.
"Господи, да что же это делается!" - очумело думал я, когда ликующий
народ сажал меня в седло. До сих пор мне как-то ни разу не приходилось
ездить верхом, но когда открыли ворота, и вся дружина рванулась вперед,
мой буланый жеребец тоже поскакал, и я уже не мог сосредоточиться ни на
чем, кроме желания удержаться в седле и не упасть под копыта.
Навстречу нам, по склону соседнего холма, неслось несметное - человек
двести - войско во главе с самим Чимбай-ханом. Он высоко подпрыгивал в
седле, неистово колотил пятками коня и время от времени оглядывался на
своих кочевников.
Выехав на равнину, оба войска остановились. Я хотел было последовать
общему примеру, но не имел ни малейшего понятия, как это сделать.
Чимбай-хан тоже не остановился и скакал теперь мне навстречу, потрясая
копьем. По сценарию, видимо, так и полагалось, потому что сзади я слышал
ободряющие крики: "Дай ему, дай!" Я попытался на ходу отстегнуть щит.
Посреди поля мы встретились. Когда столкновение казалось неминуемым,
я судорожно вцепился в то, что обычно называют вожжами. Копь, к моему
изумлению, остановился и затанцевал на месте. Тогда я заметил, что
Чимбай-хан скачет не так уж стремительно и все время оглядывается на свое
войско. Подъехав ближе, он остановился, опустил копье и заговорил:
- Слушай, дорогой, погоди драться, я тебе сейчас все... Ай! Сережка!
Товарищ Шестерехин! Ай, шайтан!
- Рустам Махмудович! - закричал я, узнав своего соседа, начальника
АХО нашего института. Никогда в жизни, даже в самом кошмарном сне не мог
бы я представить в таком виде этого солидного хозяйственника. Строгий
костюм его был небрежно прикрыт чешуйчатыми латами, отливающими золотом,
галстук выбился из-под кольчуги. Обут он был в яркие курносые шлепанцы на
босу ногу.
- Ай, молодец! - радовался он. - Я думал, совсем пропадать придется,
думал, с ума сошел, ишак старый! А ты как здесь очутился?
- Я с работы шел и... - договорить мне не удалось, здоровенный ком
земли саданул меня в плечо и разлетелся на тысячу кусков. Это было
предупреждение за пассивное ведение боя.
- Бежать надо. - сказал Рустам Махмудович, поворачивая коня в сторону
леса.
- Не могу, - пролепетал я, - не умею я верхом...
Через минуту оба войска разразились истошными криками: "Чимбай-хан в
страхе бежал с поля боя, преследуемый чудо-богатырем!" На самом деле я,
вцепившись в гриву своего коня, бежавшего на привязи за лошадью Рустама
Махмудовича, думал только о том, как добраться до леса и не вылететь из
седла раньше времени. Вдруг войско кочевников пришло в движение, и
несколько конных отрядов поскакали нам наперерез.
Я был в отчаянии: Рустам Махмудович не мог прибавить ходу, опасаясь
