налоге начнет распространяться, другие владелицы домов начнут украдкой
наносить визиты к черному ходу "Сладострастия". Они руководствовались
указаниями Миртис, и она выглянула в окно в надежде на вдохновение. Оно
так и не пришло к ней, когда стали появляться первые гостьи.
- Это произвол. Они пытаются выбросить нас на улицу, как обыкновенных
шлюх! - воскликнула Дилан, обладательница крашеных, огненно-рыжих волос,
прежде чем сесть в кресло, на которое ей указала Миртис.
- Чепуха, дорогая, - спокойно объяснила ей Миртис. - Они хотят
сделать из нас рабынь и выслать нас в Рэнке. В какой-то мере, это
комплимент Санктуарию.
- Они не смеют сделать это!
- Да, не смеют, но мы должны объяснить им это.
- Как?
- Прежде всего дождемся, пока не соберутся остальные. Я слышу голос
Эмоли в холле; другие тоже не задержатся с прибытием.
Это была явная увертка со стороны Миртис на какое-то время. Кроме
собственного убеждения в том, что церберы и их Принц не преуспеют там, где
другие уже потерпели в прошлом неудачу, у Миртис не было ни одной идеи о
том, как подойти к абсолютно неподкупным элитным солдатам. Остальные
хозяйки домов Улицы обменивались мнениями по поводу соображений Миртис,
которыми она поделилась с Дилан, удрученно реагируя на него. Миртис
наблюдала за их отражением в ребристом стекле.
Все они были старыми. Больше половины из них когда-то работали на
нее. Их безжалостное старение, которое часто превращает красоту молодости
в гротеск, происходило у нее на глазах. Миртис могла быть самой молодой из
них - достаточно молодой, чтобы работать в публичных домах, а не держать
один из них. Но когда она повернулась от окна к ним лицом, в ее глазах
можно было различить безошибочный блеск опыта и мудрости.
- Что же, это не было полной неожиданностью, - начал она. - Слухи
ходили еще до того, как Китти-Кэт добрался и до нас, а мы видели, что
случилось с другими, на кого церберы сорвались с цепи. Признаюсь, я
надеялась, что некоторые из них будут придерживаться правил и дадут нам
немного больше времени.
- Время ничего не даст. У меня нет ста золотых монет, чтобы дать им!
- прервала Миртис женщина, чей густой, белый, как паста, макияж
распределился морщинами вокруг глаз.
- А тебе и не нужны сто золотых монет! - фыркнула ей в ответ другая,
точно так Же загримированная женщина.
- Золото не имеет значения! - голос Миртис возвысился над
перебранкой. - Если они сумеют сломить одну из нас, они смогут выслать нас
всех отсюда.
- Мы можем закрыться; тогда они сами начнут страдать. Половина моих
клиентов из Рэнке.
- Половина всех наших мужчин, Гелиция. Они выиграли войну, и у них
есть деньги, - возразила Миртис. - Они, однако, будут раболепствовать
перед церберами, Принцем и их женами. Мужчины в Рэнке очень амбициозны.
Они от многого откажутся, чтобы сохранить свое состояние и положение. Если
Принц официально "нахмурился" в сторону Улицы, их лояльность по отношению
к нам будет менее сильной, когда мы запрем наши двери без борьбы.
Женщины неохотно согласились.
- Тогда что нам делать?
- Ведите свои дела, как обычно. Они придут за уплатой налога в первую
очередь в "Сладострастие", точно так же, как они пришли сначала сюда,
чтобы объявить об этом. Держите ваши задние двери открытыми и ждите от
меня сообщения. Если им не удастся получить налог с меня, они вас не
побеспокоят.
Послышался неодобрительный гул, но никто не осмелился взглянуть
Миртис прямо в лицо и попытаться оспорить ее власть на Улице. Сидя в своем
кресле с высокой спинкой, Миртис довольно улыбнулась. Она должна была
все-таки вынести четкое решение, так как хозяйки домов на Улице Красных
Фонарей контролировали большую часть золота в Санктуарии, а она только что
подтвердила свой контроль над ними.
Они быстро покинули ее будуар, после того как решение было вынесено.
Если Улица должна функционировать, как и прежде, у них у всех достаточно
работы. И у нее есть работа. Церберы не вернутся раньше, чем через три
дня. За это время "Дом Сладострастия" заработает гораздо больше, чем эти
триста золотых монет, необходимых Империи, а потратит чуть меньше, чем
требуется на его содержание. Миртис открыла гроссбух и ввела новые
обозначения четкой, грамотной рукой. Домашние почувствовали, что порядок
восстановлен, по крайней мере, временно, и один за другим заполнили
будуар, чтобы доложить о своих сбережениях или долгах.
Полдень был уже в разгаре, а Амбутта все еще не вернулась оттуда, где
она должна была оставить сообщение - в храме Ильса, за расшатанным камнем
в стене за алтарем. В какой-то момент Миртис забеспокоилась о девочке.
Улицы Санктуария никогда не были по-настоящему безопасными, а Амбутта,
возможно, уже больше не была ребенком в чьих-то глазах. В этом был элемент
риска. Уже дважды до этого девушки исчезали на улицах, и даже магия
Литанде не помогала их найти.
Миртис отбросила подобные мысли и отобедала одна в будуаре. Она
подумал, что, может быть, все же подкуп или бесплатные привилегии будут
выходом для нее из создавшегося положения с налогами. Принц Кадакитис был,
возможно, искренен хотя бы в своей решимости сделать из Санктуария
идеальный город, следуя советам свое консультанта, однако и в столице
Империи наблюдались многие из тех же самых пороков, что существовали
здесь. У молодого Принца была жена и наложницы, которыми он был,
предположительно, доволен. Никогда не возникало подозрения, что он сам
может попробовать вкусить удовольствия Улицы. А что касается церберов, то
их первый визит оказался связан с объявлением о налогах.
Отборную гвардию представляли мужчины из лучшего теста, замешанного
на крови, если их сравнивать с остальными солдатами и другими воинами,
которых знал Санктуарий. После некоторых размышлений Миртис засомневалась,
что их можно будет купить или подкупить, и поняла наверняка, что они ни за
что не смягчатся в своем гонении на Улицу после первой попытки обратить их
на свою сторону, если вдруг она окажется безуспешной.
Сгущались сумерки. Стали слышны голоса девушек, они хихикали,
готовясь к вечеру. Миртис не держала таких, у кого не было склонности к
профессии, или тех, кто не получал от нее удовольствия. Пусть в других
домах девушек держат в нищете или на наркотиках; "Дом Сладострастия" был
вершиной для девушек, работающих на Улице.
- Я получил твое послание, - раздался тихий голос из-за драпировки,
висящей на двери, расположенной рядом с ее кроватью.
- Я уже начала волноваться. Моя девочка все еще не вернулась.
Литанде подошел к ней, приобняв ее за плечи, взяв ее ладонь в свою.
- Я услышал сплетни на улицах. Новый режим выбрал следующего врага,
кажется. В чем заключаются их требования?
- Они собираются обложить налогом в десять золотых монет каждую
женщину, живущую на Улице.
Привычная улыбка исчезла с лица Литанде, а голубая звезда,
вытатуированная на его лбу, сморщилась от того, что он нахмурился.
- Ты способна это заплатить?
- Намерение заключается не в том, что мы заплатим, а в том, чтобы
прикрыть Улицу, а нас отослать в Империю. Если я заплачу хоть раз, они
продолжат сборы подати до тех пор, пока я не буду разорена.
- Ты можешь закрыть заведение...
- Никогда! - Миртис выдернула свои руки. - "Дом Сладострастия" мой. Я
держала его, еще когда Империя Рэнкан была сборищем полуголых варварских
племен!
- Но они уже не те, что были раньше, - мягко напомнил ей Литанде. - А
церберы - если не Принц - творят существенные изменения в нашей жизни.
- Но они не будут вмешиваться в магию, не так ли?
Тревога Миртис за Литанде на короткое время отвлекла ее от страхов за
"Дом Сладострастия". Улыбка вновь заиграла на тонких губах колдуна.
- В настоящее время это сомнительно. В Рэнке есть люди, которые могут
влиять непосредственно на нас, но они не последовали за Принцем в
Санктуарий, и я не уверен, сможет ли он добиться их расположения.
Миртис встала. Она подошла к окну из освинцованного, толстого
маскирующего стекла, через которое можно было различить движение на Улице,
но ничего более.
- Мне нужна твоя помощь, если это возможно, - сказала она, не
поворачиваясь лицом к Литанде.
- Что я могу сделать?
- В прошлом ты однажды приготовил для меня наркотик из экстракта
qualis-ягоды. Я вспоминаю, что ты тогда сказал, что его трудно было
смешать, - но мне будет достаточно дозы на двоих, если ты его смешаешь из
чистого qualis-ликера.
- Тонкая и точная работа, но не особенно трудная. Вкус у него
утонченный. Ты уверена, что будет достаточно дозы для двоих?
- Да, Зэлбар и я. Я согласна: наркотик должен быть утонченным.
- Ты должна быть очень уверена в своих действиях в таком случае.
- В некоторых вещах, по крайней мере. Улица Красных Фонарей недаром
расположена за пределами городских стен Санктуария - ты знаешь это.
Церберы и их Принц больше потеряют, мешая нам, нежели оставив Улицу в
покое. Если наших заслуг в прошлом будет недостаточно для того, чтобы
убедить их, то наверняка тот факт, что большая часть городского золота
проходит каждый год Через мои руки, будет иметь значение. Я использую
любовное зелье из qualis-ягоды, чтобы открыть Зэлбару глаза на реальность,
а не закрыть их.
- Я смогу приготовить его для тебя, возможно, к завтрашнему вечеру,
но, скорее всего, это будет послезавтра. Многие из торговцев и
контрабандистов на базаре плохо теперь снабжают ингредиентами, которые мне
нужны, но я разведаю другие источники. Когда церберы загнали
контрабандистов на Болото, пострадали многие честные люди.
Глаза Миртис сузились, она выпустила из рук драпировку, которую до
этого мяла в руке.
- И если бы Улицы Красных Фонарей здесь не было... Продавцы, купцы, и
даже контрабандисты могут не желать признавать это, но без нашего золота,
в то время как "респектабельные люди" только обещают его, они страдали бы
еще больше, чем сейчас.
В дверь тихо постучали.
Литанде шагнул в теневую часть комнаты. Вошла Амбутта с огромным
синяком на лице.
- Мужчины начали прибывать, мадам Миртис. Вы будете собирать с них
деньги, или мне отнести гроссбух вниз?
- Я приму их. Пришли их наверх ко мне и, Амбутта... - она остановила
девушку, которая уже собиралась выходить из будуара. - Пойди на кухню и
выясни, сколько дней мы сможем ничего не покупать у торговцев.
- Да, мадам.
Комната внезапно опустела, Миртис осталась одна. Только легкая рябь,
покрывшая настенные гобелены, указывала на то место, где Литанде открыл
скрытую панель и исчез в тайных коридорах "Дома Сладострастия". Миртис и
не ждала, что колдун останется, однако, несмотря на все их совместные
годы, внезапные приходы и уходы колдуна все еще смущали ее. Стоя перед
высоким, длинным зеркалом, Миртис поправила перламутровые с золотом
заколки в своей прическе, натерла кожу пахучими маслами и приветствовала
первого джентльмена-визитера, будто день ничем не отличался от остальных.
Весть о кампании обложения налогами Улицы распространилась гораздо
шире по городу, чем успел заметить Литанде. Результатом явилось то, что
многие из их частых гостей и посетителей пришли в "Дом", чтобы отдать свою
последнюю дань уважения развлечению, которому, по их мнению, а они его не
скрывали, очень скоро придет конец. Миртис улыбалась каждому из них по
мере того, как они прибывали, принимала деньги и спрашивала их о повторном
