бурной. У меня много дел, Ганс. Впереди напряженный день без сна, много
волнений. Боюсь, я не могу позволить себе отвлечься на то, что кто-то
уронил какие-то монеты в старый колодец. Если сможешь достать их,
действуй. И возвращайся сюда. Чтобы обсудить мое предложение насчет
работы.
Ганс встал. Он ощущал возникшие между ними узы и был не рад им.
- Об этом... надо будет... подумать, Принц-губернатор. Я имею в виду
р_а_б_о_т_у_. На вас! На Ваше Высочество. Сначала мне нужно будет
привыкнуть к тому, что я не ненавижу вас.
- Хорошо, Ганс, возможно, ты поможешь кое-кому еще поступить так же.
Эта помощь мне пригодится. Если только ты не обидишься на напоминание о
том, что половина имущества, _н_а_й_д_е_н_н_о_г_о_ в том поместье,
является собственностью правительства.
Ганс задумался над возможностью перемещения нескольких золотых монет
в одну суму. Если он сможет извлечь их из колодца. На это потребуется
время и помощь. А это значит, придется кому-то платить. Или брать в
долю...
Сузив глаза, Ганс покинул дворец, облаченный в новую тунику.
Размышляя, рассчитывая. Строя планы.
Роберт АСПРИН
ЦЕНА БИЗНЕСА
Джабал был более могущественным, чем казался. И дело было-не в том,
что его фигура не производила впечатления мягкотелости и
слабохарактерности. Уж если на то пошло, то его блестящая, черная как
смоль, кожа, плотно натянутая на играющих твердых мускулах, моментально
внушала недюжинную силу, в то время как его суровые Черты лица, покрытого
шрамами, указывали на наличие ума, способного без промедления применить
эту силу себе на пользу.
Скорее, его богатство и острый ум, позволивший его накопить, давали
Джабалу власть, неизмеримо более могущественную, чем его железные бицепсы
и остро отточенный меч. Его деньги и свирепый вид бойцов, которых он
покупал на эти деньги, делали его грозной силой в социальном устройстве
Санктуария.
Кровь была ценой его свободы; потоки крови, пролитой его соперниками
на гладиаторских аренах Рэнке. Кровь также принесла ему начальный капитал:
захват плохо охраняемого каравана с рабами с целью его дальнейшей продажи
принес ему незаконную прибыль.
Там, где другие могли бы удовлетвориться скромными доходами, Джабал
Продолжал наращивать свое состояние с фанатичным упорством. Он постиг один
важный жизненный урок, взирая суженными от ненависти глазами на толпы,
рукоплескавшие его кровопролитным победам на аренах: бойцы и те, кто
владеет оружием, покупаются и продаются, и, таким образом, считаются ничем
в обществе. Деньги и власть, а не мастерство и отвага, - вот что
определяет социальное положение человека в устройстве общества. Страх был
определяющим началом для тех, кто рубил и резал в его мире.
Итак, Джабал завоевал мир торговцев, как раньше он завоевывал арены,
яростно атакуя любую возможность и любое проявление нерешительности так
же, как в прошлом он безжалостно добивал покалеченного соперника. Вступить
с Джабалом в сделку означало иметь недюжинный дух, привыкший приравнивать
поражение к смерти.
При таком подходе к делу Джабал процветал и здравствовал в
Санктуарии. С одной из своих первых прибылей он купил старый особняк в
западной части города. Там он и проживал, как жирный паук в своей паутине,
выжидая любую возможность. Его клыками были бойцы, искусно владеющие
мечами, которые важно расхаживали по улицам Санктуария, пряча свои лица
под синими масками ястребов. Его паутиной была сеть осведомителей, которым
платили за сообщения о любом происшествии, о любой сделке или о любой
сдвиге в местной политике, могущем представлять интерес для их щедрого
хозяина.
В настоящий момент информаторы сообщали о возможном катаклизме в
городе. Принц Рэнкана и его новые идеи подрывали сами основы экономики и
социальной структуры Санктуария.
Джабал сидел в центре своей "паутины" и слушал.
Через какое-то время все донесения слились воедино и стали монотонно
скучны.
Джабал сгорбился в своем кресле, похожем на трон, тупо уставившись на
одну из массивных горелок с фимиамом, находившихся в комнате и купленных в
безуспешной попытке противостоять зловонию, разносимому по городу
восточными ветрами. Донесения все еще бубнились. Дела обстояли иначе,
когда он только начинал. Тогда он был способен лично управляться с
различными аспектами его растущего предприятия. Теперь же он должен был
слушать, в то время как другие... Что-то привлекло его внимание в докладе.
- Кого ты убил? - повелительно спросил он.
- Слепого, - повторил Салиман, игнорируя тот факт, что его перебили.
- Осведомителя, который не был осведомителем. Это было сделано в
назидание... Как вы и приказывали.
- Хорошо, - Джабал махнул рукой. - Продолжай.
Он привык полагаться на своих городских осведомителей, чья информация
была ему необходима при ведении дел. Было хорошо известно, что, если
кто-нибудь продаст Джабалу ложную информацию, его скорее всего найдут с
перерезанной глоткой и зажатым медяком между зубами. Все знали это, потому
что это случалось... _ч_а_с_т_о_. Что не было широко известно, так это то,
что если Джабал чувствовал необходимость привести пример своим
информаторам в назидание об ожидающем их наказании за продажу фальшивок,
он приказывал своим людям убить первого попавшегося и оставить тело с
отметками дезинформатора. Его настоящие осведомители не подлежали подобной
экзекуции в качестве примера - хороших информаторов было трудно найти.
Вместо этого выбирали кого-нибудь, кто никогда не имел никаких дел с
Джабалом. А поскольку его осведомители не знали друг друга в лицо, пример
срабатывал.
- ...Был найден этим утром, - упорно продолжал неутомимо читать
речитативом Салиман. - Монета была украдена человеком, обнаружившим тело,
поэтому расследование не состоится. Вор, однако, не будет держать язык за
зубами, поэтому весть распространится.
- Да, да, - Джабал состроил нетерпеливую гримасу. - Переходи к
следующему пункту.
- Наблюдаются некоторые опасения на Дороге Храмов по поводу новых
алтарей, возводимых Саванкале и Сабеллии...
- Это отражается на наших операциях? - перебил Джабал.
- Нет, - признал Салиман. - Но я думал, что вам нужно знать.
- Теперь я знаю, - возразил Джабал. - Избавь меня от деталей.
Следующий пункт.
- Двоим из наших людей было отказано в обслуживании в "Распутном
Единороге" прошлой ночью.
- Кем? - нахмурился Джабал.
- Культяпкой. Он командует в этом заведении по вечерам с...
- Я знаю, кто такой Культяпка! - оборвал Джабал. - Я знаю также, что
он никогда не отказывал в обслуживании моим людям, поскольку у них есть
золото и хорошие манеры. Если он отказал этим двоим, значит они так себя
вели, а не потому что он имеет что-то против меня. Следующий пункт.
Салиман колебался некоторое время, приводя свои мысли порядок, затем
продолжил:
- Под усиленным давлением со стороны церберов, состоящих на службе у
Принца, были закрыты все пристани для контрабандистов. Поговаривают, что
они будут вынуждены выгружать свой товар на Болоте Ночных Тайн, как в
давние времена.
- Неудобство, которое, без сомнения, приведет к повышению цен, -
задумчиво произнес Джабал. - Как организована охрана во время выгрузок?
- Никто не знает.
- Выясни это. Если у нас появится возможность перехватить несколько
их кораблей на Болоте, тогда не будет необходимости платить по вздутым
ценам на базаре.
- Но если контрабандисты лишатся нескольких партий товара, они тем
более повысят цены, чтобы восполнить потери.
- Конечно, - улыбнулся Джабал. - Это означает, что когда мы будем
продавать краденый товар, мы сможем выставить более низкие цены и этим
подорвем контрабандистов.
- Мы исследуем эту возможность. Но...
- Но что? - спросил Джабал, пытливо глядя в лицо лейтенанта. -
Выкладывай, парень. Что-то тебя беспокоит в моем плане, и я хочу знать,
что.
- Боюсь, мы столкнемся с противодействием со стороны церберов, -
выпалил Салиман. - Если до них тоже дошли слухи о новых площадках для
выгрузки, они могут планировать свою собственную засаду. Перехватить
партию у контрабандистов - это одно, но попытка перехватить конфискованную
улику у церберов... Я не уверен, что люди пойдут на это.
- Мои люди? Испугаются охранников? - лицо Джабала потемнело. - Я
думал, что плачу достаточно золота, чтобы иметь в своем распоряжении
лучших бойцов в Санктуарии.
- Церберы - не простые охранники, - возразил Салиман. - И они не из
Санктуария. До их прихода, я бы сказал, наши люди были самыми лучшими
бойцами. Теперь же...
- Церберы! - проворчал Джабал. - Кажется, все только и могут
говорить, что о церберах.
- А вам бы следовало послушать, - ощетинился Салиман. - Простите
меня, Джабал, но вы сами признали, что люди, которые у вас служат, не
новички в боях. Когда они говорят о новой крупной силе, появившейся в
городе, вам нужно прислушиваться, а не поносить их мнение или способности.
На, секунду вспышка гнева озарила глаза Джабала. Затем погасла, он
вновь стал внимательным и наклонился вперед в своем кресле.
- Очень хорошо, Салиман. Я слушаю. Расскажи мне о церберах.
- Они... Они не похожи на стражников, которых мы привыкли видеть в
городе, или даже на обычных солдат из армии Рэнкана, - Салиман стал
объяснять, подбирая слова. - Они были отобраны из Имперской Элитной
Гвардии специально для назначения сюда.
- Пять мужчин для охраны наследного Принца, - задумчиво пробормотал
Джабал. - Да, они, должно быть, действительно молодцы.
- Верно, - поспешно подтвердил Салиман. - Из всей огромной армии
Рэнкана эти пятеро были отобраны за их мастерство владения оружием и
непоколебимую верность Империи. С момента их прибытия в Санктуарий любая
попытка подкупить или убить их кончалась смертью для того, кто пытался это
сделать.
- Ты прав, - кивнул Джабал. - Они могут стать разрушительной силой. И
все же. Они всего лишь люди, и, как у всяких людей, у них есть свои
слабости.
Он на несколько секунд впал в глубокую задумчивость.
- Отпусти из казны тысячу золотых монет, - наконец приказал он. -
Распредели их между людьми с тем, чтобы они распространили их по городу,
особенно среди тех, кто работает во дворце правителя. В обмен я желаю
получить всю информацию о церберах, индивидуально по каждому и по всем
вместе. Особенно прислушивайся к любому проявлению недовольства в их же
собственных рядах... Ко всему, что могло бы их обратить друг против друга.
- Будет сделано, - ответил Салиман, слегка кланяясь. - Желаете ли вы
также провести колдовское расследование?
Джабал заколебался. У него был страх воина перед колдунами, и он
старался их избегать по мере возможности. И все же, если церберы
представляют собой довольно большую угрозу...
- Используй эти деньги на обычных осведомителей, - решил он. - Если
понадобится нанять колдуна, тогда я лично...
Неожиданное волнение в дверях покоев привлекло внимание обоих мужчин.
Появились две фигуры в голубых масках, тащивших между собой третью.
Несмотря на маски Джабал узнал в них Мор-ама и Марию, брата и сестру,
работающих на него в одной команде. Их пленником был мальчишка, облаченный
в грязные лохмотья, которые обычно носят уличные дети Санктуария. Ему, по
всей вероятности, было не более десяти лет, но злобные проклятия, которые
