Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Николай Прокудин Весь текст 469.15 Kb

Звездопад

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41
почки  не  заболели,  как  у  Исакова,  когда  его  телом  полы в бытовке
натирали, - пообещал строго лейтенант.
Солдатик побледнел и боком-боком ушел в сторону.
-  Ник, сегодня в клубе концерт Леонтьева в восемнадцать часов, слышал об
этом? - спросил Грымов.
- Нет, а кто сказал?
- Только что командир полка на постановке задач объявил.
-  Наконец-то, хоть кто-то нас посетил. За восемь месяцев ни разу в полку
не   попал  ни  на  один  концерт.  Когда  Кобзон  и  «Крымские  девчата»
гастролировали,  мы в рейдах были, а когда «Каскад» выступал, я Острогина
на горе инспектировал. Главное сегодня - в наряд не попасть.
-  Разрешите,  товарищ  лейтенант? - В канцелярию вошел Юревич. - Я наряд
Лебедкову уже сдал.
- Ну и что дальше?
- Там якой-то прапорщик или не прапорщик, чисто як генерал, не пойму хто,
ходит  и  боевые листки читает. А до этого он в ленинской комнате плакаты
разглядывал.  Я  его  видел  раньше  где-то, а кто он, не ведаю. В общем,
який-то товарищ!
- Сейчас мы посмотрим, какой это «товарищ Сухов».
- Хто, хто? Сухов?
- Тундра! Классика кино - «Белое солнце пустыни».
-  Якая  пустыня,  якое солнце, я в колгоспе на Гомельщине с утра до ночи
пахал. Нас у сямье дятей восемь душ, а я старшой.
-  Все,  Юрик,  иди,  отдыхай,  готовься  к  наряду,  обслуживай  любимую
бронетехнику.
Я вышел из канцелярии, огляделся: в коридоре никого не было.
- Дневальный, где гуляет проверяющий? - спросил я у Свекольникова.
-  В  курилке  сидит.  Он совсем ведь не проверяющий, я его знаю, это наш
новый «комсомолец батальона».
- А-а-а. Вот кого боятся наши сержанты.
Я  вышел  из  казармы  познакомиться  с  «  товарищем  инспектирующим». В
просторной беседке сидели дружной компанией заменщики Чулин и Колобков, а
рядом с ними курил и травил анекдоты сменщик Колобка - молодой прапорщик.

-  О, приветствуем героическую личность батальона, непобедимого замполита
первой  роты,  истребителя  «духовского»  спецназа  «черные  призраки»! -
заорал Колобок. - Это лейтенант Ник Ростовцев. Собственной персоной!
- Вольно, вольно, - снисходительно и смущенно ответил я.
-  Нет, честно, я хоть и награжден двумя орденами, но они заработаны моей
бестолковой контуженой головой. Один раз осколок ухо перерубил, во втором
случае  орден за шандарахнутую камнем макушку получил. Но чтоб вот так, в
психическую атаку ходить - нет уж, извините. Да еще два раза... Может, ты
псих? - поинтересовался Колобок.
- Отставить разговорчики!
-  Понял. А вот это, сынок, мой сменщик, - представил мне Колобков нового
прапорщика  (Ему  исполнилось  тридцать  пять  лет, но выглядел он на все
сорок  пять, поэтому Колобок разговаривал с нами как папаша.) - Прапорщик
Виктор  Бугрим,  - усмехнулся в ответ красавчик. - Приятно познакомиться,
товарищ лейтенант.
У  прапорщика  была кудрявая шевелюра, «фраерские» усики, хитрая улыбка и
наглые голубые глаза. Ловелас-сердцеед, гроза женщин.
-  Почти  что Баграм! Ты попал в «одноименную» дивизию, - заулыбался я. -
Будем знакомы, перейдем лучше на ты, мы ведь коллеги.
-  Хорошо,  будем  на  ты.  Меня,  Артюхин  отправил  наглядную  агитацию
проверять.  У  тебя  и  во  второй  роте  все  в  плюсах, а в третьей и у
минометчиков - одни нули.
-  Хороший  результат,  в  трудные  для нашей роты времена. А то в первой
плохо  да  плохо. Пока ротный в госпитале, каждый норовит лягнуть, что-то
найти  нехорошее.  Когда  домой,  Колобок?  -  спросил  я  сочувственно у
ветерана.
-  Да  вот отдам-передам бумажки Витьку и в дорогу. Только лететь страшно
очень.  Чуля (Чулин) вчерась из командировки вернулся, «груз-200» отвозил
в Гродно, припахали заменщика. Так такие ужасы рассказывает.
- Какие это ужасы? - заинтересовался я.
-  Никифор,  шо  я  пережил  позавчера,  кошмар  какой-то.  Сел  в АН-12,
разговорился  с бортстрелком, а он земляком оказался, из Витебска. Экипаж
из Белорусского округа, самолет «крайние» рейсы летает. Вот-вот домой им.
Залезли  мы  в  хвост  самолета, выпили их бутылку водки за знакомство. У
меня  с  собой  была  в  сумочке  трехлитровая банка самогона, под компот
вишневый замаскированная, на замену вез в роту, коллективу. Я возьми да и
проболтайся.   Стрелок   как   узнал   об   этом,  так  обрадовался,  так
развеселился!  Пойдем, говорит, в кабину, чого мы тут будем мучаться? Там
все  свои  -  земляки,  угостишь  родным  напитком  ребят! Зашли, угостил
по-хорошему, по-человечески. Они как давай глушить ее стаканами, почти не
закусывая.  Крепкие  ребята  летчики. Летим, самолет на автопилоте, песни
поем.  Я  -  почти в хлам, и они уже ничего не соображают. Смотрю, бог ты
мой,  штурман  пьян,  бортинженер  пьян, второй пилот в хламину нажрался,
командир  еще  более-менее  держится,  но  тоже  пьян. Испугался страшно,
несмотря  на  то,  что  «бухой» был, даже почти протрезвел от ужаса. Куда
летим?  Это состояние экипажа из всех пассажиров наблюдаю только я, а так
бы  паника поднялась на борту. Ну, черт с ним, со стрелком-радистом, хрен
с  ними,  со  штурманом  и инженером, но пилоты-то в хлам! «Ребята, - ору
летчикам,  - браты, как садиться будем? На автопилоте приземлимся?» «Нет,
- говорят, - садиться будем сами, вручную. Сейчас допьем остаток из банки
и  возьмем  управление на себя.» «Мужики, - заорал тут я диким голосом, -
ни  хрена,  баста, хватит пить, сажайте самолет!» Отбираю бутыль, там еще
больше  литра,  а  они не отдают, сопротивляются. «Трезвейте, сволочи», -
говорю  им.  А хлопцы совсем уже никакие. Песни горланят, матерятся, а на
горизонте  уже  Кабул  виднеется. Шо делать, шо делать? Я - в ужасе. Они,
гады,  садятся в кресла, пристегиваются, выключают автопилот и заходят на
город:  один круг, другой, третий, уже взлетно-посадочная полоса внизу, и
явно  они  на  нее  не попадают. Промазали! Поднялись чуть-чуть, командир
орет: «Штурман и инженер, ко мне, помогайте, будем вместе сажать» Взялись
втроем  за  штурвал (второй пилот совсем скис, уснул) и пошли на посадку.
«Взлетка»   аэродрома  болтается  по  курсу,  мы  качаемся,  почти  машем
крыльями,  мне  так,  по  крайней  мере, показалось. Сели! Я их обнимать,
целовать  и  материться!  «Суки, шо же вы творите, пьете за штурвалом». А
командир  мне  с ухмылкой: «Сам виноват, а ты зачем наливал? Мы чуток для
храбрости  пригубили,  а  ты  нас  своим вкусным «первочом» соблазнил и с
толку  сбил».  В  общем,  негодяи. Но асы! В таком состоянии машинешку-то
легковую  не  припаркуешь,  не  то  что грузовой самолет посадить. Шо там
дальше было, не знаю, я скорей оттуда со своей банкой бежать, а то они ее
родимую  чуть не отобрали, дескать, отметить удачную посадку. И как они с
начальством разговаривали потом?
- Ха-ха-ха.
- Гы-гы.
-  Вот тебе свезло так свезло. Ха-ха!!! - засмеялся я и похлопал по плечу
прапорщика.  -  Запомни теперь на всю жизнь, какими последствиями чревато
пьянство  в  воздухе! Это тебе не в БМП брагу гнать и пить, пока батальон
по горам ходит.
-  Нет-нет,  с  пьянством  покончено.  Я даже допивать «первач» со своими
орлами не стал, отдал все Луковкину и Мелещенко.
Тем временем, весело смеясь, к казарме подошли Острогин и Ветишин.
- Чему радуемся? - поинтересовался Грымов.
-  Жизни! Жизни, дорогой ты наш командир, - воскликнул Острогин. - Каждый
новый  день  - радость! Комбат не вдул - радость. Командир полка матом не
покрыл - счастье. «Духи» не убили - верх блаженства.
-  Ступай,  разбирайся  с  Хафизовым  и  готовься к очередным п.., нам, -
вздохнул Эдуард.
-  Вот  черт,  такое солнечное утро, весна, трава зазеленела, и так сразу
обламывают.
-  Для  поддержания  настроения, скажу новость дня, - сказал я. - Сегодня
концерт звезды эстрады, твоего любимого Валерия Леонтьева!
- Ура, ура! Ох, Ник, ох обрадовал! Иди, занимай места! С меня «Боржоми».
- Концерт вечером, «Боржоми» сейчас!
-  Вечно  ты  строишь взаимоотношения со мной как какой-то рвач и хапуга.
Корыстный какой.
-  Не как рвач, а как твой спаситель! За спасение под Бамианом ты со мной
не  рассчитаешься и цистерной минералки, слишком легко отделаться хочешь.
С тебя вагон коньяка!
-  Ладно, встречаю вечером тебя в клубе с лимонадом и водичкой, а то ведь
как всегда душно будет. А коньяк будет в Союзе.
-  Товарищи  офицеры,  внимание!  -  вмешался  в  беседу  Грымов. - Перед
концертом совещание в шестнадцать часов, а концерт позже, в восемнадцать.
Всем прибыть с рабочими тетрадями.
- Мне тоже идти? - спросил я. - В это время у нас по плану воспитательная
работа - беседа с солдатами.
- Ничего не знаю. Приказ прибыть всем. Пусть беседу проведет Бодунов.
***
Начальник  штаба  подводил  итоги  боевых  действий.  Командир полка, как
всегда,  юмором  и  сочным  матерком  сдабривал  сухие цифры и факты. Эти
вставки  «эпитеты»  были  неподражаемы,  а  армейский  матерный  фольклор
уникален.  Начфин  хвастал,  что ведет блокнот с цитатами из репертуара -
Филатова, их количество давно перевалило за двести - и все нецензурные.
Герой  (а  он  и  на самом деле был Героем Советского Союза) морщился, но
ровным  и четким голосом продолжал подведение итогов, он никогда публично
не переходил на маты.
Командира,  несмотря на его грубость, любили. Был он вспыльчив, но быстро
отходчив  и  добродушен.  Начальника штаба, майора Ошуева, уважали, Герой
как   никак,  но  не  любили.  Вот  и  сейчас  он  похвалил  танкистов  и
артиллеристов,  не  сказал  ничего  плохого  про  саперов,  разведчиков и
связистов и опять раздолбал наш славный батальон. Это у него от ревности.

Мы пехота, нас много - крайние как всегда. По-другому не бывает!
- Товарищ подполковник, еще в заключение совещания слово просит начальник
медицинской службы, - закончил доклад Герой.
-  Что  ж,  вещай,  «шприц-тюбик»,  -  вальяжно  произнес «кэп». - Только
покороче, а то артистов пора встречать.
-  Товарищ командир! Срывается план прививок! Офицеры совершенно не хотят
их  делать.  С солдатами проблем нет никаких, а офицеры, особенно первого
батальона, саботируют эту процедуру.
- Я им, бл...м, посаботирую! Строиться в колонну по одному между рядами и
подходить  к столу. Начмед, бегом за аппаратурой, шприцами, лекарством, я
вообще-то и сам для примера руку или плечо подставлю.
- Товарищ командир, руку не надо, нужно штаны спустить.
- Что? Что ты сказал, я должен снять?
- Штаны...
- Ну, ладно, - убавил тон командир и далее уже миролюбиво продолжил:
-  Для  личного  примера  этим  бездельникам  сниму штаны, так и быть, но
первым, вне очереди.
-  Так  точно!  Так  точно! Пожалуйста, товарищ подполковник, все готово,
подходите.
Вытирая   пот   со   лба,  волнуясь,  капитан-медик  подвел  командира  к
автоматическому  шприцу-пистолету.  Командир  крякнул,  рыкнул  матом  и,
застегивая  штаны,  встал  у  входа.  Присутствующие в зале покатились со
смеху.
-  Все  проходят  мимо  и показывают отметку в медкнижке. Поставил укол -
штамп  в  книжке и свободен! Хватит ржать, спускайте штаны, - громогласно
гаркнул  луженой  глоткой  Иван  Васильевич.  -  Я  вас,  бл...й,  сачков
гребаных, в бараний рог сверну!
Не  зря  у  него прозвище Иван Грозный. С ним не поспоришь, может и в лоб
двинуть.   Я  и  Острогин  сразу  загрустили.  Если  Грымов  с  Ветишиным
добросовестно  ходили  в  медпункт, то мы его игнорировали. У меня вообще
была  теория:  тот, кто соглашается делать уколы, получает инфекцию, но в
ослабленной  дозе.  Но  все  равно  -  это  зараза  для  организма. И кто
прививается, тот и болеет, а кто сачкует, тот здоров.
У  Голубева  была  другая  теория: красные глаза не желтеют, и он заливал
печень  спиртным.  Этой  теории  придерживались  многие,  но с переменным
успехом.  В  основном  гепатит,  тиф  и  малярия побеждали их ослабленную
иммунную систему в первую очередь. Что ни день - новый больной.
Черт! Сейчас нарушится мое правило - всеми силами уклоняться от прививок.
Вот и очередь подошла. Я слегка спустил штаны и шагнул к столу.
- Фамилия? - спросил молоденький врач.
- Лейтенант Ростовцев, - буркнул я.
Он  порылся  в  стопке, сделал отметку в моей книжке и переложил в другую
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама