моего «бассейна» остановился заспанный Витя Бугрим.
- Когда освободишь ванную?
- Никогда! Витек, скажи лучше откуда разведка вернулась? - вопросом на
вопрос ответил я.
- К Ниджерабу бегали, что-то случилось у разведчиков капитана Ардзинбы,
вот Пыж и умчался среди ночи. В эфире у них был режим радиомолчания,
сейчас все узнаем.
Из штабной машины появился Подорожник и поздоровался с взводным. Николай
что-то оживленно рассказывал, размахивал руками, а затем пошел в сторону
походной кухни.
- Коля! Пыж! - заорал я из ванной. - Подойди на пять минут, будь другом.
- Ну, чего орешь, валяешься тут сытый и голый в воде, балдеешь, а я
устал, измучен и голоден.
- Что случилось, куда унеслись ночью по тревоге как сумасшедшие?
- Разведроту спасали. Петро Турецкий погиб по глупости нового ротного.
Начальник разведки Коляда вызвал на подмогу.
- Твою мать, - выдохнул хрипло я и чуть не захлебнулся, соскользнув с
мокрого края в воду.
- Они небольшой кишлак ночью блокировали. Афганская застава и взвод из
второго батальона им помогали. Турецкий и еще два солдата шли в дозоре.
Получили от информаторов сведения о том, что банда Керима в этом кишлаке
ночует. Он ведь половину Баграмской «зеленки» контролирует. Петр
застрелил из пистолета с глушителем троих часовых, а четвертый «дух»
сквозь дыру в дувале их длинной очередью срезал - не заметили гада.
Таджика-переводчика сразу насмерть, Турецкий еще минуту отстреливался,
прикрывая раненого солдата. Раненый - Царев. Помнишь, в вашу роту боксер
на неделю попал, а потом его забрали разведчики? Он в какой-то сарай
заполз и оттуда отстреливался. Роту прижали на северной окраине, а когда
мы примчались с противоположной стороны, у них совсем дела были плохи.
Мой механик - молодец, Васька-»малыш» двух «духов» дувалом задавил, я еще
одного из «подствольника» снял, а нескольких из пушки замолотили. Царева
быстро погрузили в десант, трупы остальных наших и одного «царандоевца»
на «ребристый» лист бросили - и ходу! Еле-еле выскочили. Во второй машине
- дыра в борту от попадания из «безоткатки». «Духи» с окраины кишлака к
нам бросились, но нас уже и след простыл - одна пыль. По дороге обратно
нашу машину подбили, прапорщика ранили.
- Что у Царева? - спросил Бугрим.
- Дыра в груди и пуля в животе. Возможно, выкарабкается. Молодец парень!
Лежал на спине, в одной руке - граната с выдернутой чекой зажата, а в
другой - АКМ с последним полупустым магазином... Разведка стоит у
медсанбата, мы только оттуда. Опознание тел идет. Жрать хочу и спать.
Пойду, ладно, ребята!
- Е.., мать! - и я замолотил по краю бассейна кулаком в бессильной злобе.
Мы с Петькой родом из одной области, из соседних городков. В один день
оказались в этом полку, в этой долбаной, гребаной чужой стране, за одним
столом заменщиков сидели, там и познакомились. Невредимых от компании
заменщиков осталось из восьми человек уже только половина.
- Да, дела... - вздохнул Виктор.
- А ведь он с двумя солдатами целый батальон мародеров в плен взял в
прошлом году, - грустно сказал я, и мои глаза стали влажными от слез.
Я вспомнил, что Петя обладал огромной силой: разбивал об голову два
кирпича, гнул подковы, ломал руками любые доски, в то же время он был
спокойным и добродушным парнем.
***
В октябре наша рота взяла в плен у Баркибарак несколько «духов». После
проведенной «воспитательной работы» со стороны разведки один сразу
скончался, а другой заговорил и вызвался быть проводником, а третьего
расстреляли за ненадобностью, пока «царандоевцы» не видят. Им пленного
если передать, то они вскоре его из тюрьмы отпустят. В городке, по словам
«языка», расположился дезертировавший в полном составе батальон афганской
армии. Что-то порядка восьмидесяти человек. Заняли они административное
здание, а комбат захватил самый большой дом. Они грабили машины на
дороге, облагали «данью» всех местных торговцев. Другие малочисленные
банды к ним не лезли, а от столкновений с крупными - дезертиры
уклонялись. Ни с нами, ни с афганской армией старались не конфликтовать.
Нападали они на нас очень редко, бывало, похищали солдат-наркоманов, а
затем продавали их или обменивали на что-нибудь, бывало, угоняли машины.
Петр и пара бойцов, как всегда, шли в дозоре. Вел их испуганный
проводник-пленник, который выбрал вместо допроса с пристрастиями жизнь,
он всю дорогу молился. Его односельчанин умер довольно быстро, через
пятнадцать минут после начала «дружеской беседы», этот был менее
фанатичен, к Аллаху не торопился, очень хотел пожить.
Группа углубилась в населенный пункт, окруженный невысокими горными
грядами, лежащий в пойме речушки, которая делила это селение пополам.
Попадавшиеся на пути местные жители жались к стенам, с удивлением и
ужасом наблюдая за передвижением наших бойцов.
Всего трое «шурави» в центре мятежного кишлака! Ни артиллерийского
обстрела, ни бомбежки, ни бронетехники вокруг. Это просто беспредельная
наглость! Идут не спеша, поглядывают молча по сторонам, не стреляют,
никого ни о чем не спрашивают. Направляются прямо к логову мародеров.
Куда? Зачем? Может, не знают: кто там обитает и сколько их?
(Так, наверное, рассуждали меж собой, недобро поглядывая на разведчиков,
«дехкане».) Никакого охранения, никаких постов по дороге почему-то не
попадалось. Турецкий уже начал сомневаться, не обманул ли проводник,
однако в этот момент вышли к большому дому, приспособленному под казарму.
Высокая глухая стена забора без окон и большие ворота для входа.
Петр вошел в двери и на мгновение остолбенел: во дворе суетилась и шумела
толпа полураздетых людей. Афганцы переодевались: снимали халаты,
шаровары, рубашки и надевали армейскую форму. Оружие либо стояло в
пирамиде, либо лежало на земле, либо было прислонено к стене. Мятежники
остолбенели, и произошло секундное замешательство. Этого хватило для
того, чтобы первого рванувшегося к оружию Турецкий застрелил из автомата,
еще двоих скосил второй очередью. Затем он скомандовал:
- Строиться лицом к стене! Руки вверх! Кому не хватает места в строю,
лечь и руки за голову. Кто тут старший?
Таджик-переводчик громко и быстро переводил команды на «фарси».
- Я командир роты, - ответил один из них и тут же упал, сраженный
очередью.
Большой квадратный двор пришел в движение, желающих получить пулю в живот
не появилось. Один из дезертиров попробовал юркнуть в дверь, но его в
проеме догнал выстрел из «подствольника» и вдобавок прошила очередь.
Наконец, когда вся банда была построена, один из разведчиков принялся
таскать оружие к воротам и бросать в кучу.
Петр нервничал: остальные бойцы роты задерживались. Турецкий, выйдя по
связи, потребовал подкрепления. Проводник попытался под шумок скрыться и
побежал через пролом в стене в кишлак, но упал, сраженный очередью
разведчика-таджика. Пленники даже не шелохнулись и пребывали в полной
прострации, ведь все произошло быстро и неожиданно.
Спустя пять минут во двор этой казармы заглянули два человека и осторожно
вошли. Оба были в чалмах, шароварах, но в форменных курточках. Увидев
наших разведчиков, один из них принялся что-то отрывисто говорить на
повышенных тонах.
- Говорит, что он начальник штаба этого батальона и требует объяснить,
что тут происходит. Предлагает нам сдать оружие, - перевел сержант
Азаматов.
Турецкий задумчиво посмотрел на них и по два раза выстрелил из пистолета
в каждого. С короткими вскриками афганцы рухнули замертво на землю.
Остальные задрожали от ужаса еще сильнее и что-то заорали.
- Чего шумят? - поинтересовался старший лейтенант.
- Просят, командир, не убивать, они ни в чем не виноваты, их заставляли
грабить, - пояснил сержант.
- Объясни, что если будут стоять спокойно, все будут целы. Где их
командир?
- Живет в отдельном доме с охраной, скоро должен появиться.
- Черт! Только этого нам не хватало! Где же рота?
Через пару минут появился первый взвод, за ним второй подъехал на
бронетехнике. Кишлак прочесали, но оказалось, главарь сбежал, заслышав
стрельбу.
Пленных передали полку спецназа ХАД (это афганская госбезопасность), а
Турецкого и обоих разведчиков представили к орденам. Позднее за героизм
командир дивизии представил Турецкого к званию Героя. Но это была уже
другая история...
Разведчики вышли в засаду к Пагману и по «наводке» ночью перехватили
караван с опиумом. Турецкий возглавлял и эту операцию. Ишаков всех
перестреляли, о дальнейшей судьбе «духов», погонщиков животных, история
умалчивает. Трофей представлял собой двенадцать мешков с наркотиками и
оружие. Но оружие - это мелочь. А вот уничтожить полтонны наркоты -
неслыханная удача. На эту дрянь «духами» закупается за границей оружие,
этим зельем одурманивают они наших бойцов. После увольнения солдата в
запас «чума XX века» расползается по всем уголкам нашей страны. Беда
приходит во многие и многие дома.
Самое загадочное состояло в том, что после подписания акта об уничтожении
наркотиков, из закрытой камеры караульного помещения исчез один мешок
опиума-сырца. Кто-то решил поживиться, причем все прошло вполне удачно.
Мерзавцы хорошо нагрели руки. Сколько же стоит этот куш? Майор Ошуев
метался, «рыл землю носом», все-таки за караульную службу он несет
персональную ответственность, но крайних так и не нашли. Особый отдел
дело замял, причем очень быстро и непонятно почему. А действительно,
почему? Может, так было нужно кому-то на верху? Одиннадцать мешков
сложили на полигоне в кучу, облили бензином и подожгли. Двум солдатам,
стоявшим очень близко к костру, стало плохо: отравились ядовитыми,
дурманящими парами, пришлось их отправить в госпиталь. Эта «зараза», даже
сгорая, в предсмертной агонии, пытается кого-нибудь убить.
***
Командир дивизии и начальник политотдела собрали офицеров полка в
походную лагерную палатку. Полковник Севостьянов начал совещание с
истерического крика.
- Что происходит в полку? Почему разведка полезла туда и нарвалась на
засаду? Кто разрешал? Что за самодеятельность? - орал и брызгал слюной
начальник политотдела. - Кто-нибудь внятно объяснит мне, что произошло?
Встал начальник разведки майор Коляда и, нервно теребя кепку, ответил:
- Никакой самодеятельности, товарищ полковник. Это была внеплановая
операция. Получили информацию о совещании комитета ИПА (Исламская партия
Афганистана), ну и решили взять их всех тепленькими. Времени было совсем
мало на подготовку.
- Кто ответит за гибель сержанта и четырех раненых солдат? А? Я вас
спрашиваю? За «пайсой» полезли?
- А сам Турецкий не в счет? Не человек? - возмутился командир второго
взвода Кузьминский.
- Замолчать! Грабители-мародеры! Негодяи!
- Сам негодяй! - рявкнул старший лейтенант и сел на лавку. - Мы под
пулями ходим, а вы тут жиреете.
- Вон отсюда!!!
Виктор Кузьминский грязно выругался и вышел из палатки.
- Командир полка, привлечь к суду чести офицеров! Начальнику разведки,
командиру роты и начальнику штаба полка взыскания объявлю позже.
Филатов встал и, вытирая обильный пот с высокого лба, попытался
возразить:
- Зачем вы так грубо, товарищ полковник? Турецкий - отличный офицер, мы
же его к званию Героя Советского Союза месяц назад представили!
- Наградной отозвать, обязательно отозвать, - выступил в роли хозяина
новый командир дивизии Баринов. Он прибыл пару недель назад, и вся
дивизия говорила: «Барин из Москвы приехал». Внешность соответствовала
фамилии.
Полковник вынул из кармана расческу, причесал красивый седой пробор,
одернул отутюженное до острых стрелок х/б и начал разнос хорошо
