- Берите, пусть разомнется, а то уже опух ото сна, - не отказал в просьбе
лейтенант. - Иди, работай, Сашка, зарабатывай на вторую медаль.
Грымов позвал меня и Острогана составить ему компанию и, взяв еще трех
солдат, поисковая команда двинулась к стоящему на некотором удалении
дому. Это строение было с высокими крепкими стенами, и проникнуть внутрь
было возможно лишь сквозь массивные ворота. Однако они оказались заперты
изнутри и от наших ударов даже не шелохнулись.
- Хорошо, добротно сделано, на века! - похлопал Эдуард по створке,
обветренной и побитой временем, сделанной из половинок обструганных
стволов деревьев. - Что ж, проверим, что сильнее, дверь или «муха». Живее
отходите назад!
Отбежав метров на двадцать по проулку, мы встали цепочкой вдоль дувала, а
Грымов прицелился и выстрелил из гранатомета. Мы пригнулись и зажали
руками уши. Бух! И когда я посмотрел вперед, то понял, что, к сожалению,
ворота остались стоять на месте.
- Черт! Черт! Черт! Зараза! - принялся ругаться Грымов.
- Куда же ты стрельнул? - удивился я. - Не попасть в такую мишень? Может,
граната взвилась вверх?
- Хрен ее знает, - огрызнулся лейтенант.
- Разойдись! Стреляет снайпер! - крикнул Острогин и начал тщательно
целиться, выбирая в какое место выстрелить. Бах! И створка ворот с
грохотом рухнула внутрь дома, повиснув на одной нижней петле.
- Здорово! - гаркнул я и спросил:
- Ты куда стрелял, Серж?
- В правую верхнюю петлю, ее, кажется, я и снес. Учитесь, молодежь! -
высокомерно и снисходительно объявил взводный.
- А я свою «муху» выпущу во дворе во что-нибудь! - объявил я и перешагнул
через упавшие ворота.
Дверца калитки была закрыта на деревянный засов и подперта бревнышком, а
подпорка от ворот переломилась пополам. Сразу за воротами валялся
неразорвавшийся выстрел из гранатомета. Вот оно что... Мы оглянулись и
увидели в левой стороне круглое отверстие - это граната прошила насквозь
одну из слабых досок. Забавно...
- Нужно расстрелять эту заразу, а то кто-нибудь из бойцов подумает, что
трофей, а она взведена и в руках взорвется, - вслух рассудил Эдуард.
Мы спрятались за невысоким забором и принялись поливать огнем гранату. В
конце концов, она с грохотом рванула, и осколки испещрили стены домов,
листву и ветки деревьев. Начался листопад.
Дверь дома не поддалась, тогда я засунул в щель гранату и выдернул кольцо
из запала. «Дерни за веревочку - дверь и откроется»... Бах! Дверь и
открылась...
Как и во всех подобных жилищах, ужасающая убогость. Глиняный пол,
деревянные топчаны, сколоченные из плохо обструганных стволов деревьев, а
вместо панцирной сетки - сплетение из виноградной лозы. Стекол на окнах
почти нет. Везде какие-то тряпки, лохмотья, никакой мебели (только
кое-где самодельные сундуки), минимум посуды. Затхлость, пыль, грязь,
паутина. Но люди живут, и им здесь нравится, а другого существования и не
представляют. Под тряпьем в чулане сапер отыскал два старых «Бура»
(старинная английская винтовка) и несколько коробок с патронами.
- Ну что, докладываем о трофеях, а дом на слом! - принял решение Грымов.
- Все они тут бандиты и разбойники. Вон сколько машин в ущелье
разграбленных!
Сапер живо откликнулся на приказ:
- Товарищ лейтенант, у меня только одна «кишка» пластида и одна шашка
тротила, не хватит дом завалить.
- Ну что ж, подорви тогда входную дверь, внутри весь этот мусор подожги,
ну и еще вот этот тополь пластидом снеси!
- Понял, сделаем! - ответил боец и принялся выполнять приказ.
Мы с Острогиным зажгли сено в сарае, и когда вышли за поваленные ворота,
неся на плечах ружья, услышали первый взрыв. Крыша сарая провалилась
вовнутрь, а от следующих взрывов он рассыпался, только пыль и дым
заклубились по двору.
- О, а в сараюшке-то что-то было спрятано, видал, как рвануло! -
обрадовался Серж.
- Хорошо, что мы оттуда ушли, а то осколками бы могло зацепить, -
усмехнулся я. - Интересно, что там в глубине сена было: мины или выстрелы
к гранатомету?
- А не один ли хрен? - спросил Грымов. - Положим, что нашли и то и
другое. Кто проверит? Думаю, судя по взрыву, сообщаем о ста единицах.
Правильно, орлы?
- Верно, коршун! - усмехнулся я. - Тем более что рвануло действительно
хорошо.
- Быстрее возвращаемся, пора на горы, на отдых, - прикрикнул Эдуард.
- А сфотографироваться на фоне развалин? - удивился Бодунов. - Сейчас
быстренько пощелкаем пленку с замполитом и догоним. Ник, сними меня для
истории.
Бодунов обмотался пулеметными лентами, взял в руки ПК и, приняв свирепую
позу оккупанта, начал позировать на фоне развалин и пожарища.
Щелк, щелк, щелк.., на память о бесшабашной военной молодости.
- А теперь ты, Никифор, изобрази улыбочку, для истории, - и Бодунов
доснял последние кадры.
Вот и все, а теперь пора домой.
Рейд позади. Как всегда мы бродили по горам и кишлакам, взрывали,
поджигали, минировали. Самое главное - в роте все живы и здоровы.
Продолжается полоса везения.
А вот разведвзводу фортуна не улыбнулась. На фугасе подорвалась БМП-1, и
в результате механик погиб, наводчик-оператор ранен и выживет ли,
неизвестно. Хорошо, хоть десанта на броне не было, техника шла к горам
забирать пехоту. Так всегда: на всех удачи не хватает.
***
Завтра 1 Мая. В стране праздник: демонстрации, банкеты, пикники, гуляния.
Но в армии любой праздник - это отлично организованный маразм. Долгий
митинг, бесконечные построения, частые проверки и спортивные мероприятия
в виде кросса. И конечно, совещания и собрания. Несколько разнообразило
всю эту скучищу вручение наград. Комбат, Жилин и Луковкин получили по
«Красной Звезде», а также несколько солдат - ордена и медали.
Женька и Юрка уже паковали чемоданы - скоро домой. Они пригласили нас на
двойной праздник. А нам не повезло и повезло одновременно. Разведбат ушел
на Саланг, и командование дивизии осталось без прикрытия. Тревога - и
первая рота в путь, обратно в Баграм. Удача, правда, улыбнулась не всем,
третий взвод Марасканова отправили охранять посольство, но они оказались
в карауле в комендатуре.
***
- Ребята, вам крупно повезло, - щебетал офицер из оперативного отдела. -
Вы нас охраняете, а мы создадим все условия для жизни и отдыха. Молодцы,
быстро прибыли! Сейчас в командирскую баньку, там артисты еще моются,
после дневного выступления расслабляются. Завтра концерт в клубе
послушаете, «Самоцветное пламя» гастролирует!
В промежутках между позициями боевого охранения, вплотную к каменной
стене, у общежитий поставили технику. Солдаты - в душ и столовую, сами -
в парную.
На узкой полке лежало рыхлое тело и материлось от удовольствия. Мы сели
рядком на другую лавку. Эта «махина» била себя веником минут пятнадцать и
никак не хотела освобождать место. Надоело! Мы не выдержали, вышли в
мойку, а там.., медики хлопотали над непожвижно лежащим человеком.
- Что случилось? - спросил Острогин.
- Гитарист перепил и перегрелся. Сегодня уже второй, - ухмыльнулся
фельдшер, ставя укол.
- На носилки и в медпункт, - распорядился штабной начальник и два
солдата, согнувшись под тяжестью стонавшего музыканта, с трудом
вывалились из помещения.
- Мужики, заберите еще одного из парилки, а то на этом потери не
прекратятся, - гаркнул Бодунов, выглядывая из клубов пара.
- Да нет, нашего Леонарда паром и водкой не сломить, только бабами, а их
тут нет. Пусть отдыхает, - опроверг опасения Бодунова какой-то бородатый
артист, продолжая пить водку прямо из горлышка бутылки, потому что
стаканы были забиты окурками.
- Ну, парни, надолго вас тут не хватит, - усмехнулся Грымов. - Водка и
коньяк льются рекой!
- Еще бы, тут так хорошо после Союза. Ни дефицита, ни очередей. Попросили
ящик водки, коробку коньяка и упаковку пива - пожалуйста. Еще ящик водки
- пожалуйста. Хоть не уезжай домой. У нас месяц этой командировки.
Красота! Вы не представляете, как дома со спиртным плохо. А тут прямо
рай, - и бородатый очкарик сделал еще огромный глоток.
- Концерт-то будет завтра? - поинтересовался Ветишин.
- Ой, не знаю, мы сегодня резко стартовали. Постараемся. - Длинноволосый
задумчиво посмотрел на нас и одним махом опустошил банку пива. -
Хо-ро-шо!
Везет же людям. Халява без ограничений! Интересно, за чей счет этот
«коммунизм»?
***
Концерт, конечно, не состоялся: сорвался по «техническим причинам».
Пришлось обходиться цветным телевизором в комнате отдыха, где время от
времени мы могли посмотреть пару часиков какое-нибудь кино или
праздничный концерт, как сегодня. Какой-то патлатый гитарист носился по
сцене и орал: «Хэй-гей, Спартак!». Мужик на экране пытался «косить» под
совсем юного фаната-болельщика, но безуспешно.
Как-то наша дружная компания зарулила к просмотру новостей. В центре
комнаты сидела женщина, солистка нахлебавшегося «огненной воды» ансамбля,
а в углу - небритый мужчина средних лет, оба они откровенно скучали.
Острогин толкнул меня в бок:
- Ник, ты как замполит должен заботиться об отдыхе. Спроси, будет концерт
или нет?
- Вот всегда ты меня на мины толкаешь! - И я смущенно обратился к
артисту:
- Товарищ, тут вот пехота из Кабула приехала, штаб охранять, а на концерт
опоздали, еще одно выступление будет? Герой апрельской революции, старший
лейтенант Острогин, жутко любит поплясать и попеть. Без этого он
буквально болеет.
Я тотчас же получил еще один более сильный толчок локтем под ребра.
- Ох, больно же, гад! Серж любит «Самоцветных», известная группа, с ними
ведь сам Дин Рид пел!
- Ну вы, молодой человек, и сказали - Дин Рид! Тоже мне, знаменитость!
Вот если бы они с Бобом Диланом спели - это да, а то подумаешь, этот
безголосый янки.
- Слушай, а ты сам-то кто будешь? Певец, что ли? - поинтересовался
Грымов. - Мне американец этот очень нравится.
Мы с интересом и сомнением рассматривали помятого и потрепанного
критикана. Серый засаленный свитер, потрепанные джинсы, жирные волосы с
легкой проседью из перхоти.
- Я? - удивленно поднял брови субъект. - Я - Валежик! Все переглянулись и
пожали плечами. Не слышали.
- Вы что, не знаете меня? - искренне удивился артист.
- Нет, - выдохнул я. - А что за песни поешь?
Певица, слушавшая наш разговор, смотрела на нас как на дикарей широко
открытыми удивленными глазами.
- Ну, ребята, вы даете! Ну, вот про «Гнома-лилипута», про э.., про
гадалку: «двести лет нагадала, нагадай счастья хоть на год».
- А-а-а-а! Дружище, конечно, знаю, так я ведь под твои песни на выпуске
скакал! - радостно заорал я, узнав артиста. - Слушай, а не ты вчера про
«Спартак» пел в Москве?
- Я, но не вчера, а два месяца назад шла запись.
- Как запись? - удивился Ветишин. - Мы же видели полный зал народу,
прямая трансляция.
Артисты рассмеялись над нашей «серостью»!
- Нет, ребята, это снималось целый месяц, артисты - отдельно, зал -
отдельно. В общем, все готовится заранее, довольно сложный и длительный
процесс.
- У-у, а мы-то смотрим, что ты сильно постарел с того времени, - произнес
я.
- Ну это просто я без грима и прически, на мне нет концертного костюма, -
смущенно вымолвил Валежик. - Я просто удивляюсь, что вы не слышали мою
фамилию. Я понимаю: кассеты сильно искажают песни. Мой голос, конечно, на
них хриплый, но не на столько же! Что и фамилию ни разу не слышали?
- Нет! Название группы знаем, песни слышали, а фамилию.., нет, не
знакома, - смущенно признался Ветишин.
- А кто из известных музыкантов был у вас на гастролях раньше?
- Были Леонтьев, «Крымские девчата», Кобзон.
- Кобзон! Ха! Известный музыкант.
- У нас говорят: «легче остановить бегущего бизона, чем поющего Кобзона»,
- ухмыльнулся Острогин. - Валера - молодец, нравится, а остальные все -
так, ерунда. «Крымские девчата», говорят, очень хороши были, народу по
