родах, и меня воспитывали в мугловом приюте... но я поклялся разыскать
его... поклялся отомстить ему, этому болвану, давшему мне своё имя...
Том Реддль...
Он продолжал ходить, быстро переводя взгляд с могилы на могилу.
– Вы меня только послушайте! Семейные воспоминания... –
пробормотал он. – Да я становлюсь сентиментален... А теперь смотри,
Поттер! Вот возвращается моя настоящая семья...
Неожиданно воздух наполнился шуршанием мантий. Из-за тиссовых
деревьев, из-за могил, со всех сторон появлялись аппарирующие колдуны.
Все они были в капюшонах и масках. Они подходили один за другим...
медленно, осторожно, словно не веря собственным глазам. Вольдеморт
замер и молча ждал, когда они приблизятся. Затем один из Упивающихся
Смертью упал на колени, подполз к Вольдеморту и поцеловал край его
чёрного одеяния.
– Господин... господин... – залепетал он.
Остальные сделали то же самое, каждый подползал на коленях и
целовал подол, после чего, пятясь, отползал назад и поднимался на
ноги. Упивающиеся Смертью образовали кольцо вокруг Гарри, Вольдеморта,
могилы Тома Реддля и рыдающего холмика – Червехвоста. И всё же в этом
кольце имелись промежутки, будто собравшиеся ожидали прибытия ещё
кого-то. Но Вольдеморт, похоже, никого больше не ждал. Он обвёл
багровым взором скрытые капюшонами лица, и, хотя было безветренно, по
шеренге пробежал трепет, некое общее содрогание.
– Приветствую вас, Упивающиеся Смертью, - спокойно промолвил
Вольдеморт. – Тринадцать лет... тринадцать лет прошло со дня нашей
последней встречи. А вы откликнулись на мой зов, будто не прошло и
дня... Стало быть, Смертный Знак ещё объединяет нас! Так ведь?
На его лице снова появилось зловещее выражение. Раздув ноздри,
он с силой втянул воздух.
– Я чую вину, - прошипел он. – В воздухе стоит дурной запах
виновности.
И снова по шеренге от одного к другому пробежала дрожь, как
будто каждый желал бы, да не смел, отшатнуться от Вольдеморта.
– Я вижу вас перед собой целыми и невредимыми, не утерявшими
колдовской силы – вы так быстро явились на зов! – и я задаюсь
вопросом... как могло случиться, что эти колдуны так и не пришли на
помощь своему господину, которому клялись в вечной преданности?
Никто не издал ни звука, не пошевелился – кроме Червехвоста,
распростёртого на земле и рыдающего над кровоточащей рукой.
– И я сам себе отвечаю, - шёпотом продолжал Вольдеморт, -
должно быть, они поверили, что со мной покончено, поверили, что я
исчез навсегда. Они вернулись и стали жить среди моих врагов, они
клялись им в своей невиновности, в том, что ничего не знали, что их
околдовали...
– И тогда я снова спрашиваю себя: как могли они поверить, что я
не восстану вновь? Они, знавшие, как надёжно я себя обезопасил от
смерти? Они, видевшие доказательства моего безграничного величия, в те
времена, когда я был могущественнее любого колдуна на земле?
– И снова отвечаю я сам себе: наверное, им казалось, что
существует более могучая сила, способная победить самого Лорда
Вольдеморта?... Возможно, они служат теперь другому господину... Может
быть, они служат этому жалкому герою простонародья, предводителю
муглов и мугродья... Альбусу Думбльдору?
При упоминании Думбльдора стоящие в строю зашевелились,
невнятно забормотали, затрясли головами.
Вольдеморт не обратил на это внимания.
– Я разочарован... Должен признать, что я разочарован...
Один из мужчин, разорвав круг, неожиданно бросился вперёд.
Дрожа всем телом, он упал к ногам Вольдеморта.
– Господин! – истерично закричал он. – Господин, простите меня!
Простите нас всех!
Вольдеморт расхохотался. И воздел над головой палочку:
– Крусио!
Упивающийся Смертью душераздирающе завыл, корчась от боли.
Гарри подумалось, что такие крики непременно должны услышать в
окрестных домах... пусть придёт полиция, в отчаянии просил он про
себя... кто-нибудь... сделайте хоть что-нибудь...
Вольдеморт опустил палочку. Тот, кого он пытал, замер без
движения, хрипло дыша.
– Встань, Эйвери, - обманчиво-мягко проговорил Вольдеморт. –
Встань. Ты просишь о прощении? Я никого не прощаю. Я ничего не
забываю. Тринадцать долгих лет... Вы отплатите за каждый из них,
прежде чем получите прощение. Вот Червехвост уже заплатил часть своих
долгов, верно, Червехвост?
Он обратил равнодушный взгляд на беспрерывно вхлипывавшего
Червехвоста.
– Ты вернулся не потому, что так мне предан, а потому, что
боялся своих старых друзей. Ты заслужил эту боль, Червехвост. Ты ведь
это понимаешь, да, Червехвост?
– Да, господин, - простонал Червехвост, - прошу вас,
господин... пожалуйста...
– Ты помог мне вернуться в моё тело, - холодно сказал
Вольдеморт, наблюдая за корчащимся в муках слугой. – Ты жалкий,
трусливый негодяй, но всё же ты помог мне... А Лорд Вольдеморт умеет
вознаграждать за помощь...
Вольдеморт взметнул палочку и крутанул ею. Следуя за её
движением, в воздухе возникала сияющая полоска как будто бы
расплавленного серебра. Сначала бесформенная, она изогнулась,
зашевелилась и сформировалась в блестящую ярче луны человеческую руку.
Повисев мгновение, она ринулась вниз и ловко села на кровоточащее
запястье Червехвоста.
Тот внезапно прекратил всхлипывать и, дыша с прерывистым
хрипом, поднял голову и неверяще уставился на серебряную кисть,
мгновенно сросшуюся с запястьем. Впечатление было такое, что он надел
ослепительно сверкающую перчатку. Червехвост пошевелил блестящими
пальцами, а затем, весь дрожа, подобрал с земли крохотную веточку и
раскрошил её в пыль.
– Милорд, - прошептал он, - господин... какая красота...
благодарю вас... благодарю вас...
Он на коленях подполз к Вольдеморту и принялся целовать края
его платья.
– И да пребудет твоя верность неколебима, Червехвост, -
произнёс Вольдеморт.
– Всегда, милорд... всегда...
Червехвост встал и занял место в строю, разглядывая новую,
могущественную, руку. Его лицо ещё блестело от слёз. А Вольдеморт тем
временем направился к человеку справа от Червехвоста.
– Люциус, мой ненадёжный друг, - прошептал он, внезапно
остановившись. – Мне говорили, что ты не отрёкся от славы былых лет,
хотя и считаешься в обществе добропорядочным гражданином. Насколько я
знаю, ты, когда речь заходит о муглах, не прочь, как встарь,
возглавить пыточную бригаду? И всё же ты не искал меня, Люциус... твой
выпад на финальном матче оказался всего лишь забавой, не более... а не
стоило ли направить энергию в более продуктивное русло? Разыскать,
например, своего господина и помочь ему?
– Милорд, я был всегда начеку, - поспешно заверил из-под
капюшона голос Люциуса Малфоя. – Малейший знак от вас, легчайший намёк
о том, где вы находитесь, и я бы немедленно явился к вам, ничто не
помешало бы этому...
– Но ты убежал от моего Знака, который прошлым летом запустил в
небо один из моих верных слуг? – лениво процедил Вольдеморт, и мистер
Малфой осёкся. – Да-да, мне всё известно, Люциус... ты разочаровал
меня... в будущем я ожидаю от тебя более преданного служения.
– Разумеется, милорд, разумеется... вы так милосердны,
благодарю вас...
Вольдеморт двинулся дальше и остановился, глядя в отделяющее
Малфоя от следующего человека в строю пустое пространство –
достаточное, чтобы вместить двоих.
– Здесь должны стоять Лестранги, - печально промолвил
Вольдеморт. – Но их заточили в Азкабан. Они хранили мне верность. И
предпочли тюрьму отречению... Когда мы откроем двери этой страшной
темницы, я осыплю Лестрангов почестями, о которых они не смели и
мечтать... Дементоры на нашей стороне... они наши союзники, такова их
природа... также мы вернём изгнанных гигантов... Я верну всех моих
преданных слуг, соберу армию из существ, которых боятся все...
Он пошёл дальше. Мимо некоторых проходил в молчании, возле
других останавливался и заговаривал с ними.
– Макнейр... Червехвост говорил, что ты работаешь на
министерство магии, занимаешься уничтожением опасных созданий? Скоро,
очень скоро, у тебя появятся более интересные жертвы, Макнейр. Лорд
Вольдеморт предоставит их тебе...
– Благодарю вас, господин... благодарю вас... – пробормотал
Макнейр.
– А тут у нас, - Вольдеморт перешёл к двум самым большим
фигурам, лица которых также были скрыты под капюшонами, - Краббе...
надеюсь, на этот раз ты выступишь лучше, Краббе? А ты, Гойл?
Те неуклюже поклонились и пробубнили:
– Да, господин...
– Обязательно, господин...
– То же касается и тебя, Нотт, - тихо бросил Вольдеморт,
проходя мимо сутулого человека, прячущегося в тени Краббе.
– Милорд, я смиренно простираюсь перед вами, я ваш самый
верный, самый...
– Достаточно, - кивнул Вольдеморт.
Он приблизился к самому широкому промежутку в цепи и
остановился, глядя в пространство пустыми, красными глазами, словно
видел тех, кто должен был бы стоять там.
– Здесь отсутствуют шестеро Упивающихся Смертью... Трое умерло
во имя своего господина. Один – слишком большой трус, он не явился...
он заплатит. Один отказался от меня, покинул... он, разумеется, будет
убит...и ещё один, самый преданный мой слуга, уже вернулся и служит
мне.
Упивающиеся Смертью зашевелились; Гарри видел, как они косятся
друг на друга из-под масок.
– Он находится в "Хогварце", этот верный мне человек, и это
благодаря его усилиям к нам сегодня прибыл наш юный друг...
– Да-да, - усмешка исказила безгубый рот Вольдеморта, и его
глаза сверкнули в направлении Гарри. – Гарри Поттер любезно посетил
нас в день моего возрождения. Его, если угодно, можно назвать моим
почётным гостем.
Все молчали. Потом Упивающийся Смертью справа от Червехвоста
шагнул вперёд и заговорил из-под маски голосом Люциуса Малфоя:
– Господин, мы жаждем знать... мы умоляем вас рассказать... как
вам это удалось... это чудо... как вы смогли вернуться к нам...
– Ах, это такая интересная история, Люциус, - со вкусом
произнёс Вольдеморт. – И она начинается – и заканчивается – моим юным
другом, которого вы видите перед собой.
Он неспешно подошёл и встал около Гарри. Глаза всех стоящих в
кольце обратились к ним. Змея неустанно кружила рядом.
– Вы, разумеется, знаете, что этого мальчика называют причиной
моего падения? – тихим голосом начал Вольдеморт, уставив красные глаза
на Гарри, которому хотелось кричать из-за невыносимой боли в шраме. –
Вы все знаете, что, попытавшись убить его, я потерял и свою силу, и
своё тело? Его мать умерла ради его спасения – и невольно обеспечила
ему такую защиту, которой, признаться, я не предвидел... я не мог даже
прикоснуться к этому мальчику.
Вольдеморт поднёс длинный белый палец очень близко к Гарриной
щеке.
– Его хранила принесённая ею жертва... старый магический трюк,
с моей стороны было глупо забыть о нём... но неважно. Теперь я уже
могу к нему прикоснуться.
Гарри почувствовал прикосновение и испугался, что голова сейчас
взорвётся от боли.
Вольдеморт тихо засмеялся ему в ухо, убрал палец и снова
обратился к своей команде:
– Я ошибся в расчётах, друзья мои, должен это признать. Из-за
неразумного поступка глупой женщины моё проклятие отклонилось и попало
в меня. Аа-а-ах!... это боль превыше всякой боли, друзья мои, к такому
нельзя быть готовым. Я потерял связь со своим телом, я стал меньше чем
духом, меньше чем призраком... но, тем не менее, я остался жив. Кем
или чем я был, я и сам не знаю... я, дальше других ушедший по дороге,
ведущей к бессмертию. Вы знаете, какова была моя цель – победа над
смертью. Так вот, мне была дана возможность проверить себя, и, как
выяснилось, некоторые мои эксперименты оказались успешны... ведь я не
погиб, несмотря на то, что проклятие должно было убить меня. И всё же
