за стола, размышляя, не пойти ли в библиотеку поискать ещё какие-
нибудь заклятия, как вдруг дверь комнаты отворилась, и оттуда
высунулась голова Седрика.
– Гарри, ну ты чего, тебя же ждут!
Совершенно огорошенный, Гарри поднялся. Ведь не могли же
приехать Дурслеи? Он пересёк зал и вошёл в комнату.
В дверях стоял Седрик с родителями. В углу Виктор Крум
оживлённо беседовал на болгарском языке со своими черноволосыми мамой
и папой. Оказывается, крючковатый нос он унаследовал от отца... На
другом конце комнаты щебетала по-французски Флёр, рассказывая что-то
своей матери. Её младшая сестра, Габриэль, держала мать за руку.
Габриэль помахала Гарри, и тот помахал в ответ. И тут заметил у камина
сияющих миссис Уэсли и Билла.
– Сюрприз! – радостно воскликнула миссис Уэсли. Гарри,
расплывшись в широчайшей улыбке, поспешил к ним. – Мы решили приехать
и поболеть за тебя, Гарри! – Она наклонилась и поцеловала его в щёку.
– Ну, ты как? – с улыбкой спросил Билл, пожимая Гарри руку. –
Чарли тоже хотел приехать, но не получилось. Он говорил, что против
шипохвоста ты выступил просто неподражаемо.
Гарри заметил, что Флёр Делакёр из-за плеча своей мамы с
интересом посматривает на Билла. Сразу было ясно, что ни длинные
волосы, ни серьга с зубом не вызывают у неё никакого отторжения.
– Как это... мило с вашей стороны, - тихо пробормотал Гарри,
обращаясь к миссис Уэсли. – А я было подумал... Дурслеи...
– Хм-м-м, - поджала губы миссис Уэсли. В присутствии Гарри она
никогда не позволяла себе критических замечаний в адрес его
родственников, но при одном упоминании их фамилии глаза её неизменно
сверкали гневом.
– Так здорово снова оказаться здесь, - сказал Билл, обводя
взором комнату. (Виолетта, подруга Толстой Тёти, подмигнула ему со
своего портрета). – Пять лет тут не был. А картина сумасшедшего рыцаря
всё ещё здесь? Сэра Кэдогана?
– Да, конечно, - заверил Гарри. Сам он познакомился с сэром
Кэдоганом в прошлом году.
– А Толстая Тётя? – спросил Билл.
– Она была уже в моё время, - с ностальгической ноткой в голосе
проговорила миссис Уэсли. – Она однажды устроила мне такую
выволочку!... Я как-то вернулась в спальню в четыре утра...
– А что это ты делала вне спальни в четыре утра? – спросил
Билл, с удивлением глядя на мать.
Миссис Уэсли улыбнулась, и в её глазах забегали чёртики.
– Мы с вашим папой дышали ночным воздухом, - ответила она. –
Его тоже схватил Аполлион Прингл – тогдашний смотритель – у него до
сих пор остались отметины.
– Может, сводишь нас на экскурсию, а, Гарри? – попросил Билл.
– Да, конечно, - сказал Гарри, и они направились к выходу из
комнаты.
Когда они проходили мимо Амоса Диггори, тот оглянулся.
– А, вот и ты, - он смерил Гарри взглядом. – Что, теперь уж не
так в себе уверен, а? Теперь, когда Седрик догнал тебя по очкам, а?
– Что? – не понял Гарри.
– Не обращай внимания, - тихонько проговорил Седрик, обращаясь
к Гарри, и, бросив взгляд на отца, нахмурился. – Он, как прочитал
тогда статью Риты Вритер, так и злится на тебя– ну, помнишь, она так
написала, как будто ты единственный чемпион "Хогварца".
– Он же не потрудился её поправить, не так, что ли? – довольно-
таки громко возразил Амос Диггори, так что Гарри, уже на выходе из
комнаты, всё-таки услышал его. – Ну уж... ты ему покажешь, Сед. Тебе
не впервой, правда?
– Амос, Рита Вритер всюду сеет раздоры! – в сердцах воскликнула
миссис Уэсли. – Уж тебе бы, работнику министерства, следовало это
знать!
Мистер Диггори, похоже, хотел ответить что-то резкое, но его
жена положила ладонь ему на руку, и он лишь пожал плечами и
отвернулся.
Гарри очень приятно провёл утро, разгуливая по залитому солнцем
двору с Биллом и миссис Уэсли. Он показал им бэльстэковскую карету и
дурмштранговский корабль. Миссис Уэсли очень заинтересовалась Дракучей
ивой, которую посадили уже после того, как она закончила школу, а
потом долго и обстоятельно предавалась воспоминаниям о дворнике,
работавшем здесь до Огрида – того звали Огг.
– А как Перси? – поинтересовался Гарри, когда они огибали
теплицы.
– Не очень, - ответил Билл.
– Он очень расстроен, - миссис Уэсли оглянулась по сторонам и
понизила голос. – Министерство замалчивает исчезновение мистера
Сгорбса, но Перси вызывали на допрос относительно распоряжений,
которые тот присылал. Кажется, у них есть подозрение, будто эти
распоряжения написаны не им. Перси в очень трудном положении. Ему не
разрешили представлять мистера Сгорбса на сегодняшнем состязании.
Пятым судьёй будет Корнелиус Фудж.
В замок они вернулись к обеду.
– Мам! Билл! – удивился Рон, когда подошёл к гриффиндорскому
столу. – Что вы здесь делаете?
– Приехали поболеть за Гарри! – энергично ответила миссис
Уэсли. – Между прочим, должна сказать: очень приятно, когда, для
разнообразия, не надо готовить! Как твой экзамен?
– О!... нормально, - ответил Рон. – Правда, я не смог вспомнить
некоторые имена гоблинов-повстанцев. Пришлось изобрести парочку. Да
ничего страшного, - он накладывал себе на тарелку пирог по-
корнуэлльски, немало не смущаясь под суровым взором миссис Уэсли, - их
всех звали одинаково – Бодрод Бородатый, Ург Угвазданный – так что это
было нетрудно.
Фред, Джордж и Джинни тоже подошли и сели рядом. Гарри было с
ними так хорошо – почти так же, как если бы он снова оказался в
Пристанище – он даже забыл о предстоящем состязании. Только когда
посреди обеда явилась Гермиона, Гарри вспомнил, что у неё было какое-
то озарение касательно Риты Вритер.
– Ну как, ты нам скажешь?...
Гермиона, бросив взгляд на миссис Уэсли, предостерегающе
затрясла головой.
– Здравствуй, Гермиона, - проговорила миссис Уэсли, очень
натянуто.
– Здравствуйте, - отозвалась Гермиона, и, от холодного
выражения на лице миссис Уэсли, её улыбка угасла.
Гарри поглядел на одну, потом на другую... и сказал:
– Миссис Уэсли, вы ведь не поверили в ту белиберду, которую
Рита Вритер написала в "Ведьмополитене", да? Потому что Гермиона вовсе
не моя девушка.
– О! – воскликнула миссис Уэсли. – Вот ещё! Конечно, нет!
Но её отношение к Гермионе сразу же, и очень значительно,
потеплело.
После обеда Гарри, Билл и миссис Уэсли опять долго гуляли
вокруг замка, а потом вернулись в Большой зал на вечерний пир. За
учительским столом уже сидели Людо Шульман и Корнелиус Фудж. Шульман,
как всегда, был весел, а вот Фудж, сидевший рядом с мадам Максим,
напротив, выглядел очень мрачным и ни с кем не разговаривал. Мадам
Максим не отрывала покрасневших глаз от своей тарелки. Огрид поминутно
взглядывал на неё с другого конца стола.
В честь праздника стол ломился от разных вкусных блюд, но Гарри
к этому времени успел разнервничаться и ел мало. Со временем
зачарованный потолок постепенно начал менять цвет с голубого на
закатно-пурпурный. Тогда Думбльдор поднялся из-за стола, и в зале
воцарилась тишина.
– Леди и джентльмены, через пять минут вас пригласят пройти на
квидишное поле, где состоится третье и последнее состязание Тремудрого
Турнира. Чемпионов вместе с мистером Шульманом я прошу проследовать на
стадион сейчас.
Гарри встал. Гриффиндорцы проводили его аплодисментами, Уэсли и
Гермиона пожелали удачи. Он вместе с Седриком, Флёр и Крумом
направился к выходу из Большого зала.
– Ты как, Гарри? – спросил Шульман, спускаясь рядом с ним с
крыльца во двор. – Уверен в себе?
– Я нормально, - ответил Гарри. Это, в общем и целом, была
правда, он всю дорогу перебирал в уме выученные заклятия – и сознание
того, что он всё помнит, придавало уверенности.
Они вошли на квидишное поле, совершенно неузнаваемое. По
периметру тянулась живая изгородь двадцатифутовой высоты. Но прямо
перед ними зиял разрыв – вход в лабиринт. Вглубь тянулись страшные,
загадочные тёмные проходы.
Через пять минут трибуны стали заполняться зрителями, в воздухе
зазвенели взволнованные голоса. Отовсюду доносился топот множества ног
– это школьники рассаживались по своим местам. Небо было глубокого,
чистого синего цвета, появлялись первые звёзды. Позднее на стадионе
появились Огрид, профессор Хмури, профессор МакГонаголл и профессор
Флитвик. Они подошли к Шульману и чемпионам. У каждого на шляпе горела
большая красная звезда, у одного только Огрида звезда красовалась
сзади, на спине кротовой шубы.
– Мы будем патрулировать вдоль стен лабиринта, - объяснила
чемпионам профессор МакГонаголл. – Если вы попадёте в беду, выпустите
в воздух красные звёзды, и кто-нибудь из нас сразу же придёт помощь.
Понятно?
Чемпионы кивнули.
– Что ж, тогда – идите! – бодро сказал Шульман четырём
патрульным.
– Удачи тебе, Гарри, - шепнул Огрид, и четвёрка спасателей
разошлась в разных направлениях, по своим постам. Шульман показал
кончиком волшебной палочки себе на горло, пробормотал: "Сонорус", и
немедленно к трибунам полетел его магически усиленный голос:
– Леди и джентльмены, мы начинаем третье и последнее состязание
Тремудрого Турнира! Позвольте вам напомнить, каким образом
распределяются места между чемпионами! Первое место занимают мистер
Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер – каждый из них набрал по
восемьдесят пять баллов! – Поднявшиеся крики и рукоплескания вспугнули
птиц с вершин деревьев Запретного леса, и те взмыли в темнеющее небо.
– На втором месте – мистер Виктор Крум, представитель
Дурмштранговского института, у него восемьдесят баллов! – Снова
рукоплескания. – На третьем месте – мисс Флёр Делакёр, академия
"Бэльстэк"!
В центре трибуны Гарри еле-еле различил миссис Уэсли, Билла,
Рона и Гермиону, вежливо аплодирующих Флёр. Он помахал им, и они
радостно замахали в ответ.
– Итак... Гарри и Седрик! По моему свистку! – провозгласил
Шульман. – Три... два... один...
Он коротко свистнул, и Гарри с Седриком ринулись в лабиринт.
Высокие стены кустарника бросали на дорожку чёрные тени, и – то
ли потому, что они были такие высокие, то ли потому, что они были
заколдованы – в ту самую секунду, как мальчики вошли в лабиринт, все
звуки, издаваемые зрителями, стихли. Гарри как будто снова оказался
под водой. Он достал палочку, пробормотал: "Люмос" и услышал, что
Седрик сказал то же самое.
Пройдя ярдов пятьдесят, они достигли развилки. Посмотрели друг
на друга.
– До встречи, - сказал Гарри и повернул налево. Седрик
отправился вправо.
Вскоре до Гарри донёсся звук второго свистка. Значит, в
лабиринт вошёл Крум. Гарри прибавил шагу. Дорожка, которую он выбрал,
казалась совершенно пустынной. Он повернул направо и торопливо пошёл
вперёд, держа палочку высоко над головой, чтобы видеть как можно
дальше. Правда, смотреть было особо не на что.
Далеко-далеко прозвучал третий свисток. Теперь все чемпионы
находятся в лабиринте.
Гарри постоянно оглядывался. Им снова овладело чувство, будто
за ним кто-то наблюдает. С каждой минутой в лабиринте становилось всё
темнее и темнее, небо над головой приобрело насыщенный цвет морской
волны. Он достиг второй развилки.
– Указуй, - прошептал он палочке, положив её на ладонь.
Палочка повернулась вокруг своей оси и показала направо, в
кусты. Значит, там север. А чтобы попасть в центр лабиринта, нужно
двигаться на северо-запад. Что ж, единственное, что можно сделать, это
пойти налево, а потом при первой же возможности свернуть вправо.
Эта дорожка тоже была абсолютно пуста. Достигнув поворота
направо и свернув туда, Гарри обнаружил, что и здесь его путь ничто не
преграждает. По труднообъяснимой причине отсутствие препятствий
нервировало Гарри. Ведь он уже обязательно должен был на что-нибудь
наткнуться? Создавалось ощущение, что лабиринт стремиться внушить ему
