труднее держать метлу ровно. Небо темнело сильнее и сильнее, как будто
день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом
избежал столкновения с другими игроками, так и не поняв, свои это были
или чужие, такие все были мокрые, дождь висел настолько густой
пеленой, что невозможно было отличить одних от других...
Одновременно с первой вспышкой молнии раздался свисток мадам
Самогони; Гарри с трудом различил силуэт Древа. Тот показывал рукой,
чтобы Гарри спускался. Все игроки команды с чавкающими всплесками
приземлились в грязь.
– Я попросил тайм-аут! – проревел Древ. – Соберитесь здесь, под
этим...
Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял
очки и принялся торопливо вытирать их полой робы.
– Какой счёт?
– Мы ведём, у нас пятьдесят очков, - сказал Древ, - но, если
вскорости не поймаем Проныру, то придётся играть в темноте.
– С этим у меня нет никаких шансов, - измученно пожаловался
Гарри, помахав очками.
В это самое мгновение у его плеча появилась Гермиона; она
держала мантию над головой и, непонятно почему, сияла.
– У меня идея! Дай скорей твои очки!
Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона
постучала по ним палочкой и сказала: "Импервус!"
– На! – она протянула очки обратно. – Теперь они
водоотталкивающие!
Древ готов был её расцеловать.
– Гениально! – хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже
растворилась в толпе. – Всё, ребята, давайте навалимся!
Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри по-прежнему коченел
от холода, был мокрым, как никогда в жизни, зато хотя бы обрёл зрение.
Вновь полный решимости, он, чуточку понукая, направил метлу сквозь
турбулентные завихрения, оглядываясь по сторонам в поисках Проныры,
увёртываясь от Нападал, поднырнув под Диггори, который проскользил в
противоположном направлении...
Ещё раз громыхнуло, и сразу вслед за этим сверкнула раздвоенная
молния. Находиться на поле становилось всё опаснее. Нужно как можно
скорее засечь Проныру...
Он развернулся с намерением лететь обратно, к центру поля.
Вдруг очередная вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел нечто, что
совершенно отвлекло его от игры – силуэт громадного, косматого чёрного
пса, чётко отпечатавшийся на фоне неба, застывший на самом верхнем,
пустом, ряду трибун.
Онемевшие руки соскользнули с рукояти метлы, и "Нимбус" резко
нырнул на несколько футов вниз. Смахнув пропитанные водой пряди со
лба, Гарри внимательно всмотрелся в верхний ряд трибун. Пёс исчез.
– Гарри! – донёсся страдальческий вопль Древа от колец
"Гриффиндора". – Гарри, сзади!
Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В
пропитанном дождём воздухе на равном расстоянии между Ищейками мерцала
крошечная золотая точка...
Гарри внезапно охватила паника, он пригнулся к древку и
бросился за Пронырой.
– Давай! – орал он "Нимбусу". Струи хлестали по лицу. –
Быстрей!
Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над
стадионом. Ветер, такой же сильный, как и раньше, отчего-то перестал
выть. Как будто кто-то выключил звук или будто Гарри внезапно оглох –
в чём дело?
Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась
внутрь – он заметил, что под ним по полю движется нечто...
Не успев как следует подумать, Гарри отвёл взгляд от Проныры.
Снизу глядели спрятанные под капюшонами лица дементоров. Их
было не меньше сотни. У Гарри в груди, замораживая внутренности,
поднималась ледяная вода. И тогда он снова услышал... кто-то кричал,
кричал у него в голове... женщина...
– Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не
Гарри!
– Отойди, глупая девчонка... отойди сейчас же...
– Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей
меня...
Клубящийся белый туман опутал мысли... Что он тут делает? Зачем
летает?... Ей надо помочь... Иначе она умрёт... Её убьют...
Он падал, падал сквозь ледяной туман.
– Только не Гарри! Пожалуйста... сжалься... пощади...
Безжалостный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри
ничего не запомнил.
– Хорошо, что земля такая мягкая.
– Я думал, он точно разобьётся.
– А он даже очки не разбил.
Гарри слышал тихие голоса, но слова не имели для него смысла.
Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого.
Всё, что он знал, так это то, что каждый дюйм его тела разрывается от
боли, как будто его долго били.
– Это было так страшно, страшнее всего на свете.
Страшно... страшнее всего... чёрные фигуры в капюшонах...
холод... крик...
Глаза мальчика открылись. Он лежал на больничной койке. Вокруг
него собралась квидишная команда "Гриффиндора", все с головы до ног в
грязи. Рон с Гермионой тоже были здесь и выглядели так, словно только
что выбрались из бассейна.
– Гарри! – воскликнул Фред. Под слоем грязи он был мертвенно-
бледный. – Как ты?
Тут вдруг память Гарри как будто промотали вперёд на большой
скорости. Молния – Сгубит – Проныра – дементоры...
– Что произошло? – спросил он, сев в постели так внезапно, что
все охнули.
– Ты упал, - ответил Фред. – С высоты метров этак в...
пятьдесят.
– Мы боялись, что ты умер, - жалобно сказала дрожащая Алисия.
Гермиона издала короткий, скрипнувший звук. У неё были
совершенно красные глаза.
– А матч? – продолжал спрашивать Гарри. – Что?... Будем
переигрывать?
Никто ничего не ответил. Ужасная правда могильной плитой
опустилась на Гарри.
– Мы не... проиграли?
– Проныру поймал Диггори, - рассказал Джордж. – Сразу после
того, как ты упал. Седрик даже не понял, что случилось. Когда он
оглянулся и увидел, что ты лежишь на земле, он попытался отозвать
результаты. Хотел переигрывать. Но выигрыш был честный... даже Древ
это признал.
– А где Древ? – спросил Гарри, вдруг осознав отсутствие
капитана.
– Под дождём, - ответил Фред. – Наверно, хочет утопиться.
Гарри уткнулся лицом в колени и вцепился руками в волосы. Фред
жёстко схватил его за плечо и потряс.
– Перестань, Гарри, до этого ты ещё ни разу не упускал Проныру.
– Должен же быть хотя бы один раз, когда не получилось, -
сказал Джордж.
– Ещё не всё потеряно, - добавил Фред. – Мы проиграли сто
очков, так? Значит, если "Хуффльпуфф" проиграет "Равенкло", а мы
побьём "Равенкло" и "Слизерин"...
– "Хуффльпуфф" должен будет потерять не меньше двухсот очков, -
сказал Джордж.
– Но если они выиграют у "Равенкло"...
– Никогда, "Равенкло" слишком хорошая команда. Вот если
"Слизерин" проиграет "Хуффльпуффу"...
– Всё зависит от того, сколько очков – так и так разница в
сто...
Гарри лежал, не произнося ни слова. Вошла мадам Помфри и велела
оставить его в покое.
– Мы придём к тебе попозже, - пообещал Фред. – Не грызи себя,
Гарри, ты всё равно самая лучшая Ищейка, лучше у нас не было.
Команда покинула палату, оставив за собой след жидкой грязи.
Мадам Помфри закрыла за ними дверь с видом крайнего неодобрения. Рон и
Гермиона придвинулись поближе к постели.
– Думбльдор вне себя, - сказала Гермиона зарёванным голосом. –
Я ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Когда ты стал падать,
он выбежал на поле, взмахнул палочкой и тогда твоё падение
замедлилось. Ты упал, а он развернул палочку в сторону дементоров и
выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу же покинули
стадион... Он был в ярости, что они осмелились пройти на территорию
школы. Мы слышали, как он...
– Потом он волшебным образом положил тебя на носилки, -
вмешался Рон, - и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все подумали,
что ты...
Его голос оборвался, но Гарри этого почти не заметил. Он думал
о том, как на него подйствовали дементоры... о кричащем голосе. Он
поднял глаза. Друзья смотрели на него так встревоженно, что ему
пришлось срочно придумывать, что бы такое обыкновенное им сказать.
– Кто-нибудь подобрал мой "Нимбус"?
Рон с Гермионой обменялись быстрыми взглядами.
– Э-э-э...
– Что? – Гарри водил глазами от одного к другой.
– Ну... когда ты упал, "Нимбус" отнесло ветром, - нерешительно
начала Гермиона.
– И?
– И он попал... попал... о, Гарри!... Он попал в Дракучую иву.
У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, очень свирепое
дерево, росла посреди двора.
– И? – он боялся услышать ответ.
– Ты же знаешь Дракучую иву, - сказал Рон. – Она не любит,
когда по ней попадают.
– Профессор Флитвик принёс то, что осталось, как раз перед тем,
как ты пришёл в себя, - очень тихо проговорила Гермиона.
Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и
вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину
мелких щепок и хворостинок – всё, что осталось от верной, теперь уже
навеки побеждённой, Гарриной метлы.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КАРТА МАРОДЕРА
Мадам Помфри настояла на том, чтобы Гарри остался в больнице до
конца выходных. Он не спорил и не жаловался, но не разрешил ей
выбросить останки "Нимбуса 2000". Он понимал, что ведёт себя глупо,
знал, что метлу починить не удастся, но ничего не мог с собой
поделать; он чувствовал себя так, словно потерял одного из самых
близких друзей.
К нему потоком шли посетители. Все старались как-то его
развеселить. Огрид прислал букет цветов, похожих то ли на уховёрток,
то ли на жёлтые кочанчики капусты; Джинни Уэсли, отчаянно краснея,
вручила самостоятельно изготовленную открытку с пожеланием
выздоровления. Открытка распевала что-то пронзительное до тех пор,
пока Гарри не засунул её под вазу с фруктами. В воскресенье утром
снова явилась гриффиндорская команда, на сей раз вместе с капитаном.
Древ заверил Гарри (пустым, безжизненным голосом), что не винит его
"ни вот столечко". Рон с Гермионой покидали свой пост у Гарриной
постели только на ночь. Но ничто не могло улучшить настроения
больного, никакие слова или поступки друзей – ведь им была известна
лишь половина его тревог.
Он никому, даже Рону с Гермионой, не рассказал о Сгубите,
потому что знал, что Рон впадёт в панику, а Гермиона начнёт его
высмеивать. Так или иначе, Сгубит являлся ему уже два раза, за обоими
появлениями следовали происшествия с почти смертельным исходом; первый
раз его чуть не переехал "ГрандУлёт"; а во второй он упал с метлы с
высоты пятьдесят футов. Будет ли Сгубит преследовать его до тех пор,
пока он и в самом деле не умрёт? Предстоит ли ему провести остаток
жизни, оглядываясь через плечо, нет ли за спиной этого чудовища?
А самое ужасное – дементоры. Всякий раз, думая о них, Гарри
чувствовал тошноту и глубокое унижение. Все признавали, что дементоры
внушают неконтролируемый страх, но никто, кроме Гарри, не падал в
обморок при их приближении. Ни у кого в голове не звучало эхо криков
погибающей матери.
На счёт того, кому принадлежал голос, у Гарри не было сомнений.
Крик этой женщины возвращался к нему снова и снова, когда он лежал по
ночам без сна, созерцая на потолке полосы лунного света. Когда
дементоры приблизились, перед ним пронеслись последние мгновения жизни
его матери, её попытки спасти сына от Лорда Вольдеморта, он слышал
хохот Вольдеморта перед тем, как тот убил её... Гарри ненадолго
погружался в беспокойный сон – скользкие, разлагающиеся руки, жалобные
мольбы – и, вздрогнув, просыпался, чтобы вновь и вновь вспоминать
голос своей мамы.
Он испытал облегчение, когда в понедельник вернулся к шумной
суете школьной жизни, отвлекавшей от неприятных мыслей, пусть даже ему
приходилось сносить издевательства Драко Малфоя. Малфой был вне себя
от счастья по случаю поражения "Гриффиндора". Он наконец-то снял с
