Древа. – Мы относимся к "Хуффльпуффу" очень серьёзно. Серьёзно.
В день перед матчем ветер уже завывал вовсю, а дождь полил как
из ведра. В классах и коридорах стало так темно, что пришлось зажечь
дополнительные факелы и фонари. Члены слизеринской команды ходили с
нахальным видом, а Малфой изголялся больше всех.
– Ах, если бы только не моя рука! – восклицал он, когда буря
особенно сильно колотила в окна.
У Гарри в голове не осталось места ничему, кроме тревоги за
исход завтрашнего матча. На каждой перемене Оливер Древ подбегал к
нему со всё новыми и новыми советами. В третий раз, когда это
случилось, Древ говорил ужасно долго, и Гарри не сразу осознал, что на
целых десять минут пропустил начало урока по защите от сил зла. Он
пустился бежать, а Древ вопил вслед: "У Диггори очень крутой разворот,
Гарри, может быть, имеет смысл попытаться загнать его в петлю..."
Гарри резко затормозил у кабинета, потянул дверь на себя и
прошмыгнул внутрь.
– Извините, я опоздал, профессор Люпин, я...
Однако, от письменного стола на него поднял глаза вовсе не
Люпин, а Злей.
– Урок начался десять минут назад, Поттер, поэтому, я полагаю,
будет справедливо, если мы снимем с "Гриффиндора" десять баллов.
Садитесь.
Но Гарри не пошевелился.
– Где профессор Люпин? – спросил он.
– Он сказал, что слишком плохо себя чувствует и не сможет
провести занятие, - губы Злея изогнулись в ухмылке. – Мне кажется, я
велел вам сесть?
Гарри не двинулся с места.
– А что с ним?
Чёрные глаза Злея сверкнули.
– Ничего смертельного, - ответил он с таким видом, словно желал
обратного. – Ещё пять баллов с "Гриффиндора", а скоро будет все
пятьдесят, если мне ещё раз придётся просить вас сесть.
Гарри медленно прошёл к своему месту и сел. Злей оглядел класс.
– Перед тем, как Поттер перебил меня, я говорил, что профессор
Люпин не оставил никаких записей относительно того, какие темы вы
успели пройти на сегодняшний день...
– Пожалуйста, сэр: мы прошли вризраков, красношапов, капп и
загрыбастов, - затараторила Гермиона, - и должны были начать...
– Тише, - холодно остановил её Злей. – Я ни о чём не спрашивал.
Я лишь хотел отметить отсутствие организованности у профессора Люпина.
– Он самый лучший учитель по защите от сил зла! – нагло заявил
Дин Томас, и по рядам пробежал согласный шепоток. У Злея сделался
свирепый вид.
– Вам легко угодить. Люпин явно не заставляет вас
перенапрягаться. В моём понимании, красношапы и загрыбасты – занятие
для первоклассников. Сегодня мы с вами поговорим об...
Гарри следил, как учитель пролистывает книгу к самому её концу,
к главе, которую они наверняка не проходили.
– ...оборотнях, - решил Злей.
– Но, сэр, - вмешалась неугомонная Гермиона, - мы ещё не дошли
до оборотней, мы должны были начать финтиплюхов...
– Мисс Грэнжер, - Злей говорил со зловещим спокойствием, - до
сих пор я пребывал в уверенности, что в этом классе учитель я, а не
вы. И я хочу, чтобы вы открыли страницу 394. – Он снова обвёл глазами
класс. – Вы все! Быстро!
Класс – с разнообразными оскорблёнными гримасами и возмущённым
бормотанием – открыл книги.
– Кто может сказать, как отличить оборотня от настоящего волка?
– спросил Злей.
Все сидели в неподвижном молчании; все, кроме Гермионы, чья
рука, по обыкновению, выстрелила вверх.
– Кто может? – повторил Злей, игнорируя Гермиону. – Не хотите
ли вы сказать, что профессор Люпин даже не научил вас, каковы основные
различия между...
– Вам же объяснили, - неожиданно выпалила Парватти, - мы ещё не
дошли до оборотней, мы остановились на...
– Тихо! – прикрикнул Злей. – Так-так-так, не думал я, что
встречу третьеклассников, неспособных распознать оборотня. Не забыть
бы уведомить профессора Думбльдора о вашем отставании...
– Пожалуйста, сэр, - не выдержала Гермиона, так и не опустившая
руку, - оборотни отличаются от настоящих волков по нескольким
неприметным признакам. У оборотня нос...
– Вы второй раз заговорили без разрешения, мисс Грэнжер, -
ледяным тоном произнёс Злей. – Пять баллов с "Гриффиндора" за то, что
вы позволяете себе быть такой выскочкой и всезнайкой.
Гермиона густо покраснела, опустила руку и глазами, полными
слёз, уставилась в пол. После жестоких слов Злея класс повёл себя
весьма характерно: все те, кто и сами хотя бы однажды обзывали
Гермиону всезнайкой, сейчас гневно уставились на ненавистного учителя,
а Рон, обзывавший её всезнайкой минимум два раза в неделю, громко
сказал:
– Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать,
если не хотите, чтобы вам отвечали?
Все в классе сразу поняли, что Рон переборщил. Злей стал
медленно наступать на Рона. Ребята затаили дыхание.
– Взыскание, Уэсли, - маслянистым голосом проговорил Злей,
приблизив своё лицо к лицу Рона. – И если я ещё раз услышу, что вы
критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете.
До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и
выписывали из учебника информацию об оборотнях, а Злей тем временем
ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином.
– Какие жалкие объяснения... А это вообще неверно, каппы
гораздо чаще встречаются в Монголии... Профессор Люпин поставил за это
восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трёх...
Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс.
– Напишите сочинение "Как распознать и убить оборотня". На эту
тему должно быть написано не меньше двух свитков. Работы сдать к утру
в понедельник. Уэсли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим
наказанием.
Гарри с Гермионой вышли из класса вместе со всеми. Отойдя на
приличное расстояние, чтобы их не было слышно, ребята разразились
гневными тирадами в адрес Злея.
– Злей никогда не вёл себя так по отношению к другим учителям
по защите от сил зла, несмотря на то, что хотел занять их место, -
сказал Гарри Гермионе. – Что он имеет против Люпина? Как ты думаешь,
это из-за вризрака?
– Не знаю, - задумчиво протянула Гермиона, - но я очень
надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится...
Рон догнал их пять минут спустя в состоянии стремительно
нарастающего гнева.
– Можете себе представить, что этот... – Рон назвал Злея
словом, которое заставило Гермиону воскликнуть: "Рон!" – ...приказал
мне сделать? Мне придётся мыть утки в больнице! Без магии! – Рон
глубоко дышал и сжимал кулаки. – И почему Блэку не пришло в голову
спрятаться в кабинете у Злея? Он мог бы прикончить его за нас!
На следующее утро Гарри проснулся очень рано, так рано, что
было ещё темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури.
Потом почувствовал на затылке дуновение холодного ветра и рывком сел в
постели – совсем рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой
дул ему в ухо.
– Зачем ты это делаешь? – возмущённо спросил Гарри.
Дрюзг до предела округлил щёки, с силой дунул и задом улетел из
комнаты, гнусно хихикая.
Гарри похлопал ладонью, нашарил будильник и взглянул на
циферблат. Полчетвёртого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой
бок и попробовал вновь погрузиться в сон, но теперь, когда он
проснулся, трудно было не обращать внимания на оглушительные раскаты
грома, на грохот, с которым порывы ветра ударяли в стены замка, на
далёкий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему
предстоит выйти на квидишное поле и сражаться с противником во всём
этом кошмаре. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял "Нимбус
2000" и тихонько вышел из спальни.
Когда Гарри открывал дверь, что-то мохнатое проскользнуло мимо
его ног. Он нагнулся как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за
пушистый хвост и вытащить Косолапсуса из спальни.
– А знаешь, мне кажется, Рон был прав относительно тебя, - с
подозрением обратился Гарри к коту. – В замке полно мышей, так иди и
охоться за ними. Давай, давай, - он подтолкнул кота ногой, принуждая
его идти вниз по винтовой лестнице. – Оставь Струпика в покое.
В общей гостиной грохот бури был слышен ещё сильнее. Однако,
Гарри и в голову не приходило, что игру могут отменить; квидишные
матчи не отменяли из-за подобной ерунды. И всё-таки, Гарри довольно
сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори;
тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ищейками
назначали лёгких и быстрых игроков, но в такую погоду дополнительный
вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество – меньше
вероятность, что его сдует с метлы.
Гарри провёл предрассветное время в кресле у камина,
периодически вставая, чтобы не дать Косолапсусу прошмыгнуть по
лестнице в спальню мальчиков. После томительного ожидания наконец
настало время, когда, по расчётам Гарри, уже должны были подать
завтрак. Он одиноко направился к отверстию за портретом.
– Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! – проорал Сэр
Кэдоган.
– Да заткнись ты, - зевнул Гарри.
Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а к тому
времени, когда приступил к бутерброду, подошли остальные члены
команды.
– Тяжеленько нам придётся, - сказал Древ. Он ничего не ел.
– Перестань волноваться, Оливер, - постаралась утешить его
Алисия, - подумаешь, какой-то дождик.
Но это, к сожалению, был не просто "какой-то дождик". Конечно,
популярность квидиша была такова, что вся школа всё равно собралась
смотреть матч, но от замка к полю школьникам пришлось бежать, пригнув
головы против ураганного ветра, вцепившись в зонтики, то и дело
улетавшие у кого-нибудь из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что
Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они
шли на стадион под широченным зонтом.
Гриффиндорская команда переоделась в малиновые робы и стала
ждать, когда Древ произнесёт свою обычную ободряющую речь. Но так и не
дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, издавал какие-то
странные булькающие звуки, потом безнадёжно махнул рукой и жестом
велел игрокам следовать за собой.
Ветер был такой сильный, что ребят по дороге к стадиону сносило
вбок. Если с трибун и доносились приветственные крики, их не было
слышно за всё новыми и новыми раскатами грома. Дождь залеплял Гаррины
очки. Каким, спрашивается, образом он разглядит Проныру во всём этом
буйстве стихий?
Хуффльпуффцы, в канареечной форме, приближались с другой
стороны поля. Капитаны подошли друг к другу и обменялись
рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у Древа к этому времени
окончательно свело челюсти, поэтому он едва кивнул. Гарри увидел, как
на губах мадам Самогони формируются слова: "Седлайте мётлы". Он
вытянул правую ногу из разлезшейся глины – чавк – и перебросил её
через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой
дунула. Свисток прозвучал пронзительно и донёсся будто издалека.
Игроки взлетели.
Гарри быстро набирал высоту, но "Нимбус 2000" слегка заносило
из-за ветра. Стараясь держать метлу ровно, насколько возможно, он
развернулся, всматриваясь в пелену дождя сощуренными глазами.
За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и с
трудом мог различить игроков своей команды, не то что Проныру. Он
летал взад и вперёд вдоль поля среди размытых малиновых и жёлтых пятен
и не имел ни малейшего представления о ходе игры. Комментатора не было
слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрёпанными
зонтиками. Нападалы дважды чуть было не скинули Гарри с метлы; вода
залепила очки до такой степени, что Гарри не заметил приближения
опасных мячей.
Он потерял счёт времени. С каждой минутой становилось всё
