"Гринготтса", хотя, по слухам, оттуда ничего не украли. Это очень
странно. И знаешь, все сразу пугаются, когда случается что-то подобное
– вдруг за этим стоит Сам-Знаешь-Кто.
Гарри старался переварить эту новость. Теперь при одном
упоминании имени Сами-Знаете-Кого у него по спине мурашки ползли от
страха. Он полагал, что так и должно быть при вступлении в колдовской
мир, однако раньше было проще: он спокойно говорил "Вольдеморт" и при
этом прекрасно себя чувствовал.
– А в квидише ты за какую команду? – спросил Рон.
– Эээ… а я ни одной не знаю, - признался Гарри.
– Что! – Рон был совершенно убит. – Ой, ну ты подожди, ты
узнаешь, это же лучшая игра на свете… - и он с увлечением принялся
объяснять про четыре мяча и про позиции семерых игроков, описывать ход
известных матчей, на которых он побывал с братьями, и называть марки
метел, которые бы он приобрел, будь у него деньги. Он как раз
расписывал Гарри наиболее интересные моменты одной игры, когда дверь
купе еще раз открылась, но на этот раз пришел не Невилль, мальчик без
жабы, и даже не Гермиона Грэнжер.
Вошли трое ребят, и того, что стоял посередине, Гарри сразу
узнал: это был бледный мальчишка из магазина мадам Малкин. Он смотрел
на Гарри с куда большим интересом, чем там, на Диагон-аллее.
– Это правда? – высокомерно спросил он. – Все в поезде говорят,
что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты?
– Да, - Гарри окинул взглядом других двух мальчиков. Оба они
были плотные и имели злобный вид. Стоя по обеим сторонам от бледного
мальчишки, они напоминали телохранителей.
– Кстати, это Краббе, а это – Гойл, - небрежно представил
приятелей бледный мальчишка, заметив взгляд Гарри. – А меня зовут
Малфой, Драко Малфой.
Рон тихонько кашлянул, похоже, пытаясь скрыть смешок. Драко
Малфой презрительно посмотрел на него.
– По-твоему, у меня смешное имя? Между прочим, я тебя знаю. Мой
отец сказал, что у всех Уэсли рыжие волосы, а веснушек и детей больше,
чем они могут себе позволить.
Малфой снова повернулся к Гарри.
– Ты скоро узнаешь, что некоторые колдовские семьи гораздо
лучше остальных, Поттер. Тебе не следует водить дружбу с неподходящими
людьми. И тут я мог бы тебе помочь.
Он протянул руку, но Гарри не принял ее.
– Думаю, я и сам смогу отличить неподходящих людей, спасибо, -
холодно отрезал он.
Драко Малфой не покраснел, но легкий розоватый отсвет все же
появился у него на щеках.
– На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, - медленно
проговорил он. – Не будешь вежливым, последуешь за родителями. Они
тоже не умели отличить полезное от бесполезного. Будешь общаться с
таким мусором, как Уэсли или этот жуткий Огрид, сам запачкаешься.
Гарри и Рон поднялись плечо к плечу.
– Что ты сказал? – процедил Рон. Лицо у него стало такого же
цвета, что и волосы.
– Ах, ты собираешься побить нас? – издевательски спросил
Малфой.
– Если только вы сейчас же не уберетесь, - сказал Гарри гораздо
более храбро, чем на самом деле себя чувствовал: и Краббе, и Гойл были
куда крупнее их с Роном.
– А мы не хотим уходить, правда, ребятки? Мы уже все съели, а у
вас еще осталось…
Гойл протянул руку к шоколадушке – Рон рванулся, но, еще до
того как он успел схватить Гойла, тот издал душераздирающий вопль.
У него на пальце висел Струпик, глубоко впившись маленькими
острыми зубками в сустав. Краббе с Малфоем отступили – Гойл, завывая,
кругами раскручивал крысу, пытаясь стряхнуть животное с руки, и, когда
наконец Струпик отлетел и ударился об оконное стекло, все трое
немедленно исчезли. Может быть, они испугались, что в конфетах есть
еще крысы, а возможно, услышали шаги – секунду спустя появилась
Гермиона Грэнжер.
– Что у вас происходит? – спросила она, глядя на конфеты,
рассыпанные по полу и на Струпика, которого Рон за хвост поднимал с
полу.
– Кажется, он в обмороке, - сказал Рон, обращаясь к Гарри.
Потом он посмотрел более внимательно. – Нет – ты не поверишь – он
опять заснул.
Струпик действительно заснул.
– Ты раньше встречался с Малфоем?
Гарри рассказал о встрече на Диагон-аллее.
– Я слышал об этой семье, - помрачнел Рон. – Они первыми
вернулись на нашу сторону, когда Сам-Знаешь-Кто исчез. Клялись, что их
околдовали. Мой папа не верит. Он говорит, что отец Малфоя только и
ждал, чтобы перейти к Темным Силам. – Он повернулся к Гермионе. – Тебе
что-то нужно?
– Лучше поторопитесь и наденьте форму, я только что ходила в
первый вагон, к кондуктору, и он сказал, мы уже почти приехали. Вы не
дрались, нет? А то попадете в историю, еще до того, как приедем в
школу.
– Это Струпик дрался, а не мы, - Рон бросил на Гермиону
сердитый взгляд. – Может быть, ты выйдешь, пока мы переодеваемся?
– Сейчас – я зашла сюда только потому, что ребята в коридоре
ведут себя совершенно по-детски, бегают туда-сюда, - объяснила
Гермиона обиженно. – А у тебя на носу какая-то грязь, ты в курсе?
Рон с немым возмущением проводил её глазами. Гарри выглянул в
окно. Вечерело. На фоне темно-пурпурного неба чернели силуэты гор и
лесных деревьев. Поезд начал замедлять ход.
Гарри с Роном сняли курточки и натянули длинные черные робы.
Старая роба брата была коротковата Рону, и из-под нее виднелись
кроссовки.
По вагонам эхом разнеслось объявление:
– Через пять минут поезд прибудет на платформу "Хогварц".
Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.
Гарри так занервничал, что у него свело живот, и, как он
заметил, Рон тоже побелел под веснушками. Они распихали остатки
сладостей по карманам и присоединились к детям, столпившимся в
коридоре.
Поезд пополз тихо-тихо и в конце концов остановился. Дети
бросились к дверям и вывалились на крошечную, темную платформу. От
холодного вечернего воздуха Гарри пробрала дрожь. Затем над головами
ребят поплыла лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
– Пер'клашки! Пер'клашки, сюда! Порядок, Гарри?
Большое косматое лицо Огрида улыбалось над морем голов.
– Давайте, давайте, за мной – еще пер'клашки есть? Смотрите под
ноги! Пер'клашки, за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, дети пошли за Огридом по отвесной,
узкой тропинке. По обеим сторонам тропинки было очень темно – Гарри
предположил, что там, наверное, сразу начинается непроходимый лес.
Дети почти не разговаривали. Невилль, мальчик, который все время терял
свою жабу, изредка всхлипывал.
– Скоро первый раз увидим "Хогварц", - через плечо объявил
Огрид, - тут, за поворотом.
Раздалось громкое "Ооооо!"
Узкая тропинка внезапно вывела их на берег большого черного
озера. Возвышаясь на вершине скалы, сияя окнами на фоне усыпанного
звездами неба, на другом берегу стоял огромный замок с многочисленными
башнями и башенками.
– Не больше четырёх в лодку! – распоряжался Огрид, указывая на
флотилию маленьких лодочек, сгрудившихся у берега. Невилль и Гермиона
сели в одну лодку с Гарри и Роном.
– Все сели? – проорал Огрид, усаживаясь в собственную лодку
один. – Отлично – ВПЕРЕД!
Флотилия дружно отчалила от берега и заскользила по гладкой,
как зеркало, поверхности озера. Дети молчали и во все глаза смотрели
на высившийся впереди замок. Им приходилось задирать головы все больше
по мере того, как они приближались к утесу.
– Пригнуть головы! – скомандовал Огрид, когда первая лодка
достигла утеса, все пригнулись, и маленькие лодочки пронесли их сквозь
занавес из плюща, за которым прятался вход в широкую пещеру. Они
проплыли по темному тоннелю, видимо, уводившему в подземелье замка, и
там, наконец, достигли подземного причала. Они выбрались на берег,
усеянный галькой.
– Эй, ты! Твоя жаба? – крикнул Огрид, проверявший лодки, покуда
дети выбирались на берег.
– Тревор! – вскричал абсолютно счастливый Невилль, протягивая
ладошки.
Потом все пошли по переходу, следуя за лампой Огрида, и наконец
вышли на ровный, покрытый росой газон прямо перед замком.
Взойдя по каменным ступеням, путешественники сгрудились перед
высоченными дубовыми воротами.
– Все здесь? Жаба на месте?
Огрид поднял гигантский кулак и трижды постучал в ворота замка.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ШЛЯПА-СОРТИРОВЩИЦА
Ворота немедленно отворились. На пороге в изумрудно-зеленой
мантии стояла высокая темноволосая ведьма. У нее было очень суровое
лицо, и Гарри пришло в голову, что, пожалуй, этой даме лучше не
перечить.
– Первоклашки, профессор МакГонаголл, - доложил Огрид.
– Спасибо, Огрид. Я отведу их.
Она широко распахнула двери. Холл, в котором они оказались, был
столь огромен, что в нем мог бы свободно разместиться весь дом
Дурслеев целиком. Каменные стены, так же, как и в "Гринготтсе",
освещались горящими факелами, потолок был слишком высок, чтобы его
можно было рассмотреть, а наверх вела сверкающая великолепием,
роскошная мраморная лестница.
Дети вслед за профессором МакГонаголл пошли через вестибюль,
торжественно ступая по вымощенному камнем полу. Из-за дверей справа до
Гарри доносился приглушенный гул сотни голосов – остальные ученики,
должно быть, уже собрались – но профессор МакГонаголл провела
первоклассников в маленькую пустую комнатку в стороне от центрального
зала. Дети столпились, прижавшись гораздо теснее друг к другу, чем
сделали бы при обычных обстоятельствах, и растерянно озирались вокруг.
– Добро пожаловать в "Хогварц", - произнесла профессор
МакГонаголл. – Скоро начнется банкет, посвященный началу учебного
года, но, прежде чем вы сядете за стол в Большом Зале, вас должны
распределить по колледжам. Сортировка – одна из самых важных церемоний
в нашей школе, потому что, пока вы находитесь в ее стенах, ваш колледж
– это то же самое, что ваша семья. Вы будете заниматься в здании
своего колледжа, спать в общей спальне своего колледжа и проводить
свободное время в общей гостиной своего колледжа.
– В нашей школе четыре колледжа, они называются "Гриффиндор",
"Хуффльпуфф", "Равенкло" и "Слизерин". У каждого колледжа своя, очень
интересная и благородная, история, и в каждом в свое время учились
выдающиеся ведьмы и колдуны. Пока вы находитесь в "Хогварце", за любой
ваш успех вашему колледжу будет начисляться определенное количество
баллов, а за любое нарушение правил баллы будут вычитаться. В конце
учебного года тот колледж, который заработает наибольшее количество
баллов, будет награжден особым кубком, это очень почетная награда. Я
надеюсь, что каждый из вас станет гордостью того колледжа, куда он
вскоре будет определен.
– Церемония сортировки начнется через несколько минут в
присутствии остальных учащихся школы. Предлагаю вам не тратить времени
даром и привести себя в порядок перед началом церемонии.
Ее взгляд задержался на минуту на мантии Невилля, застегнутой
под левым ухом, и на испачканном носу Рона. Гарри принялся лихорадочно
приглаживать волосы.
– Я вернусь за вами, когда все будет готово, - сказала
профессор МакГонаголл, - будьте добры не шуметь.
Она вышла. Гарри сглотнул слюну.
– А как распределяют по колледжам? – спросил он у Рона.
– Проводят какую-нибудь проверку, наверное. Фред говорил, это
ужасно больно, но я думаю, он, как всегда, шутил.
Сердце у Гарри упало. Проверку? Перед всей школой? Но он же еще
не знает никакого волшебства – что же ему делать? Он не ожидал, что их
будут проверять сразу же, едва только они приедут. Он озадаченно
посмотрел вокруг и увидел, что все остальные пребывают в такой же
панике, как и он сам. Все молчали, за исключением Гермионы Грэнджер,
которая очень-очень быстро шептала что-то о заклинаниях, которые она
