раскрывая им навстречу руки, так, как будто для него не было в жизни
большего удовольствия, чем видеть их всех собравшимися вместе в этом
зале.
– Добро пожаловать! – воскликнул он. – Добро пожаловать к
началу нового учебного года в "Хогварце"! Прежде чем начать банкет, я
бы хотел сказать несколько слов. А слова мои будут такие: Тютя! Рева!
Рвакля! Цап! Спасибо!
Думбльдор сел на место. Все радостно закричали и захлопали. Но
Гарри не понимал, смеяться ему или нет.
– Он что – слегка того? – неуверенно обратился он к Перси.
– Того? – рассеянно переспросил Перси. – Он гений! Он лучший
чародей в мире! Но он, совершенно верно, слегка того. Положить тебе
картошки?
Гарри так и ахнул от удивления – оказалось, столы давно ломятся
от яств. Ему еще ни разу не доводилось видеть столько вкусных блюд
вместе: ростбиф, жареные цыплята, свиные и телячие отбивные, сосиски,
бекон, стейк, жареная картошка, вареная картошка, картофель фри,
йоркширский пудинг, горошек, морковка, подливка, кетчуп и, по каким-то
непонятным соображениям, мятные леденцы.
В общем-то, Дурслеи не морили Гарри голодом, но все же он
никогда не ел вволю, столько, сколько ему бы хотелось. Кроме того,
Дудли всегда отбирал все, к чему Гарри проявлял интерес, даже если
самого Дудли от этого тошнило. Гарри наполнил тарелку до краев,
положив всего понемножку (кроме леденцов) и стал есть. Еда была
удивительно вкусная.
– Выглядит потрясающе, – грустно сказал призрак в жабо,
наблюдая, как Гарри вгрызается в стейк.
– А вам нельзя?…
– Я не ел уже около четырехсот лет, - ответил призрак. –
Конечно, мне это не нужно, но, сказать откровенно, без этого скучаешь.
Кажется, я не представился? Сэр Николас де Мимси-Порпиньон, к вашим
услугам. Резиденция в башне Гриффиндор.
– Я знаю, кто вы! – внезапно выкрикнул Рон. – Мои братья
рассказывали о вас, вы – Почти Безголовый Ник!
– Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Сэр Николас де Мимси…
- холодно начал призрак, но тут вмешался Симус Финниган:
– Почти Безголовый? Как это можно быть почти безголовым?
У Сэра Николаса сделался обескураженный вид, похоже, разговор
пошел совсем не так, как он предполагал.
– А вот так! – выпалил он раздраженно. Он схватил себя за левое
ухо и дернул. Голова его тут же соскочила с шеи и откинулась на левое
плечо так, как будто была прикреплена на петлях. Очевидно, кто-то
пытался отрубить сэру Николасу голову, но не довел дело до конца. Дети
обомлели. Довольный произведенным эффектом, Почти Безголовый Ник лихо
поставил голову на место, прокашлялся и сказал: "Итак – новые
гриффиндорцы! Надеюсь, вы-то поможете нам выиграть кубок? "Гриффиндор"
так давно не выигрывал. Слизеринцы получают кубок уже шесть лет
подряд! Кровавый Барон стал совершенно невыносим – у него резиденция в
"Слизерине".
Гарри посмотрел: за столом "Слизерина" сидело ужасное
привидение с пустыми глазницами, жутким лицом, в одеждах, запятнанных
серебристой кровью. Оно сидело справа от Малфоя, который, как с
удовольствием заметил Гарри, вовсе не был в восторге от подобного
соседства.
– А из-за чего он весь в крови? – с жадным любопытством спросил
Симус.
– Я не спрашивал, - деликатно ответил Почти Безголовый Ник.
Когда все наелись, остатки пищи испарились с тарелок, и посуда
вновь засияла чистотой. Спустя мгновение появился десерт – огромное
количество мороженого всех сортов, какие только можно себе
представить, яблочные пироги, торты с патокой, шоколадные эклеры,
пончики с вареньем, трюфели, клубника, желе, рисовый пудинг…
Пока Гарри набивал рот тортом с патокой, разговор зашел о
родных.
– А я полукровка, - объявил Симус. – Мой отец мугл. Мама не
говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Вот был ему
сюрприз.
Все засмеялись.
– А ты, Невилль? – поинтересовался Рон.
– Меня воспитывала бабушка, она ведьма, - сказал Невилль, - но
вообще все в семье думали, что я стопроцентный мугл. Мой двоюродный
дедушка Альжи все пытался застать меня врасплох, чтобы заставить
колдовать – однажды он даже столкнул меня с мыса Блэкпул, я чуть не
утонул – но ему ничего не удавалось, пока мне не исполнилось восемь.
Дедушка Альжи пришел в гости, взял меня за ноги и вывесил из окна на
втором этаже. А в это время двоюродная бабушка Енид предложила ему
меренги, и он случайно отпустил руки. Но я не упал, я прыгнул – через
весь сад прямо на дорогу. Они все были так довольны, бабушка плакала,
просто не знала, куда деваться от счастья. Видели бы вы их лица, когда
я вошел к ним в комнату – понимаете, они думали, что во мне не хватит
колдовской силы, чтобы вернуться обратно. Дедушка Альжи был так мной
доволен, что купил мне жабу.
С другой стороны от Гарри, Перси Уэсли и Гермиона разговаривали
об учебе ("Я так надеюсь, что занятия начнутся сразу же, меня больше
всего интересуют превращения, знаешь, превращения чего-нибудь во что-
то другое, конечно, считается, что это очень трудно…"; "вы начнете с
элементарного, спички в иголки и тому подобное…").
Гарри, согревшийся и сонный, посмотрел на Высокий Стол. Огрид
пил из кубка, сильно его запрокинув. Профессор МакГонаголл
разговаривала с Альбусом Думбльдором. Профессор Белка, в своем
сумасшедшем тюрбане, беседовал с преподавателем, у которого были
сальные волосы, крючковатый нос и болезненный цвет лица.
Все случилось внезапно. Преподаватель с крючковатым носом
поверх тюрбана профессора Белки глянул Гарри прямо в глаза – и острая,
горячая боль пронзила шрам на лбу мальчика.
– Ой! – Гарри прижал ладонь ко лбу.
– Что случилось? – встревожился Перси.
– Н-ничего.
Боль прошла так же быстро, как и появилась. Труднее было
избавиться от впечатления, произведенного взглядом учителя –
чувствовалось, что Гарри ему сильно не понравился.
– А что это за учитель, который разговаривает с профессором
Белкой? – спросил Гарри у Перси.
– А, так ты уже знаешь Белку? Неудивительно, что он так
нервничает, это же профессор Злей. Он преподает зельеделие, но всем
известно, что на самом деле он метит на место Белки. И он, этот Злей,
знает все про Темные Силы.
Гарри некоторое время наблюдал за Злеем, но тот больше ни разу
не взглянул в его сторону.
Наконец, десерты тоже испарились, и профессор Думбльдор снова
встал. Все замолчали.
– Э-хем – еще несколько слов, теперь, когда мы все наелись и
напились. Перед началом семестра хочу напомнить вам некоторые правила.
– Первокласникам следует знать, что лес вокруг замка является
запретной зоной для всех учащихся без исключения. Об этом также
следует вспомнить некоторым из старших учеников.
Мерцающие глаза Думбльдора сверкнули в сторону близнецов Уэсли.
– Кроме того, м-р Филч, смотритель, просил меня напомнить, что
вам запрещается колдовать в коридорах в перерывах между занятиями.
– Набор в команды по квидишу состоится на второй неделе
семестра. Желающие играть за свой колледж должны обратиться к мадам
Самогони.
– И, наконец, обязан предупредить вас, что в этом году вход в
правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть
страшной и ужасной смертью.
Гарри засмеялся, но он был единственный, кто так сделал.
– Он не серьезно? – тихо поинтересовался он у Перси.
– Наверно, серьезно, - нахмурился Перси, не отводя глаз от
Думбльдора, - странно, обычно он объясняет, почему нам нельзя куда-то
ходить – например, в лесу полно опасных чудищ, это мы все знаем... Уж
нам, старостам, мог бы и сказать...
– А теперь, прежде чем отправиться спать, давайте споем наш
школьный гимн! – закричал Думбльдор. Гарри заметил, что улыбки на
лицах остальных преподавателей как-то застыли.
Думбльдор легонько тряхнул волшебной палочкой, так, будто
прогонял муху, севшую на ее кончик, и из палочки вылетела длинная
золотая лента. Она поднялась высоко над столами и, извиваясь подобно
змее, сложилась в слова.
– Выберите каждый свой любимый мотив, - сказал Думбльдор, - и –
поехали!
И школа затянула:
Хогварц, Хогварц, Хогги-Вогги-Хогварц,
Нас ты научи-и-и-и,
Пусть мы старые, лысые иль юнцы белобрысые,
Всем нам очень полезно над наукой страдать.
В головах-то не густо, а совсем даже пусто,
Одни дохлые мухи, паутина на ухе,
Научи нас тому, что нам следует знать
(А уж если забыли, надо все вспоминать).
Так ты сделай что можешь, а мы сможем - поможем,
Обещаем учиться и мозги напрягать.
Все закончили петь в разное время. В конце концов, остались
только двойняшки Уэсли, они тянули слова под очень медленный
похоронный марш. Думбльдор до последнего звука дирижировал им
волшебной палочкой, а когда они допели, аплодировал громче всех.
– Ах, музыка! – тихо воскликнул он, промакивая глаза, - Магия
посильнее наших умений! Ну что ж, а сейчас – спать! Марш!
Сквозь оживленно болтающую толпу первоклассники-гриффиндорцы
вслед за Перси пошли из Большого Зала вверх по мраморной лестнице.
Ноги у Гарри опять налились свинцом, но на этот раз только оттого, что
он сильно наелся и устал. Ему так хотелось спать, что он даже ничему
не удивлялся – ни тому, что люди на портретах, висящих в коридорах,
шептались и показывали пальцами, когда дети проходили мимо, ни тому,
что Перси дважды провел их через двери, спрятанные за отодвигающимися
панелями и за коврами на стене... Зевая, волоча ноги, ребята
карабкались вверх по лестницам и, как раз когда Гарри стал гадать,
долго ли еще осталось идти, процессия вдруг остановилась.
В воздухе висели трости, целая стая, и, стоило Перси сделать
шаг, как они начали кидаться сверху.
– Дрюзг, - шепотом объяснил Перси первоклассникам, -
полтергейст.
Перси повысил голос:
– Дрюзг – покажись!
Ответом ему был громкий, непочтительный звук, похожий на тот, с
которым воздух вырывается из воздушного шарика.
– Мне что, пойти к Кровавому Барону?
Раздался хлопок, и появился маленький человечек со злобными,
темными глазками и широким ртом. Он висел в воздухе, поджав по-турецки
ноги и прижимая к животу тросточки.
– Ооооо! – пропел он, недобро хохотнув. – Перьвокласьки! Вот
умора-то!
Неожиданно он просвистел у них над головами. Все быстро нырнули
вниз.
– Уйди, Дрюзг, а то я все расскажу Барону, имей в виду! –
рявкнул Перси.
Дрюзг вывалил язык и исчез, предварительно высыпав трости на
голову Невиллю. Было слышно, как полтергейст несется прочь, задевая на
лету рыцарские доспехи.
– От Дрюзга нужно держаться подальше, - предостерег Перси,
возобновив движение. – С ним может справиться один Кровавый Барон, а
Барон даже нас, старост, не слушается. Ну вот, мы и пришли.
В самом конце коридора висел портрет очень полной женщины в
платье розового шелка.
– Пароль? – спросила она.
– Капут Драконис, - отозвался Перси. Портрет сам по себе
отъехал вверх, и в стене открылось круглое отверстие. Ребята
протиснулись туда – Невиллю понадобилась помощь – и оказались в общей
гостиной "Гриффиндора", уютной, круглой комнате, уставленной пухлыми
креслами.
Девочек Перси направил в одну дверь, за нею была их спальня, а
мальчиков – в другую. Поднявшись по винтовой лестнице – очевидно, они
находились в башне – мальчики наконец-то увидели кровати: пять
кроватей под балдахинами темно-красного бархата. Белье было уже
постелено. Слишком уставшие, чтобы много разговаривать, они натянули
пижамы и плюхнулись в постели.
– Еда отличная, да? – пробормотал Рон из-за занавеси. – Уйди,
Струпик! Жует простынку, представляешь?
