бы с ребятами. Гонец сказал:
- Князь рязанский Юрий Ингваревич, отец наш...
- Какой там отец! - прервал его Кудряш.- Никогда мы этого отца не ви-
дывали!..
Гонец вытер рукавом нос и невозмутимо продолжал:
- Князь кличет народ сбираться в поход. Большая вражеская сила идет
на рязанские земли. Пока нехристи подойдут из Дикого поля к нашим заста-
вам, надо выйти к ним навстречу и не пустить на наши пашни...
- Откудова ты это услышал? - прервал гонца Звяга.- Кто тебя послал по
нас: волостель, поп али еще кто? Чего нас пужаешь?
- Приехал к нам в Ярустово княжеский тиун и с ним охраны двадцать от-
роков, все нарядные, на хороших конях. Староста расставил всех по избам,
и мы их кормим вторые сутки. Ну и едят, что борова, точно в Рязани их не
кормили! Тиун собрал сход и толковал, что идет на нас неведомый народ,
по прозвищу татары. Тиун приказал, чтобы все мужики и парни от шестнад-
цати годов с топорами и рогатинами, что у кого есть, шли в Рязань. Там
князь сбирает "большой полк" ь и раздает всем мечи, копья и секиры. Тиу-
ны и дружинники княжеские поскакали во все концы: и в Зарайск, и в Му-
ром, и к великому князю суздальскому во Владимир - всюду скликать на-
род...
Дикорос, мрачно выслушав гонца, закряхтел и спросил:
- Тебя как звать-то?
- Яшка Брех!
- Ты из чьих? Пахома ли рыбака?
- Как раз его. Пахом Терентьич отец мне.
- Он братан мой. Не к добру ты прибежал! Что же это князь так поздно
хватился? Татары уже на рязанские пашни входят, а вы только раскачивать
народ начинаете. Чего же раньше глядели? Почему на сторожевые заставы в
Диком поле не пришли суздальские полки? Большой полк суздальский куда
сильнее нашего - рязанского. Теперь будут татары напирать на рязанцев, а
суздальцы, сидя за стенами, на нас посматривать да приговаривать: "Бейте
их по сусалам!" А сами будут почесываться и в усы посмеиваться. Почему
всем не пойти одной стеной?
- Ишь чего захотел! - сказал Звяга.- Князья готовы друг дружке горло
перегрызть. Станут они помогать один другому!
Дикорос сказал гонцу из Ярустова:
- Скажи волостелю и тиуну, что от нашего выселка пойдут завтра к Ря-
зани все мужики. В Ярустове я зайду к твоему батьке и обсудим, как и
что.
Гонец сейчас же отправился обратно, прыгая через кочки, только лапти
его замелькали, и вскоре скрылся в просеке между засыпанными снегом еля-
ми.
Глава четвертая. ПОШЛИ В ДИКОЕ ПОЛЕ
Савелий Дикорос стал готовиться к походу. Ободрал последних пойманных
белок, вывернутые шкурки повесил под потолком в кладовке.
- В случае чего такого,- сказал он жене,- обменяешь белок на жито.
Оправил и заново обтянул жилами-подтужинамн железный нож на рогатине,
с которой ходил на медведя. Насадил тяжелый топор на более длинное топо-
рище. Привез из лесу валежника и сухостоя, чтобы бабе легче было щепу
колоть и печь топить. Приготовил из обломка косы вторую рогатину для То-
ропки. А легкий плотницкий топор оставил жене для хозяйства.
Жена его Марьица вместе с Вешнянкой завели тесто из ржаной муки на
житном квасе, испекли три каравая и несколько коврижек. Караваи разреза-
ли на тонкие ломти и высушили в печи. Сухарями набили заплечные мешки,
положили туда же луковиц, пареных репок и горсть соли в тряпице.
- Соль-то у нас на исходе,-сказала Марьица.- Там, в миру, легче соли
найдете.
Утром, чуть между дремлющими елями засветилась багровая заря, мужики
собрались около избы Дикороса. У каждого за плечами был удобно привязан
мешок с "запасом", на поясе топор и пара новых лыковых лаптей.
Бабы, накинув на плечи зипуны, проводили ратников до незамерзающего
ручья, через который были перекинуты три лесины. Здесь они бросились на
шею уходившим и стали с воплями причитать:
- Бедные наши головушки! На кого-то вы нас оставляете! На кого вы нас
покидаете?!
Дикорос поднял с земли Марьицу и сказал:
- Чего убиваешься? На медведя идти легче? Все одна маета! Гнедка по-
береги... Да и от зверя и от лихого человека хоронитесь. Может, вернусь
домой на добром коне татарском и тебе привезу новый зипун, крытый акса-
митом, теплую фофудью " с оторочкой и чеботы новые...
- Не надо мне ничего, ты бы только, свет мой Савушка, домой цел вер-
нулся! Срубят тебе нехристи буйную головушку, некому будет и поплакать
над твоей могилкой! Горюшко наше бабье! Сынка побереги! Зачем я родила,
зачем поила, растила его? Зачем сынка с собою берешь? Укрыли бы мы его в
лесной чащобушке! Увижу ли я тебя, чадо мое кровное! -и Марьица обхвати-
ла Торопку, захлебываясь от плача.
Дикорос положил руку на плечо Марьицы и стал тихо говорить, с необы-
чайной для него нежностью:
- Да постой ты, моя лебедушка! Слушай! Дело тебе говорю.
Марьица затихла.
- Коли здесь, на Глухом озере, станет туго, али зверь начнет одоле-
вать, ты избу заколоти и переберись на погост Ярустов, хотя бы к Пахому
Терентьичу, рыбаку. А туда я к тебе наведаюсь...
Мужики оторвались от цеплявшихся за них баб и гуськом зашагали через
ручей по лесинам. Затем, не оглядываясь, пошли дальше, скрываясь в ут-
реннем тумане, среди вековых стволов угрюмого леса, и долго еще слышали
они вопли баб, оставшихся за ручьем.
Вешнянка была вместе с бабами. Она не плакала, а только смотрела
вдаль расширенными глазами. Бабы, всхлипывая, поплелись обратно. Вешнян-
ка пробралась в сарай Дикороса, где стоял его старый Гнедко. Она обняла
коня за шею и зашептала ему в мохнатое ухо:
- Остались мы с тобой, Гнедушка, сиротами. Увидим ли еще наших хозя-
ев? Или пропадут они в поле чистом, как былинки подкошенные, и даже во-
рон пролетный весточки о них не принесет?!
Гнедко качал головой и мягкими губами хватал Вешнянку за плечо.
Глава пятая. НАРОДНЫЙ СПОЛОХ
Еще до полудня ратники с Перунова Бора пришли к погосту Ярустову, на
большой дороге из Мурома в Рязань. Потемневшая бревенчатая церковь "од-
нодневка", когда-то в один день выстроенная всем "миром", была окружена
густо теснившимися крестами кладбища. Между крестами толпились мужики с
вилами, копьями и бердышами. Выкрики и гул народный слышны были издале-
ка. Над тысячной толпой тревожно гудел набатным звоном медный колокол.
Вокруг церковного холма извивался ручей, чернея среди засыпанных сне-
гом берегов. Здесь у воды расположился пестрый табор. Около сотни людей,
одетых необычно: мужчины в обшитых красными лентами войлочных шапках,
женщины в ярких цветных шабурах, желтых и зеленых платках, дети, полуго-
лые, Е отрепьях,- жались и шумели около костров.
Прохожие останавливались около табора; к ним подбегали дети, протяги-
вая голые, грязные от золы руки, подползали женщины. Все твердили:
- Хлебца!.. Кушай надо!.. Наши булгар... татар резаль...
Прохожие давали беднякам куски хлеба и ускоряли шаги.
- Опять булгары! Сколько их прибежало. Что за беда стряслась над ни-
ми?
На ступеньках церковки показался старый священник в лиловой ризе из
грубой крашеной холстины с нашитыми желтыми крестами. Двумя руками он
высоко подымал небольшой медный крест и благословлял толпу. Дребезжащим
голосом кричал:
- Доспевайте, православные! Идут на Русь ратные вон, Мунгалы-табунщи-
ки, воеводство держашу безбожному хану Батыге! Рать вражья идет от Дико-
го поля, стан их соглядали на реке Воронеже...
Мужики внимательно прислушивались, а священник продолжал выкрикивать:
- Услыша отец наш князь Юрий Ингваревич, что на рубеже земли рязанс-
кой стал Батыга, немилосердный и льстивый хан табуноцкий. Наш князь пос-
лал гонцов по братья свои и в Муром, и в Коломну, и в Красный, и по сына
своего Феодора Юрьевича, в Зарайск, и по другого сына, Всеволода Юрьеви-
ча, в Пронск. Все князья ответили, что идут со многими вои на подмогу,
не оставят наши земли, станут в ратном бою рядом с рязанцами.
Священник остановился, а из булгарского табора доносились крики:
- Хлебца! Дай хлебца!
Дикорос стоял в толпе, опершись на рогатину. Рядом с ним Торопка ис-
коса посматривал на лицо отца. Хмурой думой заволоклись строгие глаза
Дикороса.
- Батя,- спросил тихо Торопка, потянув отца за рукав,- взаправду ли
на нас табунщики идут, или старик брешет?
- Посмотрим да послушаем,- сказал Дикорос.- Кудряш, ты как смекаешь?
Грустно покачав головой. Кудряш ответил:
- Поглядел я на этих булгар, что мыкаются внизу у ручья. А раньше
булгары все в кожаных сапогах гостями в лодьях приезжали. Нам ли так же
босыми мыкаться, убежав от полей наших? Да и куда бежать?
- Доспевайте, православные! Не попустите окаянному царю Батыге владе-
ти русскою землею! - продолжал надрываться священник.- Все вступайте в
большой полк князя Юрия Ингваревича!
- А куда идти-то? Где сбор? - прогудел Дикорос.
В толпе послышались возгласы:
- Где собираться? Кто поведет?
Священник ответил:
- Сейчас вам слово скажет дружинник князя рязанского, славный витязь
Евпатий Коловрат! - Священник спрятал медный крест за пазуху и засунул
замерзшие ладони в широкие рукава.
На паперть вбежал высокий воин в коротком полушубке и железном шлеме.
На туго затянутом ременном поясе была привешена длинная кривая сабля в
зеленых ножнах. Он взмахнул боевым топориком с золотой насечкой и, вып-
рямившись, окинул толпу веселым взглядом. Затем низко поклонился на три
стороны:
- Бью вам челом, крепкие ратники, медвежьи охотники, лихие удальцы,
узорочье и воспитание рязанское! Дайте мне слово сказать!
- Говори, говори, Евпатий! Слушаем!
- Знаю я, кто такие эти табунщики-татары! Своими глазами их видел,
своими руками их прощупал и хребты им сам ломал. Да и мне они оставили
немало рубцов на груди. Вот эта железная шапка и кривая сабля сняты с
побитого князя татарского.
- Ишь какой наш Евпатий Коловрат!
- Двенадцать лет назад - многие из вас это помнят - ходил я вместе с
ростовскими дружинниками против этих татарских лиходеев. Далеко мы заш-
ли, к самому Синему морю, на Калке встретились с татарской ратью. Тогда
нам впервой было видеть, как они налетают, как увертываются от боя, как
бегут от нас, будто со страху, а сами заманивают нас на свою засадную
рать. Здорово бьются, только не стойкие, чуть им что сразу не далось,
удирают без оглядки и снова скопляются вдали...
Кудряш подтолкнул в бок Дикороса:
- Слышь, что татаровья делают? Нам бы не сплошать...
- С таким бы нам воеводой пойти, как наш медвежатник Евпатий! Вместе
мы на медведей ходили, с ним будет нам сподручней и татар бить.
Евпатий сказал еще несколько горячих слов, призывая всех идти в Ря-
зань, на княжий двор, и там присоединяться к большому полку. Он быстро
сбежал с паперти и, проходя сквозь расступившуюся толпу, увидел Дикоро-
са.
- Здорово, Савелий,- сказал он.- Небось, воевать собрался?
- Вот и сына с собой веду. И соседи идут, В твоей дружине биться хо-
тим.
- Возьму. Поспевайте в Рязань. Найдете меня на княжьем дворе.
Два дружинника подвели большого горячего коня. Евпатий вскочил на не-
го и поскакал в сторону Рязани.
Глава шестая. РЯЗАНСКОЕ ВЕЧЕ
...Ответствуй, город величавый,
Где времена цветущей славы,
Когда твой голос, бич князей,
Звуча здесь медью в бурном вече,
К суду или к кровавой сече
Сзывал послушных сыновей?
Дм. Веневитинов.
Вечевой колокол с самого утра созывал народ на вече. В тихом морозном
воздухе неслись густые тягучие звуки и сеяли кругом тревогу. Далеко слы-
шали их окрестные села. Люди выходили на крыльцо, прислушивались и, то-
ропливо накидывая на себя армяки и полушубки, хватали шапки. По обоим
берегам реки, на засыпанных снегом пашнях, зачернели вереницы мужиков,
тянувшихся в город.
- Слышь, как "вечник" выбивает сполох! - рассуждали, шагая, мужи-
ки.Что-то деется?
Старая Рязань на высоком обрывистом берегу Оки, вся засыпанная сне-
