действительно был, я вас спрашиваю?! Да, тумнарк - редкий талисман.
В Северных Землях его используют как оружие против магов. Будучи
брошен с достаточной силой, он останавливает вокруг себя магию на те
несколько мгновений, пока летит до жертвы. А когда он попадает в
мага, тот навсегда лишается магических способностей. - Бранбо
прикрыл глаза, вспоминая что-то еще. - Тумнарки находят в горах
Байсана и Строма, обычно они заключены внутри кристаллов желтого
хрусталя и выглядят подобно каплям серой жидкости, размером до
кулака крупного мужчины. Если кристалл расколоть, становится
понятно, что это - кусок неизвестного металла, очень похожего на
серебро. Он поддается переплавке, не теряя своих свойств, - Бранбо
ткнул пальцем в лежащую перед Валентином монету, - но я еще не
слышал, чтобы из него чеканили монеты! Идея, достойная ювелира!
Впрочем, что бы вы ни делали с тумнарком, бросать его должна рука
пришельца. Только тогда талисман просыпается и делает свое дело.
- Значит, Фалер - пришелец? - спросил Максим.
Бранбо пожал плечами:
- Насчет Фалера не знаю! Но рука, метнувшая монету в Великого
Черного, принадлежала пришельцу, клянусь своими дневниками!
- Значит, - спросил теперь уже Валентин, снова беря монету в
руки, - если я сейчас брошу это, - он оглядел зал и подмигнул Хаяму,
- в кого-нибудь с магическими способностями, одним магом станет
меньше?
Бранбо опустил глаза:
- Откуда мне знать, как он работает? Мало ли что можно прочесть в
манускриптах... Ты же уже бросал ее в угол - и что? Магия Замка
сильна по-прежнему.
- Мне кажется, - подал голос Мануэль, - бесполезно бросать
монету. Тот, кто подкинул ее Фалеру, лучше нас всех знал, как
обращаться с тумнарком. Заколдованная рука Фалера - вот кто сейчас
главный специалист по этому талисману. Фалер, вы помните, что
случилось, когда Талион бросил на стол флягу с эликсиром Сатаны?
Валентин усмехнулся и покосился на стену, где должен был
находиться сделанный им пролом.
- Я не об этом, - Мануэль покачал головой. - За миг до того, как
все потеряли голову, ваша рука, Фалер, метнулась к монете и спрятала
ее в поясной мешок. Сразу же после этого вы зарычали, принялись
разбрасывать заклинания и ломать стены. Так что я думаю, что рука
ваша действовала сама по себе.
- Разумеется, - кивнул Валентин. - Именно сама по себе. В каком-
то смысле пославший меня присутствует за этим столом.
- Я рад, что он не присутствует здесь лично, - без тени улыбки
произнес Мануэль. - Оперативник такого класса чрезвычайно опасен.
- Оперативник?! - переспросил Валентин. Ай да Мануэль! Еще одна
версия! Впрочем, кажется, я уже припоминал КГБ...
- Я изложу свои соображения, - сказал Мануэль. Валентин кивнул. -
Как известно, Великий Черный появился в Фарингии не просто так. Имел
место договор с тайной организацией, члены которой именуют себя
Незримыми. Именно с их агентами мы и работали все эти долгие годы.
Однако даже я не знаю никого из руководства Незримых выше второго
уровня - выше, чем координаторов по районам. Нам полностью
неизвестна их агентура в крупных городах. Возможно, Великий Черный
знал больше, но это знанием умерло вместе с ним.
Валентин вспомнил сцену сговора Великого Черного и Незримых. Да,
те тщательно соблюдали конспирацию..
- Договор с Незримыми предусматривал борьбу со всеми Избранными,
не только с Серым Воителем, - продолжал Мануэль. - Вся обработка
Георга и Детмара велась хоть и под моим руководством, но с
использованием агентов Незримых. Имела место утечка информации:
Незримые скорее всего знали о готовящемся на сегодня суде Георга над
Габриэлем. Возможно, они также знали о том, что сделал в Ампере
Талион.
Талион молча кивнул.
- В таком случае Незримые могли посчитать, что Великий Черный им
больше не нужен, - жестко сказал Мануэль. - Таковы правила тайных
организаций: убивать до того, как человек сможет причинить вред. О
тумнарках, по-видимому, известно многим; направить своего агента к
Фалеру Незримые могли по нескольким адресам. Психологическим
кодированием их агенты владеют не хуже меня; к тому же, в их числе
есть маги. Фалера лишили сознания, внушили ему, что перенос был
мгновенным, и доставили сюда, в замок, чтобы он убил Великого
Черного.
Валентин покачал головой. Хорошая версия. Но переносила-то меня
Стелла! При всех ее недостатках она вряд ли агент Незримых. Надо бы
Мануэля осадить, а то он тут всех убедит, что страшнее кошки зверя
нет.
- Почему именно я? - спросил Валентин. Мануэль на миг отвел
глаза.
- Вы знакомы с Хаямом, Фалер, - пояснил он, но без прежней
уверенности. - Вы - единственный живой свидетель катастрофы в
Гельвеции, так что Великий Черный не мог бы вами не
заинтересоваться. - Валентин раскрыл рот. Черт возьми! Так вот
почему Занг послал именно меня! - Не скажу, что любой другой человек
не подошел бы, но у вас шансы были максимальны. На месте Незримых я
выбрал бы кого-нибудь вроде вас.
- Не проще ли им было обработать вас самих, а, Мануэль? - нанес
Валентин решающий, как ему показалось, удар. - Вас они знали, вы
постоянно были в сфере досягаемости, зачем искать бродягу Фалера по
всему Побережью? Опять же и с транспортировкой проблем меньше?
Вместо ответа Мануэль вытащил из-под стола свой кинжал и без
особого усилия воткнул его в каменный стол. Впечатляет, подумал
Валентин.
- Этот кинжал, - сказал Мануэль со вздохом, - еще вчера обладай
силой, способной самих Избранных заставить действовать по моему
желанию. С ним я был защищен от любого психологического кодирования.
И взять меня живым у них тоже не было ни малейшего шанса.
Выкрутился, констатировал Валентин.
- Еще вчера? - переспросил Талион, раскрывая свои большие глаза.
- Неужели заклинания утратили силу?
- Ровно в полночь, - Мануэль щелкнул по кинжалу ногтем. - Я
проверял.
Талион вздохнул и покачал головой:
- Очень жаль. Теперь у нас больше нет надежды.
- Подожди, подожди, - толкнул его в бок Валентин. - Пока речь о
монете; Избранными мы еще займемся!
Переживания Талиона были ему вполне понятны. Еще бы, с кинжалом-
то наперевес - да мы бы вмиг всех Избранных убедили жить дружно. А
ты вот без кинжала попробуй!
Судя по всему, эльфам не было доступно чисто человеческое чувство
азарта. Задача не вызывала у Талиона восторга, который потихоньку
охватывал Валентина. Черт возьми, такое ощущение, что весь мир
против нас! Неужели сдюжим?!
- Поторопись же, Фалер! - воскликнула Нинель. Валентин уставился
на нее с недоумением. Бледная, все в том же вечернем платье, изрядно
пострадавшем в недавней потасовке, пророчица глядела на него почти с
гневом. - Узнать, кто послал тебя, мы сможем в любой момент, для
этого достаточно исполнить ритуал. Время неумолимо уходит, а ты еще
ничего не сделал чтобы спасти нас! Фалер, заклинаю, поторопись!
- Какой ритуал? - Валентин, разумеется, пропустил причитания мимо
ушей. Хаям, сидевший как раз напротив, ухмыльнулся:
- Один из самих старых ритуалов на свете. Нинель способна
провидеть будущее того мужчины, с которым спит. Но точно так же она
способна увидеть и его прошлое. Как-то раньше мы пренебрегали этой
стороной ее таланта.
Ах вон оно что, сообразил Валентин. Это ж пока уснешь, пока
проснешься... Действительно, пора переходить ко втором пункту
повестки дня!
- Не время спать! - сказал он Хаяму и улыбнулся Нинель. - Еще
один вопрос, и мы займемся Избранными. Но сначала, Талион, все-таки
поясни мне, кого ты имел в виду, когда говорил, что за всем этим
стоит Сумрак?
Талион вздрогнул, оторвавшись от созерцания светильника над
головой Мануэля.
- Сумрак, - сказал он неторопливо, точно раздумывая, что именно
рассказать об этом недобром предмете. - Это эльфийское слово, и за
ним стоят тысячи лет легенд и преданий. Среди нас, эльфов, не
принято делить мир на Добро и Зло, как делают это люди. Мы
различаем Свет, Тьму и Сумрак.
Талион откинулся в кресле, подняв взор к потолку.
- Серый Воитель, Георг Великолепный и даже Алеф Недолгопроживший
- все они, в нашем понимании, служили Свету.
О да, заметил про себя Валентин. Эльфийские понятия очень
отличаются от людских. Может быть, Великий Черный тоже был эльфом?
Раз такой цвет себе выбрал?
- Свет, - продолжал Талион, - это сила, которая не скрывает своих
намерений и достигает своих целей прямыми путями. Люди Света -
обычно Избранные, великие мастера, святые, воины; эльфы от рождения
принадлежат Свету. Но Свет при всей своей ясности может причинять
боль, когда его становится слишком много. - Талион помолчал, лицо
его отразило печаль. - Эльфам не место на земле людей - что может
быть яснее? И эльфов не остается... Сталкиваясь со Светом такой
силы, невозможно самому остаться в Свете и уцелеть. Многим, в том
числе и мне, пришлось затаиться, скрыв свои замыслы. И тогда мы
стали принадлежать Сумраку.
Талион снова сделал паузу. Кажется, я начинаю въезжать, сообразил
Валентин. Сумрак, значит, это мы - выдаем себя за аборигенов, а сами
преследуем цели Шаггара Занга, трепыхаясь, как приманка на
веревочке. Сами не понимая, что мы делаем.
- Сумрак скорее хитер, чем силен, - продолжал Талион. - Уйти в
тень - единственный способ одержать верх над более сильным
противником, и кажется поначалу, что это верный способ. Но ложь,
однажды прокравшаяся в наши действия, пускает там корни, остающиеся
навсегда. Ступить в Сумрак легко; обратной дороги к Свету не
существует. Даже победив своего врага, человек Сумрака остается
таким, каким он стал. Он больше не ходит прямыми путями. Он утаивает
новости от друзей. Он способен изображать любовь там, где ее нет, и
скрывать ненависть за приветливой улыбкой. Рано или поздно, но он
неизбежно сам запутывается в своей хитрости, и с этого дня он
обречен.
Талион положил правую руку на грудь, нащупывая свой драгоценный
камень сквозь зеленую ткань плаща.
- Мрачноватая перспектива, - заметил Валентин. - По твоим словам,
мы тоже принадлежим Сумраку. Отчего же это именно Сумрак напал на
Великого Черного?
- Великий верный служил Тьме! - громко провозгласил Талион. - Он
прошел тропой Сумрака до конца и уцелел, он обрел свободу, которая и
есть Тьма.
Валентин затряс головой, пытаясь вникнуть в хитроумную эльфийскую
концепцию. К счастью, Талион пришел к нему на помощь:
- Великий Черный не имел никаких целей. Он просто делал то, что
ему нравилось. Он хитрил, когда это представлялось забавным, и
действовал с ужасающей прямотой, когда ему хотелось произвести
эффект. Он наложил на нас заклятье общей судьбы - и тут же заявил,
что вскоре, возможно, погибнет. Он убивал людей по малейшему поводу
- но он же мог часами сносить побои и оскорбления от ничтожнейших
Воителей, если ему того хотелось. Тьма приобрела сегодня великую
душу.
Валентин вспомнил переживания Великого Черного, подслушанные у
окна. Очень похоже; он мгновенно бросился выполнять первую же
пришедшую в голову идею. Если Великий Черный всегда был так
непредсказуем...
- Талион, - хрипло спросил Валентин. - А мог Великий Черный
прихоти ради убить своего слугу?
- Конечно, - Талион пожал плечами. - Два или три раза он делал
это в моем присутствии. Год назад у него было шестнадцать учеников.
Он в любую минуту мог сделать что угодно. Для мира огромное счастье,
что у Тьмы почти не бывает слуг.
Да уж, подумал Валентин, ощущая холодок в спине. Жить рядом с
таким типом... Все равно что с тикающей миной. Того и гляди, убьет
