судна, вновь переведенного на внешний рейд Капштадта, редкий
день проходил без драк. Грязный запущенный корабль превратился в
буйный кабак и притон для темного городского сброда. Наконец
чиновник из порта явился однажды на корабль и сообщил, что два
матроса "Удачи" убили на берегу чужого негра и содержатся под
арестом у его голландского хозяина.
Эта новость отрезвила капитана. Осыпав команду энергичными
проклятиями, он заплатил голландцу за убитого негра, избил до
крови обоих матросов, запретил всем отлучки на берег, заставил
команду привести судно в порядок. Подсчитав сроки вероятного
возвращения "Глории" и "Доротеи" в Капштадт, он понял, что со
шхунами произошло какое-то несчастье. Прошла уже половина июня.
С военным судном, следовавшим в Англию, Каррачиола отправил
срочное донесение виконту Ченсфильду, требуя дополнительных
распоряжений. Все эти хозяйские хлопоты заняли у Каррачиолы еще
две недели. Исполнился ровно месяц с того дня, как живой груз
"Удачи" был отдан "напрокат" владельцам копей.
Синьор Каррачиола оделся тщательнее обычного, придирчиво
освидетельствовал экипировку шести гребцов, заставил их
выкрасить шлюпку заново и отправился в бухту, где располагались
строения конторы.
На этот раз он держался угрюмо, и шутливый тон, каким его
встретили Брендон и Арденфройден, был встречен Каррачиолой
холодно и сдержанно. Стаканчики остались нетронутыми. Втайне
Каррачиола опасался услышать неприятные вести о судьбе своих
негров и вернулся с твердым намерением возвратить их на борт.
Но минхер ван Арденфройден был гораздо хитрее, чем полагал
капитан "Удачи". Вместо ожидаемых отговорок и оттяжек Каррачиола
увидел полнейшую готовность хозяев выполнить все требования.
- Вы сами убедитесь, капитан, насколько полезным явился для
ваших негров этот маленький месячный моцион. Извольте получить
чек на ваши семьсот пятьдесят фунтов.
- Поедемте на рудник за людьми, - сказал Каррачиола.
- Экипаж к вашим услугам. Но ведь ваши шхуны еще не
вернулись. Нам же очень нужны рабочие руки. Мы готовы удвоить
плату. Еще две мимолетные недели - и точно такой же чек будет у
вас в кармане... Глоток сухого рейнвейна, сэр! Это так освежает!
Они присели за столик, и Каррачиола не поехал на рудник за
неграми. Не поехал он и по истечении вновь установленных двух
недель. Дисциплина, с таким трудом восстановленная среди экипажа
"Удачи", снова развалилась.
Минхер ван Арденфройден принял это обстоятельство во внимание
и пустил в ход кое-какие связи. Все происшествия, дебоши и
грабежи в городе молва стала приписывать экипажу "Удачи". И в
одно ясное июльское утро полицейский чиновник, явившийся на
шхуну, предъявил Каррачиоле документ о его аресте "за нарушение
экипажем судна порядка в порту при подстрекательстве со стороны
самого капитана".
Возражения были бесполезны; предложение "уладить дело
по-хорошему" почему-то не возымело действия на бескорыстную
портовую администрацию. Каррачиола впервые испытал печальную
участь тюремного узника. Потянулось медлительное следствие.
Шхуна была взята под арест. Дело запахло серьезными
неприятностями и затянулось до сентября.
Карачиолла потребовал свидания с владельцами копей. После
многократных просьб таковое состоялось. Происходило оно без
свидетелей: имена владельцев явно пользовались уважением суровых
властей! Минхер ван Арденфройден удрученно сообщил Каррачиоле,
что холерная эпидемия унесла всех негров, временно переведенных
со шхуны на рудник, а также, что капитан может быть освобожден
лишь под залог тысячи фунтов, коими компания в настоящий трудный
момент, к сожалению, не располагает. Прежняя сговорчивость
голландца уступила место ледяной неуступчивости. В результате
один из чеков был изъят, а капитан выпущен из узилища под
строгим условием: немедленно взять на борт свой груз с
берегового склада и немедленно же убираться с рейда.
Вечером 24 сентября, закончив погрузку, Каррачиола размышлял о
том невеселом часе, когда ему придется предстать перед главою
"Северобританской компании" с отчетом об итогах экспедиции.
Начатая успешной охотой за людьми на Конго, экспедиция плачевно
завершилась исчезновением двух шхун и потерей всего живого груза
"Удачи". Экипаж корабля был свидетелем сделки, хотя и не знал ее
подробностей.
Одинокие размышления Каррачиолы сопровождались булькающими
звуками в каюте, а также вне ее, ибо перед капитаном стояла
бутыль, а над рейдом низко висели тучи весеннего
южноафриканского дождя. Сквозь частую дождевую сетку Каррачиола
видел очертания гористого побережья, плоскую вершину Столовой
горы, темнеющее море. Прохладный южный ветер раскачивал корабль.
Приближался шторм, и океан был столь же мрачен, как мысли
Каррачиолы.
В темном океане Каррачиола вдруг заметил желтую звездочку. Она
мелькала чуть выше бугристых гребней и, казалось, приближалась к
порту.
"Топ-огонь корабля", - подумал он, надел плащ и вышел на
палубу.
Он подивился быстроте, с которой скользило по волнам
приближающееся судно. Это была небольшая яхта. Капитан уже
различал линию корпуса с приподнятым носом и низкой кормой,
изящные паруса, стройные, чуть откинутые назад мачты...
- Пресвятая дева! Это "Элли", личная яхта виконта! О
милосердное небо! - пробормотал Каррачиола в ужасе и бросился на
мостик.
Вахтенный храпел на скамье перед неподвижным штурвалом.
Нактоуз не был освещен.
Каррачиола пинком сбросил вахтенного со скамьи.
- Позвать боцмана! - крикнул он грозно.
Вместе с Химсвеллом он почти бегом обошел палубу. Через три
минуты вся команда была на ногах. Матросы разгоняли швабрами
лужи, набравшиеся после дождя, убирали мусор, бегом уносили с
палубы тряпье, бутылки, обрывки снастей.
"Неужели сам пожаловал? - мелькали тревожные мысли в уме
Каррачиолы. - Спаси мою душу, пресвятая богородица! Не время ли
пустить себе пулю в лоб? Или сознаться во всем? Нет, расправа
будет беспощадной. Жизнь все равно погибла. Что пользы в
уцелевших чеках на восемь тысяч фунтов? От длинных рук господина
виконта не спасешься и с этими деньгами!"
Яхта стала на рейде и, развернувшись носом по ветру, бросила
якоря. Каррачиола приказал убрать команду с палубы. Только двое
вахтенных остались у трапов, и штурвальный замер в рубке, как
изваяние. Шлюпка с яхты уже приближалась, ныряя в волнах, и
подвалила к борту щегольски чисто.
- Эй, на "Удаче"! - раздался глуховатый бас, обрадовавший
Каррачиолу, ибо он ожидал услышать более страшный голос.
- Есть на "Удаче"! Привет, синьор Лорн! Держите к носовому.
Под столом в капитанской каюте Лорн увидел разнокалиберную
батарею, которой позавидовал бы трехдечный линейный корабль.
Бутылки уже не могли порадовать ничем, кроме разноцветных
капелек на донышках. Обстановка была оценена Лорном в несколько
секунд.
- Вы слишком долго простояли на приколе, - заметил он
мимоходом. - Рассказывайте, как обстоят дела. Виконт получил ваше
письмо. Я привез вам его распоряжения.
Каррачиола с трудом скрыл радостный вздох облегчения. Значит,
объяснение с виконтом откладывается! Время выиграно. Восемь
тысяч помогут покрыть потери. Нужно лишь, чтобы Лорн ничего не
пронюхал... Каррачиола перевел беседу с английского на
итальянский.
- Дела обстоят по-прежнему. Ни "Глория", ни "Доротея" не
вернулись с острова. Шестьсот пятьдесят негров отправлены на
остров. Здесь у меня двести пятьдесят и весь груз для плантации.
- Только двести пятьдесят? Шхуна легко берет пятьсот.
Почему вы так мало погрузили?
- После пролома днища на Заире у меня заливало водою один
трюм... Сейчас судно в полном порядке.
- Можете вы сняться с якоря немедленно?
- Хоть через час! Каковы распоряжения виконта?
- Читайте.
Виконт писал, чтобы "Удача" следовала на остров, срочно
навела там порядок силами своего экипажа, а затем под
командованием Лорна возвращалась одна или вместе с обеими
другими шхунами в Бультон. По окончании операции на острове
Каррачиоле предписывалось сдать командование экспедицией мистеру
О'Хири, а самому немедленно лететь на "Элли" к берегам Америки,
чтобы в кратчайший срок добраться до Голубой долины в низовьях
Огайо и Уобеша.
- К этому я имею еще добавить кое-что устно, - заметил Лорн. -
Виконт дает вам возможность исправить одну небольшую недоделку.
В Пирее за вами остался должок... Вы слышали о жителях этой
Голубой долины?
- Нет, не слыхал.
- Там свили себе гнездо враги виконта. В эту долину уже
послан кое-кто из наших. Бернс командует там фортом. В помощь
ему направлен Куница Френк. Шельтон и Линс давно там. Вероятно,
туда уже отправились также Гримльс и Венсли... Вы наденете форму
английского лейтенанта и поведете к Бернсу небольшой отряд
волонтеров из Детройта. Форты Голубой долины и Винсенса нужно
усилить против индейцев. Это вы и сделаете своим отрядом. А
попутно вы исполните и ту задачу, о которой я упомянул. Полагаю,
что она вам ясна?
- Нет, не вполне. Чье... устранение имеется в виду?
- Лично вам поручаются четы Мюррей и Уэнт, а главное - оба
лица, упущенные вами в Пирее.
- Сын и мать Бернардито?
- Да. Оставайтесь в тени. Не повторяйте пирейских ошибок. Не
следует пачкать без надобности собственные руки. Ведь там
имеются индейские племена... Колонисты еще слабы и малочисленны.
- Ясно. Однако наша ближайшая задача - уладить положение на
острове. Для этого нужно сперва отправиться туда на разведку.
- Разведку беру на себя. На рассвете я снимусь с якоря и уйду
вперед, чтобы подкрасться к острову неожиданно. Все двести
пятьдесят негров находятся у вас на борту?
- Д... да-а.
- Тогда следуйте за мною. Держите дистанцию в
двадцать-тридцать миль между нами. Дайте карту, я нанесу
маршрут. Где-нибудь на подступах к острову, хотя бы вот здесь, у
гряды подводных скал, бросайте якорь и ждите моего возвращения
из разведки...
Перед рассветом рейд опустел. К восходу солнца "Элли" оставилй
за собою уже не менее сорока миль, на дистанции в пятнадцать
миль от нее пенила волны "Удача". Расстояние между обоими судами
все увеличивалось, и вскоре верхушки мачт отставшей шхуны
исчезли из виду мистера Джозефа Лорна.
Синьор Каррачиола рассматривал на карте линию маршрута,
нанесенную красным карандашом Лорна. Подводная гряда, о которую
едва не разбился "Орион", оставалась чуть восточнее курса,
намеченного Лорном.
"От гряды до острова - миль восемьдесят. Время года -
штормовое. Если я разобью "Удачу" о подводные рифы, все концы
уйдут в воду, а самому можно будет на шлюпке добраться до
острова. Деньгами, полученными по чекам, придется поделиться с
боцманом Химсвеллом и взять его в компанию, потому что одному
мне трудно управиться с шлюпкой. Команду я напою и запру в
кубрике... А там... успех в Голубой долине покроет все старые
грехи. Итак, выход найден!"
В пасмурный октябрьский полдень капитан Бернардито стоял на
мостике корабля, в котором сам покойный мистер Вильсон не смог
бы теперь узнать свою "Глорию".
Вместо трех мачт с гафельным вооружением над кораблем
вздымались две более мощные, с прямыми парусами на реях. Рангоут
и такелаж "Глории" напоминали теперь полную оснастку брига.
Новые палубные надстройки, рубка и мостик ничем не походили на
прежние. Форштевень, усиленный за счет обломков "Доротеи", стал
пригодным для таранного удара. Над этим мощным форштевнем
красовалась теперь надпись "Африканка". Судно уже в течение
недели совершало небольшие рейсы в водах острова. Бернардито
обучал команду из восьмидесяти отборных черных воинов. Они уже
овладели огнестрельным оружием и управлялись с парусами
достаточно быстро для сложных маневров.
Бернардито давно ожидал прибытия к острову третьей шхуны
экспедиции. На вершине Скалистого пика днем и ночью дежурили
наблюдатели с подзорными трубами, чтобы своевременно доложить о
появлении паруса. В трюмах "Африканки" были уже погружены запасы
для дальнего рейса, а все население острова работало теперь над
пополнением этих запасов. Ежедневно на борт корабля доставлялись
