Больше года я провел там.
Мои пальцы сжали трубку.
Он кивнул.
- Да, да. Меня не было дома месяц, но на самом деле
прошло почти восемнадцать месяцев. 1969-1970 годы. - После
паузы он добавил: - Да, примерно полтора года. Но из этого
времени нужно вычесть время, которое я затратил на
путешествия в более далекое будущее.
Пар шипел в радиаторе. На лбу Джека выступили капельки
пота. Он стиснул свой стакан так же крепко, как я свою
трубку. Но, несмотря на напряжение, голос его был ровным.
- У тебя есть машина времени? - выдохнул я.
Он покачал головой.
- Нет. Я могу передвигаться во времени сам. Не
спрашивайте меня, как, я не знаю. - Он слабо улыбнулся. -
Что, док? Паранойя? Иллюзия того, что я представляю собой
что-то необычное в космосе? О'кей. Я проведу демонстрацию.
- Он обвел рукой кабинет. - Проверьте, нет ли здесь
каких-нибудь тайных ходов или таинственных аппаратов. Ведь
это же ваш кабинет.
Я тупо повиновался и обошел кабинет, хотя был уверен, что
ничего такого здесь нет и не может быть.
- Все в порядке? - спросил он. - Хорошо. Тогда я
перенесу себя в будущее. Полчаса? Нет. Вам придется
слишком долго сидеть и курить. Пятнадцать минут. - Он
сверил свои часы с настенными. - Сейчас 4.17. Я появлюсь в
4.30 плюс минус несколько секунд. Только пусть никто не
занимает это кресло в течение этого времени.
Меня всего трясло.
- Хорошо, Джек. - Кровь бурными толчками неслась по моим
венам.
Он улыбнулся, тронув меня за руку.
- Старый, добрый док. Ну пока.
И - исчез! Я услышал только легкий вздох воздуха и
ничего больше. Кресло было пусто. Я пощупал его. Ничего.
Я сидел за столом четверть часа. Совершенно не помню, о
чем я думал в то время.
И вдруг он снова очутился в кресле.
Я постарался не упасть в обморок. Джек поспешил ко мне.
- Успокойтесь, док. Все нормально. Выпейте.
Потом он продемонстрировал мне путешествие в прошлое. На
пару минут... Была уже ночь.
- Нет, я не знаю, как это происходит, - сказал он. - Но
я ведь многого не знаю о себе. Я не знаю, как работают мои
мускулы, какие химические процессы происходят во мне. Док,
вы должны согласиться, что наши научные познания - всего
лишь легкая зыбь на поверхности тайны.
- Что ты чувствуешь при этом? - спросил я и с удивлением
обнаружил, что спокойствие вернулось ко мне. Хиросима
вывела меня из равновесия на более долгое время. Может
быть, в глубине души я и подозревал в Джеке что-то подобное.
- Трудно описать, - Он нахмурился. - Я... я просто хочу
попасть в прошлое или будущее. Точно так же, как хочу
сделать что-то, взять что-то... И это происходит. - Он
старательно подыскивал слова. - Пока я путешествую во
времени, я нахожусь в темноте. В темноте, где свет мелькает
только при чередовании дня и ночи. Затем я решаю
остановиться и останавливаюсь, становясь обычным человеком в
обычном мире. Во время путешествия я совершенно не
воспринимаю движения воздуха. При этом я задерживаю дыхание
и не дышу все время путешествия.
- Подожди. Если ты при этом не можешь дышать, то как ты
видишь мелькание света? - спросил я.
- Не знаю, док. Я читал учебники физики, чтобы понять
хоть что-нибудь, но ничего не узнал из них. Видимо, меня
перемешает какая-то сила, действующая в четвертом измерении.
Если она электромагнитной природы, то я еще как-то могу
понять, что фотоны захватываются ее полем и я улавливаю их.
А вещество, материя не могут восприниматься мною. По это
только предположение. Я не специалист. Мне бы хотелось,
чтобы этим явлением занялся настоящий ученый.
- Твое предположение слишком непонятно и для меня, мой
друг. По ты сказал, что твое перемещение не мгновенно.
Сколько же времени оно длится? Какова его скорость?
Сколько лет в минуту, например?
- Все зависит от меня. От силы моего желания. Однако я
заметил, что чем больше скорость перемещения, тем больше я
устаю... Значит, я трачу свою энергию на перемещение во
времени. Правда, я никогда не путешествовал больше
нескольких минут - несколько столетий.
- Когда ты был ребенком... - Я замолчал.
Он кивнул.
- Да, я слышал об этом. Когда мать выронила меня, я
переместил себя в прошлое чисто инстинктивно - и оказался в
колыбели.
Он сделал глоток бренди.
- Моя способность перемещаться во времени росла вместе со
мною. Мне кажется, что сейчас у меня нет границ. Однако я
ограничен массой, которую могу переносить. Это всего
несколько фунтов, считая и одежду. Чуть больше - и я не
смогу переместиться. Если, к примеру, вы схватите меня, то
я останусь на месте, пока вы меня не отпустите. Кроме того,
я возвращаюсь на то же самое географическое место, откуда
отправился в путешествие, независимо от вращения Земли.
- Странно, что ты с детских лет хранил эту тайну.
- Да. Но я причинил матери много беспокойства. Однако я
не помню всего. Кто может припомнить первые годы своей
жизни? Мне потребовалось много времени, чтобы понять свою
уникальность. А когда понял, испугался. Может быть, это
плохо. Или я урод? Но дядя Джек мне объяснил все.
- Это тот неизвестный, который привел тебя обратно, когда
ты в детстве исчез?
- Да. Я тогда отправился в прошлое, чтобы посмотреть на
индейцев, но нашел только лес. Он меня там разыскал, и мы с
ним вместе путешествовали во времени - это было очень
приятно. Потом он взял меня за руку и показал, как
вернуться домой. Он не выпускал меня несколько минут, чтобы
я видел страдания своих родителей. И он достиг своей цели.
Я понял, что мой дар может приносить страдания другим.
Теперь он говорил, словно переживая все заново.
- Впоследствии мы совершили много интересных путешествий.
Дядя Джек был прекрасным гидом и наставником. Я полностью
подчинился его требованию соблюдать тайну. И только кое-что
намекнул своему другу Питу. Дядя Джек показал мне многое,
чего я сам никогда бы не увидел.
- Но ты же путешествовал и сам, - напомнил я ему.
- Изредка. А вы помните, когда на меня напали два
идиота? Я тогда совершил несколько возвращений в близкое
прошлое, чтобы меня стало восемь.
- А когда ты узнал, что отец идет на войну, ты решил
убедиться, что он вернется живым?
- Да. - Он нахмурился. - Я стал передвигаться в будущее
с небольшими интервалами. И однажды я увидел, как мать
плачет у окна. Тогда я пошел обратно и нашел телеграмму.
О, я думал, что никогда больше не смогу путешествовать во
времени. Просто не захочу.
Тишина окутала нас. За окном медленно падал снег.
Наконец я спросил:
- Когда в последний раз ты видел своего наставника?
- В 1969 году. А перед этим незадолго до того, когда я
узнал о своем отце. Дядя Джек был очень добр ко мне. Мы с
ним отправились в круглый цирк, видимо, конца XIX века. Я
спросил, почему он так печален, и дядя снова объяснил мне
необходимость соблюдать тайну.
- И ты знаешь, кто он?
У него приподнялся уголок рта.
- А вы как думаете, кто? В прошлом году я отправился в
прошлое. Мне нужно было бежать оттуда, с фермы. Вы понятия
не имеете, как прекрасна была эта страна до того, как пришли
белые поселенцы. А индейцы! У меня появились друзья среди
них. Мне не нужно было даже знать их языка, кроме
нескольких слов. Их девушки... они были всегда ласковы,
так готовы на все для меня...
Я не мог не улыбнуться.
- А Свен-младший издевается над тобой, потому что ты не
назначаешь свидания девушкам.
Он ухмыльнулся:
- Можете себе представить, как эти путешествия облегчали
мою душу. - Затем он заговорил серьезно: - Но вы можете
также представить, каким невыносимым становился для меня дом
Биркелунда. И не только дом - весь этот мир. Что я буду
делать в колледже? Слушать глупое хихиканье девчонок и
монотонные голоса преподавателей? Я ведь уже вырос и видел
столько разных чудес!
- Я полагаю, что именно домашние обстоятельства заставили
тебя отправиться в будущее?
- Да. Я был вне себя от ярости. Во-первых, я надеялся
увидеть могилу Биркелунда. Двадцати лет, думал я, будет
достаточно. И я переместился в конец 1969 года. Дом стоял
на месте.
- А Свен?
- Думаю, он был жив. - Голос Джека дрожал от ярости. -
Я не стал проверять. Моя мать к этому времени разведется с
ним...
- И?
- Вернется в Массачусетс. Третье ее замужество будет
счастливым. Мне не следовало причинять ей в то время
беспокойство, и я вернулся. Отсутствовал я месяц и,
вернувшись, сказал Биркелунду, чтобы он не совался в мои
дела.
Я видел, что Джек очень страдает. Сколько раз я видел
такое выражение лица у больных людей. Поспешно я спросил
его:
- Ты сказал, что встречался с дядей Джеком, твоим вторым
я?
- Да. - Джек был искренне рад перемене темы. - Он
поджидал меня в 1969 году. Я прибыл ночью в дубовую рощу,
поскольку хотел обойтись без свидетелей. В то время роща
была уже вырублена и участок засажен кукурузой. Он снял для
меня комнату в отеле, и мы несколько дней провели вместе.
Он рассказал мне о моей матери, показал старые газеты с
объявлениями, показал ее письмо к нему... ко мне. А потом
он дал мне тысячу долларов. Док, знаешь какие цены будут
через двадцать лет!? Он предложил мне посмотреть страну.
Из газет я узнал, что Беркли остался там же, где и был.
А на другом краю бухты - Сан-Франциско. Я всегда хотел
посмотреть его.
- А как Беркли? - спросил я, вспомнив свои визиты в этот
университетский городок.
Он рассказал, как мог, но в 1951 году никакие слова не
могли бы описать того дикого, феерического, возбуждающего,
ужасающего, гротескного удара по всем чувствам, который
наносил этот город в конце двадцатого столетия.
- У тебя не было неприятностей с полицией?
- Нет. Я остановился в 1960 году, зарегистрировался под
фальшивым именем и явился в 1969 год с регистрационной
картой, где было сказано, что мне двадцать один год. Люди
на улицах притягивали меня. Я бродил среди них, слушал их
разговоры, оценки происходящего... Целый месяц я провел с
радикалами. Странное существование со строгой конспирацией,
демонстрации, попойки, неопрятные девушки...
- Да, твое описание не слишком привлекает, - заметил я.
- Я уверен, что дядя Джек хотел, чтобы я почувствовал
жизнь изнутри, чтобы я узнал, куда катится цивилизация,
вскормившая меня. И теперь я изменился.
- М-м-м... Я бы сказал, что ты увидел какую-то новую
роль, новое поле деятельности. Что случилось?
- Я предпринял путешествие в более далекое будущее.
- И?
- Док, - сказал он чересчур спокойно. - Вы можете
считать себя счастливым. Вы ведь уже старик.
- Значит, я умру? - Сердце мое застучало.
- Ко времени Катастрофы - несомненно. Правда, я еще не
проверял, однако могу вас заверить, что в 1970 году вы еще
были живы и здоровы.
Я удивился, почему он не улыбнулся, но потом понял: он
не упомянул о Кэйт.
- Война... ВОЙНА... со всеми ее ужасами придет позже, -
продолжал он тем же звенящим металлическим голосом. - Но
все ведет к нему, к этому шабашу ведьм, часть которого я
видел в Беркли.
Он вздохнул, потер уставшие глаза.
- Я вернулся в 1970 год с ощущением, что волна
надвигается, грозя затопить все. Но мало людей в 1970 году
предвидели это. - Он показал на брошюру. - Они считали
меня ярым республиканцем.
- А ты не республиканец?
- О Боже, нет. Я не видел ни одной политической партии,
которая могла бы сделать что-либо полезное в течение
трех-четырех поколений. Все они будут только хуже.
Он допил свой стакан, но отклонил предложение наполнить
его снова.
- Мне нужно сохранить голову свежей, док. Ведь мы должны
разработать подходящую версию. Теперь я понимаю, что навлек
на себя серьезные неприятности. Правда, в том времени было
бы то же самое.
- Время не меняется? - удивился я. - Значит, мы завязли
в нем, как мухи в застывшем янтаре?
- Не знаю, не знаю. Знаю лишь, что все мои усилия были
напрасны. Мои первые друзья назвали меня предателем, а
других, новых, совсем мало. Мы не сможем распространить
свои взгляды на всю страну, на весь мир.
