была найдена маленькая девочка. Я хочу, чтобы вы выяснили, где она сейчас,
и привезли ее ко мне как можно скорее.
Лицо Элана Такера оставалось невозмутимым. Миссис Скотт не нравились
служащие, не умевшие скрывать своих эмоций.
- Хорошо, мадам. Завтра я выезжаю.
17
Полковник Рамон Акока пребывал в приподнятом настроении. Все наконец
вставало на свои места.
В его кабинет вошел дежурный.
- Прибыл полковник Состело.
- Пригласите его.
"Он мне больше не нужен, - думал Акока. - Пусть отправляется назад к
своим оловянным солдатикам".
Вошел полковник Фал Состело.
- Честь имею!
- Здравствуйте, полковник.
"Смешно, - думал Состело. - Мы с ним в одном звании, но этот великан
со шрамом может запросто раздавить меня. И все потому, что он связан с
ОПУС МУНДО".
Состело унижало то, что ему приходилось выполнять требования Акоки,
словно он был одним из его подчиненных. Но он умело скрывал свои чувства.
- Вы хотели меня видеть?
- Да. - Акока указал ему на стул. - Садитесь. У меня есть для вас
новости. Монахини у Хайме Миро.
- Как?!
- Да-да. Они пробираются с Миро и его людьми. Он разбил их на три
группы.
- Как... как вы это узнали?
Рамон Акока откинулся на стуле.
- Вы играете в шахматы?
- Нет.
- Жаль. Очень поучительная игра. Чтобы хорошо играть, надо уметь
ставить себя на место соперника. Мы с Хайме Миро играем друг с другом в
шахматы.
Фал Состело недоумевающе смотрел на него.
- Я не понимаю, как...
- Ну не буквально, полковник. Мы играем без доски. Мысленно. Я,
наверное, понимаю Хайме Миро лучше, чем кто-либо другой. Я знаю, как он
думает. Я знал, что он попытается взорвать плотину рядом с Пуенте ла
Рейна. Мы там поймали двух его помощников, самому Миро удалось уйти лишь
по счастливой случайности. Я знал, что он будет пытаться освободить их, и
Миро знал, что я знаю. - Акока пожал плечами. - Но я не предполагал, что
он будет использовать быков для спасения своих людей.
В его голосе послышалось восхищение.
- Вы говорите так, словно вы...
- Восхищаюсь им? Я восхищаюсь его умом. Но я презираю этого человека.
- Вам известно, куда направляется Миро?
- Он пробирается на север. В ближайшие три дня я схвачу его.
Полковник Состело изумленно смотрел на него.
- Это наконец-то будет "мат".
Действительно, полковник Акока понимал Хайме Миро и угадывал ход его
мыслей, но этого было ему недостаточно. Чтобы обеспечить себе победу,
полковнику нужно было иметь преимущество, и он нашел, как это сделать.
- Как?..
- Один из террористов Миро является моим осведомителем, - сказал
полковник Акока.
Рубио, Томас и двое сестер избегали появляться в крупных городах, они
выбирали проселочные дороги, проходившие мимо селений со старыми
сложенными из камня домами, возле которых паслись козы и овцы, и пастухи
слушали по транзисторным радиоприемникам музыку и футбол. Это выглядело
живописным соприкосновением прошлого с настоящим, но мысли Лючии были
сосредоточены на другом.
Она неотступно следовала за сестрой Терезой, чтобы при первой же
возможности взять крест и исчезнуть. Двое мужчин всегда находились рядом с
ними. Высокий, симпатичный, веселый Рубио Арсано был более внимателен по
отношению к ним. "Этот - крестьянин-простофиля", - решила для себя Лючия.
Томас Санхуро был тщедушен и лысоват. "Он больше похож на сапожника, чем
на террориста. Их обоих будет несложно обвести вокруг пальца".
Ночью они шли по простиравшимся к северу от Авилы равнинам, где дул
свежий ветер с Гуадаррамских гор. При свете луны равнины, казалось,
наполнялись призрачной пустотой. Они шли мимо пшеничных и кукурузных
полей, оливковых деревьев, виноградников. Они собирали картошку, рвали
салат и фрукты с деревьев, брали в курятниках яйца и кур.
- Вся сельская местность Испании похожа на большущий рынок, - сказал
Рубио Арсано.
- И все бесплатно, - улыбнувшись, добавил Томас Санхуро.
Сестра Тереза совсем не замечала того, что ее окружало. Ее
единственной мыслью было добраться до Мендавии. Крест становился все
тяжелее, но она твердо решила не выпускать его из рук. "Уже скоро, -
думала она. - Скоро мы будем там. Мы бежим из Гефсимании от наших врагов к
новой обители, которую Господь уготовил нам".
- Что? - переспросила Лючия.
Сестра Тереза сама не замечала, что говорила вслух.
- Я... ничего, - пробормотала она. - Может, дашь мне немного понести
его?
Сестра Тереза еще крепче прижала к себе крест.
- Ноша Господа была тяжелее. Я должна нести это ради него. Разве не
так сказано у Луки: "Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми
крест свой и следуй за мною"? Я понесу его, - упрямо сказала она.
Что-то странное слышалось в ее голосе.
- С тобой все в порядке, сестра?
- Да, конечно.
С сестрой Терезой было далеко не все в порядке. Она чувствовала жар и
головокружение. С ее рассудком опять творилось что-то неладное. "Мне
нельзя болеть, - думала она. - Сестра Бетина рассердится на меня". Но
сестры Бетины рядом не было. И все казалось настолько непонятным. Кто были
эти люди? "Я не верю им. Что им от меня надо?"
Рубио Арсано попробовал завязать с сестрой Терезой разговор, пытаясь
ее хоть как-то успокоить.
- Тебе, должно быть, непривычно оказаться вновь в этом мире, сестра?
Сколько времени ты пробыла в монастыре?
"Почему он этим интересуется?"
- Тридцать лет.
- Боже мой! Как долго. Откуда ты?
Ей было тяжело даже произносить это слово.
- Эз.
Его лицо осветилось улыбкой.
- Эз? Я как-то летом отдыхал там. Замечательный городок. Я его хорошо
знаю. Я помню...
"Я его хорошо знаю. Хорошо? Может, он знает Рауля? И Рауль послал его
сюда?" Мысль поразила ее словно молния. Эти незнакомцы были подосланы,
чтобы вернуть ее в Эз к Раулю Жирадо. Они хотели похитить ее. Господь
решил покарать ее за то, что она бросила ребенка Моник. Теперь она точно
знала, что тот ребенок, которого она видела на площади в Вильякастине, был
ребенком ее сестры. "Но этого не может быть. Ведь прошло тридцать лет, -
бубнила Тереза. - Они мне лгут".
Слушая ее бормотание, Рубио Арсано наблюдал за ней.
Сестра Тереза отпрянула от него.
- Нет.
Теперь-то она их раскусила. Она не допустит, чтобы ее увезли назад к
Раулю и его ребенку. Она должна добраться до Мендавии и передать золотое
распятие монастырю, и тогда Господь простит ей ее страшный грех. "Мне
следует быть умнее. Я не должна подавать виду, что разгадала их тайну".
И взглянув на Рубио, она сказала:
- Я чувствую себя замечательно.
Продолжая свой путь по лишенным влаги и высушенным солнцем равнинам,
они вышли к маленькой деревушке, где одетые в черное крестьянки стирали
белье у ручья с построенной над ним крышей, которая держалась на четырех
старых брусьях. Вода заливалась в длинное деревянное корыто и тут же
вытекала из него, сменяясь чистой. Женщины терли белье на каменных плитах
и полоскали его в проточной воде.
"Такая мирная картина", - думал Рубио. Она напомнила ему об
оставленной им ферме. "Вот такой и была Испания. Без бомб и убийств.
Настанет ли когда-нибудь для нас мир опять.
- Buenos dias.
- Buenos dias.
- Нельзя ли нам напиться? Путешествие - дело нелегкое.
- Конечно. Пейте на здоровье.
Вода была холодной, освежающей.
- Gracias. Adios.
- Adios.
Рубио страшно не хотелось уходить.
Две женщины продолжали путь в сопровождении своих спутников. Они
проходили мимо пробковых и оливковых деревьев, летний воздух наполняли
запахи спелого винограда и апельсинов. Они миновали яблоневые, вишневые,
сливовые сады и фермы с доносившимся оттуда кудахтаньем кур, хрюканьем
свиней и блеянием коз.
Рубио и Томас шли немного впереди и негромко разговаривали между
собой.
"Они говорят обо мне. Думают, я не знаю их план". Сестра Тереза
приблизилась к ним, чтобы слышать, о чем они говорят.
- ...Пятьсот тысяч песет в награду за наши головы. За Хайме полковник
Акока наверняка заплатил бы и побольше. Но ему нужна не столько голова,
сколько его яйца.
Мужчины рассмеялись.
Слушая их разговор, сестра Тереза все больше убеждалась: "Эти люди
убийцы от сатаны, слуги дьявола, посланное мне проклятье, чтобы обречь
меня на нескончаемые муки ада. Но Господь сильнее их. Он не позволит им
вернуть меня домой".
Рядом с ней был Рауль Жирадо с такой знакомой ей улыбкой на лице.
"Этот голос!"
"Простите?"
"Я слышал, как вы вчера пели. Великолепно".
"Чем я могу быть вам полезен?"
"Мне, пожалуйста, три метра муслина".
"Конечно. Сюда, пожалуйста... Этот магазин принадлежит моей тете, ей
нужна помощь, и я решил, что поработаю у нее немного".
"Я уверен, что ты могла бы покорить любого, кого захотела, но я
надеюсь, ты выберешь меня".
"Я никогда не встречал такой, как ты, дорогая".
"Ты будешь очаровательной невестой".
"Но теперь я - невеста Христа. Я не могу вернуться к Раулю".
Лючия внимательно наблюдала за Терезой. Она разговаривала сама с
собой, но Лючия не могла разобрать слов.
"Она сломается, - думала Лючия. - Ей не дойти. Надо поскорее
завладеть этим крестом".
Уже темнело, когда вдалеке показался Ольмедо.
Рубио остановился.
- Там солдаты. Давайте поднимемся в горы и обойдем город стороной.
Свернув с дороги, они стали удаляться от равнин, направляясь к
возвышавшимся над Ольмедо горам. Солнце уже скрывалось за вершинами, и
небо начинало темнеть.
- Нам осталось пройти всего несколько миль, - пытался подбодрить
сестер Рубио Арсано. - Потом можно будет отдохнуть.
Они уже добрались до вершины высокого хребта, и вдруг Томас Санхуро
поднял руку.
- Стойте, - прошептал он.
Рубио поспешил к нему, и, подойдя к краю обрыва, они посмотрели вниз.
В долине лагерем расположились солдаты.
- Mierda! - шепотом сказал Рубио. - Там чуть ли не целый взвод. Мы
проведем ночь здесь. Утром они, возможно, снимутся, и мы сможем идти
дальше.
Стараясь не показывать своего беспокойства, он повернулся к Лючии и
сестре Терезе.
- Мы останемся здесь на ночь, сестры. Мы должны вести себя очень
тихо. Внизу солдаты. Нельзя, чтобы они нас обнаружили.
Для Лючии это было самое лучшее, что она могла услышать.
"Замечательно, - подумала она. - Ночью я с крестом и исчезну. Из-за солдат
они побоятся меня преследовать".
Для сестры Терезы эта новость имела несколько иное значение. Она
слышала, как мужчины говорили, что их разыскивает какой-то полковник
Акока. "Они называли полковника Акоку своим врагом. Но эти люди сами
враги, значит, полковник Акока должен быть мне другом. Благодарю Тебя,
Боже милостивый, за то, что Ты посылаешь мне полковника Акоку".
Высокий мужчина по имени Рубио обращался к ней:
- Понимаешь, сестра? Мы должны быть крайне осторожны.
- Да, я понимаю.
"Я понимаю больше, чем ты думаешь". Они и не подозревали, что Господь
позволил ей разгадать их злые намерения.
- Я понимаю, как тяжело должно быть вам обеим, - участливо сказал
Томас Санхуро. - Не беспокойтесь. Мы позаботимся о том, чтобы вы
благополучно добрались до монастыря.
"Он имеет в виду Эз. Ну и хитер же он. Его сладкие речи - это
лукавство дьявола. Но со мной Господь, и Он ведет меня". Она знала, что ей
делать. Но ей надо быть осторожной.
Мужчины приготовили для сестер спальные мешки и разложили их рядом.
