ввергло Местные планеты в военную катастрофу Он сам будет нам
благодарен, когда придет в себя.
Друзилла встала. Лицо ее было полем сомнения, по которому черные
гончие страха гнали белых оленей надежды.
- Но как?
- У меня есть план. Я знаю, как нам обуздать его амбиции и вернуть в
прежнее состояние.
- Я не позволю причинить ему вред!
- Я тоже. - Принц увидел выражение лица Друзиллы и рассмеялся -
Конечно, мы с Драмоклом никогда особенно не ладили. Слишком уж мы
разные. Но я всегда втайне восхищался стариком и с радостью отдал бы за
него жизнь. В конце концов, он же мой отец, Дру!
В глазах у Друзиллы заблестели слезы.
- Что ж.. Если это поможет воссоединению нашей семьи, все было не
напрасно.
- Мне бы хотелось этого, Дру, - спокойно произнес Чач.
- Тогда даю тебе слово, брат, что последую твоему плану, если он не
повредит отцу.
- Торжественно обещаю - не повредит.
- Что мне делать, скажи!
- Пока ничего Мне нужно еще уладить кое-какие дела. Я дам тебе знать,
когда наступит срок.
- Да будет так, - сказала Друзилла.
- Тогда до скорого. - Чач низко поклонился и вышел из палаты.
Глава 13
Внизу, в малом банкетном зале Тарнамона Вителло ужинал холодным
пирогом с индюйволятинои. Индюйволы были уникальными гибридами индюка с
буйволом, выведенными в Истраде Методика скрещивания держалась в
секрете, потому что владеть таким секретом было хорошо Вителло нашел
начинку вполне съедобной и запил ее графинчиком опийного вина из маковых
виноградников Цитеры.
- Налей нам еще, - велел он служанке - в ваших краях вечерами
прохладно, и человеку нужно принять на грудь, чтобы защититься от
простуды Защита! Кто имеет дело с сильными мира сего, тот сам сует
задницу в петлю, как говаривали древние Но разве не может низкорожденный
возвыситься? Разве жизнь - всего лишь череда чужих удач? Дайте ему
малейший шанс - и вы увидите, чего сумеет достигнуть Вителло!
- Что вы сказали? - спросила девушка-служанка.
- Я попросил еще опийного вина, - сказал Вителло. - Остальное был
внутренний монолог, несмотря на цитаты.
- Вам не следует говорить с самим собой, - сказала девушка.
- С кем же мне, по-твоему, говорить?
- Со мной, конечно, раз я здесь.
Вителло пронзил ее взглядом, правда, довольно рассеянным Если хочешь
продвинуться в этом мире, от дела отвлекаться нельзя. Может ли он как-то
использовать эту девушку "в контексте оснащения", согласно бессмертному
выражению Хайдеггера, или же она простая статистка, не стоящая внимания?
- У меня голубые глаза и черные волосы, - сказала девушка. - Меня
зовут...
- Не так быстро, - прервал ее Вителло - Не надо имен. Ты просто
служанка. Твое дело - принести мне вина и помалкивать.
- Я свои обязанности знаю.. Но вы могли бы дать мне шанс, верно?
- Шанс? Слушай, девочка, здесь не я заправляю делами. Я даже не знаю,
сумею ли удержаться на плаву в водовороте приключений Драмокловой
семейки. Моя главная задача - остаться в живых. Скажу тебе по секрету:
на самом-то деле я Чачу не нужен. Он сейчас думает иначе, но толку от
меня никакого. Я всего лишь пешка в чужой игре Не исключено, что меня
убьют до того, как случится что-нибудь по-настоящему интересное.
- Я все понимаю, - сказала девушка - Но разве вы не видите? Если мы
объединимся, нас будет двое. Вместе мы сможем закрутить побочную
сюжетную линию, и тогда от нас труднее будет избавиться.
Вителло не выглядел убежденным.
- Драмоклиды в состоянии избавиться от целых армий и даже планет. Это
их мир, их правда, их реальность. Они сметут твою жалкую побочную линию
без всяких колебаний.
- Не сметут, если мы станем им полезны. У меня есть план, который
продлит наше существование.
- Фантазии служанки! - насмешливо промолвил Вителло.
- Пора бы вам уже понять, - сказала девушка, - что я не просто
служанка. Я, между прочим, владею секретной информацией, касающейся
судьбы Драмокла.
- Какой еще информацией?
- Всему свое время Так мы объединяем усилия?
- Наверное, - сказал Вителло. - Давай-ка быстренько опиши себя, пока
в повествование не вторглось какое-нибудь важное событие.
- Я среднего роста, у меня черные волосы и голубые глаза, округлые
молодые груди, похожие на апельсины, великолепные мускулы, а также
задница, при виде которой сам ангел зарыдал бы от восторга.
- Однако ты умеешь себя подать, - проворчал Вителло. Тем не менее он
оглядел девушку и убедился, что она не врет. Заметил он также и другие
детали, но будь он проклят, если станет терять время на размышления о
них.
- Меня зовут Сорочка, - сказала девушка. - По-моему, вы должны на мне
жениться. Тогда я буду участвовать в этой истории на законном основании.
- Жениться? - удивился Вителло.
- Кто здесь говорит о женитьбе? - вострубил жизнерадостный голос у
него за спиной. Обернувшись, Вителло увидел, что в зал вошел священник -
жирный, неопрятный, с красным лицом и носом картошкой. От священника
разило перегаром. За ним следовали два неприметных свидетеля.
- Ну ты даешь! - восхитился Вителло.
- Умной статистке негоже зевать, когда появляется шанс на приличную
роль, - сказала Сорочка. - Могу я представить тебя своей маме?
Вителло повернулся и увидел, как пожилая седовласая женщина возникла
ниоткуда.
- Я в отпаде! - сказал Вителло, пожимая ей руку.
- Жаль, что мой муж не смог сегодня быть с нами, - сказала мама
Сорочки. - Он отправился в якобы невинную увеселительную поездку в
Ультрагнолл со своими старыми дружками из секретной службы, которые по
чистой случайности являются также вероломными школьными дружками
Драмокла.
- А вы тоже не теряете времени зря, - прокомментировал Вителло. -
Дозволь вам банальную реплику, как вы тут же ее усложните.
- Я могу вам рассказать и кое-что поинтереснее, - сказала мама
Сорочки. - Как раз вчера, когда я подслушивала дворцовый телефон, я
услыхала..
- Заткнись, мать, - сказала Сорочка. - Это мой шанс, а не твой.
Испарись, будь любезна, а потом я погляжу - может, и подыщу тебе
чего-нибудь.
- Ты всегда была хорошей дочерью, - сказала мама Сорочки. - Помню,
как...
- Еще одно слово, и ты вынудишь меня стать сиротой, - сказала
Сорочка.
- Тебе ли на меня обижаться, юная леди! - возмутилась мама Сорочки.
Но тем не менее поспешно принялась испаряться, пока не стала неотличима
от серо-бурых занавесей, свисавших с закопченных стропил полутемного
банкетного зала.
- Так-то лучше, - сказала Сорочка. - Два неприметных свидетеля здесь?
Давайте, святой отец, приступайте к церемонии!
- Глазам своим не верю, - пробормотал Вителло.
- И правильно делаешь! - вскричал принц Чач, появляясь из-за пыльных
кулис, где он скрывался в ожидании эффектной реплики. Принц повернулся к
Сорочке: - Откуда ты взялась, девушка? Ты ведь даже не из нашего
глормииского сюжета, верно?
- Позвольте мне объяснить вам, принц!.. - сказала Сорочка.
- Не утруждайся, - ответил Чач. - Я уже принял решение.
На мгновение все оцепенело в жуткой тишине. Чач, стоявший со
скрещенными руками на каменном возвышении, казался совершенным
воплощением высокомерия и хладнокровия Драмоклидов. Он приблизился к
Сорочке неслышной индейской поступью, ставя ступни с носка на пятку.
- Погодите, принц, не спешите так! - взмолилась Сорочка.
- Помилосердствуйте! - крикнули хором неприметные свидетели.
Чач поднял руки. От головы и туловища его начало исходить зеленое
сияние. Это был видимый знак той сверхъестественной силы, что позволяла
всем членам Драмокловой семьи, какими бы разными ни были они сами и их
судьбы, оставаться в центре межзвездной сцены.
Вителло, разинув рот, смотрел, как Сорочка, священник и свидетели
стали испаряться. Их туманные фигуры корчились, выкрикивая неслышные
мольбы, а затем пропали - винтики, которые Драмоклид счел ненужными для
своей истории.
Чач повернулся к дрожащему Вителло.
- Ты должен понять, - сказал он тоном одновременно ласковым и
твердым, - что это в первую очередь рассказ о Драмокловой семье, во
вторую - о ее слугах и приближенных, и лишь в третью, и то на дальнем
плане и исключительно по нашему соизволению, о разной мелкой сошке,
которая появляется на сцене в нужный момент и исчезает по нашему приказу
Мы выбираем этих людей, Вителло, и не в интересах моей семьи позволять
всяким пробивным статисткам выступать со своими пошлыми вымышленными
секретами. Я доступно излагаю?
- Простите, милорд, - полузадушенным голосом просипел Вителло. - Меня
застали врасплох... Я был под мухой... Эта проклятая ведьма оказалась
чересчур проворной для меня...
- Ладно, верный слуга, - прервал его Чач с ехидной усмешкой. - Ты дал
мне повод сформулировать основные условия развития сюжета, и за это я
тебе даже благодарен. Будь исполнителен, Вителло, будь скромен и
ненавязчив, пока я не соизволю обратиться к тебе, и, если ты сыграешь
свою роль хорошо, я подыщу тебе хорошенькую маленькую женушку. Но
описана она, конечно же, не будет.
- Конечно, сир! - Вителло шмыгнул носом. - О, благодарю вас,
благодарю!
- А теперь возьми себя в руки, дружище. Мойоазговор с Друзиллой будет
иметь интересные последствия. Я не стану сейчас в них углубляться, но у
меня есть для тебя довольно важное поручение.
- Да, сир! - крикнул Вителло, бросаясь на пол к ногам принца Чача.
- Не скрою, - сказал Чач, - что поручение мое опасно. Но и награда
будет немалой. Это шанс возвыситься, Вителло!
- Я готов, сир!
- Тогда выпусти изо рта мои шнурки и слушай внимательно.
Глава 14
Драмокл развалился на широченной водяной кровати в углу гостиной,
расположенной в одной из малых башен Ультрагноллского дворца. В ногах
короля сидела стройная менестрельша в традиционном одеянии, то бишь в
красноватом с бежевым нижнем белье из домотканой материи. Она исполняла
балладу, аккомпанируя себе на миниатюрных цимбалах. Солнечный свет,
золотивший пылинки, струился сквозь высокие узкие окна. Драмокл
рассеянно слушал жалобную песнь:
Клянусь, хоть похоже все это на диво,
Чтоб лань, пробираясь по лесу пугливо,
Под сенью ветвей, шелестящих игриво,
Споткнуться на тропке могла,
И зяблик серебряный, тихо парящий
Над тропкой, под своды дерев уводящей,
Вдруг трелью залился, испугом звенящей
Разбитого об пол стекла,
И дивный нарцисс, беззаботно-прекрасный,
Чтоб хладом наполнил того, кто опасной
Любовной игре предается столь страстно
С девицей, что сердцу мила,
И ворон, чернея крылом изумрудным...
- Довольно, - сказал Драмокл. - Эти старинные баллады нагоняют тоску
на тех, кто их не понимает. Мне скучно.
- Угодно ли вашему величеству, дабы я усладила ваше королевское тело
восхитительными непристойностями? - спросила девушка.
- Твои последние непристойности наградили меня простатитом, - ответил
Драмокл - Нет уж, пускай этим занимаются профессионалы. А теперь уходи,
я буду размышлять.
Как только менестрельша ушла, Драмокл тотчас пожалел о том, что
отослал ее. Он не любил одиночества. Но, возможно, именно в одиночестве
ему будет ниспослано какое-нибудь указание, как вести себя дальше, чтобы
сбылась его славная, хотя по-прежнему неведомая судьба.
Прошло три дня после захвата Аардварка и два - после вторжения армии
роботов на Лекк. Граф Джон, Снинт и Адальберт требовали объяснений. Их
отношение к Драмоклу стало донельзя вызывающим. Адальберт, к примеру,
совершенно распоясался. Он проводил вечера и ночи в игорных домах на
острове Тулия, проигрывая бешеные суммы и развлекая местных красоток
