прежде чем она смогла возразить:
- Но мы объяснили им, и я уверена, что они поняли, мы объяснили, что
планета без нашей помощи погибнет.
- Да, да. Но прирожденный боец боится смерти меньше, чем другие
существа. К тому же смерть ожидала планету через много тысячелетий. Это
слишком долгий срок, чтобы он мог испугать их. Ваша же собственная угроза
была для них совершенно реальной.
А ваша болтовня о взаимопомощи планет для них ровно ничего не
значила; думаю все же, что они вас просто не поняли. Хищники никогда не
объединяются, разве что в самом юном возрасте, у них нет соответствующего
инстинкта. Орды ни в коей мере не нации. Альтруизм - вне их умственного
горизонта. Он только заставил их относиться к вам с подозрением. Старейшие
в чем-то, возможно, поняли ваши мотивы, но ни в коей мере их не разделили.
Вы не можете организовать этих туземцев; скорее вы можете построить
карусель на кольцах Сатурна.
- А вы организовали их на войну! - в гневе воскликнула она.
- Нет. Я только дал им общую цель. Они поверили в то, что я им сказал
об оружии в куполе. С их образом мыслей это казалось самым простым, самым
правдоподобным. Конечно, у нас было оружие, у всех оно есть. Конечно, мы
использовали бы его при возможности; все бы так поступили. Следовательно,
у нас такой возможности не было, так как Шанга захватили купол слишком
быстро. Результат этого рассуждения - Яагола составили заговор против
Рокулело, и это тоже вполне соответствует их образу мыслей.
- Но что вы хотите сейчас заставить их делать? - она больше не могла
удержать слез. - Штурмовать горы? Они ничего не могут сделать без
Старейших.
- Могут, если Старейших заменят люди.
- Но... но... нет, мы не можем... не должны...
- Может, и не придется. Посмотрим. Ну, ну, не расстраивайтесь. Папа
Ники вытрет вам глаза.
Она положила голову ему на руку и разрыдалась.
Гора Кусулонго, как чудовище, вырастала над равниной: утес
громоздился на утес, между ними - осыпи, покрытые ледниками, и так вплоть
до пиков, четко вырисовывавшихся на солнечном диске. Джойс никогда раньше
так сильно не ощущала холод и мрак этого мира.
Она ехала по тропе, ведущей в город, на однорогом животном, которого
укрыли одеялом, чтобы предохранить его от тепла человеческого тела; оно
ощущалось даже сквозь костюм. Ветер, свистевший между скалами, бил ее, как
кулаками, и яростно трепал знамя, которое нес на конце копья ехавший
впереди Уулобу. Оглядываясь назад, она видела уходившую вниз тропу, и на
ней Ньяронгу с полудюжиной других вождей, которым разрешили ехать с
отрядом. Плащи их развевались по ветру, копья поднимались и опускались в
такт прыжкам животных, цвет их шерсти невозможно было различить в
сумерках, но ей казалось, что она видит их жестокие лица. Бесконечно
далеко внизу, у подножья горы, расположилась войско - пятьсот вооруженных
и разгневанных Рокулело.
Джойс вздрогнула и направила своего басаи к соседнему, который
вздыхал и кряхтел под тяжестью Ван Рийна.
- Наконец-то у нас есть компания, - крикнула она, понимая нелепость
этого замечания, но ей хотелось что-то сказать, чтобы перекричать ветер. -
Слава богу, вспышка закончилась быстро.
- Да, мы успели вовремя, - ответил Ван Рийн.
- Всего лишь три дня от Лубамбару до Кусулонго - гораздо быстрее, чем
я думала. К тому же мы собрали много союзников.
Она печально оглянулась назад. Всю дорогу Ван Рийн развлекал ее и
преуспел в этом больше, чем она ожидала.
Но вот они прибыли. Шанга отступили в горы, преследуемые Рокулело.
Атакующие остановились, боясь встретиться с артиллерией Старейших.
Условились о переговорах, но Джойс не представляла другого конца, кроме
кровопролития. Старейшие могут отпустить их группу назад, как и обещали,
могут и не отпустить, но в любом случае ей казалось, что еще до рассвета
множество воинов погибнет. "Да, - вынуждена была она признаться себе, - я
боюсь возвращаться на Эсперансу. Что меня ждет там? Десять лет
исправительного заключения за развязывание войны!.. Или я убегу с Ником и
не увижу дома никогда, никогда... Но заставить этих веселых молодых
охотников умирать?!" Она натянула поводья, почти бессознательно пытаясь
свернуть с тропы в пропасть, к пустоте. Ван Рийн поймал ее за плечо.
- Спокойно, - проворчал он. - Нам нужно перехитрить тех, наверху. Это
будет чертовски трудно, гораздо труднее, чем с этими варварами.
- А у нас получится? - спросила она. - Они могут отразить любое
нападение. У них большие запасы. Я уверена, они выдержат больше и дольше,
чем мы...
- Если мы закроем их на месяц, этого будет достаточно. Потом придет
корабль Лиги.
- Но они тоже могут послать за помощью. Использовать гелиографы, -
она указала на одну из решетчатых башен наверху. Ее зеркало тускло мерцало
в красном освещении. Только т'келанец мог различить другие зеркала,
разбросанные в разных направлениях по равнине и холмам. - Или между нашими
линиями может проскочить гонец - линии так ужасно тонки, что через них
может проскочить вся орда Яагола.
- Может, да, а может, и нет. Посмотрим. А теперь не пищите и дайте
мне подумать.
Они ехали в полной тишине, прерываемой только свистом ветра. Через
час подъехали к стене, построенной поперек тропы. Непроходимые скалы из
детрита возвышались с обеих сторон. Вход охраняли два примитивных орудия,
возле которых стояли четыре солдата с зажженными фитилями. Стражники в
кожаных шлемах и нагрудниках, вооруженные луками и пиками, дежурили на
стенах. Железо поблескивало в сумерках.
Уулобу, которому уважение, завоеванное среди кланов, придавало
уверенности в себе, проехал вперед.
- Дайте проход могущественному небесному народу, который снизошел до
беседы с вашими патриархами, - потребовал он.
- Пф! - фыркнул командир охраны. - У небесных людей всегда была
храбрость выпотрошенного янгулу?
- У них всегда было мужество разгневанного маковоло, - ответил
Уулобу. Он провел пальцами по лезвию своего кинжала. - Если тебе нужны
доказательства, подумай, кто осмелился бы запереть Старейших в их горах?
Воин возбужденно вскрикнул, но быстро взял себя в руки и громко
сказал:
- Вы можете пройти и будете в безопасности, пока не нарушен мир между
нами.
- Не вздумайте тут трепаться, - резко сказал Ван Рийн. - Мы пройдем,
возьмем эти пугала и пошлем их туда, куда они заслуживают.
Джойс не перебивала его. "У Ника так много хороших качеств, вот
только если бы он мог избавиться от вульгарности! Но у него, у бедняги,
была тяжелая жизнь. Никто не протянул ему руку дружбы..."
Ван Рийн проехал по тропе между пушками, которая вела на широкую
террасу перед городской стеной. Из бойниц смотрели дула пушек. Два взвода
солдат вели себя на удивление дисциплинированно, проявляя выдержку,
неизвестную в ордах. Джойс заметила три фигуры у входа, одетые в
просторные белые балахоны; шерсть их поседела от возраста. Они высокомерно
смотрели на прибывших.
Она поколебалась.
- Я... Это главные писцы, - начала она.
- Никаких разговоров с секретарями и служащими, - отрезал Ван Рийн. -
Будем говорить только с боссами.
Джойс облизнула губы и сказала:
- Глава небесного народа требует немедленных переговоров.
- Он их получил, - ответил один из Старейших без всякого выражения. -
Но вы должны оставить здесь свое оружие.
Ньяронга оскалил зубы.
- Ничего не поделаешь, - напомнила ему Джойс. - Ты знаешь так же
хорошо, как и я, что, по закону отцов, никто, кроме Старейших и воинов,
рожденных в городе, не может пройти через эти ворота с оружием. - Ее
кобура, так же, как и кобура Ван Рийна, была пустой.
Она видела, как тяжело Рокулело расстаться с оружием, и вспомнила,
что говорил Ван Рийн об инстинктах. "Разоружение для т'келанцев -
символическая кастрация". Но ни один мускул на их лицах не дрогнул, когда
они побросали оружие и, спешившись, с напряженными спинами прошли в ворота
вслед за Ван Рийном. Однако она успела заметить, как сверкали у них глаза,
словно у пойманных зверей.
Город Кусулонго поднимался каменными прямоугольными террасами,
черными и громоздкими, над сторожевыми башнями. Улицы были узки и
перепутаны, полны ветра и грома кузнечных молотов. Обитатели города
сторонились варваров и подбирали свои одежды, как бы боясь к ним
прикоснуться. Три сопровождающих члена совета не произносили ни слова.
Молчание становилось все напряженнее по мере того, как они углублялись в
город. Джойс с трудом удерживалась, чтобы не закричать.
В центре города возвышался прямоугольник в двадцать метров высотой,
без окон, с единственной дверью и вентиляционными отверстиями. Стражники у
входа со свистом обнажили мечи и взмахнули ими в знак приветствия, когда
члены совета входили в здание. Джойс услышала за собой приглушенный
возглас. Рокулело следовали за людьми, и она подумала, что от них будет
мало толку. Освещенная факелами пещера в конце коридора поразила охотников
с равнины.
На семиугольном помосте сидели шесть одетых в белое стариков. Стена
за ними была покрыта мозаикой, яркой даже в полутьме, с изображением
вспыхивающего солнца. Дыхание Ньяронги вырывалось сквозь стиснутые зубы.
"Он вспомнил о могучей власти Старейших. Правда, - подумала Джойс, - он
должен вспомнить и то, что люди не слабее. Но представления многих
поколений не так легко поколебать".
Их проводники тоже сели. Вновь прибывшие остались стоять. Молчание
становилось все напряженнее. Джойс несколько раз сглотнула и сказала:
- Я говорю от имени Николаса Ван Рийна, патриарха небесного народа,
который объединился с кланом Рокулело. Мы пришли требовать правосудия.
- Правосудие здесь, - ответил высокий худой туземец в центре помоста.
- Я, Акуло, сын Блуба, глава Совета, говорю от лица города Кусулонго.
Почему вы подняли против нас копье?
- Ха! - хмыкнул Ван Рийн, когда ему перевели вопрос. - Спросите этого
старого гиппопотама, почему они первыми начали эту заваруху.
- Вы лицемерите, - автоматически перевела Джойс, обращаясь к
торговцу.
- Я говорю то, что думаю, переводите. Я очень хорошо знаю, почему они
это сделали, но послушаем, как он будет выкручиваться.
Джойс перевела вопрос. Ноздри Акуло раздулись, он пробормотал:
- Странно. Старейшие никогда не вмешивались в ссоры на равнине. Когда
вы напали на Шанга, мы дали им убежище, но таков старый обычай. Мы с
радостью выслушаем ваш спор и вынесем решение, но в борьбе участвовать не
будем.
Джойс опередила Ван Рийна, с возмущением выпалив:
- Они взорвали наши стены! Кто, кроме вас, мог снабдить их порохом?
- Ах, да, - Акуло дернул себя за усы. - Я понял тебя, небесная
женщина: все совершенно естественно. С позволения Совета мы задолго до
вашего прибытия сюда продавали порох для волшебства и праздников. Мы не
спрашивали, зачем он; его-то и могли использовать против вас.
- Что он говорит? - нетерпеливо спросил Ван Рийн.
Джойс объяснила. Тут выступил Ньяронга. Требовалось немало смелости,
чтобы возразить Старейшим.
- Несомненно, отцы клана Шанга поддержат эту сказку? Ложь - скромная
плата за оружие, подобное небесному.
- О каком оружии ты говоришь? - прервал его глава совета.
- Об оружии небесного народа, которое захватили Шанга, чтобы обратить
его против моей орды! - выкрикнул Ньяронга. Его рот скривился. - Это тоже
не касается бескорыстных Старейших?
- Но... нет! - Акуло наклонился вперед, голос его не был таким же
