в первый же день. Если отбросить это, то видел я тут не особенно и много.
Наверное, я думал, что здесь вооруженные люди бегают прямо по улицам, как
в том старом фильме, снятом еще до официального разрешения Охоты. Кажется,
он назывался "Десятая жертва". Время от времени я слышу что-то похожее на
стрельбу, но ни одного Убийства пока не видел. Наверное, не успеваю в
нужное место в нужное время.
Сегодня случайно встретился с человеком, который вместе со мной летел
с Майами. Его зовут Текс Драза. Если бы ковбои остались хотя бы в Техасе,
его можно было бы назвать ковбоем. Он именно из тех краев. Мы остановились
поговорить, а потом зашли пропустить по стаканчику в один уютный
ресторанчик под названием "Слоппи Джо". Там на стенах развешаны фотографии
известных людей, которые были его посетителями. Мы с Тексом заказали по
"Зомби" - старинному напитку, который пили еще в двадцатом веке. Такая
смесь различных сортов рома с добавлением некоторых химических веществ,
сразу бьет в голову.
Знаешь, сейчас по всему городу ведется строительство, повсюду
развешивают флаги, транспаранты и гирлянды. Похоже, я попал сюда как раз
накануне самого главного эсмеральдовского праздника. Называется он -
Сатурналии. В этот день каждый старается одеться так, чтобы всех
переплюнуть, мужчины и женщины позволяют себя всякие вольности, так мне
намекнул Текс. С нетерпением жду начала праздника. Интересно будет
посмотреть.
Текс рассказал, что во время Сатурналий устраиваются приемы, парады,
регаты, спортивные состязания, танцы, а также "Передача эстафетной
палочки" - это местный обычай.
"Эстафетная палочка" - это небольшой медный цилиндр с красной
отметкой на боку. Внутри находится маленькая, но мощная бомба с часовым
механизмом, которая может разнести в клочья кого угодно на расстоянии
одного-двух футов. Никто не знает когда именно бомба взорвется. Известно
только, что это произойдет во время Сатурналий.
И знаешь, Алан, что с ней делают? Ты не поверишь - передают из рук в
руки. Нечто похожее на "русскую рулетку", где вместо револьвера - бомба.
Чем больше человек держит ее в руке, прежде чем передать ее дальше, тем
большую храбрость он проявляет. Туристы могут и брать "эстафетную
палочку", но большинство все равно это делает. Они напоминаю мне тех
туристов, которых описывал в одном из своих произведениях Хемингуэй - что
бегали с быками наперегонки по улицам Памплоны.
Вчера вечером видел Нору. Она прекрасно выглядит. Живет в живописном
районе рядом с центром города. Пока не найду себе постоянное жилье,
остановлюсь у нее. В том районе улицы такие узкие и запутанные, что машины
там не ездят. Эсмеральда кажется таким старинным городом, все здания из
камня и такие необычные, даже забываешь, что ее только недавно построили.
Большая часть Эсмеральды была построена в последние семьдесят лет.
Город мне ужасно нравится. Улицы всегда куда-то поворачиваются,
расходятся под странными углами. Тут всегда есть на что посмотреть.
Эсмеральда - счастливый город, хотя не хорошо говорить так про место,
предназначенное для убийства, но это действительно так.
Я расспросил людей, какие сейчас условия предъявляются к Охотникам.
Кажется, можно и рискнуть. Скоро я приму участие в Охоте, только сначала
не мешало бы немного оглядеться. Передай Калебу и всем остальным, что
пришлю деньги, как только получу вознаграждение.
Пишу тебя, сидя за столиком в баре. Я только что увидел своего
знакомого - он позавчера подвез меня из аэропорта. Он Наводчик, и его
зовут Майк Альбани. Закончу письмо позже."
18
Альбани сидел на обитом красной кожей табурете и попивал белое вино.
На нем был модный блейзер синего цвета, серые фланелевые брюки и
начищенные до блеска черные штиблеты. Когда Хэрольд подошел к стойке, на
приятном загорелом лице Наводчика расцвела улыбка.
- Хэрольд! Рад тебя видеть! Надеюсь, тебе не приходится скучать на
нашем маленьком острове?
- У вас тут очень хорошо. Мне ужасно нравится.
- А наша Охота тебе нравится?
- Интересно бы самому принять участие, лишь бы только никто не убил.
- Опытный Наводчик поможет тебе остаться в живых. Чего-нибудь
выпьешь?
- Спасибо. Того же, что и у вас.
- Еще один стаканчик белого, Чарли! - крикнул Альбани бармену в белом
кителе.
Хэрольд устроился на соседнем табурете.
- Вы сегодня не встречаете самолеты?
- Нет. Сейчас у нас предпраздничная горячка перед Сатурналиями.
Большинство людей в эту пору теряют интерес к прекрасному искусству Охоты.
Они лишь заняты тем, чтобы напиться, найти себе женщину, наделать как
можно больше шума, чтобы было потом о чем рассказать соседям дома.
Разумеется, ничего плохого тут нет, и я их ничуть не осуждаю. Но все равно
мне жаль старого доброго времени.
- А как было раньше?
Альбани задумчиво улыбнулся. Достав из серебряного портсигара
сигарету с золотым ободком, он прикурил, а потом предложил и Хэрольду.
- Возьми, попробуй. Смесь виргинского и турецкого табака с небольшой
добавкой препарата для поднятия настроения "Кайф-32". Не вызывает никаких
галлюцинаций, а лишь придает ощущение бодрости.
Хэрольд взял сигарету, прикурил, затянулся и тут же закашлялся. Потом
затянулся еще раз, не очень глубоко. У дыма был странный пряный привкус,
сначала не особенно приятный, но Хэрольд быстро к нему привык.
- Можно и не пускать дым в легкие, - сказал Альбани. - Можешь даже и
не вдыхать его. Активные частички попадают в кровяной поток через
слизистую оболочку рта. Продукт абсолютно безвредный, не вызывает
привыкания и, разумеется, официально разрешен для продажи. Впрочем, ты
интересовался, как обстояли дела в старые добрые времена. Еще двадцать лет
тому назад Охота считалась почти что религиозным ритуалом. Каждый глава
семейства хоть раз в году должен был принять в ней участие. Люди нанимали
целые семьи Наводчиков в те времена, когда деньги можно было заработать
немного легче, чем сейчас. Те Наводчики были собственной командой каждого
Охотника, становясь для него нечто большим, чем просто толпа служащих. Они
были почти что членами его семьи, хотя ему и приходилось им платить. Это
немного напоминает обычай, имевший место среди знатных семей эпохи
Возрождения, когда каждый состоятельный человек имел свой собственный
почетный караул.
- Здорово, - отметил Хэрольд.
Альбани кивнул, а в его блестящих карих глазах засветилась грусть.
- Тогда у опытного Наводчика было больше работы, чем он мог
справиться. Иногда он так много получал от своих клиентов, что и сам
становился Охотником.
- Разве это так дорого? - удивился Хэрольд. - Я думал, для этого надо
лишь иметь оружие.
- Дорого обходится не сама Охота. Главное, не относиться к ней
настолько серьезно, чтобы забыть обо всем остальном. Для большинства
Охотников выступать лишь в этой роли добровольно трудно. Необходимость
работать где-то еще уменьшает время, отведенное на Убийство, заставляет
жить по жесткому графику, человек срывается, попадает в ловушки и засады.
И все из-за того, что надо работать! Мы в Охотничьем Мире не очень-то и
любим работать.
- А как же вы живете?
- Каждый год налоговое управление производит расчет, сколько бы
получал каждый зарегистрированный Убийца, если бы не уделял все время
Охоте, и правительство выплачивает ему определенную сумму. Так называемый
отрицательный налог на доход. Почти все его получают. Также выплачивается
премия за каждое зарегистрированное Убийство.
- А как же правительство может себе такое позволить? Ведь оно,
наверное, поддерживает таки образом половину населения!
- Все рассчитано до мельчайших деталей. Охота - главная приманка для
туристов и основная статья доходов. Благодаря ей на Эсмеральду стекаются
деньги, поэтому правительство делает все возможное для сохранения фондов
поддержки Охотников и Наводчиков. К сожалению, это всего лишь капля в
море, я по себе знаю.
- Правда? - удивился Хэрольд. - А вид у вас - как у преуспевающего
человека.
- Надо же марку держать. А сейчас я сижу на мели. Почти все деньги
потратил на развлечения. К ним привыкаешь быстрее, чем к Убийству. Я
поклоняюсь самому сильному из пороков - карточной игре.
- А разве вы не можете бросить играть?
- Наверное нет. Во всем мире нет таких правил игры, как на
Эсмеральде. Азартные игры на нашем острое не только разрешены, но иногда и
обязательны.
- Правительство заставляет вас играть?
- Большинство из нас заставлять не приходится. Тяга к риску в крови
каждого эсмеральдца.
- А что происходит с теми, кто проигрывает?
- Если они проигрывают слишком много, их ждет банкротство.
- А потом?
- Те, кто оказались полными банкротами, занимают места на самой
нижней ступеньке социальной лестницы. У них нет денег, им никто не дает в
долг, все их имущество переходит в собственность государства, а сами они
становятся рабами правительства.
- Рабами? Не может быть! В наше время рабства не существует!
- Разве? - иронично спросил Альбани, поворачиваясь к бармену. -
Чарлз, расскажи мистеру Эрдману про рабство.
- С удовольствием, - радостно откликнулся тот.
Это был лысый мужчина с огромным животом и плоским как тарелка лицом.
Бармен вытер свои здоровенные красные руки об замызганный фартук в синюю и
белую клеточку.
- Я расскажу вам все, как оно есть на самом деле. Видите кольцо? - Он
протянул Хэрольду ладонь. - Это знак государственно раба.
На вид это было обычное кольцо из какого-то черного блестящего
материала - возможно, эбонита - с блестящим камешком.
- Весной исполнится три года, как я стал рабом, - продолжал Чарлз. -
Пять карточных долгов - вот как я сюда попал. Во время туристского сезона
должен работать в этой гостинице. В остальное время проверяю грузы на
государственной таможне.
Хэрольд не знал, что и сказать. Как он мог расспрашивать раба, как
тот относится к рабству. Было бы понятно, если бы он испытывал стыд. Но у
Чарлза и мысли об этом не было. У Альбани тоже.
- В таком месте без рабства не обойтись, - сказал Майк. - Наши
граждане только и делают, что развлекаются или ищут новые развлечения.
Поэтому для настоящей работы просто не хватит людей, некому поддерживать
существующий строй. Тяжело даже найти желающих на некоторые должности в
местном правительстве. Большинство его членов - тоже рабы. Рабство - это
единственный способ заставить людей заниматься серьезными вещами, такими
как охрана здоровья или строительство.
- Вот это да! - только и сказал Хэрольд.
- Рабовладельческая система всем по душе, - добавил Чарлз. - Можешь
сколько угодно рисковать и развлекаться, не опасаясь, что тебя
подстерегает какое-то горе, разве что убить могут. Самое страшное, что
может произойти - прокутишь все деньги и будешь вынужден сам зарабатывать
себе на жизнь.
- Но даже в этом случае, - добавил Альбани, - это не навсегда.
Естественно, рабы начинают с самой грязной работы или добывают в карьерах
соль. Но если повезет, можешь подняться по административной линии. Рабы,
которые являются членами администрации, зарабатывают кучу денег. Ты сам
можешь представить, какие они себе оклады назначают. Поэтому
государственный раб очень быстро может себя выкупить.
- Все это мне кажется довольно странным, - признался Хэрольд. - Хотя
в этом и присутствует здравый смысл. Единственное, чего я никак не могу
