гоночное кольцо. Ралли Монте-Карло устроили. Большой, а как мальчишка!
Стрельцов слушал - и был ужасно доволен таким обращением.
97
"УШЕЛ В СЕБЯ", пока Оксану повезли куда-то на экскурсию: не то в
Третьяковку, не то на выставку цветов и пчел.
Ничего не значит принятое деление на правых и левых, тем более, что
эти стороны постоянно меняются, как сменили однажды в одну ночь в Швеции
левостороннее движение на правостороннее. Те, кто при прежнем режиме
считались "левыми", при новом уже как бы и "правые", а бывшие правители
- "правые", в новом раскладе неожиданно полевели. К тому же право-левые
каолиции то и дело сплачиваются, что доказывает полную иллюзорность та-
кого горизонтального противостояния. Вот и у человека: левую руку можно
научить делать работу правой, и вообще правши от левшей не так уж и от-
личаются.
Массам людей - избирателям, народу - склоки между правыми и левыми
быстро наскучили.
Разделение разительное, разделение вечное и в политике, и в человеке
- верх и низ: на руках ходят разве что в цирке, и то недолго. "Верхние"
и "нижние" вот вечно стабильные политические силы. "Нижние" - сила неор-
ганизованная, вечно ищущая вождя, но не находящая. Потому что и "пра-
вые", и "левые" относятся к "верхним".
Президент же должен опираться на "нижних", должен сделаться их вож-
дем, выразителем их чаяний - если только у него голова на плечах. Точно
так же, впрочем, как и самодержец...
"ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ" навстречу Оксане, вернувшейся от цветов и пчел.
- А вот видели мою всем карту карту карту?
- Ой, какая большая и подробная! Вся Россия разом. С самолета так не
увидать, или даже со спутника. Вот если бы вы стояли на Луне и смотрели
в большой бинокль, вид был бы в точности как на этой карте.
Стрельцов подумал, что сравнение рискованное: прилично ли президенту
смотреть на свою страну с Луны? Вообще, улетать на Луну можно только
выйдя на пенсию.
- Нет, Оксана Миколавна, мне незачем на Луну, мне достаточно крем-
левского кабинета. Эта карта - как бы развертка моей мысли. Я в голове
все время эту громадину проворачиваю. Закрыв глаза вижу. А когда устану,
иду прогуляться вдоль карты и проверяю свое внутреннее представление.
Читали у Фрейда, что у человека в подсознании заложены детские страхи, а
у меня все подсознание давно такая же карта занимает, да еще и наверх
выпирает, потому что места не хватает. - Стрельцов вспомнил, как смотрел
недавно на павлина, и показалось, что он сам, а не павлин, распускает
перед дорогой гостьей хвост. Вот и сейчас то же самое. - Хотите, могу
отвернуться и перечислить все села вокруг Стрелицы, что в Семилуках! А
вы проверите.
- Хитрый! Стрелицы, вы, конечно, знаете. Да мне и Семилуки не найти.
А вот например... ой, Сорочинск!
- Господи, удивили! Стоит на берегу Самары в Оренбургской губернии. А
вы думали, я с вашими Сорочинцами спутаю? А что Галич есть и ваш, и наш,
знаете? Не только тот, куда мой Гришка летал недавно, и ваша Олеся тоже.
"Пожил бы я всласть, ведь на то и власть", какой князь Галицкий пел?
Пошла президентская викторина...
98
Лидер лиловых Буренин не успокоился и созвал еще один митинг в защиту
орфографии. Кричал, что президент Стрельцов решил продать не только ор-
фографию, но и сам родной язык, соединившись с украинской мовой.
- Соединяться, - взывал он, - надо, но только на нашей твердой осно-
ве, чтобы мы здесь говорили не "хлиб", а "хлеб", не "кит", а "кот". А то
Стрельцов мечтает завести здесь в Москве зализну троянду! - оставил он
без перевода, чтобы звучало страшнее.
Митинганов собралось человек четыреста. Стрельцов взглянул мельком в
телевизор - тот же унылый молодой человек держался за древко плаката:
"Да здравствует Мефодий!" Так и не полюбил Кирилла.
Но до чего любят показывать Буренина. Плюются - и снова показывают.
Сорок человек он соберет - разыщут на любых задворках - и в главные но-
вости страны! Какой-то возлюбленный антигерой.
99
"МыМыМы" тоже откликнулись, дали заголовок: "Сарынь на кичку!"
Блистательная Мымра Сковродина, уловив веяния в атмосфере, стреми-
тельно переучивалась на старорусский.
Но вот ведь даже митинганов своих не увлекает Буренин на абордаж. Са-
рынь не спешит собираться на кичку. Похоже, ушкуйное время миновало.
100
Но "МыМыМы" написали и приятное:
"Пани-президентка Личко приехала к занедужившему Стрельцову, и уже на
второй день наш президент выглядел молодцом. Читатели задают вопросы:
что за краткая, но загадочная болезнь поразила президента? По достовер-
ным сведениям, он страдал лицом. Повторив на пари подвиг известного гу-
сара и кутилы Каверина, который покорил занятый русскими Париж, выпив
шесть бутылок шампанского, наш Стрельцов, оступившись, упал в розовый
куст. А розы, как известно, неотделимы от шипов. Вот что выходит, когда
президенты рвутся сквозь тернии к звездам!.."
101
Главные надежды Стрельцов возлагал на Петербург. Он окажется с Окса-
ной в местах своего детства - и это настроит на лирический лад.
Смешно совпало, что как раз накануне в Петербурге открылся фестиваль
двойников. Юбилейный - 11-й.
Гастрологи недаром любят такие числа. Они учат, что 11 - подлинно
круглое юбилейное число.
Юбилеи по десятичной системе основаны на том случайном обстоя-
тельстве, что у человека десять пальцев. Тогда как 11 - число счастли-
вое, состоящее из двух главных цифр - единиц. Недаром же и Знаков Стома-
ха - 11.
Впрочем, разумные люди празднуют юбилеи в 33 года, в 55, в 77 и так
далее, вплоть до 111 - но это - удел мудрейших.
На юбилейном фестивале интересные компании составились; Наполеон бе-
седует с Лениным, а Лев Толстой братается с Шекспиром. На Сталина смот-
рят косо, но все же сажают рядом с Рузвельтом и Черчиллем. Стрельцовых
несколько и на них особый спрос.
Странно, что дам гораздо меньше. Явилась претендентка на Натали Пуш-
кину, но претензии ее малоосновательны. Ну, Екатерина интригует Вольте-
ра. Маргарет Тэтчер пытается верховодить в женской компании, но теперь
вровень или даже выше Оксана Личко. Тэтчер по праву старшинства одарила
Личко несколькими бесценными советами. (Интересно, кстати, какие советы
все-таки дороже: ценные или бесценные?)
102
В Петербург Стрельцов решил ехать "Стрелой". Потому что любил ездить
на ней с детства. Приказал прицепить два салона - по вагону на президен-
та. Свитские - только самые необходимые в путешествии - оккупировали СВ.
Остановиться он приказал не в резиденции на Каменном острове - слиш-
ком эти резиденции таинственны, удалены, словно бы и не в городе, а в
запретной номенклатурной деревне - а на Невском в "Палас-отеле". Чтобы
всех видеть - и чтобы все видели.
Постояльцев тотчас выставили в другие отели, а счастливые владельцы
объявили, что переименовывают свое заведение в "Приют президентов".
- Шалаш, - уточнил Стрельцов.
103
"Стрела" уже подтягивалась к перрону, когда Стрельцов перешел в со-
седний салон. Оксана поправляла шляпку.
- Выйдем вместе, - не то предложил, не то распорядился он. - А то не
будут знать, кому раньше кланяться.
Суматоха все-таки возникла: собравшиеся не знали, к какому салону ки-
даться, но Парфен соскочил на ходу, и властным жестом направил энтузиазм
встречающих в нужное русло.
Под звуки гимна Глиэра Стрельцов первым ступил на перрон родной зем-
ли. (Ведь край родной земли - обрыв, перрон - для множества знаменитых
ленинградцев десятки лет проходил здесь по платформе Московского вокзала
- отсюда начиналась эмиграция, а эмиграция в Москву иногда куда более
дальняя, чем в Нью-Йорк).
Стрельцов шагнул на перрон, окрыленный звуками родного гимна, убедил-
ся, что небо голубое и солнце сияет - а следовательно, Закон о погоде
соблюдается - и подал руку Оксане. Они встали рядом, их тотчас нагрузили
цветами.
Мэр Мурин, мужчина в два обхвата, взмахнул бутафорским ключом от го-
рода, казавшимся ключиком от чемодана в его ручищах, и рыцарски встав на
колено, вручил ключ Оксане Личко.
- Посвятите его в свои рыцари, - шепнул Стрельцов.
Оксана засмеялась, приняла ключ, ударила им по плечу мэра Мурина:
- Посвящаю вас в рыцари Великого Пути. Охраняйте шоссе из варяг в
греки. Нарекаю вас графом Невским.
Мэр Мурин, граф Невский отныне, встал осчастливленный.
- Жаль, что он не Александр при таком титуле, - заметил Стрельцов.
- Ну что вы, Александр у нас единственный - вы! - возразила Оксана.
Воодушевленный гимном и рыцарскими обрядами, Стрельцов тут же на спи-
не Парфена подписал указ, которым приравнял гимн Петербурга к госу-
дарственному и повелел исполнять его во время всех официальных церемоний
на территории града Санкт-Петербурга и Петербургской губернии.
Вслед за ключом настала очередь кубка.
Язвительный Билибин, старый товарищ по борьбе, которого Стрельцов не
рекомендовал даже в мэры, но оставил милостиво хранителем петербургского
СОСУДа, поднес ведерный кубок, сей СОСУД и символизирующий.
- Сэнсей, с прибытием в вашу верную столицу! - с вызовом выкрикнул
он.
Лицом и сложением похожий на Вольтера - ему бы на фестиваль двойни-
ков! - он смотрелся особенно контрастно на фоне мэра Мурина.
- Не кубок Большого Орла, - надеюсь? - уточнил Стрельцов.
- Ананасный сок, Сэнсей, с каплей шампанского.
Парфен быстро зачерпнул из кубка серебряной чашечкой и приставил к
губам Билибина:
- Пей, быстро!
Билибин выпил и облизнулся:
- Еще дашь?
- Когда останется.
Стрельцов галантно отпил первым и протянул кубок Личко.
- Вкусно! - она приложилась и по второму разу. - Я вообще сладкоежка.
- Я тоже, - признался Стрельцов. - Но придется и другим оставить.
Братина пошла по кругу. Встречающие благоговейно прикладывались к
краю кубка, которого касались президентские губы - причащались власти и
успеху.
104
Наконец процессия двинулась по платформе.
- В броневике поедете, или в открытой машине рискнем? - осведомился
мэр Мурин. - Я за своих петербуржцев ручаюсь!
- А зачем вообще ехать? - удивился Стрельцов, повергая Парфена в от-
чаяние. - Тут же триста метров, наверное. Что я - город забыл, думаете?
Пройдемся по Невскому.
- Да-да, пройдемся! - захлопала в ладоши Оксана Николаевна. - Хочу
пешком!
Процессия выдавилась на площадь.
- Ой, какой мрачный! - воскликнула Оксана, увидев пугающий памятник.
- Это богатырь Илья Муромец, да? Или какой-нибудь варяг-завоеватель?
- Александр Миротворец, - тоном гида объяснил Стрельцов. - Мрачноват,
но зато шедевр искусства. Я лично его вернул из ссылки - как тезку. А то
держали на заднем дворе.
- Страшный какой - Миротворец. Наш Богдан веселей, хоть и повоевал
довольно.
Утреннее солнце светило как раз вдоль Невского, золотя в переспективе
шпиль Адмиралтейства. Александр Алексеевич был взволнован. Казалось, са-
мый воздух в Петербурге пахнет иначе, чем в Москве. В Москве, в конечном
счете, пахнет калачами, как бы ни дымили моторы на колесах, а в Петер-
бурге - прачечной и чистым бельем.
Прохожие ошалевали, встречая президентскую процессию, но, опомнив-
шись, довольно дружно выкрикивали приветствия - главным образом, на темы
мира и дружбы. Президенты шли вдвоем, а за ними полумесяцем свита. Личко
несла огромный букет белого жасмина ("чубушник, а не жасмин", знал эру-
дированный Стрельцов) словно запеленутого младенца; Стрельцов вел ее под
руку и болтал любезную чепуху:
- Пушкинская улица налево. Нога его никогда по ней не ступала и не
могла ступать, потому что в его время тут еще были огороды. Капусту рас-
тили.
- Зато он эту капусту любил!
Встречные думали, что президенты беседуют о важных государственных
материях.
Затылком Стрельцов чувствовал ревнивый взгляд Платона Выговского. Но
