почтение. То, что было бы вполне к месту и пристойно в
отношении других, стоящих даже значительно выше тебя по
положению, было бы нелепо и свидетельствовало бы о твоей
невоспитанности с тем, кто до такой степени тебя превосходит.
Надо ждать, пока с тобою заговорят; надо поддерживать начатый
разговор, а не выбирать предмет его самому; больше того, надо
следить за тем, чтобы продолжение начатого разговора не
вовлекло тебя в какую-нибудь неловкость. Искусство вести его
заключается в том, чтобы по возможности косвенно польстить
твоему собеседнику, например похвалив кого-нибудь за те
качества, которыми государь, как ему самому кажется, владеет
или во всяком случае ему хочется, чтобы другие думали, что это
так. К подобным же предосторожностям необходимо прибегать в
разговорах с министрами, генералами и т. п., которые ждут от
тебя такого же почтения, как их повелители, и обычно в большей
степени его заслуживают. Разница, однако, заключается в том,
что, если случится так, что разговор вдруг оборвется, ты можешь
сам его возобновить, не касаясь, разумеется, всего того, о чем
не следует говорить ни им, ни тебе, обращаясь к ним. Есть
положения и поступки, которые и в том, и в другом случае были
бы совершенно неуместны, оттого что они чересчур развязны и
вследствие этого неуважительны. Так, например, если бы ты вдруг
скрестил руки на груди, начал крутить в руках табакерку,
переминаться с ноги на ногу, почесывать затылок и т. п. -- это
было бы верхом непристойности в таком обществе, да и не очень
пристойным в любом другом. В подобных случаях труднее всего
сочетать полную внутреннюю непринужденность с полной внешней
почтительностью, но трудность эту можно успешно преодолеть,
будучи внимательным и сделав это привычкой.
В смешанных обществах, при встречах с людьми, равными тебе
по положению (ибо в смешанном обществе все в известной степени
бывают равны), допустимы большая непринужденность и свобода, но
и в этих случаях bienseance ставит им определенные пределы.
Необходимо уважать общество, в котором находишься: ты можешь,
правда, скромно завести разговор о чем-нибудь, только ни при
каких обстоятельствах не вздумай говорить о веревке в доме
повешенного. Здесь больше свободы для слов твоих, жестов и поз,
до свободу эту ни в коем случае нельзя считать неограниченной.
Ты можешь держать руки в карманах, нюхать табак, сидеть и
расхаживать взад и вперед как тебе захочется, но ты, вероятно,
не сочтешь, что это очень bienseant242 свистеть, надевать
шляпу, расстегивать подвязки или пряжки, валяться на кушетке,
ложиться спать или сидеть, развались в кресле. Такую свободу и
непринужденность человек может позволить себе только тогда,
когда он один; люди, стоящие выше тебя, сочтут подобные
действия оскорблением, равные тебе будут возмущены ими и
обижены, люди, стоящие ниже, решат, что ты груб и ни во что их
не ставишь. Непринужденность в манере себя держать и в
поведении не имеет ничего общего с небрежением и невниманием и
ни в коей мере не означает, что ты можешь делать все, что тебе
заблагорассудится, она означает только, что ты не должен
держать себя натянуто, церемонно, чувствовать себя растерянным
и сконфуженным как какой-нибудь деревенский увалень или
человек, никогда в жизни не бывавший в хорошем обществе; но она
требует пристального внимания к bienseances и тщательного их
соблюдения: все, что тебе надлежит делать, ты должен делать
легко и свободно, того же, что неуместно, не следует делать
вовсе.
Вместе с тем в смешанном обществе надо по-разному вести
себя с людьми разного возраста и пола. Человеку пожилому,
серьезному и почтенному ты не станешь надоедать рассказами о
своих развлечениях; такие люди ожидают от молодых известного
уважения и почтительности, и они имеют на это право. Ты должен
вести себя с ними так же непринужденно, как и со своими
сверстниками, но манера твоя должна быть иной: ты должен
выказывать этим людям больше уважения, и неплохо, если ты дашь
им почувствовать, что рассчитываешь чему-то от них научиться.
Людям пожилым это льстит и как бы вознаграждает их за
невозможность принимать участие в веселье хихикающей молодежи.
К женщинам тебе следует всегда быть очень внимательным и
выказывать им всяческое уважение, что бы ты ни испытывал к ним
в душе; пол их с давних пор имеет на это право, и это одно из
обязательств, которые накладывает на тебя bienseance, к тому же
уважение это очень кстати и очень приятно сочетается с
известной степенью enjouement243, если она тебе свойственна, но
в этом случае такого рода badinage244 должны быть прямо или
косвенно направлены на их хвалу и ни в малейшей степени не
допускать злонамеренного истолкования, могущего быть им во
вред. Здесь также необходимо принять во внимание различие в
возрасте, звании и положении. С пятидесятилетнею женою маршала
не следует обходиться так, как с пятнадцатилетней кокеткой: в
первом случае разговор должен быть проникнут уважением и
серьезной веселостью -- да будет мне позволено сочетать эти два
столь различных слова, -- тогда как при встречах с молодой
девушкой простительны обыкновенные badinage zeste meme d'un peu
de polissonnerie245.
Еще одно важное требование, которое довольно редко
соблюдается, -- это не показывать всем твоих чувств и
охватившего тебя настроения, а напротив, наблюдать настроения и
чувства твоих собеседников, сообразоваться с ними и сделать их
своими. Например, представь себе, что от полноты чувств и от
избытка хорошего настроения ты начинаешь распевать pont neuf246
или выделывать антраша перед женою маршала де Ку-аньи, перед
папским нунцием, или аббатом Салье, или каким-либо человеком,
всегда серьезным или в это время чем-либо опечаленным? Думаю,
что ты бы этого не сделал, точно так же, как, если бы ты был в
плохом настроении или над тобой стряслась какая-нибудь беда, ты
не стал бы жаловаться на судьбу малютке Бло. Уж если ты не
можешь справиться со своими чувствами и настроением, выбирай
себе в собеседники тех, чье настроение близко к твоему.
Громкий смех нельзя совместить с les bienseances, ибо он
свидетельствует только о шумном и диком веселье толпы, готовой
потешаться над какой-нибудь глупостью. Что же касается
настоящего джентльмена, то смех его часто можно увидеть, но
очень редко услышать. Нет ничего более несовместимого с les
bienseances, чем возня или всякого рода jeux de main247,
которые чреваты очень серьезными, а подчас даже роковыми
последствиями. Шумные игры, борьба, бросанье чем-то друг в
друга -- все это развлечения, приличествующие толпе, но
принижающие истого джентльмена; giuoco di mano, giuoco di
villano248 -- очень верная пословица, одна из немногих
итальянских пословиц, которые верны.
Безапелляционность и категоричность молодых людей идет
вразрез с правилами приличия, утверждения их никогда не должны
быть решительными, следует всегда употреблять смягчающие,
сглаживающие и скрадывающие выражения, такие как s'il m'est
permi de le dire, je croirais plutot, si j'ose m'expliquer249,
которые смягчают манеру и вместе с тем не отрицают твоего
утверждения и даже нисколько его не ослабляют. Люди пожилые и
умудренные опытом вправе ожидать такого вот уважения к себе.
Существуют также правила приличия в отношении к людям
самого низкого звания: настоящий джентльмен соблюдает их в
обращении со своим лакеем и даже с нищим на улице. Люди эти
вызывают в нем сочувствие, а отнюдь не желание обидеть; ни с
тем, ни с другим он не позволит себе говорить d'un ton
brusque250; одному он спокойно делает замечание, другому очень
мягко отказывает. Не может быть такого случая, чтобы человеку
благородному пристало прибегать к le ton brusque. Словом, это
тоже своего рода манеры, и распространяются они на все стороны
жизни. Это нечто должное: просто надо, чтобы на помощь к тебе
пришли грации: они-то и дают возможность и легко, и свободно
делать то, что требуют les bienseances. В отношении последних у
каждого есть определенные обязанности, первые же дают человеку
огромные преимущества над другими и украшают его. Хорошо, если
бы ты мог сочетать в себе и то, и другое!
Даже если ты танцуешь хорошо, не думай, что на этом можно
успокоиться и не надо стараться танцевать еще лучше. И если
даже люди будут говорить, что у тебя приятные манеры, старайся
сделать их еще приятнее. То, что удовлетворяет Марселя, не
должно удовлетворять тебя. Продолжай всю свою жизнь добиваться
благосклонности граций: при дворе ты не найдешь себе лучших
союзниц; грации откроют тебе путь к сердцам государей,
министров и красавиц.
Теперь, когда все бурные страсти и пылкие чувства улеглись
во мне и ни мучительные заботы, ни кипучие наслаждения меня уже
не волнуют, самая большая радость для меня -- взирать на
будущее, которое открывается перед тобою, и не только
надеяться, но и верить, что ты им насладишься. Ты уже вступил в
свет, меж тем как другие в твоем возрасте едва только узнают о
его существовании. Поэтому репутация твоя не только безупречна
в нравственном отношении, но и не запятнана вообще ничем
низким, грязным и недостойным благородного человека, и я
надеюсь, что такой она и останется на всю жизнь. Никто не может
тебе отказать в основательных и обширных познаниях, в
особенности в том, что касается твоей будущей карьеры. А раз
уже в начале твоей жизни у тебя все это есть, скажи, чего же
тебе еще не хватает? Из собственного опыта ты знаешь уже, что
не денег. У тебя было и будет, их достаточно для поддержания
твоего достоинства и твоей деятельности, и, если только это
будет зависеть от меня, у тебя никогда не будет излишка их,
который может заставить человека пренебречь тем или Другим. К
тому же у тебя есть mens sana in corpore sano251 --
драгоценнейшее из всех сокровищ. Поэтому приобрести все, что
может понадобиться тебе, будет не труднее, чем съесть
поставленный на стол завтрак. А понадобится тебе только одно:
знание света, изящество, вежливость со всеми и манеры; а если
ты будешь вращаться в хорошем обществе и видеть различные
города и различных людей, то тебе не придется даже особенно
напрягать внимание и ты безусловно все это приобретешь.
Дипломатическая деятельность выведет тебя на самое широкое
поприще, а когда ты сделаешься членом парламента, тебе будет
еще легче добиться успеха. Уделяй же этой заманчивой
перспективе столько же внимания и уважения ради себя самого,
сколько я уделяю ей ради тебя. Старайся также со своей стороны
осуществить ее, как я со своей буду помогать тебе и тебя в этом
поддерживать. Nullum numen abest, si sit prudentia252.
Прощай, милый мой мальчик. Я считаю сейчас дни, которые
остаются до встречи с тобой, скоро я начну считать часы и,
наконец, минуты, и нетерпение мое будет все расти.
Р. S. Камлот отправлен сегодня в Кале: я отправил все
госпоже Морель и адресовал, как ты того хотел, на имя главного
контролера. Все три куска стоят 680 французских ливров.
LXXI
Лондон, 24 июня ст. ст. 1751 г-
Милый друг,
Уменье держать себя, обходительность и манеры могут
принести такие огромные преимущества тем, у кого они есть, в
особенности же они необходимы и важны для тебя, причем в такой
степени, что теперь, когда наша встреча уже недалека, я трепещу
от страха при мысли, что ты, может быть, недостаточно всем этим
