нежели неким внутренним достоинствам. Их подкупающая
обходительность, учтивость и манера держать себя, можно
сказать, вымостили с начала и до конца дорогу их высшим
талантам в тех случаях, когда таковые у них были. Они
становились фаворитами прежде, чем стать министрами. При дворах
любезное обращение со всем и каждым и douceur dans les
manieres264 более чем необходимы: вред, который может принести
тебе какой-нибудь обиженный тобою дурак или valet de
chambre265, увидевший, что ты его презираешь, порою намного
перевешивает то добро, которое десяток достойных людей захочет
для тебя сделать. Дураки и люди низкого звания, как правило,
очень ревниво относятся к своему достоинству и никогда не
забывают и не прощают того, что в их глазах является
пренебрежением. Вместе с тем учтивое обращение и малейшее
проявление внимания они расценивают как особую милость; запомни
это обстоятельство и считайся с ним; мне кажется, что этим мы
покупаем их расположение и притом по дешевой цене, а раз так,
то значит есть прямой смысл его покупать. Сам государь, который
очень редко бывает одарен умом и талантами, позволяющими ему
блистать среди своих придворных, уважает тебя на основании
того, что знает о тебе понаслышке, но любит тебя на основании
своих собственных впечатлений, иначе говоря -- твоей учтивости
и того, как ты ведешь себя с ним; во всем этом только он один
является судьей. Подобно тому как существует свадебное платье,
существует и платье придворное, и без него при дворе ты не
будешь принят. Платье это есть volto sciolto266, внушительный
вид, изящество и учтивость, непринужденные и располагающие к
себе манеры, внимательность к окружающим, подкупающая
любезность и все то je ne sais quoi, которые и составляют то,
что именуется грациями.
Только что пришло письмо, из которого я узнал неприятную
новость; оно было не от тебя, как я ожидал, а от одного из
твоих парижских друзей, он пишет, что у тебя лихорадка и ты
сидишь дома. Мне, правда, отрадно было узнать, что у тебя
хватило благоразумия не выходить из дому и лечиться, но если бы
у тебя его было чуть больше, ты, быть может, и вовсе бы не
заболел. Ты молод, у тебя горячая кровь, и твоему хорошему
желудку и хорошему пищеварению порядочно достается; поэтому
полезно было бы время от времени щадить его и давать ему отдых,
принимая легкие слабительные и сажая себя дня на два, на три на
очень умеренную диету, для того чтобы избежать вспышек
лихорадки.
У лорда Бэкона, который был выдающимся физиком и не менее
выдающимся врачом, в его "Опыте о здоровье" есть такой афоризм:
Nihii magis ad sanitatem tribuit quam crebrae et domesticae
purgationes267. Под domesticae268 он разумеет те простые
слабительные, которых не надо заказывать и которые каждый может
приготовить себе сам, как например отвар александрийского
листа, пареный чернослив с александрийским листом; можно еще
пожевать немного ревеня или выпить полторы унции ясеневой
манны, растворенные в воде, куда для вкуса следует прибавить
сок, выжатый из половины лимона. Прием таких вот нежных и
необременительных для желудка слабительных несомненно
предотвратит приступы лихорадки, которым так подвержены люди
твоего возраста.
Между прочим, я хочу, -- и решительно настаиваю на этом:
если в установленные дни ты, будучи болен, не сможешь мне
писать, пусть за тебя пишет Кристиан и сообщает мне точные
сведения о твоем состоянии. Я не жду в его письмах
цицероновского эпистолярного стиля, с меня достаточно его
швейцарской простоты и правдивости.
Надеюсь, что ты расширил круг своих парижских знакомых и
бываешь теперь в различных домах. Это единственный способ
узнать свет: у каждого кружка есть свои особенности, отличающие
его от другого, и человеку деловому за его жизнь приходится
сталкиваться и с одним, и с другим, и с третьим. Большое
преимущество -- знать языки тех стран, по которым ты
путешествуешь, различные же круги можно в известной степени
считать различными странами: у каждого особый язык, обычаи и
манеры; изучи их все -- и ты ничему не будешь удивляться.
Прощай, дитя мое. Береги свое здоровье; помни, что без него все
радости жизни -- ничто.
LXXV
Лондон, 5 марта ст. ст. 1752 г.
Милый друг,
С последней почтой не было от тебя письма, и я беспокоюсь
о твоем здоровье, ведь если бы ты чувствовал себя хорошо, ты
непременно написал мне, как обещал и как я просил. Ты не имеешь
понятия о том, как надо заботиться о своем здоровье, и хоть я
вовсе не хочу сделать из тебя человека мнительного, должен тебе
сказать, что даже самое крепкое и надежное здоровье требует к
себе бережного отношения. Молодые люди, полагающие, что у них
неограниченный запас времени и здоровья, склонны растрачивать
то и другое попусту; таким образом они незаметно для себя
разоряются, тогда как, соблюдая разумную экономию и там, и тут,
они могли бы по-настоящему разбогатеть и не только не лишили бы
себя этим удовольствий, но смогли бы получить их еще больше и,
может быть, даже до скончания века. Окажись же более мудрым и,
пока еще не поздно, распорядись здоровьем своим и временем
предусмотрительно и разумно, сделав так, чтобы то и другое было
вложено в надежное дело и принесло тебе потом большие проценты.
Сейчас я хочу поговорить о распределении твоего времени.
Хоть я и не раз касался уже этого вопроса и раньше, он
настолько важен, что есть смысл возвращаться к нему снова и
снова. Действительно, впереди у тебя много времени, но сейчас
ты находишься в таком периоде жизни, когда один проведенный с
пользой час может стоить более двадцати четырех часов
последующего периода; сейчас каждая минута твоя драгоценна, а
лет через сорок долгие дни не смогут сравниться с нею. Какое бы
время ты ни уделял серьезному чтению или ни урывал для него (я
говорю "урывал". потому что главная задача твоя сейчас --
бывать в обществе и внимательно изучать его), употреби это
время на чтение какой-нибудь одной книги, и непременно хорошей,
и читай ее до конца, не отвлекаясь, пока не кончишь ее,
никакими другими делами. Рекомендую тебе немедленно же прочесть
книгу Гроция "De jure belli et pacis"269 в переводе Барберака и
"Jus gentium"270 Пуффендорфа, переведенную им же. Если же у
тебя случайно освободятся четверть часа, используй это время
для чтения литературы занимательной, остроумной и веселой,
выбирая при этом книги не каких-нибудь посредственностей, а
только самых лучших писателей, как древних, так и новых.
Какое бы дело тебе ни предстояло сделать, берись за него
сразу, незамедлительно, никогда не бросай его на половине и,
если это возможно, доводи до конца,. С делом нельзя ни мешкать,
ни шутить, и ты не должен говорить ему, как Феликс сказал
апостолу Павлу: "Теперь пойди, а когда найду время, позову
тебя". Самое подходящее время для дел -- это ближайшее, но
человеку умному и занятия, и дела сами подсказывают, когда за
них браться. Время чаще всего разбазаривается оттого, что
человек не умеет должным образом выбрать удовольствия и
развлечения и неправильно понимает то и другое.
Многие думают, что если они не заняты ни ученьем, ни
каким-либо делом, то этим самым уже предаются наслаждению. Они
глубоко заблуждаются: они просто ничего не делают и с таким же
успехом могли бы спать. Привычки их порождаются леностью, и они
стараются бывать только там, где им не приходится ни сдерживать
себя, ни оказывать кому-то знаки внимания. Берегись этой
лености и траты времени попусту, и ПУСТЬ каждый дом, куда ты
идешь, будет для тебя либо местом неподдельной радости и
веселья, либо школой, где ты чему-то можешь научиться; пусть
каждая компания, в которой ты будешь бывать, либо услаждает
твои чувства, либо умножает твои знания, либо, наконец,
изощряет твои манеры. Ходи в одни дома для того, чтобы
поухаживать за какой-нибудь благородной и приятной дамой, бывай
и в других, где собираются люди остроумные и с хорошим вкусом,
и не забывай о третьих, где некие лица, высокие по положению
своему или достоинству, требуют почтительности и уважения всех
собравшихся; только, бога ради, не ходи в ничем не
примечательные дома просто от нечего делать. Ничто не
воспитывает в такой степени молодого человека, как частое
пребывание в обществе почтенных и вышестоящих людей, где он
должен постоянно следить за собой и быть внимательным ко всему.
По правде говоря, вначале сдержанность эта не слишком приятна,
но очень скоро она входит в привычку и этим уже перестает быть
трудной. Но зато ты сторицею вознагражден воспитанностью,
которая приходит вместе с ней, и добрым именем, которое ты
приобретешь в свете. То, что ты как-то сказал о дворце, очень
верно: у человека молодого, такого, как ты, положение не из
приятных: не приходится рассчитывать, что на тебя обратят
особенное внимание, но зато все это время ты сам можешь
обращать внимание на других, наблюдать за их манерами,
разглядывать их характеры и так вот, сам того не замечая,
начинаешь понемногу что-то значить в этом новом для тебя
обществе.
Я прошел сквозь все это сам, когда мне было столько лет,
сколько тебе сейчас. Часами просиживал я среди людей, которые
не обращали на меня ни малейшего внимания, однако сам я тем
временем наблюдал их и учился в их обществе, как лучше вести
себя в другом, до тех пор пока постепенно не стал бывать в
высших кругах как равный. Но я всячески остерегался убивать
время в компаниях, где я не мог ни по-настоящему повеселиться,
ни что-то полезное для себя узнать.
Леность, праздность и mollesse271 для человека молодого и
пагубны, и вредны; пусть же они будут твоими ressources272 не
раньше чем лет через сорок. Как бы это ни было тебе в некоторых
отношениях неприятно, особенно первое время, возьми себе за
правило бывать в самых высших по положению, учености или le bel
esprit et le gout273 кругах того города, где ты поселился. Это
все равно что получить верительные грамоты в самые лучшие дома
других городов, где тебе потом приведется бывать. Поэтому,
прошу тебя, бойся праздности, лени, старайся каждую минуту
делать что-то действительно полезное либо наслаждаться жизнью
сполна. В городе, где ты будешь жить, поухаживай за одной из
светских красавиц, постарайся добиться успеха. Если кто-нибудь
не предпринял осады раньше тебя и не успел завладеть этой
крепостью, в девяти случаях из десяти победа останется за
тобой. Оказывая дамам знаки внимания и уважения, ты всегда
сможешь проникнуть в самые высокие сферы, а выказав кому-то
свое восхищение и кого-то горячо похвалив, -- все равно
заслуженно или нет, -- ты, вне всякого сомнения, станешь
желанным гостем среди les savants et les beaux esprits274.
Человеку молодому надлежит признавать только эти три
разновидности общества, -- все остальные не принесут ему ни
радости, ни проку.
Письмо твое от 8 марта н. ст., которое я почему-то получил
только сию минуту, успокоило меня наконец относительно твоего
здоровья.
Очень хочу прочесть "Rome sauvee"275 Вольтера; уверен, что
трагедия эта понравится мне именно тем, что твои строгие
критики называют ошибками, ибо я всегда готов променять великую
правильность на великий блеск, а в том, что касается блеска,
разумеется, ни один из писателей не может сравниться с
