время, отчетливо понимая, что без них он просто-напросто погибнет.
- Можешь взять все, что принадлежит тебе,- ответил
предводитель Нхи.- Наш род хочет поскорее забыть тебя, и если ты
будешь пойман в пределах нашей земли, то умрешь как чужеземец или
как враг.
Вейни поклонился и вышел.
- Ты трус,- донесся до него отцовский крик, напоминая о
неудовлетворенной гордости Нхи, которая требовала его смерти. Сейчас
он и сам, пожалуй, хотел умереть, но это все равно не снимало с него
позора. Он был отмечен как уголовный преступник для повешения, и
даже как самый низкий из них: изгнание не исключало его дальнейшего
наказания. Таково было правосудие, которое справлял лично
предводитель Нхи Риджен. Мрачная натура нхи особенно проявлялась в
моменты, когда дело касалось мести.
Он отыскал свое оружие и прикрыл позор на своей голове
кожаным чепцом, поверх которого водрузил шлем, обвязанный белым
шарфом, в знак того, что отныне он ~илин~, странствующий воин,
который надеется что глава какого-нибудь рода пригласит его к себе на
службу.
Люди, отверженные родом, зачастую становились разбойниками,
либо попадали в рабство к любому, предъявившему на них права, где их
использовали как бесплатных работников. Иногда, люди, почитающие
религию и верящие в искупление грехов, могли, согласно законам
предков, объявлять о том, что такой-то ~илин~ взят в услужение сроком
на год, после чего ему могло следовать отпущение грехов.
Некоторые из них превращались в наемников, получая плату,
теряя статус ~юин~, или превращались в обычных воров, если теряли
честь и совесть, а если не теряли, то умирали с голоду, или убивали и
грабили, находясь на службе у какого-нибудь правителя, который потом
возлагал на них всю ответственность за содеянное.
Срединные Царства никогда не жили в мире. Там постоянно шли
войны, но они никогда не были достаточно серьезными, чтобы
обеспечить сносную жизнь тем, кто пополнял ряды отверженных и
становился наемником. Ужасающая нищета ожидала их на всем
пространстве Срединных Царств, включая и землю Карш. Темные
колдовские силы на холодных вершинах Хеймура, и преступившие закон
правители, еще более опасные, чем духи с высоких вершин, подступали к
ним со всех сторон.
Именно здесь и находилась Моридж Эрд, земля народа Маай, где
правил Джервейн, который преграждал путь Вейни на Инор, лишая его
таким образом единственной надежды.
Шла уже вторая зима его странствий. Потоки холода уже
спустились с высоких гор в долины, когда почти умирающая
обессилевшая лошадь наконец привела его к земле, где правил
Джервейн, и теперь оставалась последняя безнадежная попытка
прорваться к югу.
Где-то на этом пути черная стрела попала в его любимого мерина
по кличке Май, с которым он не расставался с тех пор, как был посвящен
в воины. После этого они еще долго спасались бегством по горным
перевалам, пытаясь добраться до Лао. Люди Джервейна преследовали их
от холма к холму, но постепенно отстали, потому что рядом был уже
Инор, а род Маай не испытывал большого желания иметь дело с Рисом
из Инор-Пиввна, где у них никогда не было друзей, а, кроме того, никто
не хотел лишний раз подвергать опасности свои земли.
Вейни слишком поздно заметил, что дорога, по которой он ехал
уже достаточно долго, не та, которую он искал. Она была выложена
камнями и явно напоминала старую дорогу кваджлинов.
Время от времени камни преграждали ему путь, и тогда
приходилось их даже объезжать, так что Вейни начал опасаться
относительно того, куда вела эта дорога. Наверняка она вела к
гибельным, заколдованным местам! Начал идти снег, покрывая все
легким белым саваном. Вейни всю ночь не сомкнул глаз, постоянно
находясь в седле, и отважился заснуть только под утро, когда кругом
стало тихо и он перестал опасаться волков.
Весь следующий день он ехал ущельем, чувствуя, как слабеет от
холода, и наконец увидел впереди себя долину, где обширное
пространство было занято нагромождениями гигантских камней.
Теперь уже не было никаких сомнений, что эти каменные громады
были когда-то воздвигнуты здесь руками кваджлинов. Это была долина
Моргейн: он узнал ее по песням и волшебным легендам, которые ему
доводилось слышать раньше. Это было место, которое вызывало тяжесть
на сердце у тех, кому доводилось проезжать здесь даже в ясный полдень.
Люди из земли Карш-Эндар старались всегда объезжать его. А сейчас
уже клонящееся к закату солнце скрылось за стайкой плотных облаков,
сползающих с горных вершин, возвышавшихся за его спиной.
Он с трудом осмелился взглянуть вверх, в направлении двух
каменных столбов, которые венчали конической формы холм,
называемый в легендах и песнях Могилой Моргейн. Опускающееся
солнце тут же задрожало в его глазах, словно бабочка в паутине,
разрываясь и подрагивая. Это был Колдовской Огонь, подобный
большому огню, который появлялся на вершине Иврел, где великий
властелин Хеймура показывал, что сила кваджлинов еще не иссякла, и не
пришло время освобождения от них.
Вейни завернулся в тонкий, превратившийся в лохмотья плащ и
направил истощенную лошадь быстрой иноходью, стараясь побыстрее
миновать нагромождения колдовских камней у основания холма.
Колдунья с огненными волосами ввергла людей Эндара-Карша в войну,
швырнув половину Срединных Царств в лапы чародея. Невозможно
было понять причину той внезапной тяжести, которая охватила его.
Было трудно даже дышать. То ли это Камни действовали на него, то ли
его собственные воспоминания о Моргейн?
Ему иногда казалось, что копыта лошади выбивают размеренный
ритм старинных стихов, которые словно эхо отдавались в его голове. Он
плохо помнил сами стихи, память сохранила лишь неполное содержание
этой старинной легенды.
~ЄВ год, когда Хеймуром правил Фай,
Пять Чужестранцев к нему прискакалиЄ
Трое из них были темноволосы,
Золото Солнца и снег горных вершин
Головы двух других покрывали.
Самой красивой была снежная белизна,
Но роковой оказалась та красота,
Прокляты были все, кто слушал ее тогдаЄ
Мужчины исчезли все,
Лишь волки остались в лесахЄ~
Дурная песня в таком месте и в такой час была плохим
предзнаменованием. Все эти годы, с тех пор, как впервые пред миром
предстали белые как снег волосы Моргейн, можно было часто слышать
от слабоумных людей, которые якобы видели ее, в то время как
большинство считало, что она спит, ожидая случая, чтобы уничтожить
новые поколения мужчин, точно так же, как она уничтожила в свое
время людей Эндара в долине Айрен.
Если этот холм на самом деле хранил останки Моргейн, то это
место было самым подходящим для ее жестокой нечеловеческой крови.
Даже деревья вокруг ссохлись, будто сама природа реагировала на
присутствие Камней, как чистая душа страдает и чахнет при
приближении дьявола. Вершина холма была совершенно голой, ни
одного дерева не росло там.
Вейни был рад, когда все-таки миновал узкую дорогу у подножья
холма и оставил позади себя устрашающее пространство долины
Камней.
Небольшое стадо оленей резво пронеслось по свежему снегу.
Он быстро схватился за лук и слабеющей рукой пустил стрелу в
ближайшего к нему оленя. Стрела, однако, пошла неточно и лишь слегка
задела бок животного.
Раненый олень бросился бежать, не разбирая дороги и окрашивая
снег яркими пятнами крови. Вейни решил, что вторая стрела не исправит
положения, и только наблюдал, как олень скрылся среди каменных
столбов в долине Моргейн.
Продолжая пристально вглядываться в долину, он окончательно
понял, что лишь кваджлины могли создать все эти монументальные
нагромождения, которые с трудом можно было считать архитектурой.
Его взгляд был неожиданно привлечен каким-то странным движением на
холме. Оно было столь неуловимым, что ему даже пришлось поднести к
лицу тыльную сторону ладони, чтобы, прикрыв глаза, сквозь неплотно
сжатые пальцы сфокусировать изображение. Солнце быстро опускалось,
погружаясь в темноту новой волны облаков, спускавшихся с гор и
заволакивающих большую часть неба сзади него.
Он вновь взглянул на каменные столбы и на катящееся вниз
солнце, мерцающее словно лужа расплавленного золота, в которую были
вдавлены каменные изваяния.
И в этом дрожащем и ярко пылающем золотом закате сначала
появилась голова лошади, а потом сама лошадь и всадник. Белый
всадник на серой лошади четко вырисовывался на янтарном
колеблющемся солнечном диске. Вейни даже прикрыл глаза,
ослепленный этим зрелищем.
Тем временем всадник спустился с заснеженного холма вдоль его
теневой стороны. Эффект неестественной белизны создавался белым
плащом и облаком от дыхания, которое мгновенно образовывалось в
морозном воздухе.
Он понимал, что может пришпорить коня и ускакать, но все время
чувствовал странную слабость, как будто он был разбужен в посреди
одного сна и тут погружен в середину другого.
Он взглянул на загорелое лицо женщины под меховым капюшоном
и увидел белые волосы, белые брови и серые глаза, подобные облакам,
надвигающимся с востока.
- Здравствуй,- сказала она, обращаясь к нему, очень тихо и
спокойно. В этот момент он успел заметить, что на сером седле, чуть
ниже ее колена, висит большой меч с позолоченной рукояткой в форме
дракона, а сбруя на ее лошади явно была изготовлена в земле Корис. И
он был абсолютно уверен в своих предположениях на ее счет, так как
хорошо помнил ее описание по старинным легендам и по рассказам в
Книге племени Ила.
- Я направляюсь на север,- сказала она низким голосом, в
котором чувствовался легкий акцент.- А тебе, кажется, в другую
сторону? Но солнце уже клонится к закату, и я хочу отправиться с тобой.
- Я знаю, кто ты,- сказал он.
Белые брови изогнулись в недоумении.- Разве ты охотишься за
мной?
- Нет,- ответил он и почувствовал, что лед, обволакивающий его
сердце, опускается еще ниже, и он с трудом находил слова для ответа.
- А как тебя зовут?
- Я Вейни из рода Нхи и близкий по крови народу Мориджа.
- Но имя Вейни не характерно для Мориджа.
Старая гордость уколола его. Имя действительно принадлежало
народу Корис, откуда вышла его мать. Но только постепенно он
рассказал ей обо всем, что с ним приключилось, и как он, голодный и
ослабевший, оказался около этого странного холма. То, что произошло
на самой его вершине, он теперь относил только за счет собственной
усталости и голода, и считал, что эта женщина, из какого-то богатого и
знатного рода, просто встретилась ему на дороге, а то, как она появилась
на самом деле, он вообще не помнил.
Однако она была здесь, и он видел, что она по меньшей мере
наполовину относится к кваджлинам, и прежде всего потому, что
чувствует себя как дома в этой снежной пустыне с мертвыми деревьями.
- Я знаю одно место,- сказала она,- где нет такого сильного ветра.
Пойдем, я покажу тебе, где это.
Она повернула серую лошадь к югу, в ту сторону, куда
направлялся и он. Ощущение сна, охватившее его, пока не проходило.
Сумерки, между тем, надвигались, подгоняемые плотной завесой
облаков. Исчезающая временами Моргейн, подобно сказочному духу,
виднелась впереди него, но серая лошадь оставляла следы, по которым
он мог находить дорогу.
Они объехали холм и увидели стадо оленей, которые кормились
там с подветренной стороны. Это была первая удача, которая выпала
ему за несколько дней. Он взялся за лук.
Но прежде чем он успел натянуть его, яркая вспышка света
подобно молнии соскользнула с вытянутой руки Моргейн, и олень тут
же свалился замертво. Остальные убежали.
Моргейн показала рукой, что им нужно повернуть направо.- Там
есть пещера, где можно найти приют. Я уже пользовалась ей раньше.
Только прежде захвати с собой оленины. Она, я думаю, нам пригодится.
Даже после самой маленькой охоты должен быть приятный заслуженный
отдых.
И она направилась вверх по склону. Он же достал нож и
приготовился выполнять просьбу, хотя и не очень любил заниматься
