отрешенность от всего мира. Он был истинным сыном Байдарры, сыном
кваджла, наследником, которого старый лорд предпочитал Хитару. Но Китан
выбрал мирное отречение от трона. Вейни взирал на этого человека с
отвращением.
Но неожиданно он подумал, что Китан не прибегнул к снадобью ни
прошлой ночью, когда толпа убивала его собственных людей на его глазах, ни
тогда, когда он был оповещен об убийстве Байдарры и призван воздать дань
уважения своему брату. По-видимому, акил был чем-то вроде бегства от
реальности -- Вейни хорошо понимал интриги раздираемого междоусобицей
дома. Возможно, это брало начало в скуке, испорченности вкусов и
ограниченности возможностей Охтидж-ина.
Я видела сон, говорила ему Джиран, которая, видя, что происходит
вокруг нее, не могла выносить этого и потому убежала в Шию, питая надежду,
что здесь будет иначе. Но лорду Шию, сидящему неподалеку от них, бежать
было некуда.
Вейни смотрел на Китана, пытаясь понять, в какой мере это был
человек, а в какой акил, когда он стоял тогда в его камере в ту ночь в Охтидж-
ине, холодно планируя его убийство только для того, чтобы досадить Хитару.
Убийство наверняка должно было быть изысканно извращенным и жестоким.
И Моргейн взяла их с собой: Китана и его людей, у которых не было
повода желать ей добра; она задержалась ради них в то время, как лорд-
полукровка предавался своим мечтам, и его присутствие их раздражало.
-- Эта дорога,-- неожиданно обратилась Моргейн к Китану,-- ведет
прямо к Абараису? -- Китан согласился кивком головы.-- И другая дорога вам
неизвестна?
-- Нет такой, по которой могли бы проехать лошади,-- сказал Китан.--
Другая дорога идет через горы, и вокруг одни пропасти. Это единственный
безопасный путь для пеших людей, хотя и не очень быстрый. Нам не стоит
беспокоиться о преследовании, но,-- добавил он с тяжелой улыбкой,-- главная
опасность впереди: настоящий хозяин Охтидж-ина с основными силами ждет
нас, и с ним будет труднее сладить, чем со мною в Охтидж-ине.
-- Наверняка,-- сказала Моргейн.
Китан улыбнулся, положив локти на каменные уступы за спиной. Его
бледные глаза смотрели на нее как бы очень издалека, и взгляд их был
непроницаем. Люди, которые были рядом с ним, казались словно бы братьями,
с бледными волосами, собранными в хвост, с одинаковыми профилями,
темными глазами.
-- Почему вы с нами? -- спросил Вейни.-- Вы хотите завоевать наше
доверие?
Китан почти не шевельнулся, лишь немного нахмурился. Он с каким-то
затаенным вызовом вперил свой взгляд в Вейни и протянул бледную руку с
тонкой перевязью, прижав ее к сердцу.
-- Я к вашим услугам, лорд Бэрроу.
-- Вы ошибаетесь,-- сказал Вейни.
-- Почему,-- спросила Моргейн очень мягко,-- милорд Китан, бывший
лорд Охтидж-ина, вы решили идти вместе с нами?
Китан мотнул головой назад и почти беззвучно засмеялся, указывая в
направлении Саводжа.
-- У нас не было выбора, не правда ли?
-- И когда мы встретимся с Рохом и силами Хитару, вы будете на нашей
стороне?
Китан нахмурился.
-- Я теперь ваш, Моргин-Анхаран.-- Он протянул длинные ноги и
скрестил их, словно отдыхал в собственном замке.-- Я ваш самый преданный
слуга.
-- Конечно же,-- сказала Моргейн.
-- Без сомнения,-- Китан наградил ее еще одной отдаленной улыбкой,-- я
сослужу вам так же, как те, кто последовал за вами в Охтидж-ин.
-- Это более чем вероятно,-- сказала Моргейн.
-- Ведь они тоже ваши люди,-- с упором воскликнул Китан, словно бы
намекая на что-то, и Джиран испуганно метнулась к камню, около которого
стоял Вейни.
-- Когда-то это было так,-- сказала Моргейн,-- но те, которых я знала,
уж давно похоронены. А их дети совсем не мои.
Лицо Китана стало мягким, смех вернулся в его полузакрытые глаза.--
Но они все же следуют за вами,-- сказал он,-- и в этом есть ирония. Они знают,
что вы сделали с их предками, и продолжают следовать за вами, потому что
надеются, что вы поможете им. Именно вы -- то, во что они верят. Даже люди
из Эрина, которые ненавидят вас и подчиняются лишь из страха.-- Он широко
улыбнулся и засмеялся, почти не дыша.-- Реальность, реальность. Единственная
твердая точка во всем этом бессмысленном мироздании. Я кел, и я никогда не
мог найти опору, за которую можно было бы зацепиться или поверить во что-
то. Вы, Анхаран, пришли, разрушили Источники и все существующее. Вы
единственная рациональная вещь во всем мире, поэтому я следую за вами,
Моргин-Анхаран. Я ваш преданный почитатель.
Вейни вскочил на ноги, схватившись рукой за пояс, возмущенный
тоном кваджла, его дразнящей манерой и изысканной речью. Однако Моргейн,
должно быть, не страдала от этого, поскольку не в ее привычках было
реагировать на слова.
-- Оставь его в покое,-- сказала Моргейн.-- Приготовь лошадей. Пора
двигаться, Вейни.
-- Я мог бы перерезать их подпруги и уздечки,-- сказал Вейни, меча
гневные взгляды на полукровку и двух его слуг.-- Тогда они смогут испытать
себя в верховой езде, и нам не нужно будет дальше терпеть их рядом с собой.
Моргейн была в нерешительности относительно Китана.
-- Пусть он идет с нами,-- сказала она.-- Сейчас его смелость идет от
акила, это скоро пройдет.
Самоуверенность Китана была уязвлена этим. Он нахмурился,
прислонившись к камню, и отдаленность в его взгляде пропала.
-- Приготовь лошадей,-- сказала она и добавила: -- Если он будет на
нашей стороне -- хорошо, если нет -- то хию будут помнить, что он служил у
меня.
Тревога появилась на лицах слуг, такой же отпечаток, как на лице
Китана. А затем последовали поклон и змеиная улыбка.-- Архтейн,-- сказал он
ей.-- Шаррон э триссн нтинн.
-- Архтейс,-- эхом повторила Моргейн, и Китан опять отклонился назад
с оценивающим взглядом, как будто что-то произошло между ними, ироничное,
полное юмора.
Это был язык камней. Я не кваджл, говорила Моргейн, и Вейни не
знал, верить ей или нет. Но когда он, повинуясь нетерпеливому жесту Моргейн,
уходил готовить лошадей, то обернулся к ним, к бледноволосой госпожу и
бледноволосому кваджлу вместе, высоких и худых, похожих во всех
отношениях, и холод пробежал внутри него.
Джиран, в своих коричневых лохмотьях, единственное нормальное
человеческое существо, вскочила и побежала за ним. Вейни бросил на землю
тюк, в который она связала все их принадлежности, и начал заново
заворачивать одеяло, стоя на коленях у дороги. Она встала на колени рядом с
ним и начала помогать ему, а затем он привязал каждый тюк по отдельности к
трем седлам. Он также позаботился об упряжи ее кобылы, чтобы все было в
порядке, потому что от этого зависела ее жизнь.
-- Пожалуйста,-- сказала она наконец, притрагиваясь к его локтю.--
Можно я поеду с тобой? Разреши мне быть с тобой.
-- Я не могу обещать этого,-- он избежал ее взгляда и поспешил заняться
своей лошадью.-- Если эта кобыла не сможет следовать за нами, хотя она с виду
крепкая, ей все же удастся увезти тебя от хию. У меня другие обязанности.
Сейчас я не могу заботиться ни о чем другом.
-- Эти люди, лорд... Я боюсь, они...
Она не закончила, разразившись слезами. Он взглянул на нее и
вспомнил ту ночь, когда Китан скрутил ее и отдал в руки стражников, людей в
полумасках и демонских шлемах. Они схватили ее, а не его.
-- Ты знаешь этих людей? -- спросил он ее поспешно.
Она не ответила, лишь посмотрела на него беспомощно, с краской
стыда на щеках. Он вопрошающе посмотрел на слугу Китана, который готовил
лошадь для своего хозяина. Где-то затаенно он подумал, какой бы суд они
учинил над ними в Карше. Ее предки были, хотя она и забыла об этом, дай
юйо, честные, благородные и гордые.
Он не хотел спорить с ней или ссориться. Он был на службе.
Он взял ее за руки. Они были маленькие, грубые -- руки крестьянки,
знакомые с тяжелым трудом.
-- Твои предки были...-- сказал он,-- были благородными людьми.
Ее рука, оставляя его, подползла к груди, где, как он помнил, был
маленький золотой амулет, который он однажды вернул ей. Боль из ее глаз
куда-то ушла, в них осталось что-то чистое и далекое от происходящего.
-- Кобыла,-- сказал он,-- не сможет унести тебя так далеко, маай
Джиран.
Она оставила его. Он смотрел на нее, стоящую в стороне от дороги,
нагнувшуюся за пригоршней гладких камешков, которые она складывала в
свой подол. Затем, ухватив повод кобылы, она забралась в седло.
И внезапно у подножья этого длинного холма, на дороге, он увидел
темную массу, поднимающуюся из-за поворота.
-- Лио,-- позвал он, встревоженный отчаянным упорством тех,
которые следовали за ними пешком. Не для мести. Для мести они наверняка не
могли бы идти так далеко и так решительно... Скорей всего -- во имя надежды.
Во имя последней надежды, которую они возлагали даже не на Моргейн, а на
Роха.
Там были люди шию, и священник, который знал, что Рох обещал в
Охтидж-ине. Там также был Фвар: для Фвара целью, конечно же, была месть.
Моргейн стояла около него, глядя на дорогу.
-- Они не могут передвигаться с нашей скоростью,-- сказала она.
-- А в этом у них нет нужды,-- сказал Китан, и теперь из его голоса
исчезла ирония и издевка. Страх просачивался сквозь дымку его глаз.-- Между
нами и Абараисом находятся войска, миледи Моргейн. Войска моего брата.
Хитару преодолеет все препятствия, которые встретит на своем пути. Твои
враги послали курьеров во все стороны, и люди будут узнавать тебя. Они будут
поджидать тебя. Да, будут поджидать тебя -- в надежде, что ты поможешь им
выжить. На нашем пути наверняка будет мало препятствий.
Моргейн посмотрела на него тяжелым взглядом, сняла Подменыш с
плеча и прицепила к седлу перед тем, как поставить ногу в стремя. Вейни тоже
забрался в седло, подъехал к ней ближе, уже не думая ни о том, что ждет их, ни
о маай Джиран. Он должен защищать Моргейн -- а за трех их компаньонов он
не в ответе.
Перед ними открылись плодородные земли, богатые злаками. Кое-где
виднелись маленькие болотца, среди деревьев мелькали озерца.
Скалы вздымались башнями со всех сторон, ограничивая небо, и вид
этот напоминал ему родину, но это была чужая земля. Он смотрел на темные
расселины между мокрыми камнями, из которых торчали сорняки в
человеческий рост, и знал, что по крайней мере в одном Китан был честен --
здесь не было иного пути для всадника, и если и были какие-то тропинки на
холмах, то нужно было родиться на этой земле, чтобы суметь пройти по ним.
Они не подгоняли и без того усталых лошадей. Китан следовал за ними,
и его двое слуг тоже, а последней ехала Джиран, чья вороная кобылка отстала
на приличное расстояние.
В сумерках, проходя одно из узких мест, они заметили, что дорога
покрыта камнями, уложенные людьми. У стен лесистого холма приютилась
деревенька, каменные домики теснились вдоль дороги.
-- Чья это? -- спросила Моргейн Китана.-- Этого не было на картах.
Китан пожал плечами.
-- Таких тут много. Местность вокруг -- это земли Сотарра, но я не
знаю их названий. Здесь будут и другие, населенные человеческими существами.
Вейни недоверчиво посмотрел на лорда-полукровку и рассудил, что тот,
возможно, говорил правду, потому что лорд Шиюна вряд ли будет затруднять
себя изучением деревенек, которые не находятся на его собственной земле.
Моргейн выругалась и перешла на медленный шаг -- на дороге были
заросли деревьев и нагромождения камней. Вдоль нее между деревями тек
ручеек. Она позволила Сиптаху напиться и спешилась сама, встала на колени и
стала пить прямо из ладони. Кваджлы последовали ее примеру, и даже Китан
пил из этого ручейка, как какой-то крестьянин. Джиран тоже догнала их и
спустилась вниз со своей кобылы на холодный берег.
-- Отдохнем некоторое время,-- сказала Моргейн Вейни.
Он кивнул и наполнил их фляжки водой, в то время как Моргейн
наблюдала за тем, что происходило вокруг.
И все время, когда они давали передышку лошадям или перекусывали,
